Kitobni o'qish: «Обжигающий лёд»

Глава 1

– Ну что вы там копаетесь? – раздался из коридора недовольный голос тренера. – Живо на лед! Совсем за месяц распустились!

Дверь отворилась, и под неодобрительным взглядом седого мужчины команда стала покидать раздевалку. Топот коньков в пластиковых чехлах эхом разносился по длинному коридору, ведущему к арене. То и дело слышались взрывы густого мужского хохота да задорные подтрунивания. После месячного отпуска команда вновь собралась в частично обновленном составе, чтобы начать тренировки. Впереди предстояла немалая работа, чтобы вырвать в этом сезоне так нелепо упущенный кубок. За лето тренеры досконально разработали план подготовки, вплоть до индивидуальных тренировок, а игра соперников была проанализирована до мельчайшего выпада. Главное, что горечь от поражения уже успела пройти, и теперь ребята жаждали победы. Они вырвут этот кубок, каких бы усилий это ни стоило!

Над ареной громко звучала музыка, и ребята уже предвкушали, как примутся за разминку. Молодежь рвалась на лед, игроки постарше вальяжно шествовали следом – чего им было торопиться, – новички, еще не успевшие познакомиться с командой, смущенно замыкали шествие. Настроение царило прекрасное, рабочее.

Среди ребят, которые добрались до бортов первыми, раздался свист и смешки – на льду каталась тоненькая, словно тростиночка, девушка. Вся в черном, она напоминала маленькую черную кошку, в своем костюме она выделялась на фоне белого льда.

Все смотрели на незваную гостью. Раскатка. Разгон…

– Это как называется? Аксель? Тулуп? Лутц? – комментировал каждое ее движение один из парней.

– Серый, даже подумать не мог, что ты такие слова знаешь, – гоготнули рядом.

– У-у-ух, – отреагировал кто-то, когда девушка, не справившись с очередным прыжком, упала на лед и поморщилась от боли. Но тут же встала и поспешила продолжить тренировку, не обращая внимания на зрителей.

– Характер, однако, боевой! – присвистнул вратарь – убежденный холостяк и главный ценитель женской красоты.

– Вот и учитесь у девушки, как надо переживать неудачи, – раздался голос подошедшего главного тренера. – Нечего нюни распускать, работать дальше надо. Сейчас она закончит, и мы начинаем.

Тренер обернулся к аппаратной и дал сигнал звукорежиссеру.

Едва музыка закончилась, девушка чуть сбавила скорость, но продолжила скользить по кругу, приводя дыхание в порядок, прежде чем уйти со льда. Но у самого выхода ее остановил зычный голос тренера команды.

– Мария! Будьте добры, не уходите так быстро.

– Да? – удивленно вскинулась она и вернулась на лед. Выглядела девушка при этом очень даже уверенной, несмотря на то, что находилась под пристальным вниманием бугаев в бесформенных экипировках. Двадцать чересчур уверенных в себе парней, ростом под два метра каждый, жаждали посоревноваться в остроумии и силе после неудачного сезона и прошедшего отпуска.

– Мария, вы никуда не торопитесь?

– Нет, моя тренировка закончилась, – непринужденно пожала она плечами.

– Я хотел бы, чтобы вы провели небольшую тренировку с командой, – пояснил тренер.

Впервые за все это время девушка бросила взгляд на тех, с кем предложили поработать. Совершенно безразличный, словно перед ней не отличные игроки, а так, предметы интерьера, не стоящие даже взгляда в их сторону. А мужчинам стало даже обидно – зря, выходит, острили-юморили, улыбались изо всех сил.

– Михалыч, вы нас в фигуристы решили переквалифицировать? – раздался смешок.

– Да, за ваши ошибки надо бы, – поддержал всеобщее веселье тренер. – А то совсем расслабились, командное фигурное катание показывать стали. Итак, задача на сегодня: делаем разминку, а потом каждый индивидуально выполнит с Машей заданное ею упражнение. За каждую ошибку один буллит в качестве вратаря.

