Kitobni o'qish: «Мести вопреки»
Дорогой сестрёнке,
Валентине Тимошенко посвящается.
Огромное спасибо за помощь и поддержку,
благодаря тебе моё творчество вышло из тени!
Часть первая
Глава 1
– Не трогай меня! Убери руки, гад! – Аля пыталась вырваться из цепких лап громилы.
– Да! Да! Кричи громче, детка! Давно мечтал сделать это! – жарко задышал он в шею девушке.
– Отпусти, сволочь!
Она хотела ударить коленкой, как видела в кино. Однако с её невысоким ростом и хилым телосложением провернуть подобное с почти двухметровым нападающим практически не реально. Насильник ощутил лишь лёгкий дискомфорт. Несуразные телодвижения только раззадорили обидчика, он тут же повалил Алю на диван. Теперь у неё шансов не оставалось. Всхлипы и крики девушки он воспринимал, как дополнительные возбуждающие факторы. В конце концов, гад навалился на неё, совершенно не сдерживаясь на локтях. Аля прохрипела, что ей невозможно дышать, но утомлённый выпитым ранее коньяком, тиран кулем распластался сверху.
Вскоре Аля почувствовала пустоту во всем теле, голые ноги покрылись жесткими пупырышками, сознание отказывалось воспринимать реальность. Вдруг эти изверги на банкете подмешали что-то в её шампанское, ради какого-нибудь очередного эксперимента, и ей приснился весь этот ужас? Она осторожно открыла глаза и сразу же пожалела об этом. Кошмар не закончился, теперь он нависал над ней довольной ухмыляющейся рожей мучителя.
– Наконец-то! Я уж решил, тебе понравилось тут валяться! Вставай давай! Удовольствия от тебя пшик и маленько, малахольная! На вот тебе, на колготки! – Он небрежно швырнул на заставленный разномастными кружками стол комнаты отдыха пятитысячную купюру и удовлетворённо застегнув ремень удалился, даже не удосужившись закрыть за собой дверь.
Мышцы на бёдрах тянуло как после тяжёлой тренировки, каждый раз поднимая ногу, приходилось себя уговаривать. Пятна запёкшийся крови оказались не только на ногах, но и на диване. Девушка надела разорванные трусики, колготки оказались порваны совершенно. Свернув их тугим узлом, зашвырнула в корзину для мусора. Хорошо, что перед импровизированной вечеринкой, плащ она бросила тут же. Влажными салфетками оттереть пятна крови с дивана не удалось, появились уродливые бурые разводы. Осталось теперь выйти незамеченной из лаборатории. Для себя решила, что навсегда.
Осторожно, на цыпочках крадясь по коридору мимо офиса, где сотрудники устроили небольшой сабантуйчик в честь удачно завершённого проекта, услышала разговор на повышенных тонах. Раньше она с удовольствием остановилась бы послушать, любопытно же, о чём коллеги ругаются. Такое случилось бы в той прошлой жизни, не сейчас.
Незамеченной всё же скрыться не удалось.
– Да вы ещё пожалеете!
– Катись колбаской, щенок!
Дверь с размаху стукнула её прямо в лоб. Аля плюхнулась на мягкую точку, юбки платья и плаща некрасиво задрались, обнажая голые ноги в синяках и разорванные трусики. На глаза от очередной порции обидной боли навернулись слёзы.
– Господи, Алька, прости! – захлопнув за собой ногой дверь офиса, парень кинулся поднимать повергнутую коллегу.
– Ой, Виталька!
– С тобой всё в порядке?
Дежурная фраза вырвалась на автомате. Оказавшейся почему-то трезвым программист в момент понял, что не дверь явилась причиной плачевного состояния симпатичной коллеги.
– Подожди тут минутку, довезу домой. Сейчас кое-что захвачу только.
Прислонив Алю к холодной стене, он быстро скрылся в лаборатории. Аля рванула следом. Пока Виталий возился у своего рабочего компьютера, открыла сейф и положила колбу с белым порошком в большой накладной карман летнего плаща. Она бы с удовольствием взяла их все, Виталик перехватил её руку.
