Kitobni o'qish: «Только друзья? Оnly friends»

1 сентября

Первое сентября началось довольно необычно. Суматоха и крики одноклассников сменились букетами цветов, которые пытались срочно вручить нашему первому учителю за будущие заслуги, ведь с нами она еще намучается. Я никогда не понимала: почему эта суматоха захватывает родителей и детей, которые должны радостно вступать в новую жизнь.

Нам с Димкой это не грозило, мы впопыхах нарвали цветы на клумбе тети Маши, чуть было не получив на пироги по нашим беспокойным местам, на которые мы вечно искали приключений, но были спасены соседским мальчишкой, который выхватив веник из рук тети Маши начал выписывать с ним танцы прямо в огромной луже, что растеклась между маленькими одноэтажными развалюшками.

Да! Мы учились в деревенской школе, от которых люди часто воротят нос, отворачиваясь , выдавая что-то такое:" Там учатся лишь дураки!"

Что ж , может мы и не очень умные, но смекалистые точно. Поэтому гордо шли на праздник с огромными букетами, улыбаясь во весь рот, рассказывая друг другу невероятные истории летнего отдыха, вспоминая, как этим жарким летом мы бултыхали нескладные худые тела в местном прудике, который для нас стал морем, правда на море мы с Димкой никогда не были. Но кто мешал нам фантазировать, разглядывая разноцветные фотки своих более обеспеченных друзей. Да , мы были детьми простых работяг, что вкалывают от заката до рассвета, а в пятницу не против выпить или погулять, если получится. Нас все устраивало, пока мы были вместе, понимая родителей, которым было трудно поднимать двух балбесов.

Мы все понимали, даже , если Вы думаете, что малышам это не доступно. Дети – тоже люди, только маленькие.

Эх. Сможем ли мы еще так беззаботно проводить свое время, как дошкольной порой?

Я уже чувствовала, что все как-то изменилось, и чумазая мордашка моего друга стала значительно чище, а глаза выразительнее, может потому, что он оказался намного умнее меня и сдал экзамены досрочно, поступив сразу в четвертый класс. Но как это помешает нашей дружбе? Мы уверенно смотрели друг на друга сквозь ряды бесконечных школьников, кажется в его глазах дрожали слезы, когда играла песня первоклашек, а я орала во все горло заученную песню, и пусть попадала в ноты не всегда, Димка смотрел на меня, как на героя Великой войны, что закрыл собой дзот и остался живым… Вот какая была у нас дружба! Настоящая!

Сможем ли мы еще так крепко держать друг друга за руки, гуляя по улицам деревни или что-то изменится в нашей жизни навсегда?

Вечер

Этим вечером Димка поджидал меня на улице, спрятав руки за спиной и поглядывая из-за угла дома на меня с загадочной улыбкой.

– Поздравляю с началом взрослой жизни, – в руках его был маленький букет из моих любимых ноготков. И пестрые цветочки весело поглядывали на меня, моргая своими кудрявыми ресничками.

– Уж таки и взрослой, – засмеялась я , протягивая ответный подарок – маленькую пилку для железа, ценный подарок для тайных посетителей заброшенных гаражей, в которых мы скрывались от назойливых глаз. Там вечерами мы мечтали о новой жизни при коммунизме, когда все будет бесплатно: приходишь в магазин и бери, что захочешь, но тут была одна проблема-нельзя быть жадным: нахватаешь лишнего… И что? Куда потом девать излишки?

– Вот только я думаю, а как людей работать будут заставлять? – засомневался Димка.

– Все же станут ответственными и будут выполнять свои обязанности, пока это необходимо, – мечтательно произнесла я.

– А бандиты, разбойники и воры…

– Их не останется. Все будут идеальными, – гордо продекламировала я, словно актриса со сцены.

– Хорошо бы, но все же ты – мечтательница, – и Димка слегка толкнул мою голову, чтобы я посмотрела на его руки, в которых красовались два кольца, скрученных из проволоки от шампанского.

– Красивые какие!– воскликнула я, ухватив одно, и водрузив его на палец.

– Твой размер, как влитое сидит, – Димка гордо выпятил грудь, словно теперь на него легла особая важная миссия, а выполнение тайного задания требовало особой силы духа.

– Кольца Дружбы, как я мечтала. Настоящие!

Димка немного смутился, а потом произнес:

– Давай всегда дружить, чтобы не случилось, даже если весь мир перевернется или мы превратимся в мух- это, по его мнению, самое страшное происшествие.

