Kitobni o'qish: «Моя опасная леди»

Глава 1

До Нового года оставалось две недели, а я все еще не могла определиться с темой последней передачи уходящего года. Шеф многозначительно поглядывал на меня, грозно играл бровями с державной задумчивостью о судьбах непосредственно подчиненного ему народа. Я честно пыталась придать своему лицу выражение одухотворенного энтузиазма за секунду до озарения, надеясь на то, что сработает очередная теория, исповедуемая Лерой. Наша сероглазка в последнее время увлеклась совсем уж нетрадиционными методами оздоровления организма и прочла всем желающим краткую, но емкую лекцию о том, что все в человеке взаимосвязано, и поэтому если ты счастлив, то и лицо у тебя соответственное, а если несчастлив, то нужно придать счастливое выражение лицу, чтобы душа почувствовала то же самое.

Мне, честно говоря, все это показалось полным бредом, но последние несколько дней светлые идеи шарахались от меня, как от прокаженной, и я готова была уцепиться за соломинку, поэтому и пыталась действовать по Лериной методике. Получалось не очень-то. Да еще Галина Сергеевна сегодня опаздывала как-то уж слишком…

– Ирина, я не очень задержалась? – вот наконец-то и она. Раскраснелась от мороза, слегка запыхалась и лучится энтузиазмом.

– Не очень, – кисло ответила я.

– Я нашла для новогодней передачи совершенно потрясающую идею! Лучшей темы просто не может быть!

– Выкладывайте, – потребовала я.

Галина Сергеевна победно улыбнулась, повесила в шкаф свою шубку, устранила в прическе только ей одной ведомый непорядок, утвердилась за своим столом и произнесла с неподражаемым апломбом:

– Я только что была у нее.

Я устало потерла виски. Галина Сергеевна, режиссер нашей передачи, человек, конечно, увлекающийся, но даже в своей увлеченности она выражалась всегда более-менее понятно. Видно, это я окончательно и бесповоротно утратила способность все схватывать на лету. Между тем Галина Сергеевна продолжала смотреть на меня, ожидая реакции на свое сообщение. Не придумав ничего умнее, я глубокомысленно спросила:

– И как она?

– Потрясающе! Когда Маша рассказала мне о ее способностях, я не поверила, но сегодня убедилась, что все правда. А какое лицо, Ира, если бы ты видела!

До меня постепенно начало доходить, что Галина Сергеевна случайно наткнулась на женщину, которую сочла достойной стать героиней нашей передачи «Женское счастье». Это не могло не радовать, но хотелось бы поконкретней выяснить, что, собственно, в этой героине есть такого-этакого, что привлекало бы зрителя.

– Галина Сергеевна, – вздохнула я, – давайте-ка все сначала и по порядку.

– Хорошо-хорошо, – скорчила режиссер недовольную мину. – Моя соседка Маша рассказала мне недавно об одной удивительной женщине. Я, как человек здравомыслящий, сначала отнеслась к Машиному рассказу с изрядной долей скепсиса, так как все мы уже успели до отрыжки объесться всяких там колдунов и экстрасенсов. Ты сама знаешь, что половина из них – обыкновенные жулики, обирающие легковерных граждан. Но Анна – это нечто совершенно особенное! – Галина Сергеевна восторженно закатила глаза и продолжила: – Представляешь, Ирина, она мне по руке рассказала всю мою прошлую жизнь самым подробным образом!

Наш главный редактор с видом победительницы уставилась на меня. Я в очередной раз тяжело вздохнула:

– Галина Сергеевна, дорогая, вы же сами только что сказали, что люди объелись всем этим! И потом, почему вы вдруг поверили этой вашей Анне? Разве не могла та же ваша соседка заранее ей все рассказать о вас?

– Ну, не знаю, – неуверенно сбавила энтузиазм Галина Сергеевна. – Я, вообще-то, никогда не откровенничала с Машей – не тот, знаете ли, уровень. К тому же, Ирочка, это же самая что ни на есть новогодняя тема: колдовство, предсказания, гадания… А у Анны такое фактурное лицо!