– Уматываем, нет времени!
Бежать на высоких каблуках без колготок в узких, натирающих пятку туфлях быстро не получалось. Но Виталий упорно тащил её к трассе. Поднял руку в голосующем жесте, старенький Краун свернул со второй полосы и остановился. До его дома ехали минут пятнадцать. Аля не сопротивлялась, просто не хватало сил. В таком виде она вряд ли разбудила сексуальные фантазии всегда казавшегося приятным айтишника. Оставаться одной не хотелось. Так ладно бы одной, выяснение отношений с вечно пьяной крикливой матерью добили бы окончательно.
– Сначала чай или хочешь в душ?
– В душ, если можно?
– Правда насчёт чистых полотенец не уверен. А нет, вот, тебе повезло!
На широком пушистом полотенце красовался Бэтмен. Большой ребёнок, лишённый детства. Как жаль, что ей никто не позволял хоть немного побыть принцессой. Однако, отражение в зеркале как ни странно улыбалось. Или оскалилось, она пока не разобрала. Поняла только, что готова барахтаться, поднимаясь к своему месту под солнцем. Возможно даже с помощью этого лохматого доброго симпатяги. Вместе ведь веселее, как известно.
– Вот тебе мои пляжные шорты и футболка, не против?
– Большое спасибо!
Душ смыл грязь хотя бы с тела.
– Иди сюда, я буду тебя кормить.
– Я не голодная.
– Ну, я же должен тебя угостить.
– А у тебя есть чай? Лучше листовой.
– Есть. Тебе какую кружку, с утёнком или с розочкой?
– Ещё есть побольше?
– Не лопнешь? Есть вот, пол-литровая, хватит? Покрепче? С мёдом?
– А лимон есть?
– Пожалуйста! Специально вчера купил. Как знал, что ты придёшь.
– А ты будешь со мной?
– Буду. Я вообще-то поесть надеялся. На базе не успел. Я ведь только закончил. Решил, что большой молодец и могу попросить о…
–… дополнительном поощрении?
– Хотя бы о признании своих заслуг. Но увы!
– Я слышала, как Альбертыч орал.
– У меня сложилось такое впечатление, что он Боссу давно заливает, что разработка чипа – полностью его заслуга. А я у него на подхвате.
– Думаешь, Босс поверит тебе?
– Понял, что не поверил. Но я не жалею. Они хотят, чтобы я им за зарплату рядового айтишника миллионные проекты поднимал.
– Мы работали над миллионным проектом?
– Давай начистоту. Кому они хотели в конечном итоге выдать результат, я не хочу ни думать, ни обсуждать. Меньше знаешь – крепче спишь. И дольше живёшь! Но теперь они точно никому его не отдадут. Я забрал чип, ноут и стер все данные с рабочего компа.
– Тебя могут арестовать? – Странно, но ни про какие чипы в их лаборатории она раньше не слышала.
– Скорее, убить. Ты уже поняла политику Босса? Непокорный – умри! Но сначала они постараются вернуть всё обратно.
– Ты знал, на что шёл?
– Знал. И готовился к отъезду заранее.
– Ты собрался слинять?!
– Конечно! Умереть я пока не готов.
Глава 2
Почти до самого рассвета Аля проворочалась на стареньком узком диване. Виталий великодушно лёг на полу, разложив туристический надувной матрац. Такого предательства она никак не ожидала. А чего она ожидала? Что он назавтра предложит отнести заявление в ЗАГС, а потом они проживут долго и счастливо? Ага, и родят троих детей. При воспоминании о случившемся на глаза выступили слёзы. И с какой целью она сама украла пробирку с вытяжкой их ядовитого аконита, который с таким трудом синтезировала в лабораторных условиях. Босс иногда привозил экзотические яды из-за границы, но ей всегда было интересно сделать самой.
