Hajm 230 sahifalar
2004 yil
Последние свидетели. Соло для детского голоса
Kitob haqida
Вторая книга знаменитого художественно-документального цикла «Голоса Утопии» Светланы Алексиевич, в 2015 году получившей Нобелевскую премию по литературе «за многоголосное творчество – памятник страданию и мужеству в наше время». В «Последних свидетелях» – воспоминания о Великой Отечественной детей, самых беспристрастных и самых несчастных ее свидетелей. Война, увиденная детскими глазами, оказалась еще страшнее, чем запечатленная женским взглядом в книге «У войны не женское лицо». «Последние свидетели» – это подвиг детской памяти. Как и остальные книги цикла, публикуется в новой авторской редакции.
Есть книги, о которых хочется молчать…Молчать не потому что книги плохие, а остается тихое послевкусие. Есть книги, после прочтения которых наступает ступор…пустота. События, описанные здесь – страшные, бесчеловечные, невозможные в своей жестокости. Но не читать этого – нельзя, здесь описана правда. И только на страницах этой книги ты понимаешь, что победа – это не салют, это слезы миллионов детей, жизни миллионов детей, их ночные кошмары. И еще одно – каждому родителю, кто надевает на ребенка в День Победы военную форму, ради красивой фотографии или потому что считает это данью памяти, нужно дать прочитать эту книгу…больше такого желания не возникнет…
В горле ком и слезы, слезы, слёзы. Такая горькая и такая нужная правда, чтобы «не можем повторить», а «больше никогда». Дети любой войны – святые, но пусть таких святых больше не будет.
Книга тяжелая и удивительная одновременно. Читая ее, у меня возникла мысль, какой же нечеловеческой силой и гибкостью обладает детская психика, которая смогла выдержать то, что не всегда выдерживали взрослые. Удивительным было для меня, что очень многие чисто по-детски среди этого ужаса видели прекрасное! Очень удивительно и необычно, что очень многие пишут о захватчиках, что как же могли такие красивые люди, творить столько зла? У детей совсем другое восприятие, где из всех смертей могла запомниться смерть котенка, повешенного фашистами от того, что не смогли добраться до хозяев дома.
Книга составлена из воспоминаний детей войны. Ее читать местами страшно, местами тяжело, невозможно читать без слез, но это очень важная книга, которую нужно читать, чтобы помнить, какую страшную цену мы заплатили в той войне.
Я бы сказала, что эта книга выбивает из колеи с еще большей ударной силой, чем «У войны не женское лицо». Иногда эмоции переполняют настолько, что просто не можешь больше читать.
А прочитать книгу надо обязательно, хотя бы для того, чтобы всем сердцем хотеть, чтобы подобное не повторилось никогда! И нашим детям, внукам и всем последующим довелось узнать какой же это ужас только со страниц книг!
При этом не могу не отметить мастерство автора: каждый голос живой, каждый персонаж становится родным!
"Лишь бы не было войны"
Слезы, ужас, дрожь, шок.
Такой войны я еще не слышала, теперь я в еще большем ужасе от великой отечественной. Книга обязательна к прочтению. Мне интересно, прочел ли ее хоть один нацик, понимает ли он, как ужасен фашизм?
шли по их деревне наши солдаты, а дети смотрели на них и кричали: "Папы идут! Папы..." Не солдаты, а папы.
Мы ощутили, сразу почувствовали, что мы – последние. У той черты… У того края… Мы – последние свидетели. Наше время кончается. Мы должны говорить…
«Мы ели… воду… Придет время обеда, мама ставит на стол кастрюлю горячей воды. И мы ее разливаем по мискам. Вечер. Ужин. На столе кастрюля горячей воды. Белой горячей воды, зимой и закрасить ее нечем. Даже травы нет.»
Все-таки какую-то елку на Новый год мы ставили. Конечно, это мама помнила, что у нас детство. Из книжек вырезали яркие картинки, делали шарики из бумаги: один бочок белый, другой – черный, гирлянды из старых ниток. И в этот день особенно все улыбались друг другу, вместо подарков (их не было) мы оставляли под елкой записочки.
В своих записочках я писала маме: «Мамулечка, я тебя очень люблю. Очень! Очень!» Дарили друг другу слова.
Это невозможно рассказать. Первый раз рассказываю вам... Говорю вам и вижу сейчас лицо бабушки, когда ее уводят от нас. Вы же его не видите, как вам это передать. Я не слышу в себе слов, которые бы могли передать. Знаю, что нет таких слов.
Izohlar, 121 izohlar121