– Не спорю, тема в самом деле новогодняя, – вынуждена была согласиться я. – Если отнестись к этому с юмором, то может получиться очень неплохо…

В моей голове уже начали возникать идеи сценарного плана, но Галина Сергеевна замахала на меня руками:

– Ни в коем случае! Анна предупреждала меня, что никогда никому ничего не делает, если не видит, что у человека действительно есть в этом необходимость. Она очень серьезная женщина.

– Но вам же она гадала по руке, – не сдавалась я.

– Ну и что? Анна объяснила мне, что рука – это нечто всегда присутствующее со мной, а точное будущее – вещь капризная и опасная.

– Хорошо, тогда что вы предлагаете?

– Ну, я представляю себе все строго в сочетании с названием нашей передачи. Каждая женщина хочет быть счастливой, поэтому всем будут интересны нетрадиционные методы достижения этого счастья…

– Постойте, – перебила я. – Вы что же, предлагаете рекламу?..

– Почему сразу рекламу? – возмутилась Галина Сергеевна, не дав мне договорить. – Анна многое делает совершенно бесплатно. Она расскажет о себе, о том, как начала заниматься своей практикой, даст несколько полезных советов, предостережет от неправильных шагов. Ирочка, ты только представь себе, какой будет реакция зрителей! Я предвижу просто море вопросов!

– Считайте, что вы меня почти убедили, – сдалась я. – Но мне все-таки хочется сначала самой взглянуть на эту кудесницу. Да и Павлик должен посмотреть…

– Что я должен посмотреть? – Наш оператор вошел в кабинет, вытряхивая из своей густой бородищи застрявшие там снежинки.

– Не что, а кого, – строго поправила его Галина Сергеевна.

– И кого я должен посмотреть? – послушно повторил Павлик.

– На кого я должен посмотреть, – филологическое образование не позволило мне смолчать.

– Дамы, может быть, вы закончите урок русского языка с одним отдельно взятым учеником? – Павлик рухнул в свое любимое кресло и страдальчески посмотрел на нас. – И объясните мне все популярно! Я только что с натурных съемок, замерз зверски, а вы меня пытать взялись…

– Нам с тобой нужно взглянуть на потенциальную героиню новогодней передачи, – милостиво просветила я оператора.

– А, понятно! – Павлик с хрустом потянулся, поудобнее устраиваясь в кресле. – Когда поедем?

Судя по его позе, можно было решить, что ленивого оператора больше всего устроил бы ответ «в следующем году», но на самом деле Павлик был одним из самых лучших операторов нашей студии и всегда во время работы становился собранным и деятельным, словно перевоплощаясь.

– А где Лера? – спросил он. – Честно говоря, я очень рассчитывал получить чашку горячего чая.

– Будет тебе чай, – заверила я Павлика. – Лера должна появиться с минуты на минуту.

– Ну, минуту я еще могу выдержать, – тоном утомленного героя согласился он.

– Что это ты можешь выдержать? – Реплика принадлежала появившейся в дверях Лере. Видно, сегодня день был такой, что все мои коллеги возникали с вопросом на устах.

– Это он так о тебе скучает, – просветила я ее.

– Да?! – удивленная девушка застыла с пуховиком в руках. – Вот никогда бы не поверила.

– Зря, – лицо Павлика приняло проникновенно-влюбленное выражение. – Никто, кроме тебя, не умеет готовить такой вкусный чай!

– А, ну так бы сразу и сказали, – перестала удивляться Лера. – Будет вам чай. А еще я нашла подходящую кандидатуру для новогодней передачи.

– И ты тоже? – Я изумилась, так как Лера редко выдвигала идеи, предпочитая быть исполнителем, причем, надо отдать ей должное, самым лучшим исполнителем под этим небом.

