Kitobni o'qish: «Непредсказуемость»

Галактика Млечный Путь. Рукав Ориона. Солнечная система. Карантинная зона под куполом на третьей от Солнца планете, именуемая жителями зоны – Земля. По линейному исчислению внутри петли времени стремительно раскручивался XXI век.

Звёздный ветер изменений, произошедших в Большом Космосе, нёс на маленькую планету с большим сознанием великую эпоху перемен и обновлений.

Тем временем под куполом текла жизнь – местами убогая и тухлая, местами бурная, как крысиная возня, изредка чистая своей первозданной красотой, и почти повсюду иллюзорная. Не ведая об истинном положении вещей, люди искали иную форму жизни в космосе и, конечно же не находили. Для жизни на Земле использовали старый дедовский способ энергодобычи и энергопользования. Все «сидели» на газово-нефтяной скважине и свято верили в незаменимость электричества. Энергоресурсы становились с каждым десятилетием дороже, а уровень экологичности производства по-прежнему оставался разрушительным и вредоносным как для человека, так и для экологии планеты. Всех всё как будто устраивало и казалось, что в этой сфере научно-технический прогресс замер на мёртвой точке.

Неизменность и незаменимость источника энергии на самом деле искусственно поддерживалось силами, враждебными человечеству. В Галактике Млечный путь представлено достаточное количество технократических форм жизни, живущих за счёт биологических образований. Техногенные цивилизации, объединившись с паразитическими цивилизациями, составили план полного порабощения человечества с целью превращения планеты Земля в сырьевой придаток. Человеческая жизнь для них не представляла ценности, а нужна была для своего процветания. Они считали себя великими властителями умов человечества и претендовали на полное владение сокровищ планеты. Враждебные силы скрывали своё присутствие и в целях установления своей власти и порабощения человека, осуществляли контроль и управление чужими руками через своих ставленников в мировой элите управления. Вся большая политика строилась на владении знаниями о других источниках энергии и прикосновении к ним по принципу: кто сидит на скважине, тот и прав. Понимая, что если эту почву выбить у них из-под ног, то рухнет вся их власть над человечеством, враждебные силы пресекали любую идею или мысль об альтернативных источниках энергии в зачатке.

Но вопреки всем вражеским потугам всё чаще то тут, то там вспыхивала светлая мысль, приходило осмысление, а за ним осознание, посещало озарение и вдохновение, окрыляя гения или творца в человеческом обличье. Вспышки не проходили бесследно, пробивая искусственный купол изнутри, пропускали внутрь всё больше света звёзд, оживляя омертвевшее, возвращая человеку седую память звёздных предков.

Прорывные открытия не проходили незамеченными и со стороны вражеской коалиции, которые делали всё, чтобы не дать любой прогрессивной мысли воплотиться в жизнь. Все человеческие гениальные мысли тщательно отслеживались, нарушители системы и потенциальные переформатчики хода истории при обнаружении мгновенно блокировались. В случае невозможности блокировки нарушитель устранялся на физическом плане. Опасно быть гением под куполом.

Март 2024 года. Где-то глубоко в северных широтах бескрайней России. Инетдом.

Во всех средствах массовой информации гремела последняя новость. Интернет-СМИ только об этом и трубили. Поисковые браузеры горели красным от запросов. «Прорыв в технологиях, который изменит будущее человечества!». «Компания Илона Маска вживила нейрочип в мозг человека, и теперь стало возможным управлять любым внешним устройством одной лишь силой мысли». «Бизнесмен заявил, что первый продукт получил название «Телепатия»». «Вдохновлённый перспективами миллиардер Илон Маск собирается себе вживить чип в ближайшем будущем».

–Ха-ха-ха, Илон Маск, удивил! Прорыв в технологиях, да, можно подумать, рассказывай байки из склепа. Разработкам нейроинтерфейса уже не один десяток лет. Технократическая интеграция не стоит на месте. Ещё и телепатией назвал, какая же это телепатия, так, жалкое подобие, примитивный аналог. Нет на тебя семантического разбора от нашего Трифа, он бы рассказал тебе, что есть телепатия. ̶ усмехнулся Бунтарь про себя. Он работал в инетдоме. – Всё мы знаем про твои «космичные» (ха ̶ читай комичные) планы идиотизировать людей, постепенно превратив их в безголово-чипированных почитателей Маска. А население чипируют давно и не твоими силами, Маск, просто держат это втайне от самих жертв воздействия. Ходят люди по планете с вживлёнными чипами и знать, не знают, что сверхтехнологическое «импортное» оборудование носят.