Собственно, поэтому Вениамин Альбертович и взял её год назад в лабораторию. Ядами Аля увлекалась с детства. Началось всё с того, что при очередном избиении, девочка искренне возжелала избавиться от пьющей и драчливой родительницы. Стукнуть в ответ, и тем самым угодить за решётку такое себе удовольствие. Поэтому, когда в школе химичка, чтобы привлечь внимание к своему предмету, рассказала несколько примеров отравления ядами, Аля всецело отдалась химии. Сразу просев по литературе и математике, на которые просто не оставалось времени.
Она проводила в интернете, изучая всевозможные дешёвые домашние способы получения ядовитых веществ. Это вывело забитую скромницу, воспитываемую в неполной семье, Александру Потапову на пятёрку по химии и биологии в аттестате и нереализованное, но не забытое желание расправиться с родной пьянчужкой. А так же открыло дорогу в медицинский колледж для получение специальности фармацевта. О получении высшего образования вопрос не поднимался. Не водилось у старшей Потаповой лишних денег «на всякие глупости». У Али кроме недостатка знаний по другим предмета встала острая необходимость самостоятельно зарабатывать на жизнь. С огромным удовольствием она консультировала покупателей, по тем или иным причинам не желающих посетить врача перед покупкой лекарственных препаратов.
Вениамин Альбертович наелся на дачном участке товарища ядовитого лютика вместо петрушки. Это они выяснили в процессе долгой беседы. Благо в это время людей в аптеке не много. А тех, что заходили, он пропускал, лишь бы иметь возможность продолжить беседу с молодым фармацевтом. Нацеливаясь переманить её в свою лабораторию. Оказалось, Алино увлечение совпадает с хобби хозяина, который и организовал пять лет назад подпольную лабораторию.
Всё начиналось с натурального сырья, экзотических или даже распространённых сорных растений. Со временем она поняла, что хозяин оказывал разовые услуги состоятельным людям города и области в предоставлении различных ядовитых веществ. Для бытового, так сказать, использования. Но когда в лаборатории появился Виталий Столин в качестве штатного программиста, хозяин, Борис Станиславович или Босс, как они его называли за глаза, сделал ставку на разработку чего-то чисто химического. Они работали в связке – авантюрист, химик и программист.
С самого первого дня знакомства с Боссом она чувствовала к себе чрезмерную личную симпатию. Но женатый хозяин не интересовал мечтательную Алю в качестве возможного ухажёра. А в роли чьей бы то ни было содержанки она себя не видела. Но что вот так вот жестоко надругается однажды, она даже в страшном сне не представляла. Значит, не ценный сотрудник, раз вот так вот… Уж вызвать любую жрицу коммерческой любви, не вопрос для него ни с материальной, ни с моральной точки зрения. Может, нюхнул чего из своих же собственных запасов? Но это, по мнению оскорблённой Али, в разы усугубляло его вину.
К своим двадцати пяти годам она не накопила большого опыта общения с мужчинами. Возможно, в силу безотцовского детства, так и не научилась доверять людям, парням – тем более. Просто так не хотелось, а сильных чувств ни к кому не испытывала. Пару раз за годы учёбы в колледже у неё случались знакомства с парнями, так и не переросшие в крепкие постоянные отношения.
Интимный опыт, столь аккуратный и неумелый, что не нарушил её девической целостности. Поэтому видимые последствия случившегося добавили трагичности произошедшему. Слушая мерное посапывание симпатичного парня, казалось, что она прошла точку невозврата. Конечно же, её тоже станут искать, чтобы спросить за украденный порошок. Хотя она понимала, что проступок сей не шёл ни в какое сравнение с той катастрофой, какую учинил взбунтовавшийся Виталий.
Она заснула с первыми розовыми трещинками на заметно посветлевшем небе.
– Вставай, засоня, давай завтракать! Как ты относишься к яичнице?
– Положительно, если меня не заставляют её готовить.
– Хм, я думал, это самое простое блюдо, с которым под силу справиться даже школьнику.
– Я могу сварить вполне сносный борщ, могу приготовить рагу или нажарить блинов. Справляться с яйцами так и не научилась. – Она не сразу поняла, чем вызвала весёлый хохот, а когда поняла, покраснела.