– Да, – гордо ответила она. – Это девушка-жокей. Я подумала, что раз наступает год Лошади, то будет… Ой, а вы уже кого-то нашли, что ли?

Наша помощница режиссера только в середине фразы сообразила, что мой вопрос подразумевает и что она не единственная, озаботившаяся успешными поисками героини.

– Галина Сергеевна почти успела меня убедить, что ее кандидатура – идеальна, – ответила я.

– А кто это? – Лера изо всех сил пыталась изобразить профессиональную заинтересованность, но было видно, что девочка расстроилась.

Чуткая Галина Сергеевна тоже это заметила и выдала превосходный по своей дипломатичности пассаж:

– Мне так казалось, пока ты не появилась, но теперь имеет смысл познакомиться с обеими кандидатурами. В конце концов, есть еще старый Новый год, Новый год по восточному календарю… В общем, Лерочка, твои усилия не пропадут в любом случае.

Дальше последовал час интенсивной работы, во время которой мои дамы выдали всю информацию о своих героинях и поделились с общественностью собственными идеями по поводу передачи.

Мне пока было сложно сделать выбор между Анной, разрекламированной Галиной Сергеевной, и Леной Серединой, чьи достоинства расписывала Лера.

– Так, – припечатала я ладони к столу. – Галина Сергеевна, звоните вашей Анне и договаривайтесь о встрече, чем быстрее, тем лучше. Ты, Лера, проделай то же самое со своей знакомой, и не забудьте скорректировать свои действия, чтобы не было временных накладок. Потом озаботимся машиной и вперед! Павлик, никуда не уходи, возможно, ехать придется в самое ближайшее время.

Оператор посмотрел на меня с таким видом, словно я сморозила несусветную чушь. А ведь верно! По своей воле Павлик ни за что не покинет это кресло, которое он считает самым удобным на телестудии и стремится в любой ситуации завладеть им единолично.

Телефонные переговоры завершились самым удачным образом. С Леной Серединой можно было пообщаться через час, а мистическая Анна готова была принять нас в любое время. Умчавшаяся Лера через пару минут возвратилась и сказала, что Костя готов ехать прямо сейчас и хоть на край света. Я ужасно обрадовалась этой новости, так как ожидала затруднений с транспортом: Новый год на носу, все мечутся как угорелые, машины нарасхват. Впрочем, Костя – это такой специальный полезный человек, который все сделает, лишь бы поступить вместе со своей машиной в безраздельное распоряжение именно нашей группы.

* * *

Пока мы ехали, снег прекратился, и выглянуло солнце.

Подъезжая к Тарасовскому ипподрому, я испытала настоящий шок, так как очень давно не была в этом районе. Ипподром претерпел серьезные изменения в лучшую сторону: фасад здания щеголял новой отделкой, ограда радовала глаз отсутствием прорех и свежей покраской. Павлик уже деловито расчехлял свою камеру, чтобы начать съемку. Цены ему нет!

– Да-да, Павлик, – заговорила Галина Сергеевна. – Поснимай немного, очень живописно! А я и не ожидала, что тут такие перемены.

Лера лучилась гордостью, как будто преображение ипподрома было лично ее рук делом. Мы прошли к дверям административного здания, предъявили документы вахтерше, которая сразу расплылась в радушной улыбке, так как являлась большой поклонницей нашей передачи. Она даже извинилась за то, что сразу меня не узнала. Пройдя сквозным коридором, мы оказались внутри ипподрома. Я не уставала удивляться идеальному порядку – даже снег был тщательно вычищен со всей внутренней площади, а по тренировочному полю люди в форме выгуливали лошадей. Я невольно залюбовалась сильными грациозными животными. Павлик продолжал снимать, а Лера приветственно замахала рукой, привлекая внимание одной из наездниц, которая и оказалась Леной Серединой.

