Kitobni o'qish: «Последний заступник Земли»

Гигантское массивное кольцо, не то из металла, не то из камня, безмолвно зависло в небе над Манхэттеном. Облачные массы стягивались к объекту и навивались на него змейками, словно силовые линии магнитного поля. Эти процессы каким-то образом спровоцировали в городе затяжной, непрекращающийся дождь. Центр кольца разместился точно над штаб-квартирой ООН на берегу Ист-Ривер, там дождя не было, и запрокинув голову можно было увидеть круг чистого неба, обрамленный ребристыми бортами корабля. То, что это корабль, было очевидно. Сам вид чего-то внеземного над Нью-Йорком уже столько раз был показан в кино, что никого особо не шокировал. Но уровень хайпа в Сети, разумеется, был рекордным. Новостные службы забыли о вооруженных столкновениях и переворотах по всему миру, забыли об эпидемиях и даже о новых лимузинах юных рэперов. Информационное пространство забили репортажи о визите инопланетян, теории об их намерениях и бесконечные селфи на фоне парящего в небе бублика. Через пару дней после появления гостя из его фотографий уже лепили мемы («Кто заказывал пончик на Ист-Ривер???»)

Сам комплекс зданий ООН был быстро оцеплен военными, а в окрестности стянули боевую технику, которая по большей части стыдливо пряталась в переулках, словно не желая спровоцировать конфликт при первом контакте с другой цивилизацией. Был ли уже этот контакт? Простые люди вне оцепления этого не знали, им оставалось только гадать. Что бы ни происходило там, внутри запретной зоны, пока это было засекречено.

На четвертый день все устройства на планете, оснащенные динамиками – от телефонов до ретрансляторов на стадионах – разом ожили и заговорили. Спокойный, равнодушный голос с идеальной дикцией сообщил, что человечество все больше вредит природе планеты и себе самому, а потому подлежит уничтожению. Час Икс наступит через двадцать четыре часа, все произойдет быстро и безболезненно. Голос посоветовал посвятить оставшееся время прощанию с близкими и встретить конец достойно, понимая, что так будет лучше для всех.

Как только передача закончилась, мир словно взорвался. Многие отказывались верить услышанному, и их не убеждало даже висящее над Нью-Йорком вещественное доказательство серьезности положения. Другие, они были в меньшинстве, последовали совету и действительно постарались провести последний день с родными. Никто не объявлял всеобщий выходной, но этого не требовалось: просто почти никто не пошел на работу. В том числе, в большинстве своем, полиция и другие срочные службы. Только их работа не потеряла смысл в тот день, даже наоборот.

Повсюду начались погромы и мародерство. Улицы были в огне, всюду царил хаос, и в результате многие не дожили даже до конца отведенных суток. В последний час главы государств выступили с прощальными обращениями к населению, и далее с экранов звучали лишь молитвы разным богам с перерывами на краткие новостные выпуски.

Наконец назначенный час наступил. Но конца света не случилось. Вместо этого корабль внезапно улетел. Это произошло бесшумно: никаких реактивных струй, никакого рева двигателей. Кольцо просто без каких-либо внешних признаков подготовки двинулось вверх, ускорилось и исчезло в небе. Весь мир затих в растерянности, еще большей, чем при появлении пришельца.

Не отрывая взгляд от точки в небе, где исчез звездолет, доктор Чандрасекар облегченно выдохнул и без сил опустился на колени. Положил ладони на темно-серое, зернистое покрытие крыши. Зажмурился: прихватило сердце. Долгий и тяжелый разговор вытянул из него все силы. Напряжение, которое держало старика в тонусе все последние сутки, теперь отступило, и он чувствовал себя какой-то тряпичной куклой. В глазах темнело, в груди беспорядочно трепыхалось, дыхание давалось тяжело и словно не приносило кислорода. Под череп забирался страх. Он рванул ворот рубахи и сорвал вторую пуговицу. Первая еще в разгаре переговоров улетела вслед за ненавистным душегубом-галстуком.

Перед затуманенным взором возникла Прия, совсем молодая, в свадебном платье, ткая прекрасная… Иду к тебе, дорогая, подумал он. Потом увидел Джулию, смеющуюся, с фотоаппаратом и в панамке, когда она приезжала к нему в Руанду. Нет, обратился он снова к Прии, я бы хотел еще тут побыть. Наша внучка еще так молода. И я даже не знаю, как она пережила эти сутки. Ведь там, внизу наверняка весь мир сошел с ума…

На крышу выбежали охранники и метнулись было к доктору, но он раздраженно остановил их взмахом руки, продолжая глубоко и сипло дышать. Они в нерешительности замерли в нескольких шагах и наблюдали за тем, как старик приходит в себя. Прошло несколько минут. Сердцебиение успокоилось, дыхание выровнялось. Еще немного поживем, подумал доктор.

Он с трудом поднялся на ноги, парни подбежали к нему и запоздало попытались поддержать под локти. Старик покивал им с улыбкой и окинул взором вид, открывающийся с крыши штаб-квартиры. Вокруг высились небоскребы. С одной стороны, на Манхэттене, они сверкали стеклянными стенами совсем рядом, с другой, за проливом, в Бруклине и Квинсе, высились вдали, редкие, тонкие, темно-синие от дымки. Внизу искрился на солнце пролив, а вверху город накрывала синяя чаша бездонного неба, быстро очистившегося от туч после отбытия корабля. Там, в башнях вокруг и на улицах внизу, миллионы людей продолжают жить. Благодаря ему, доктору Чандрасекару, старику, который убедил могущественного пришельца в том, во что сам продолжал верить лишь из упрямства, отчаянно закрывая глаза на все ужасы, виденные в этой бестолковой жизни.