– Наверное, мне не удастся насладиться твоим борщом, но от блинчиков завтра на дорожку я не откажусь.
– Не знаю, как ты к этому отнесёшься, но умоляю, возьми меня с собой! – Неожиданно даже для самой себя Аля бухнулась на колени перед ошарашенным Виталиком и обхватила его ноги руками.
Бурное проявление эмоций, обычно не свойственное спокойной Але. Скорее всего сыграло роль жёсткое ограничение во времени. То есть упасть на колени, она решила сознательно, чтобы сыграть на эффекте неожиданности, а расплакалась после, искренне сожалея об этом и переживая, что он ни за что не согласиться. Ожидание усугублялось ещё тем, что она не могла видеть его реакцию. Не задирать же голову, чтобы проверить степень его радости девичьем унижением.
– Перестань! – Он тяжело вздохнул и опустился рядом с ней на колени. – Есть такая вероятность, что мы больше никогда не сможем вернуться в Сиб.
– Я понимаю!
– Ой, ли? Есть вероятность, что нас всё же убьют!
– Хорошо! Ой, то есть ничего хорошего, конечно. Но я тебя услышала.
– Есть вероятность, что убить придётся нам. – Аля достала из кармана украденную вчера пробирку, молча протянула в доказательство, что она готова. – Сильно! Ещё – добираться будем по тайге, иногда козьими тропами. Ты как?
– Пешком? – Он поднялся с колен и поднял Алю.
– Нет, я купил машину. Старая добрая Нива Легенда.
– Легенда звучит многообещающе! Когда?
– С утра, пока ты спала.
– В смысле? Мы же должны умотаться до понедельника, пока нас не кинулись. А как же на учёт ставить?
– Сейчас можно на учёт в любом городе поставить, но я думаю до этого дело не дойдёт.
– Интересно, расскажешь?
– Конечно. Позже. Надо же нам о чём-то болтать десять дней дороги.
– Так долго?!
– По трассе расстояние от Сиба до Влада почти шесть тысяч километров. Это пять-шесть дней пути. Но нам нельзя по трассе. Босс, конечно, не объявит нас в федеральный розыск, кишка тонка. Но вот с дэпээсниками вполне может договориться. К тому, же я всю жизнь мечтал проехать по Приморской тайге. Лучше бы, конечно, пройти, но пока к такому не готов. Тем более, в один конец, надо хоть тряпки захватить и комп. Вот осядем, обязательно погуляем по местной тайге.
– Где осядем? Во Владе?!
– Нет, в большом городе опасно. В деревне легче укрыться. Согласна?
Глава 3
– Аля, поедем колготки хоть тебе купим?
– Нет, отвези меня домой, буду собираться. Но вот одежду поездки купить надо. Я в лесу настоящем никогда не была.
– Интересно, как ты свои травки-муравки изучала, по картинкам, что ли?
– Много растёт в огородах, прямо под носом у людей. Кое-что можно в пригороде найти.
– Ладно, завтра тогда заедем.
– В аптеку зайду сама, у меня около дома большая.
– Зачем?
– Аптечку на всякий случай собрать в дорогу. И потом, этим, – она потрясла пробиркой перед носом Виталия, – ты собрался как при случае угощать?
– Ого, да ты коварнее, чем я думал! Ладно, поехали, мне ещё сегодня к риелтору, договорюсь насчёт квартиры. А как твоя мама?
– А что с ней не так?
– Она не расстроится, что ты уедешь?
– Мне всё равно.
Аля открыла дверь. Алкогольный кумар чувствовался ещё в прихожей. Знакомый с детства запах дешёвого табака сегодня воспринимался особенно остро. Перемешанный с ароматом варёной кислой капусты, цветочными духами соседки и гадким мужским потом.
На кухне мать сидела с соседкой и ещё каким-то незнакомым хмырём.
– Доча пришла, иди кушать с нами садись. Я борщик сварила.
