«Долорес Клейборн» kitobidan iqtiboslar, sahifa 24
этот я слышала, вот как вы, трое, сейчас меня слышите, а будь там аппаратик Нэнси, вы бы могли этот голос снова проиграть, сколько захотели бы. Я это знаю твердо, как свое собственное имя. Так или не так, а я ухватила
знать не полагалось. – Иногда приходится быть высокомерной стервой, чтоб выжить, – говорит она. – Иногда женщина только тем и держится, что она стерва. И тут она закрыла
гостиную шла, она просто глаза закрыла да и скончалась. Села я рядом, скалку на ступеньку положила и взяла ее руку к себе на колени. Бывает
я до позднего вечера на Восточной
В девяти случаев из десяти все, что после заката надумаешь, утром заново передумывать придется.
Все, что я сделала, я сделала ради любви… из-за естественной материнской любви к своим детям. Это самая сильная любовь в этом мире, и самая смертельная. Нет на земле человека сильнее и страшнее, чем мать, которая боится за своих детей.
– Несчастный случай, – говорит она четко, будто учительница, – иногда бывает лучшим другом несчастной женщины.
Человек всегда находит, за что быть благодарным судьбе, в каком бы бедственном положении он ни оказался.
Время ведь тоже пролив, знаете ли, как тот, который разделяет острова и материк, но пересечь его может только один паром – память, а она вроде корабля призрака – если очень пожелать, чтоб он исчез, так он исчезнет.
Дорога в ад, говорят, вымощена добрыми намерениями. Так оно и есть, я-то знаю. По горькому опыту. Зато не знаю, почему так часто думаешь сделать хорошо, а получается плохо.