Маша, конечно же, не ожидала подобного, когда перекроила свой график, чтобы иметь возможность откатывать больше элементов на льду. Осенью начнется череда турниров, и пока было достаточно времени, чтобы усовершенствовать новую программу. Хорошо, что ее тренер смогла добиться разрешения использовать эту площадку, пусть и предназначенную для хоккея. Маша готова была кататься даже на застывших прудах и озерах, вот только в конце лета это было трудно сделать.

В этом сезоне девушке было к чему стремиться: за последние выступления она смогла улучшить результаты, приблизившись наконец к заветным медалям. Прошедший сезон оказался небогатым на спортивные трофеи, но и три бронзы были ценны, будучи вырванными у американок в нелегкой борьбе. Но главное, она все еще со своим тренером. С тем самым, что сумел помочь преодолеть сомнения и страхи, вылепить из маленькой девчонки прекрасного лебедя на льду. Их сотрудничество началось четыре года назад, когда в раздевалке к тринадцатилетней Маше, расстроенной очередным непопаданием в пятерку лучших, подсела незнакомая женщина.

– София Марковна, – представилась она и протянула руку.

Маша тогда ответила смело, несмотря на пораженческое настроение, и женщина поняла, что с этой девочкой они сумеют покорить лед. Последний прокат дался Маше тяжело, она была готова сдаться и оставить коньки на льду. София Марковна тогда еще не знала, какая нелегкая судьба была у будущей подопечной.

Вместе с новым тренером началась новая веха в жизни юной спортсменки. Ежедневные изнуряющие тренировки и жесткий распорядок дня выматывали, но дали впечатляющий результат уже на первых соревнованиях – пятое место! Спортивные знатоки в один голос твердили, что у Маши с тренером сложился прекрасный тандем. Сила, выносливость, желание и упорство фигуристки, а также многолетний опыт тренера – этого оказалось достаточно, чтобы карьера девочки пошла в гору. Но было еще кое-что, что сумела раскрыть в своей подопечной София Марковна, – она вселила в Машу веру в себя и свои силы, подарила жажду победы и умение наслаждаться своей работой.

– Если не любишь фигурное катание, что ты здесь тогда делаешь? – твердила она своим воспитанницам. – Никто, кроме тебя, не отточит движения. Деревянные руки и ноги? Не беда, все разрабатывается. Не прыгается в высоту? Попробуем еще раз, разберем кадры тренировок. Обороты я за тебя не сделаю, но найти действенный способ добить их помогу. Запомни, главное в нашем деле – труд и упорство.

И Маша трудилась. За двоих. Собирала в копилку медали, а впереди брезжила еще одна заветная мечта – золото Олимпиады.

Сегодня Маша задержалась, она и сама это прекрасно понимала. Находиться под пристальными взглядами нескольких десятков пар мужских глаз было как-то неловко. Мужчины всегда такие, постоянно друг перед другом заносились, соревновались в умении привлечь женское внимание. А Маша этого страсть как не любила. Распетушатся и чувствуют себя неотразимыми. Но просто взять и уйти было бы по меньшей мере некрасиво, учитывая, что ей пошли навстречу с площадкой для тренировок, поэтому следовало задержаться и оказать ту услугу, о которой попросил тренер команды. Тем более, с нее же не убудет, и так отняла у хоккеистов время тренировки.

– Да, конечно, – улыбнулась Маша, прикидывая мысленно, что же такое придумать для разминки. Фигурное катание и хоккей все же далеки друг от друга, как небо и земля. Надо было придумать что-нибудь интересное как для нее, так и для молодых людей.

– Что ж, так вышло, что к нашей тренировке я оказалась не готова, – заняв место в центре поля, девушка постаралась обратить на себя внимание и перекричать гул мужских голосов, – поэтому предлагаю отработать раскатку, контроль скорости и повороты.

– А прыжки отрабатывать тоже будем? – послышался хохот.

– А как же! – не растерялась Маша. – Если есть желающие – обязательно. С четверного тулупа сразу и начнем. А пока вспомним основное движение, которое пытаются сделать новички, только что вставшие на лед, – просто прошагаем по льду, как мы обычно ходим по земле. Руки разводим в стороны, спину прямо и шагаем, не глядя под ноги. Вот так, просто шаг, не скольжение. Пробуем? Давайте для удобства встанем в линейки по пять человек, все должны уместиться. Начали!