Лена грациозно подъехала к нам и, заметив снимающего Павлика, заставила лошадь поклониться. Вороная красавица послушно исполнила этот трюк с таким изяществом, что я захлопала в ладоши. Лена заулыбалась и спешилась. Она оказалась очень миниатюрной, ее лицо в обрамлении выбившихся из-под жокейской шапочки золотисто-рыжих кудряшек было открытым и милым, а зеленые глаза лучились гордостью, когда она потрепала свою лошадь по шее.

– Умница, Карина, умница, – нежно сказала Лена, а потом поздоровалась с нами.

Мы все по очереди представились девушке, а Павлик даже галантно приложился к ее руке, чем вызвал недовольную гримасу Леры.

– Лена, как вы смотрите на то, чтобы стать героиней передачи «Женское счастье»? – спросила я.

– С удовольствием! – воскликнула она.

– Тогда расскажите нам о себе.

Оказалось, что Лена перебралась к нам из Киева, когда тамошний ипподром совсем захирел и практически превратился в очередной рынок. Там она только-только успела стать профессиональным жокеем, набрав необходимое количество побед в заездах, как обнаружила, что дальнейший рост ее карьеры стал почти невозможным. В Тарасов она переехала, так как у нее здесь жила тетя, всю жизнь работавшая ветеринаром при ипподроме. Она-то и сообщила племяннице, что наш местный ипподром переживает период взлета, нашлись частные лица, решившие осуществить солидные денежные вливания. Правда, то, что Лена увидела, было не настолько хорошо, как девушка себе представляла, но все-таки гораздо лучше, чем в Киеве.

Мне пока не хотелось заострять вопрос именно на этом, так как все спонсоры – люди крайне чувствительные, поэтому их нужно хвалить, а не ругать, поэтому я попросила Лену вернуться к рассказу о себе.

– Мне двадцать два года, лошадей я люблю с детства. Папа был кузнецом на Киевском ипподроме, и я все свое свободное время проводила рядом с лошадьми. Потом записалась в юношескую конно-спортивную секцию, а к окончанию школы уже твердо определилась с профессией и стала учеником жокея. Тренер у меня был замечательный, хотя и довольно жесткий. – Тут Лена улыбнулась своим воспоминаниям. – Мама всегда ругала меня, что я выбрала совершенно не женскую профессию, особенно когда я сломала ногу, не справившись с норовистым жеребцом-трехлеткой и вылетев из седла. Она говорила, что лучше бы я стала ветеринаром, как ее сестра, и лечила этих упрямых зверюг, раз уж так к ним привязана. Но я очень упряма и своего все равно добилась.

– Лена, – спросила я, – а как карьерный рост в этой области сказывается на материальном уровне? Ведь если вы согласились стать героиней нашей передачи, то подобного вопроса от зрителей вам не избежать.

– Очень положительно сказывается, – снова улыбнулась девушка. – Мы получаем определенную зарплату за работу с лошадьми в подготовке их к соревнованиям и выявлении скаковых качеств, а в сезон еще и премию за результативные участия в бегах. Чем выше будет мой уровень как наездницы, тем больше шансов получить хорошую лошадь, попасть на престижные соревнования с хорошим призовым фондом, выехать на международный турнир…

– Понятно. А теперь не могли бы вы провести нас по ипподрому, показать, как здесь все устроено, и немного рассказать об этой вот красавице? – Я погладила переминавшуюся с ноги на ногу вороную кобылу.

– Про Карину я вам расскажу запросто. Ей четыре года, родители – Кася и Ринат, она принадлежит к русской рысистой породе, обладает прекрасными скаковыми качествами и одна из самых перспективных кобыл по резвости. У Карины замечательный характер, с ней очень легко поладить… Да вы сами видите! А вот насчет съемок вам придется договариваться с нашим директором, Виктором Дмитриевичем.

– Где его искать? – тут же сделала стойку Лера.

Я могла быть спокойна. Если директор на месте, то Лерочка его в два счета уговорит.

– Да, Лера, – подала голос Галина Сергеевна. – Выясни, нет ли у него каких-нибудь видеоматериалов с бегов, чтобы использовать в передаче. Особенно хорошо, если там будет участвовать Лена.

