Суламифь. Фрагменты воспоминаний

Автор мемуаров приходится тетей со стороны матери Майе Плисецкой. После гибели отца в 1937 году в застенках НКВД и ареста матери Майю воспитывала Суламифь, благодаря таланту которой и родился гений Майи Плисецкой. Перед глазами читателей оживают сильные люди с необыкновенными характерами, творцы своей судьбы. Кому-то из них судьба подарила длинную творческую жизнь, а чей-то полет оборвала на самом взлете, но всех наделила ярким талантом. Спасибо за мемуары, которые они оставили потомкам, ведь читая их и у нас могут вырасти крылья.

Я прочитала эту книгу. Написано живым, современным языком, при этом автобиография написана уже после 90-летия!

Книга читается легко, жизнь автора такая насыщенная, захватывающая, что мне было сложно останавливаться, хотелось читать ещё и ещё.

Оцените масштаб «истории»: Суламифь родилась в начале 20-го века, она стала свидетелем и участником балетной жизни на протяжении почти 100 лет!

Суламифь учили великие танцовщики балета, блеставшие до революции, а сама она преподавала уже звёздам современности..

Книга вдохновляет, хочется интересные моменты перенести в кино или театр..

Самое главное, в повествовании есть место и юмору! Рекомендую.

Очередные балетные мемуары. На этот раз – воспоминания С. Мессерер. Читать было очень интересно.. Я ведь практически ничего о ней не знала. А тут рассказы о гастролях в Лондоне, о работе в Японии, об эмиграции, о встречах с Нуреевым, Бежаром, Пети, Гиллем, о награждении орденом Британской империи. Живой язык, ирония и самоирония.

О непростых отношениях С. Мессерер и М. Плисецкой знают все. Плисецкая писала об этом в своей книге. Писала, что называется, в лоб, иногда довольно резко. И поэтому очень забавно было наблюдать, как С. Мессерер аккуратно и очень элегантно перебрасывает камушки Плисецкой обратно в ее же собственный огород. Вот, сравните. Плисецкая о Е. Гердт и А. Вагановой: "Аналитической мудрости, профессионального ясновидения природа Гердт не отпустила. Она видела, что это правильно, а это нет, но объяснить, научить, что, как, почему, "выписать рецепт" не могла. "Ты висишь на балке, как белье на веревке," – а что надо сделать, чтоб не висеть? Ваганова сказала бы прозаично – "переложи руку вперед". И балерина, как по мановению волшебства, обретала равновесие. Это называется школой". И Мессерер: "Гердт-педагог покорила меня умением по-настоящему объяснить все, решительно все. Такое редко кому из балетных наставников удается. Можно полагаться на псевдопрофессиональные фразы вроде "переложи руку вперед", но нельзя скрыть за этим неспособности дать ученику четкий совет. Наряду с Вагановой, Гердт была мудрой советчицей".

И таких вот пикировок и ответных выпадов в книге немало. Наблюдать за ними забавно. Иногда досадно, но чаще – забавно. Досадно, потому что понимаешь, что и великие не лишены своих маленьких слабостей, уколов самолюбия и тому подобного. Хотя – все мы люди, все мы человеки, и – вспоминается чья-то мысль (прошу прощения, не помню, кто сказал, и не сумею воспроизвести в точности) о том, что, думая о человеке, всегда имей в виду его амбиции и самолюбие, иначе для тебя не останется, ни героя, ни подвижника, ни мудреца.

А читая книгу, я не раз подивилась, сколько у С. Мессерер интереса к жизни. Даже позавидовала. Я, признаться, очень люблю читать всякие воспоминания и мемуары. В одних автор изо всех сил (хотя возможно, неосознанно) старается показать, какой он интересный человек, какая у него увлекательная жизнь и с какими замечательными людьми он здоровается за руку. А есть такие, в которых между строк читаешь: "Жизнь сама по себе прекрасна и удивительна. И я люблю не себя в ней, а ее саму". И "Суламифь", по-моему, как раз такого рода книга.

Отличная книга! Живое свидетельство чуть ли не ста лет нашей истории, истории нашего балета. Да, героиня уехала из СССР уже ближе к началу Перестройки, но она это вполне убедительно объясняет. Да и только подумать, в 70 лет начать жизнь с белого листа - не каждый на это способен. Такие книги дают силы, когда кажется, что все в жизни плохо, а впереди - еще хуже. И каким же все-таки языком написано! Просто праздник русского языка. В результате я нашла бумажный вариант, хоть он и является библиографической редкостью, соответственно, стоит не дешево. Думаю, что я вернусь к этой книге.