Маша встала во главе колонны, задавая темп, а затем развернулась лицом к мужчинам и, шагая спиной назад, наблюдала за каждым.

– Не скользим! Шагаем! – громко подбадривала она. – Как новички на льду!

Девушка откатилась в сторону, чтобы толпа огромных мужиков не снесла ее, и наблюдала со стороны.

– Отлично! Теперь попробуем упражнение «Фонарик». Держим корпус ровно, для координации разводим руки в стороны, ноги на ширине плеч, чуть пригибаем в коленях, вот так, – Маша показывала каждое движение, – и немного разводим их в стороны, выпрямляя колени, а затем прямые ноги сводим вместе. Рисуем на льду лезвием китайские фонарики. И р-р-р-а-а-аз! И р-р-р-а-а-аз! Поехали!

Повернувшись сначала спиной ко всем, вновь показывая, как правильно выполнялось упражнение, Маша на середине поля вновь обернулась и продолжила наблюдать, откатываясь спиной назад.

– Чудно! Теперь усложним наш узор приседанием. Делаем два «фонарика», затем приседаем, корпус при этом держим ровно, не проваливаемся в глубокое приседание и на дальнейшем скольжении прокатываемся вперед. Кому упражнение покажется легким, тот может смело переходить к приседаниям при выходе из «фонарика».

Маша вновь все наглядно продемонстрировала. Кое-кто сразу же начал повторять, не дожидаясь команды, остальные с пренебрежительной улыбкой наблюдали. Невысокой худенькой девчушке удавалось все с легкостью, мужчины же казались такими нерасторопными и неуклюжими, будто на лед вместо них выпустили медведей. На это было забавно смотреть со стороны, и Маша не смогла скрыть улыбку.

– Что ж, давайте перейдем к чему-нибудь посложнее. «Цапля».

– Теперь мы элегантные цапли, – заржали мужчины.

– Тишина на площадке, – вмешался тренер.

– Отталкиваемся и в скольжении сгибаем одну ногу. Для равновесия все так же удерживаем руки. Делаем это, поочередно меняя ноги. Сначала правая, потом левая. Опускаем ногу, отталкиваемся, выпрямляем, поднимаем другую. И раз, и два, и раз, и два. Отлично! Ногу опорную держим прямо, не сгибаем. Ровнее. Отлично! Теперь усложняем, добавляем мах ногой…

Маша понимала, что требовать изящных пируэтов от хоккеистов было нечестно, особенно учитывая их экипировку, поэтому следовало немного сбавить темп и дать передышку. Она развернулась, чтобы посмотреть на успехи ее временных подопечных, и ее на полной скорости тут же сбил один из этих амбалов. Девушка весьма ощутимо приложилась затылком об лед, хотя и постаралась в последний момент сгруппироваться и переместить всю тяжесть падения на пятую точку. Если б не этот увалень сверху, удар был бы менее ощутим. Если бы парень вовремя не выпрямил руки, такое падение на хрупкую девушку закончилось бы серьезной травмой.

– Прошу прощения, – просиял он, во взгляде никакого раскаяния и в помине не было. Но для галантности парень все же подал Маше руку, от которой та отмахнулась. – Что же вы так неосторожно? Так и травму заработать недолго… Хоккей – это вам не балет на льду.

И, криво ухмыльнувшись, процедил:

– Лабэндка чертова.

Девушка невольно потерла ушибленный затылок. Больно, причем сильно. И перед глазами немного плыло. Не хватало сотрясение получить из-за этого… Даже слов не подобрать культурных, чтобы охарактеризовать этого хама!

– Смеляков! – От громогласного голоса тренера в голове зазвенело. – Твою ж дивизию, ты смотришь, куда прешь?! Даже на тренировках умудряешься штрафные заработать! У тебя вообще есть боковое зрение? Смотри по сторонам!

Он призвал своих бойцов к тишине сигналом свистка, и Маша уже не могла сдержаться, чтобы не поморщиться от жуткого громкого звука.

– Все в порядке? – заботливо спросил мужчина, оказавшись рядом.

– Да, вполне. Рабочий момент.

