Kitobni o'qish: «Переулок, которого нет»
– … шел, спотыкаясь в вязкой вони воздуха. От запаха еще не тошнило, но если он усилится – меня вывернет. Какого черта наш город такой грязный, серый и вонючий?! Омерзительно, так и вижу кривую гримасу на моем лице. Что-то не так. Обычно меня не прошибает холодный пот, когда я просто иду домой. И зубы не стучат. И руки не трясутся. И ноги не должны бы подкашиваться от запаха, от которого меня еще даже не вывернуло. Что происходит? Повернуть назад что ли? «Ага, испугался вони, мальчишка» – внутренний голос, будь он неладен, издевается. И как теперь повернуть? Сам же себя буду трусом считать.
Телефон. Звонит, вибрирует, мелодия, которую я так люблю, звонит она, мне, ждет, попросит что-то купить, наверное. Вот сейчас остановлюсь, поговорю и вернусь на главные улицы, к черту эти тошнотворные переулки, ноги моей больше здесь не будет, и липкого холода по спине и мурашек тоже не будет, вот сейчас, достану только телефон, отвечу, услышу ее голос, и не будет всего вот этого, и не будет никакой разницы, трус я или не трус, для нее – точно не будет. Приду домой, расскажу, как сам себя трусом обзывал – а она рассмеется и сразу станет ясно, что это неважно совсем.
– Макс, привет, ты где?
– Я и сам не знаю, решил срезать и забрел тут куда-то.
– Давай побыстрей, возвращайся, очень тебя жду, сырники сделала – только сметаны купи, ладно? И давай быстрее, а то я не удержусь, поем без тебя. И без сметаны.
– Хорошо, сейчас мигом буду, вот только выберусь из переулков этих чертовых.
– Ты там заблудился что ли?
– Немножко, но уже почти нашелся. Ну, все, давай, люблю тебя.
– Ага. И я тебя. Пока.
Выйти отсюда. Нет, назад нельзя, слишком много прошел – да еще сметаны надо купить к сырникам – вкусные они – и ведь съест без меня, я ее знаю! Чего уж там, пошли вперед, вряд ли будет хуже.
Человек едва не соскочил с моей «удочки», но прошел вперед еще пять шагов. Каждый следующий давался ему труднее – ноги не шли от страха, но он был достаточно глуп, чтобы игнорировать это, как и все остальные. Слишком храбрые, слишком упорные, всегда пойдут в неизвестное – все, как я люблю. Последние пять шагов прошел, и все, уже в моей пасти, наконец-то.
Через пять очень трудных шагов Макс почувствовал боль. Ужасная боль, сразу во всем теле, он упал как подкошенный и не мог двинуться, даже думал с трудом.
Ужасно – я – я что, умру в этой дыре? От чего? Надо встать! Надо идти дальше, мне есть зачем, пожалуйста, кто-нибудь, помогите, этого нет, это сон, скажите мне, что все неправда, я не умру!
«Ага. Все неправда. И ты умрешь» – услышал он в своей голове. И Макса не стало. Только куча тряпья в переулке, в который еще долго не зайдет никто, потому что его на самом деле нет.
Рассказ «Переулок», написал Стефан Черный, – Лика закончила чтение.
Повисла пауза, несколько секунд на осознание того, что все уже закончилось – и тут же раздались аплодисменты, улюлюканье, кто-то предложил тост за автора, а в углу начали играть «Черного Брахмана» в его честь. Вечеринка в день выхода нового номера журнала набирала обороты.
***
– Слушай, Стефан, это прямо очень круто, у меня мурашки по коже. Понимаю, почему именно этот рассказ выбрали, хотя жуткий он, конечно. Но ведь ты так и хотел? – после того, как все разошлись, Лика, наконец, смогла поговорить с другом. До этого момента он был окружен плотным кольцом желающих поздравить, выпить, и обсудить рассказ.
– Ага, именно. Меня самого пробрало, пока писал, потом полночи спать не мог, на каждый шорох оглядывался. Еще кот решил по коридору прогуляться, а там половица так скрипит, ужас просто. Надо будет поменять. Кстати, Вишня, ты же здесь главный – когда ремонт будет?
