«Голем прячется в тенях» kitobidan iqtiboslar

Во всей Европе, да и в России тоже, людей от преступлений что останавливает? Закон да страх перед божьей карой. Вот и думают многие: до Бога далеко, а закон – что дышло… Потому и грешат. У нас же есть третья сила. Голем. Он разит без промаха.

Мозг прелюбодеев так устроен, что и в моменты наслаждения, и в угаре страстей, и в Москве, и на чужбине – всегда и везде, они боятся быть пойманными. Крошечное зернышко в их сознании постоянно начеку, не отключается ни на секунду, даже во время глубокого загула.

При том, что мы делаем деньги на призраках. В Праге чем страшнее, тем лучше. Если пойдет слух, что у нас задушили русского графа, не будет отбоя от желающих провести ночь в той самой кровати. Люди так устроены, ужас будоражит кровь и заставляет почувствовать себя более живым. Ну, вы понимаете. Не в одиночку же они будут ложиться в эту постельку… А если рассказать, что убийство совершил Голем, то золото потечет рекой.

Мы боимся, что завтра чехи опять взбунтуются, а когда император пришлет войско с пушками, наши дома разнесут по кирпичику. Станет каратель разбираться, кого по темечку бьет – чеха или немца – если шипастая палица уже занесена?!

А откуда у покойника глина во рту? Я сама слышала, как полицейские под нашими окнами шушукались. Один говорит: «И ноздри, и горло забиты, будто кто положил огромную глиняную ладонь на лицо мясника, и так держал, пока пане Игнац не задохнулся».

Меня не удивляет, что полиция мыслит рационально. Меня удивляет, что полиция вообще умеет мыслить!

Знаете, чем страшные сказки отличаются от потешек и прибауток? В них обязательно есть мораль. Простая, но оттого не менее жуткая. Не твори зла, иначе однажды тебя поглотит еще большее зло.

Эти люди привыкли воспринимать глиняное чудовище, как мерило справедливости. Вся Прага верит в то, что Голем не ошибается. Но что, если это не так?

Поставил канделябр с черными свечами, я и не знала, что такие бывают. Из чего они сделаны? Почему воск так потемнел? Мне неожиданно вспомнились истории о ведьмах, которых заживо сжигали на кострах посреди Праги… Не из этого ли пепла… А впрочем, нет, не хочу даже думать про такое! Это дьяволовы козни, оттого и горят свечи непривычным для глаза огнем, на них пляшет пламя свекольного цвета.

Это она красоткой была, а я серая мышь. Ну, так мне оно и выгоднее – юркнула туда, шмыгнула сюда, хвостиком махнула и кошелечек долой.