– Думаю, нам стоит закончить вас мучить…

– Ну что вы, Анатолий Михайлович, – улыбнулась фигуристка, понимая, что представится хороший шанс отыграться. Сейчас она покажет этому самоуверенному типу балет на льду! – Мы еще не закончили, только разминку прошли. Мне бы хотелось показать несколько разворотов, думаю, они пригодятся и вам в работе. Попробуем?

Девушка показывала несложные приемы, но для мужчин в тяжелой экипировке повторить их было нелегко. Маша подбрасывала все новые и новые элементы. Смеляков – так, кажется, назвал того зарвавшегося хоккеиста тренер – особенно часто выступал у фигуристки в роли наглядного примера для изучения допущенных ошибок. Ему это очень не нравилось, да и постоянные подтрунивания команды настроение не улучшали, но парень терпел, так как рядом стоял тренер и зорко следил за каждым. Должно быть, дисциплина здесь и правда была не пустым звуком, а основой всего. Через некоторое время девушка заметила, что хоккеисты совсем выдохлись и смысла продолжать их мучить больше нет.

– На этом я бы хотела закончить, – ослепительно улыбаясь, сделала показательный поклон Маша и обернулась к тренеру.

Глава 2

После изматывающей тренировки теплый душ был самым настоящим блаженством. Да и эмоции понемногу остывали. Минут пять-десять под теплой водой, потом пара секунд под ледяной – и он снова готов воспринимать мир за пределами льда.

Этот ритуал завел еще в детстве, когда старался отключиться от потока мыслей и проблем, с которыми пришлось столкнуться, будучи ребенком. Отец оставил их с матерью и маленькой сестрой ради какой-то молоденькой вертихвостки с работы. Ярослав до сих пор так и не смог простить его, хоть отец сделал все возможное, чтобы помочь сыну в карьере. Еще бы, Александр Смеляков был едва ли не лучшим тренером во всех столичных школах хоккея, и бросить подающего надежды парня было бы недальновидно.

Яр с отвращением вспоминал годы обучения в школе хоккея именно потому, что от него всегда чего-то ждали.

«У тебя же отец! Ты должен!»

Должен! Только он должен! Почему, черт возьми, он должен? Он, а не отец, который их бросил? Почему Яр должен был делать вид, что все хорошо? Разве можно было считать отцовским долгом высокие амбиции тренера по отношению к своему воспитаннику? Парень мог бы по пальцам сосчитать те скупые похвалы отца. Но сестре повезло еще меньше – они почти не общались. Участие родителя в жизни Алинки ограничивалось редкими воскресными посиделками в кафе при театре или парке да финансированием престижной школы.

Вроде бы отец не оставил их на произвол судьбы, но Яр не прощал обид. Не мог забыть слез матери, ее сломанной жизни и одиночества. Ведь эта женщина взяла на себя весь быт и воспитание детей, позволяя несостоявшемуся хоккеисту стать успешным тренером, попасть к которому было большим счастьем. Многие родители хотели отправить своих сыновей именно к нему.

Яр сумел пробиться в молодежку одного из престижных клубов КХЛ не благодаря протекции отца, а вопреки. Выкладывался на всех занятиях на двести, триста процентов, всегда до остервенения отрабатывал броски и передачи.

Парень не хотел, чтобы его имя ассоциировалось с отцом. Хотел даже сменить фамилию на девичью матери, но она не разрешила. Каждый день Ярослава был посвящен попыткам доказать, что он лучший. А не просто продвиженец отца.

Яр ударил кулаком по плитке в душевой. Мысли о том, что он так никогда и не избавится от проклятущего чувства собственной никчемности, а ярлык «сын влиятельного папочки» прилип навсегда. Парень уже многого успел добиться, но отчего-то казалось, что все вокруг нет-нет да и перешептывались. Докладывали родителю об удачах, но особенно о неудачах. Да и отец в последнее время подозрительно часто появлялся на домашних играх среди руководства клуба. Яр особенно не любил такие смотрины. После одного из подобных матчей отец дождался его, но вместо ободряющих слов парень услышал лишь сухие замечания о допущенных ошибках. Пожалуй, это был последний раз, когда они встретились лицом к лицу и поговорили. Отец – нравоучительно, Яр – резко и эмоционально. В дальнейшем мужчина просто благоразумно держался подальше.

