Сын негодяя

Я хотел Наполеоном сделаться. Достоевский "Преступление и наказание"

Роман Соржа Шаландона "Сын негодяя" в длинном списке Ясной поляны 2024. Самая неожиданная французская книга о Второй мировой. Герой-рассказчик журналист и сын человека, все его детство рассказывавшего о своем участии в Сопротивлении. Первый удар по образу героя-отца нанес дед, обронив как-то, что тот "был не на той стороне". В ответ на расспросы мальчишки, папа прекратил общение со своим отцом и рассказы о военных подвигах.

До 1983 года, когда уже взрослым, герой прослушал на автоответчике надиктованное задыхающимся отцовским голосом сообщение, из которого следовало, что тот был в Шарлемане - такой французский аналог власовцев. Чудовищный удар, сын потребовал объяснений и он их получил, отец признался, что во время войны служил в войсках СС, уточнив - за пределами Франции. Последнее важно для обоих: соотечественников он как-бы не убивал, а конец войны встретил, защищая от большевиков обреченный Берлин, и раненные товарищи умирали у него на руках. На смену героизму маки пришла чудовищная, но в каком-то смысле не менее притягательная романтика нацизма.

Нет, это тоже не было правдой. Подлинная истина об отце открылась сыну позже и оказалась историей патологического лжеца, одержимого наполеоно-манией оставить след в истории, если в чем и гениального - так в изворотливости и умении выходить невредимым из ситуаций, стоивших другим свободы и жизни. Параллельно камерной истории отца и сына, в романе разворачивается большая - суд в 1987 над нацистским военным преступником Клаусом Барби (не путать с куклой Барби, во французском фиксрованное ударение на последний слог, и в прежней нашей традиции лилльский палач писался "Барбье"). Сорж освещает процесс как журналист, отец присутствует на заседаниях зрителем, с фальшивой орденской ленточкой Почетного легиона, изображая борца Сопротивления.

От свидетельских показаний перехватывает дыхание и слезы наворачиваются, но всякий раз, находя глазами отца, сын видит лишь циника, играющего роль, который как-то в сердцах бросил: "Примерно один процент французов был в сопротивлении, примерно один стал коллаборационистами, остальные во время войны сидели с удочками". Невольно вспоминаются десятки прочитанных французских книг, в которых каждый первый боролся против фашистов, и задаешься вопросом, как такая героическая нация сдалась в 24 часа? Уникальность книги в этом, а не в хитросплетениях отцовско-сыновних отношений и лабиринтах лжи, которыми отец заставляет блуждать рассказчика.

Скорее наоборот, эти лабиринты отражение порождаемой войной в умах и сердцах неразберихи, общей дезориентированности людей, крайним выражением которой стали метания молодого дурачка между армиями. Впрочем, вы можете составить о романе собственное мнение, которое совсем не совпадет с моим, его электронная версия есть на Букмейте и Литресе

Автобиографический роман военного журналиста о сложных отношениях между отцом и сыном.

Это реальная история!

В мае 1987 года, когда в Лионе начался судебный процесс над нацистским преступником Клаусом Барби, сын узнал, что все подвиги, про которые рассказывал отец, это фарс и выдумка. 

И вот тут начинается не один, а сразу два судебных процесса, один из которых личный процесс сына над отцом. 

Книга читается легко, но психологически местами трудно.

Тема все-таки сложная, нацисты, дети… 

Суть, конечно, это отношения между отцом и сыном и ложь отца на протяжении всей его жизни, но и судебный процесс именно над Клаусом Барби описывается хорошо. 

Интересно наблюдать как ведет себя отец во время процесса и что испытывает при этом его сын, смотря на него. 

Сорж Шаландон (1952 года рождения) - французский журналист, который в 21ом веке стал писать книги. Его литературное творчество органично продолжает его журналистскую работу и «Сын негодяя» тому хороший пример. В 1987 году Шоландок освещает в прессе громкий судебный процесс над Клаусом Барби – главой гестапо во французском Лионе, прозванный за свои зверства «лионским мясником».