Обладая уникальной способностью обнаруживать «импортное оборудование» в теле человека, Бунтарь не раз видел своим внутренним зрением вживлённые чипы. Особенно много таких на Западе, там вообще сплошь и рядом чипированные зомби, у которых одни кряки в мозгах, а сознание отсутствует напрочь. А сейчас решили вывести свой «продукт» на официальный уровень, так сказать. И конечно же, первыми в авангарде сторонников вживления нейрочипа окажутся все больные и сирые. За ними потянутся ленивые, которые инвалиды по своей сути, в силу нежелания напрягаться по жизни. Ну а потом, глядишь и, здравствуй, Окно Овертона. Волна захлестнёт нормальных, дееспособных, самостоятельных, которые вдруг решат: А почему мы должны достигать многолетним трудом то, что можно получить быстро, за деньги и без вложения собственных усилий? И вот уже чип в мозгах становится нормой. После возведут в ранг избранности и привилегий сам факт нейрочипирования, опылят операцию внедрения дымкой престижа и эксклюзива. У любого Окна Овертона есть промежуточный этап – мода. Слово-то какое правильное – мода, от него ̶ модулирование поведения масс. Расставят заманушки, как говорится. Управление в наш век осуществляется через информацию – средства массовой информации, рекламу, соцсети. Сначала вводятся поведенческие модели как некие программки. Они демонстрируются, апробируются, и если приняты людьми более, чем на пятьдесят процентов, то это прописывается внутри ума людей как приемлемый алгоритм поведения, который входит в общую поведенческую модель. И вот оно: встречайте рождение новой бизнес-индустрии, принимайте новоиспечённого в машинерии технократического ребёночка. А как же человек? А человеку устроят тихое и тайное погребение под эксабайтами технократизма. Избитый сценарий, который, тем не менее срабатывает раз за разом. Но нет, не в этом случае. Не здесь и не сейчас. Мы пойдём другим путём и создадим новое будущее человечества уже сейчас. Во главе всего будет человек, сверхчеловек, а технократия будет служить человеку. И только так.

Двумя годами ранее

В офисном здании в самом центре культурной столицы России, а именно в славном городе Санкт-Петербурге, кипела деловая жизнь. Бурная деятельность клокотала на всех этажах, кроме последнего, где располагались апартаменты руководителя. Самый престижный этаж доисторического здания, в прошлом ̶ мансарда, был оборудован без лишнего пафоса под кабинет шефа, но с учётом всех его вкусов и требований. Шеф любил тишину, и на его этаже было непозволительно громко разговаривать или выражаться. Здесь даже ходили шёпотом.

В этот на редкость для Питера солнечный день шеф собственной персоной скромно сидел в своём кабинете на простом офисном стуле для посетителей, придвинув его к панорамному окну. Задумчивый взгляд шефа замер на шпиле сооружения, носящего такое же имя. Вспомнились строки гениального поэта, тоже его тёзки:

Вознёсся выше он главою непокорной

Александрийского столпа.¹

Вид Александрийского столпа всегда напоминал ему о величии русской души, о способности русского духа в самые сложные моменты истории возноситься на запредельные высоты. В эти моменты у него возникало желание создать что-то масштабное, такое же масштабное, как широта русской души и её безграничность.

Так, однажды, задумчиво созерцая уносящийся в небо шпиль Александрийского столпа, на него внезапно нахлынуло вдохновение ̶ у него родилась идея создать необычный проект. Проект особого назначения. Огонь, зажжённый внутри него блестящей, как он искренне считал, идеей, не погас на следующий день и на следующий. Он был человеком действия и вскоре стал главным идеологом и вдохновителем, и фактически главным продюсером проекта. Но один в поле не воин, даже если он по-русски скроен. И поэтому начался долгий поиск тех, кто сможет вдохнуть в идею жизнь и реализовать её.

Сегодня у его задумчивости был не совсем вдохновляющий повод, скорее наоборот. Все, кто был с ним близко знаком, знали, что к процессу размышления он относился очень серьёзно и беспокоить его в такие минуты – это всё равно, что подписать самому себе смертный приговор без права на обжалование. Поэтому за пределами его кабинета стояла гробовая тишина. Не то что муха, моль была бы услышана. О настроении шефа было известно каждому.

Он терпеливо ждал вестей, твёрдо веря, что он на правильном пути и всё обязательно получится. Этот день мог оказаться самым счастливым в его жизни, а мог обрушить его грандиозный план, который он пестовал пять лет. Он жил и дышал своим детищем, ведь это была его идея, его проект. И когда, казалось бы, всё срасталось и долгожданный старт был уже так близок, неожиданно последние три кандидата заартачились, медлили с принятием окончательного решения. Долгие поиски, не менее долгое изучение кандидатов, фильтрация неподходящих, отбор подходящих по параметрам, а на выходе – нулевой результат. Нет, на такой исход он был не согласен. В команде должно было быть ровно девять человек. Это было важно. Отказ даже одного из тройки грозил провалом всему проекту. Всё могло закончиться, так и не начавшись.

В дверь деликатно постучали.

Не поворачиваясь к двери и, не отрывая взгляда, устремлённого к Александрийскому столпу, шеф, уверенный, что будет услышан, негромко произнёс:

– Пусть заходит.

Дверь отворилась, и в кабинет вошёл подтянутый мужчина в сером костюме лет сорока. Внешность мужчины было сложно или почти невозможно описать, так как она ускользала от наблюдателя, как только он задавался целью зафиксировать черты лица или облик.