– Спасибо, я не голодна! – Бесит, когда сваленные в кастрюлю овощи называют борщом! – Здравствуйте!
– Брезгуешь? Видали, нос от матери родной воротит! Да…
– Люська, остынь! Нормальная девка у тебя. Моя вот вчера дитя своего от злости трясла, будь здоров. Думала, убьёт. Не по-людски как-то. Меня не подпускает, говорит, мы сами справимся. А мужик-то ейный сегодня дверью хлопнул, вообще боюсь к ним соваться, попадёт и мне.
– Не гоже это, Танька, дитё собственное опасаться! – икнув выдала родительница.
– Верно говорите, бабоньки, давайте намахнём уже, неча в руке греть!
Аля шмыгнула в свою комнату, в надежде, что про неё ещё долго никто не вспомнит. Показалось, что мебель и вещи смотрят выжидательно-осуждающе, мол, на кого ж ты нас покидаешь. Старый продавленный диван, советский лакированный шифоньер с поломанной дверцей, её школьный стол-парта. Новенький ноутбук смотрелся гостем из будущего среди всей прочей рухляди. После устройства в лабораторию материальный достаток вырос. Однажды её посетила мысль обновить мебель в своей комнате и даже сделать ремонт. Но покрутив залётную со всех сторон, выпустила её как несостоятельную. На одежду уходила приличная часть зарплаты. Гардероб пришлось покупать с нуля. Но если думать об улучшение жилищных условий, то лучше просто снять меблированную квартиру. Поэтому идея Виталика казалась ей весьма привлекательным приключением. Если не понравится, всегда можно вернуться.
Дорожного чемодана у Али отродясь не было, выезжала девушка за пределы города не часто и не надолго. Надо ли брат зимние вещи или за полгода не стоит и заморачиваться. Купленная наспех машина оказалась трехдверным маленьким джипиком. Виталий сказал, что этот козлик «зато по горам хорошо скачет». Так что будь у них хоть десять дорожных чемоданов, они всё равно туда не влезут.
Хорошо подумав, Аля взяла всё нательное бельё, короткое классическое серое платье, брюки и пару пуловеров. Куртку возьмёт отдельно. За спортивным они завтра заедут, с остальным разберётся по ходу пьесы. К приключениям готова! А что же делать ещё целые сутки? Мучительно ожидание в скукоте своей. В соцсетях она не общалась, друзьями-приятелями не обзавелась. Пока училась в колледже, встречалась иногда с девчонками-однокурсницами. Когда работала в аптеке, несколько раз принимала участие в женских междусобойчиках. Как-то они даже в кафе ходили. Но переходя на новое место, Аля легко забывала о старых знакомствах. Общения на работе ей хватало вполне. Дома отдыхала, смотрела фильмы или читала, но все больше про ядовитые растения.
Вспомнив, что самое время сходить в аптеку, Аля надела любимый и единственный спортивный костюм. С начала весны собиралась на фитнес, но до зала так и не дошла. А костюмчик неплохо смотрелся и на улицах города. Мягкий, приятный к телу, чуть широковатые штаны на манжете, короткая до талии курточка с удобным капюшоном, яркий розовый цвет прекрасно смотрелся с белой однотонной майкой и белыми кедами. Предусмотрительно взяла шоппер, повесила на шею миниатюрную сумочку для денег, кошелёк на лямке.
Дойдя до лифта, услышала громкий крик, переходящий в истерический визг. Узнала голос Лики, Танькиной дочери. Лика года на три младше Али. Техникум она бросила, замуж собралась, ребёнка в прошлом месяце родила. Вспомнила, как её мать уже разносила слух по дому, что её муж бросил. Да, не успеешь чихнуть, уж кто-то поминки справляет.
– Заткнись, тварь! Не могу тебя больше слушать! Убью! – голос уже хрипел.
Интересно, чего так орать, когда в доме малыш, тем более, что орала одна Лика, никто не кричал на неё в ответ. Дверь в квартиру немного приоткрыта. Видно Танька так спешила, сил не хватило захлопнуть. Аля одним пальцем, как будто совершает преступление, шагнула в соседскую прихожую. Крики стихли, слышался звериный рык с хрипотцой. Пошла на звук и остановилась на полпути, чтобы не мешать соседки по-научному выплёскивать эмоции. Лика била и давила подушку.