– Сделаем! – шутливо отдала честь Лера и умчалась в сторону административного здания. Пока она отсутствовала, Лена попросила у нас разрешения закончить занятия с Кариной, пообещав показать, на что способна ее лошадь. Павлик радостно закивал и отправился выбирать подходящие точки для съемок.

– Ира, – обратилась ко мне Галина Сергеевна. – Я уже готова признать, наша помощница права. Леночка просто прелесть что такое! Да и столько прекрасного материала можно наснимать, лошадки все такие милые, просто чудо!

– А как же ваша Анна? Вы же говорили, что у нее лицо очень фактурное? – изумилась я.

– Я от своих слов и не отказываюсь, – вздохнула Галина Сергеевна. – Но пока мы тут беседовали, я подумала, что все-таки выгоднее именно Лену сделать героиней новогодней передачи, потому что Анна хоть и интересная личность сама по себе, но такого живописного материала с ней не наснимаешь.

– А почему? Что-то я не совсем понимаю.

– Ну как же? С клиентами Анна работает строго тет-а-тет, сама понимаешь, что мало охотников выставить себя на всеобщее обозрение таким образом.

– Согласна, но ведь можно снять сотрудников нашей телестудии, ту же Светочку, например, – я отстаивала Анну с не меньшим и удивлявшим меня саму упорством, чем протестовала в нашем кабинете против ее кандидатуры. – Я и сама не откажусь, мне скрывать нечего!

Что верно, то верно. Не было в моей жизни роковых тайн и страстей! Я верная жена горячо любимого мужа Володеньки и пользуюсь не менее горячей взаимностью, мы с ним просто идеальная пара. А мои мечты о передаче «Расследование с Ириной Лебедевой» пока остаются только мечтами.

– Можно, не спорю. Только мне кажется, что Анна на это не пойдет. Я же тебе говорила, как она серьезно относится к своей деятельности.

– Галина Сергеевна, давайте не будем спорить. Раз договорились о встрече, то съездим и на месте все решим, ладно?

– Ладно, – несколько вяло согласилась она.

Минут через десять Лера вернулась, победно опираясь на руку директора.

– Ирина Анатольевна, дорогая, здравствуйте! – радушно приветствовал меня директор. – Как вы могли подумать, что я вам откажу? Да меня супруга со свету тогда сживет, она же самая горячая поклонница вашей передачи! Можете всецело располагать всем, что вам потребуется.

Ну до чего все-таки приятно быть популярной и любимой народом! Мне от его слов даже теплее стало, хотя морозец был очень легким и я, в общем-то, и не мерзла вовсе.

К нам вернулись Лена и Павлик, который, будучи представлен директору, с ходу выдал идею, что было бы очень неплохо попросить остальных наездников проделать с лошадьми что-нибудь интересное для зрителей-неспециалистов. Виктор Дмитриевич не возражал, и наездники с удовольствием расстарались, заставляя своих скакунов идти в галоп, гарцевать иноходью, прыгать через препятствия.

Пока Павлик снимал, стараясь делать акцент на нашу героиню, которая была великолепна, я разговорилась с директором по поводу видеоматериалов с бегов. Оказалось, что таких немного, но они все-таки есть, и он берется мне их достать. Съемки велись в основном любительские, снимали родственники наездников и владельцы лошадей, поэтому я была крайне благодарна, что Виктор Дмитриевич взял на себя труд договориться со всеми этими людьми, чтобы пленки попали к нам на студию вовремя и монтажники успели выбрать и переписать нужные куски.

Внезапно мое внимание привлек испуганный крик. Я увидела, что все наездники тотчас прекратили свою демонстрацию для нашего оператора и спешат к человеку, лежащему с неестественно подвернутой ногой за деревянным сооружением, служащим препятствием. Рядом поднимался на ноги конь, которого уже пытался взять за уздцы и успокоить один из спешившихся наездников.