Почему сегодня Ярослав так себя повел, он и сам не мог бы внятно объяснить. Плохое настроение? Не просто плохое, оно стало ужасным, стоило только узнать, что руководство клуба рассматривает возможность взять отца одним из тренеров их команды. Теперь было понятно, отчего тот так часто торчал на их играх, а порой и тренировках. Куда его опять понесло, что ж не остался в детской школе? Тренировал бы малышню потихоньку, как прежде, чего соваться во взрослый спорт? Или еще не наигрался в великого отца, пробившего сыну дорогу к великому будущему? Яр еще раз ударил кулаком в стену.

– Чего бесишься, Смелый? – услышал он из соседней душевой. – Из-за девицы этой что ли? Да уж, выставила она тебя сегодня балериной!

Ярослав стиснул зубы. Он с трудом дождался окончания тренировки, чтобы поскорее убраться со льда. Девица изрядно над ним поглумилась, выставила посмешищем перед всей командой. Конечно, после начала основной тренировки никто уже и не вспоминал об уроках фигурного катания, но осадок все же остался. Хотя он тоже хорош: сбил с ног, будто перед ним соперник. Ну забылся! Хоккей – это жесткий вид спорта, игроки привыкли к тому, что постоянно сталкиваются друг с другом. Мог бы Яр предотвратить этот наезд с последующим падением? Скорее всего, да, если бы не задумался и не отвлекся на свои мысли… а еще ему так хотелось позлить фигуристку. Правда, тонкий аромат ее духов преследовал его до сих пор: чуть сладкий, с чарующими фруктовыми нотками. Девушка вся была окутана благоуханием, и даже после ее ухода этот запах преследовал парня на арене. Чертов аромат, чертова лабэндка. Яр снова замахнулся, но передумал.

На секунду ему захотелось снова увидеть недовольную мордашку Маши. Она забавная, когда злится. Но, черт возьми, какая же заносчивая, зараза! Это ее чувство превосходства… нет, без него, конечно, в большом спорте никуда, но как же хотелось поставить выскочку на место!

– Было б из-за чего беситься, – ответил Яр самому себе, когда выключил воду. – И без этого проблем хватает.

* * *

Отец, как и всегда, ждал его возле выхода из ледового дворца. Ярослав только взглянул на него исподлобья и демонстративно отвернулся, не желая снова выслушивать очередную порцию нотаций и разборов тренировки. Только не сегодня. Хватит с него. Так и пробежал мимо, чувствуя тяжелый взгляд в спину.

А ведь когда-то они были одной семьей. Крепкой, дружной. Ярослав боготворил отца, мечтал быть похожим на него, не подвести… Куда все это делось? Отец разрушил это, с легкостью переступив через семью и вступив в новые отношения. Значит, не так уж и дороги ему были жена с детьми.

Впереди замаячила знакомая худенькая фигурка. Яр даже невольно замедлил шаг. Маша. Он видел ее раньше на каких-то рекламных плакатах, в журналах, только фамилию никак не мог вспомнить. Кто-то не жалел денег на раскрутку фигуристки.

И этого кого-то Яр имел возможность увидеть прямо сейчас. Из припаркованного прямо напротив входа огромного черного внедорожника вышел мужчина средних лет, одетый в дорогой костюм известной марки, и девчонка устремилась прямо к нему, перехватывая увесистую спортивную сумку. Яру оставалось лишь наблюдать, как этот человек с улыбкой прижал девушку к себе, поцеловал в висок и, перекинувшись о чем-то несколькими словами, забрал сумку и усадил в свой автомобиль. Парень узнал мужчину – это был директор по маркетингу клуба. Такой уж точно сумеет обеспечить попадание юного дарования к лучшим тренерам и выбить любые условия для работы. И сегодняшняя тренировка Маши на хоккейном льду в порядке исключения не что иное, как его личное покровительство. Презрение к девушке медленно разгоралось внутри. Еще одна вертихвостка, раз разъезжает с мужчиной вдвое старше. Потеряв всякий интерес к Маше, Яр направился к своей машине, закинул в багажник сумку и поехал домой, в пустую квартиру, которую снимал вот уже несколько месяцев. Сегодня хотелось напиться, но режим, черт возьми, не позволял – завтра серьезная домашняя игра.