Вот правильно, она тоже читала, если не хватает смелости высказать человеку в лицо всё, что ты о нём думаешь, а страсти взрывают мозг, просто поколоти подушку. Идея очень понравилась Але, но вот колошматить постельную принадлежность не решилась, а купить думочку для битья всё как-то недосуг. Засмотрелась на подругу детства, решая уйти или обнаружить свое присутствие. Вроде как уже неловко стоять и смотреть на чужую эмоциональную разгрузку.
Из-под подушки выглянула маленькая ножка в голубом вязаном носочке. Не сразу Аля уловила смысл происходящего. После вчерашнего казалось, мозг перешёл в режим сбора информации с целью последующей отсортировки ненужного. Лика на полголовы выше субтильной Али и в полтора раза шире, поэтому сыграл скорее эффект неожиданности, когда она, обхватив разошедшуюся мамашу сзади за туловище, оттащила ту от кровати. Левой рукой сдёрнула подушку. Покрытый красными пятнами младенец лежал не шевелясь.
– Да, он орал, не переставая! Нет покоя не ночью не днём! Джо ушёл, сказав, что уже больше не может этого выносить!
– Лик, ну, при чём тут Джо? Ты же родила! Не запихаешь уже обратно. Выращивай теперь!
– Надо было ещё в роддоме от него отказаться! А чё, у нас одна там так и сделала!
– А нафига тогда рожала?! – разозлилась Аля.
– Думала, Джо перестанет к Вичке бегать!
Ребёнок скривился и пискливо закрякал. Аля взяла его на руки, накопившаяся жидкость из памперса просочилась наружу, оставив на новом розовом костюме бурые вонючие пятна.
Глава 4
– Ты подгузник когда последний раз меняла?
– Вчера. Да какая ему разница, он его все равно тут же испачкает. Знаешь, сколько они сто́ят?! А Джо пока работу не нашёл, да и вообще неизвестно, может и не вернётся больше.
– Тебе деньги нужны?
– Нужны. Одолжить хочешь?
– Не одолжить, а подарить. При соблюдении двух условий.
– Каких? – Ликины глаза заблестели.
– Даже трёх! Ты отдаёшь мне ребёнка!
– Серьёзно? Вот так заберёшь? А что скажет твоя мама?
– Как раз второе условие – ты никому-никому и никогда не расскажешь, что отдала мне ребёнка! Ясно?
– Хм, ну, ясно. А третье условие?
– Сейчас же поменяй памперс! – Аля сунула ожившего крикуна в руки растерявшейся горе-мамаши.
Только девушка вышла из подъезда, позвонил Виталий.
– Я недалеко от твоего дома. Можешь выйти?
– Я около подъезда, как раз в аптеку вышла.
– Привет! – приехал быстро, будто ждал за углом, – от тебя пахнет чем-то кислым.
– Детскими какашками.
– Ты не говорила, что у тебя ребёнок!
– Виталик, не знаю, как ты к этому отнесёшься, но прошу выслушать меня, пожалуйста.
– Звучит уже страшно!
– Я хочу ехать с тобой.
– Супер! Рад, что не передумала.
– И я только что купила ребёнка.
– Чего ты купила?
– За сто тысяч рублей.
– Да ладно, так просто?!
– Просто. Вот расписка.
– Это филькина грамота, накарябанная на коленке.
– Всё, что есть. Ещё справка из роддома. Ему уже месяц.
– Мы поедем в неизвестность!
– Я помню. Согласна. Готова.
– Он может… кхе, плохо реагировать на тряску. Ребёнку нужны санитарные условия. Он может всё время плакать. Он может не перенести переезд. Ты расстроишься!
– Он еще не зарегистрирован.
– Ты злая!