И Галина Сергеевна, и я, и державшийся до этого в стороне Костя, и директор бросились выяснять, что случилось.

– Да вот Коля вывел Триумфа, хотел всем тут нос утереть, показать, как барьер брать надо, – стал отвечать на вопрос Виктора Дмитриевича мужчина в синей куртке с надписью «Тренер» на спине. – Ну и не справился…

– Разрезвились, мать вашу! – вспылил директор. – Кого я теперь вместо него в Москву пошлю на «Русскую зиму», а? Я тебя спрашиваю, Терентьич? Они-то все ладно, сопляки, что с них взять, а ты куда смотрел?

– Да ладно, Дмитрич, не кипятись, найдем замену, – попытался оправдаться тренер.

– Найдем, – ехидно передразнил его директор. – За врачом послали?

– Да, вон он уже бежит.

Подбежавший врач склонился над лежащим Колей и стал что-то у него спрашивать и ощупывать поврежденную ногу, потом резко приказал вызывать «Скорую».

– Что с ним? – спросил директор.

– Плохо, – сухо ответил доктор. – Кажется, перелом бедра.

Я смотрела на лицо несчастного парня и не могла отвести взгляда. Помимо страдания и боли, на нем отражалось какое-то удивление, словно он никак не хотел поверить, что это случилось именно с ним. Честно говоря, я была рада, что кошмарное происшествие обошлось без крови. Потом я ощутила на своих плечах чьи-то руки, которые мягко, но настойчиво пытались развернуть меня и увести с места происшествия.

– Пойдемте, Ирина Анатольевна, – услышала я голос Кости. – Вам не нужно тут находиться.

Я послушно дала себя увести в сторону, но все равно продолжала смотреть на деятельную суету вокруг пострадавшего Коли. Ведь это просто наказание какое-то! Словно злой рок преследует нашу съемочную группу, это ведь уже не первый случай, когда мы становимся свидетелями, мягко говоря, неприятных происшествий. Хорошо еще, что парень всего лишь ногу сломал, а не что похуже. Да и наша героиня не пострадала. Надеюсь, что жокеи не такие суеверные люди, как циркачи, и она не откажется от участия в передаче, а то я уже так настроилась…

В скором времени прибыла машина «Скорой помощи», Колю уложили на носилки и отправили в больницу. Постепенно к нам подтянулись остальные члены съемочной группы, у которых на лицах было написано то же, что и у меня: нас преследует злой рок. Следом подошли директор и Лена Середина.

Виктор Дмитриевич уже успокоился и постарался успокоить нас, клятвенно заверив, что тот факт, что Коле не меньше месяца придется пролежать в гипсе, нам в вину никак поставить нельзя.

– Ничего-ничего, – бодро вещал директор. – В следующий раз умнее будет. А ты, Леночка, поедешь вместо него в Москву. Терентьич уверяет, что лучше тебя там никто, кроме сверзившегося Кольки, выступить не сможет. – Спасибо, Виктор Дмитриевич, – поблагодарила Лена, однако ожидаемой радости на ее лице не было. Оно и понятно. Тяжело радоваться, когда твоя удача строится на чужом несчастье.

Мы еще немного поговорили о наших планах, Лена пообещала заехать к нам в студию на следующий день после обеда, чтобы обсудить нюансы передачи и заодно передать записи, обещанные директором. Но от энтузиазма, с которым началась встреча, практически ничего не осталось.

Возвращались мы к себе в далеко не радужном настроении, дружно решив взять тайм-аут перед визитом к Анне и заодно пообедать. Для этого по дороге заехали в кафе и командировали Леру за гамбургерами. Она возмущенно закатила глаза и открыла было рот, чтобы осчастливить нас очередной лекцией о вреде подобной пищи, но, увидев выражение наших лиц, сдержалась и промолчала. Вернувшись с полным пакетом аппетитно пахнущих гамбургеров, Лера сунула его Павлику с такой брезгливостью, словно в нем была не еда, а дохлые мыши.