Истории жизни Барби достойна отдельного большого исследования (наверняка оно существуют). В романе мы видим его уже престарелым на скамье подсудимых, куда он попал из Боливии. Многие фашистские бонзы сбежали от правосудия в Латинскую Америку после Второй Мировой войны. Но кому-то всё же удалось воздать по заслугам. Самый известный случай – это дело Адольфа Эйхмана - «архитектора Холокоста». Его выкрали из Аргентины израильские спецслужбы в 1960 году и еврейское государство провело над ним открытый судебный процесс. Там в качестве журналистки была философ Ханна Арендт, написавшая впоследствии знаменитую книгу «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме». Но сейчас речь не о ней.

В 1987ом Шаландон присутствует на суде Барби, а в 2021 году пишет роман «Сын негодяя», где снова возвращается к тому процессу. Зачем? В 2014 году в возрасте 91 года умирает отец Шаландона. Отношения у них всю жизнь были плохие. Отец не разделял левацких убеждений сына. Сын всю жизнь пытался докопаться до сути отца, который был для него закрыт. В 2020 году Сорж Шаландон получает доступ к архивному делу своего отца (вышел срок тайны). И что узнаёт сын? Его отец никогда не был героем Сопротивления, которым тот себя рисовал при жизни. Его судили в 1945 году за измену родине, на основании косвенных данных. Жизнь отца предстаёт перед сыном, как нечто непостижимое.

Это был ещё юнец, который всю войну то и делал, что переходил с одной стороны на другую, в итоге к финалу он имел несколько удостоверений личности от разных военных подразделений: немецкое, французское, американское. На всякий случай вступил во французскую коммунистическую партию, но потом всем говорил, что ненавидит коммунистов. Зачем переметнулся к врагу? Чтобы навредить ему саботажем. Ведь потом он от них сбежал! И так далее. С одной стороны – кажется, ну никакой логики и стратегии в этом нет! А с другой – и не надо логики, просто убежать из горячей точки. Тут нет никаких идей и принципов. То ли дьявольский эгоизм, то ли вселенский страх.

При чём здесь Клаус Барби? Шаландон совмещает два процесса в 1987 году. Якобы он получает доступ к делу отца уже тогда. И мы получаем процедурал в квадрате. Общество разбирается и судит большого преступника, а отдельный человек параллельно пытается разобраться в своём отце. Не ради вынесения ему приговора. Он бы рад обойтись без приговора. Он пытается вывести отца на искренний разговор. Предъявляет отцу документы из прошлого, просит признаться, дабы не осудить, а простить. Отец же в плену психологических защит, как престарелый хищник скалит зубы и скрывается в темноте.

Читать «Сын негодяя» интересно. Что же отец? Признается или как? А что сделают с Барби (главное не лезть в гугл)? Интрига держит. Подача текста в жанре журналистского расследования мне нравится. Но через всё повествование сквозит бессилие автора достучаться до отца. Вопросы заданы, но они остаются без ответа.

Честно сказать, книга не впечатлила. История суда над эсэсовцем написана неплохо, но есть книги лучше на эту тему. Личная история автора и его отца - каждая вторая семья в Европе могла бы рассказать такую историю, поскольку количество европейцев, воевавших на стороне Гитлера, весьма велико. Вполне естественно, никто эти неудобные подробности не афиширует, но события наподобие описанных в книге «Золотая жатва» Яна Гросса были вполне массовыми. В итоге, в целом неплохая книга, но можно потратить время на что то более лучшее.

Роман Соржа Шаландона "Сын негодяя" в длинном списке Ясной поляны 2024 и это самая неожиданная французская книга о Второй мировой. Герой-рассказчик журналист и сын человека, все его детство рассказывавшего о своем участии в Сопротивлении. Первый удар по образу героя-отца нанес дед, обронив как-то, что тот "был не на той стороне". В ответ на расспросы мальчишки, папа прекратил общение со своим отцом и рассказы о военных подвигах.

До 1983 года, когда уже взрослым, герой прослушал на автоответчике надиктованное задыхающимся отцовским голосом сообщение, из которого следовало, что тот был в Шарлемане - такой французский аналог власовцев. Чудовищный удар, сын потребовал объяснений и он их получил, отец признался, что во время войны служил в войсках СС, уточнив - за пределами Франции. Последнее важно для обоих: соотечественников он как-бы не убивал, а конец войны встретил, защищая от большевиков обреченный Берлин, и раненные товарищи умирали у него на руках. На смену героизму маки пришла чудовищная, но в каком-то смысле не менее притягательная романтика нацизма.

Нет, это тоже не было правдой. Подлинная истина об отце открылась сыну позже...