Глава 3

– Что у тебя сегодня случилось?

Маше не хотелось затрагивать эту тему, но отвечать все равно придется. Она отвлеклась от созерцания мелькавших улиц и повернулась к мужчине за рулем. Каждый раз смотрела на него, и на сердце становилось тепло и спокойно. Мужчина уже давно разменял пятый десяток, но все равно оставался опасно красив. Даже она, неискушенная девушка, ощущала это. Его сосредоточенные и суровые черты рядом с Машей менялись, в глазах появлялся мягкий теплый блеск, и улыбка… Ах, какая у него была улыбка! От нее наверняка сходили с ума женщины, но Маша знала, что предназначена она была только для немногих, самых близких и любимых. И для нее в том числе. Этот мужчина всегда вызывал у девушки восхищение.

– Ничего не случилось, с чего ты взял, – как можно беспечнее ответила Маша, пряча взгляд. Но собеседник повернулся к ней, отвлекшись от дороги, и несколько секунд внимательно всматривался.

Не поверил. Она поняла это по тому, как поднялся уголок губ.

– И все же?

– Ну пап! – не выдержала Маша. – Сказала же, все нормально.

– Я про твое падение, мне уже доложили. Может, стоит обратиться к врачу? Как бы не было сотрясения. Соревнования скоро.

– Не стоит, я нормально себя чувствую…

– Мама все равно заставит тебя обратиться к специалисту, давай не будем заставлять ее лишний раз переживать.

Отношения родителей были самым настоящим примером для подражания. Маше казалось, что они задали такую планку, которую не каждой семье было по силам перешагнуть. Доверие, взаимоуважение, любовь и забота – на них стояла семья, и это дорогого стоило.

Маше было около шести, когда родители забрали ее из детского дома. Для ребенка, от которого отказалась родная мать и первые приемные родители, ранние годы оказались трудными и наполненными горечью.

То, как она появилась в этой семье, иначе как рукой судьбы и не назовешь. Слишком запутано и невозможно, но все же это случилось.

В детском доме появилась новенькая девочка Аня, которой сказали, что родители погибли в ДТП. Они с Машей подружились сразу, стали не разлей вода. А потом приехали родители Ани, живые! Маша помнила, как они все время плакали, обнимая дочь. Помнила и того большого мужчину, который сурово и громко говорил с директором. Что она могла тогда понимать, совсем же была мала. Но этот эпизод сохранился в памяти на всю жизнь. Женщина едва сдерживала слезы и постоянно то держала Аню за руку, то заботливо обнимала. Маше казалось, что красивее ее она никого не видела. Даже с заплаканными глазами и опухшим носом женщина все равно казалась божественно прекрасной. Аню забрали в тот же день. А Маша осталась одна. Снова.

Совершенной неожиданностью стал для нее приезд Ани через несколько дней. Да еще и с родителями. А потом были новые и новые посещения. Маша буквально жила ожиданием их приезда. Ах, как же она завидовала подруге – у той нашлись родители! А Маша так и останется в детском доме среди чужих взрослых, меняющихся едва ли не каждый год, со старыми потрепанными игрушками и вечно шумящими ребятами.

– Машенька, приведи себя в порядок, – строгая воспитательница одернула ее платьице, из которого Маша давно выросла. – К тебе приехали.

Девочка и так знала, кто должен был приехать. Но зачем тогда ее так нарядили? Зачем банты и туфли?

– Приехали твои будущие мама и папа…

И тут Машу охватило такое отчаяние. Радоваться бы, что нашлись наконец-то для нее родители, но это означало… что она никогда больше не увидит Аню, не увидит ее родителей!

– Не хочу, – заупрямилась девочка. – Не хочу! Не хочу родителей! Не хочу уезжать. Хочу к Ане!

Сквозь собственные рыдания, строгие слова воспитателей и директрисы, Маша расслышала единственный голос, который смог заставить ее притихнуть.