– Нате, ешьте свою отраву замедленного действия.

– А нам торопиться некуда, – хохотнул Павлик, выудив из пакета булку с сосиской и впившись в нее зубами. – И вообще, Лерочка, пора бы знать, что смертность среди населения Земли стопроцентная, никому еще не удалось справиться с врожденной болезнью организма, называемой старостью.

– Зато я смогу надолго сохранить здоровье и ясный ум, а ты через пару лет начнешь загибаться от гастритов и прочих прелестей неправильного образа жизни! – запальчиво ответила Лера.

Полный рот не помешал жующему Павлику тут же придумать достойный ответ, так что остаток пути мы провели, слушая пикировку этих двух индивидуумов. Она благотворно сказывалась на наших нервах, поэтому никому не пришло в голову попросить ребят умолкнуть, как это было бы сделано в любом другом случае. Напротив, каждый, и я в том числе, щедро подливал масла в огонь этой вечной дискуссии. Так что, когда мы подъехали к телецентру, Лера успела раскалиться добела, основательно обидеться на Павлика, буркнуть ему: «Сам дурак», – и замолчать, надменно поджав губы.

Я почувствовала себя слегка виноватой перед ней, поэтому, войдя в наш кабинет, обратилась к Лере самым ласковым тоном, на который была способна:

– Лера, солнышко, будь так добра, сделай нам всем чаю, пожалуйста.

– И этому? – гневно сверкнула она глазами на уже успевшего устроиться в кресле Павлика.

– Готов просить прощения! – тут же принял вид искренне раскаявшегося оператор. – Виноват, дурак, исправлюсь.

– Все ты врешь, – буркнула девушка, доставая чашки. – Ты неисправим, так что курагой делиться не буду, и не надейся!

– Не буду, – покаянно вздохнул Павлик. – Буду умирать с голода, глядя, как вы все тут предаетесь чревоугодию.

– Что?! – возмутилась я. – Ты же по дороге уже съел два гамбургера, обжора несчастный!

– И это называется обжора? – он картинно всплеснул руками. – Две маленькие булки с совсем уж крошечными сосисками, это что, пир горой?

– Ну и заказывал бы больше, – пожала я плечами. – Кто тебе не давал?

– А я не понял, что такой голодный, и еще надеялся, что вам присуще сострадание к ближнему.

– Вот что, страдалец, – не выдержала Галина Сергеевна. – Я все равно на диете, так что смело можешь взять один гамбургер из моей доли. Мне одного хватит.

– Галина Сергеевна! – радостно возопил Павлик, быстренько сграбастав со стола еще одну булку. – Вы мой ангел-хранитель! Благодарное человечество в моем лице вас не забудет!

– Ладно тебе, – отмахнулась она. – Я, между прочим, о всех забочусь, потому что без четко функционирующего оператора наша группа перестанет быть настолько эффективной.

– Слышала, Лера? – победно посмотрел Павлик на девушку. – А ты меня не ценишь и курагой не делишься.

– Скажите пожалуйста! – передернула плечами Лера. – Тоже мне, ценнейший специалист всех времен и народов!

Я смотрела на своих коллег как на горячо любимых детей, которыми, кстати, обзавестись еще не успела, и умилялась. Ну до чего дружный и сплоченный коллектив!

– Вот что, орлы мои и орлицы, – покончив с трапезой, призвала я всех к вниманию. – Шутки шутками, но нам с вами еще и работать полагается. Поднимайтесь, собирайтесь – и по коням, поедем к Анне. Кстати, Галина Сергеевна, а как ее отчество? Лена-то молоденькая, можно и по имени, а к вашей протеже как обращаться прикажете?

– Так и обращайся, – пожала она плечами. – Анна. Как я успела понять, она к светским условностям не тяготеет.

– Ну и ладно. Отправляемся, братцы. Надеюсь, больше нас сегодня никаких происшествий не ждет.

– Это верно, – поддержала меня Лера. – А то дважды за день – это как-то чересчур.