– Вот ты здорово придумал. Скоро стану красивой блондинкой, а не конопатой рыжухой, – проговорила я , и на моем носе весело закивали маленькие рыжие пятнышки.

– А я из пухлого толстяка, что ниже тебя на целую голову превращусь в худого стройного брюнета с голубыми глазами. Только пусть твои веснушки останутся, без них ты – не ты.

– Так меня тоже не смущает рост и вес моего друга, – я толкнула Димку в бок , и мы шустро забрались на крышу старого гаража.

Потом взяли друг друга за руки, соединив наши кольца и направив их на луну, которая подмигнула своим темным глазом, благословив двух друзей и осветив их путь, полный таинственных приключений и нереальных событий.

На краю крыши стояли два человека, которые еще слишком мало знали об опасностях этого мира.

На крыше

Когда радость от подарков утихла, Димка спросил:

– Папка-то домой вернулся?

– Нее, скрывается от матери, наверное, опять с кем-то выпивает. Значит ночью скандал будет. Зато двойку, которую я в дневнике стерла, не заметят,– сказала я и вздохнула.

– Понятно, а мой гуляет с новой кралей, нашел уже совсем старуху, только губы красит яркой помадой, да богатая, – Димка, как взрослый, плюнул на землю, в подтверждение своих слов.

– Что ему в твоей маме не хватает-она добрая, как котенок, даже не бьет тебя, – я потерла, ногу, по которой прошелся ремень, когда уворачивалась от очередной трепки.

Конечно, мне влетало часто, так я без дела не сидела, что-то натворю обязательно. Последний раз получила за белые гольфики. Тогда первый раз меня нарядили, как девочку, а не как агента специальной разведки, но тут , на беду, мальчишки бросились ловить тритонов в сточной канаве. Вода манила своими водорослями и прозрачными шариками лягушачьих икринок, которые переливались и искрились всеми цветами подводного царства, где в самой глубине скрывались яркие маленькие крокодильчики – тритоны. Самочки-то у них совсем серенькие с мелкими черными крапинками, а самцы, словно актеры на сцене: в разноцветных и вызывающих нарядах. Разве можно было устоять от такого соблазна и не пойти с мальчишками на охоту.

Мне повезло сразу, как только я легла на землю и запустила руку в канаву. Мягкое тельце тритона забилось в моем кулачке, точно так же, как и мое ухо в маминых пальцах. Грязную и растрепанную меня вернули домой, заставив отпустить долгожданный улов. Таких приключений у меня было много.

– Меня мама не бьет – жалеет, говорит, что безотцовщиной расту, все только с ней да с тобой, но это все равно лучше, чем в детском доме, откуда мою маму забрал отец. У нее реально кроме нас никого нет, вот и живем – мучаемся все вместе…

– Да, жизнь странная штука, – подытожила я, опять потирая ногу, предчувствуя, что мое позднее возвращение не окончится ничем хорошим, но расходиться с Димкой совсем не хотелось.

– Вот вырастем и станем совсем взрослыми. Я никогда не буду изменять своей девушке, – и он хлопнул себя в грудь, скрепляя данное слово ударом.

– А я не буду бить своих детей – никогда. Только кажется мне, что мы чего-то еще не понимаем- почему взрослые становятся такими странными, когда вырастают.

– Внимание! Идея! Мы должны записывать все свои изменения, дабы не упустить момент, когда начнем портиться.

– Ну ты смешно сказал, как про помидоры в ящике, – я громко засмеялась- это было моей роковой ошибкой, так как мама, услышав мой голос, отыскала нас на гаражах.

Сняла обоих с крыши и поставила на землю. Лучше вам не знать, что она нам сказала тем вечером, но уши у нас горели знатно, как после бани…

Вот так мы и жили, наблюдая за жизнью наших близких и семей из соседних домов, пока не произошел один случай на нашей уютной улице.

Котенок

Этим днем все пошло не так. В школу я опоздала, потому что разглядывала поезда, что , гремя своими вагонами, неслись на юг. Зрелище было завораживающее, тем более, что гвоздик под колесами поезда превратился в маленький меч, которым я и собиралась похвастаться перед одноклассниками, только этот процесс так увлек меня, что первый урок пронесся по колесами поезда. Тихонько пробравшись в школу и прошмыгнув в класс, меня тут же заметил и сдал противный мальчик с последней парты. Поэтому в дневнике красовалась большая петиция для мамы, что возвращение домой сделало пребывание в школе грустным, а возвращение не желательным.