– Нет. Я вытащила бедолагу из-под подушки душившей его матери. Пошла в аптеку, посмотрю, что там есть по травкам.
– Собираешься ставить на нём свои эксперименты?
– Не только свои!
– Поясни!
– Предлагаю, перевезти в нём чип! – подмигнула. – Ты бы видел сейчас своё лицо. Я только не знаю, можно ли будет выколупать его, если что. Ну, то есть технически я могу это сделать, но не знаю, будет ли он после этого работать.
– Человек должен стать сильнее, выносливее, хладнокровнее, ещё куча плюшек. Только рассчитано на взрослого. За младенца не ручаюсь!
– Сотка ушла, обратно не понесу. Вечером проверим?
– А если ты привяжешься?
– Значит, выращу. А если нет?
– Мы не уверены, что нас завтра не убьют. Чего тогда гадать на если!
– Так, а с кем сейчас твой «эксперимент»?
– С его матерью. Я его к себе не потащу, бабы точно ментов вызовут.
– А если она до завтра передумает?
– Значит, у нас завтра будет ещё сто тысяч. Но это не точно.
– А я уже проникся твоей идеей. Может, сейчас заберём? Привыкнем заодно. Больше времени останется проверить, как среагирует инородное тело.
– А у тебя есть лопата?
– Есть, вон валяется.
– Виталик, этой лопаткой куличики в песочнице мастерить. Нужна нормальная садовая лопата. Что ты так на меня смотришь? На всякий случай.
– Иди собирайся пока. Я в хозяйственный, и сразу поедем. Ты уверена? Не передумаешь?
– Нет. Хуже, чем есть уже не будет!
– Вещей много не бери. И симку сразу дома оставь! – Она кивнула, поцеловала в щёку и зашла обратно в подъезд.
Господи, как же это хорошо, что они до сих пор сидели, мама с тётей Таней. Мужик только слинял, а они перебрались в мамину комнату.
– Доча, что ты всё ходишь туда-сюда? – Говори-говори, не так обидно и не жалко будет оставлять тебя, мама.
– Мам, мы с работой на выходные на базу, до понедельника. Вернулась за сумкой!
– Ну, хорошо, пока! – Аля наклонилась, чтобы поцеловать мать.
– Вишь какая она у тебя ласковая. А мои всё орут. Дитё хнычет, мамаша к нему даже не подходит, как будто Тамагочи завела, а не дитя. Так я к твоей мамке на чай вернулась.
– Это хорошо, тёть Тань, это правильно!
И верно ведь, чаёк попивали с конфетами. Глядишь, и не пропадёт совсем мать без неё. Забрала сумку, оставшиеся деньги, документы, оглянулась на комнату, снова заглянула к матери.
– Ну, всё, пока, я уехала. Целую!
Лике даже звонить заранее не стала, пусть будет как будет. Надо же, дверь закрыли.
– И снова здорово! Я передумала! – Надо же, оказывается, как весело наблюдать за удивлёнными людьми, особенно, когда они заранее чувствуют себя обманутыми. – Челюсть подбери. Я уезжаю прямо сейчас. Так что можешь отдать мне ребёнка со справкой или вернуть деньги.
– Момент! – Лика действительно, не заставила себя долго ждать, вынесла сына в люльке-переноске и огромный баул с детскими вещами.
– Ой, а как ты всё утащишь? Давай я тебе помогу.
Аля с интересом следила, как Лика выносила собственного ребёнка из дома. Увидев девушек, Виталий вышел из машины и забрал сумку с вещами.
– Только покормила! – доложила Лика.
Интересно, она понимает, что не увидит сына больше ни-ког-да? Или эта кукушка привыкла действовать под влиянием эмоций. Аля и не надеялась, что она сохранит тайну. Когда мать начнёт выспрашивать, сдаст с потрохами. Только до завтра на Виталика вряд ли выйдут. А дальше они сами не знают, как сложится жизнь. Однозначно лучше, чем здесь. За дальнейшую судьбу младенца Аля не ручалась. Надеялась только, что во время дороги он отвлечёт от грустных мыслей.