– Оставьте ее в покое! Не трогайте. Машенька, это я. Посмотри на меня, моя хорошая. Я пришла за тобой. Аня, папа… Мы все пришли за тобой, слышишь меня? Мы, мы пришли за тобой. Посмотри на меня…

А потом были теплые объятия. Такие нежные и ласковые. От мамы так вкусно пахло. Наверно, именно такой запах у нежности и материнской любви. Машу увезли домой в тот же день. Она помнила, как боялась ложиться спать, потому что все казалось чудесным сном, который растает к рассвету. Но наступало утро, и новые объятия, и Маша поверила, что ее мечта о семье и доме стала реальностью.

Наверно, маме было нелегко с ней. Перебороть страх вновь быть брошенной было сложно, но вся семья прошла этот непростой путь вместе с Машей. Самым сложным было решиться сказать одно слово. Одно, но зато какое! Самое важное для каждого ребенка. И самое-пресамое значимое для брошенного ребенка. «Мама». И когда Маша все же смогла, плакали обе.

К своему новому папе она привыкала гораздо дольше. Мужчина отправил жену и дочерей в Германию, а сам остался работать в России, приезжая к ним время от времени. Он часто был напряжен из-за работы, и первое время девочка считала мужчину очень строгим. Но уже ребенком Маша чувствовала, что не мог быть плохим человек, что так трогательно заботился о любимой женщине и детях, даже чужих. Весь их клан, как Маша частенько шутливо называла большую семью, принял ее тепло и искренне. Девочка гордилась каждым из них и знала, что ею гордились не меньше. Даже когда в семье появился еще один ребенок, младший брат Андрей, родительской любви хватало на всех троих с лихвой.

Мама стала для Маши идеалом: красивая, заботливая, нежная, талантливая. Казалось, что Ане, с ее унаследованной грацией, даже не нужно было стараться, чтобы походить на эту женщину, а вот Маше приходилось долго и упорно работать над собой. И когда девочке говорили, что она похожа на мать больше, чем сестра, лучшей похвалы и придумать нельзя было.

Отдать Машу в школу фигурного катания было папиной идеей. Он заметил, с каким восхищением она смотрела по телевизору трансляцию чемпионата, как пыталась по-детски повторить прыжки и обороты дома на полу. На семейном совете и решили: будем пробовать. По меркам профессионального спорта, семь лет для начинающей спортсменки много, но все же тренер, посмотрев на хореографию и растяжку девочки – спасибо маме за занятия танцами – решил дать ей шанс. Все свои успехи Маша посвящала родителям за их веру в нее. Девочка хотела, чтобы они гордились ею, и доказывала, что достойна быть членом их семьи и родителям никогда не будет за нее стыдно. Сколько бы мама с папой ни говорили, что она, глупенькая, зря переживает – любить ее и без побед будут – Маша все равно не щадила себя, чтобы быть достойной их.

Разве могла она хоть даже в мыслях дать маме повод расстроиться или переживать? Конечно, нет. Именно поэтому отец отвез девушку к врачу, который сказал, что с ней все в порядке. О падении двое заговорщиков решили не делиться, чтобы поберечь материнские нервы. Маша украдкой смотрела, как радостно засияли глаза родителей, едва они увидели друг друга. Короткий поцелуй не смог скрыть пылкость – годы не остудили их любовь. Счастливо улыбнувшись своим мыслям, Маша убежала в спальню и устало плюхнулась на постель, не найдя в себе даже сил переодеться. Эх, разве можно найти еще одного такого же мужчину, способного так любить? Маша часто думала, сможет ли она когда-нибудь построить такую же прекрасную семью, в которой выросла.

Мысли отчего-то совершенно неожиданно вернулись к сегодняшнему происшествию на льду. Ничего особенного, без последствий же… но отчего-то дерзкий блеск синих, как лед, глаз не отпускал.

«Лабэндка чертова».

Кстати, что это за слово такое – лабэндка? Наверняка ругательство. А что означало? Маша от злости резко села. Захотел посмеяться? Но не учел, что козыри были в ее руках – после проведенной фигуристкой разминки парень от злости разве что зубами лед не грыз.