Kitobni o'qish: «Отныне и навеки»
ОТНЫНЕ И НАВЕКИ
(Гостиница в Сансет-Харбор – Книга 1)
СОФИ ЛАВ
Софи Лав
Софи Лав, которая сама с детства является ярой поклонницей жанра, с радостью представляет вам свою дебютную книгу из серии любовных романов под названием «ОТНЫНЕ И НАВЕКИ» (ГОСТИНИЦА В САНСЕТ-ХАРБОР – КНИГА 1). Софи будет рада вашим отзывам, поэтому вы можете написать ей на www.sophieloveauthor.com, чтобы получать рассылку, бесплатные электронные книги, быть в курсе последних новостей и оставаться на связи!
Copyright © 2016 г. Софи Лав. Все права защищены. За исключением случаев, разрешенных Законом США об авторском праве 1976 года, ни одна часть данной публикации не может быть воспроизведена, распространена или передана в любом формате или любыми средствами, либо храниться в базе данных, без предварительного разрешения автора. Данная книга лицензирована только для личного пользования. Данная книга не может быть повторно продана или передана другим людям. В случае если вы хотите поделиться этой книгой с другим лицом, вам необходимо приобрести дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу, не купив ее, или же она была приобретена не для личного пользования, пожалуйста, верните ее и приобретите собственный экземпляр. Спасибо за уважение к напряженной работе автора. Это художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, совершенно случайно. Изображение обложки Copyright kak2s используется на основании лицензии, полученной от Shutterstock.com.
КНИГИ СОФИ ЛАВ
СЕРИЯ «ГОСТИНИЦА В САНСЕТ-ХАРБОР»
ОТНЫНЕ И НАВЕКИ (Книга № 1)
НАВЕКИ И ПРИ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ (Книга № 2)
НАВЕКИ, С ТОБОЙ (Книга № 3)
Глава первая
Эмили уже в который раз за вечер пригладила ладонями свое черное шелковое платье.
– Ты кажешься взволнованной, – сказал Бен. – Ты практически не притронулась к еде.
Она опустила взгляд на тарелку, в которой лежал почти нетронутый цыпленок, затем посмотрела на Бена, сидевшего напротив нее за красиво накрытым столом в свете свечей. Это была их седьмая годовщина, и он пригласил ее в самый романтический ресторан Нью-Йорка.
Естественно, она волновалась.
Особенно учитывая тот факт, что та маленькая коробочка от Тиффани, которую Эмили пару недель назад обнаружила в его ящике для белья, сегодня была не там, когда она заглянула туда ранее этим вечером. Она была уверена в том, что сегодня вечером Бен наконец-то сделает предложение.
Эта мысль заставляла ее сердце с трепетом выпрыгивать из груди.
– Я просто не голодна, – ответила она.
– Ох, – сказал Бен, слегка встревожено. – Это значит, ты не будешь десерт? Мне пришелся по душе соленый сливочный мусс.
Эмили определенно не хотела десерт, однако она внезапно насторожилась, что Бен мог спрятать кольцо в муссе. Это было бы заезженное клише, однако сейчас она была бы рада и этому. Сказать, что Бен боялся ответственности, – это ничего не сказать. Прошло два года с начала их отношений, прежде чем он позволил ей оставить свою зубную щетку в его квартире, и четыре года, прежде чем он наконец решил, что они могут жить вместе.
Если же она затрагивала тему детей, он становился белым, как лист бумаги.
– Если хочешь, заказывай мусс, – сказала Эмили. – У меня еще осталось вино в бокале. Бен пожал плечами, затем подозвал официанта, который быстро забрал его пустую тарелку и ее недоеденного цыпленка.
Бен потянулся к ней и взял за руки.
– Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь? – спросил он.
– Еще нет, – ответила она с хитрой улыбкой.
Он улыбнулся в ответ.
– В таком случае, ты выглядишь прекрасно.
Затем он полез в карман.
Казалось, ее сердце замерло. Наконец-то. Это происходит на самом деле. Все эти годы мучительного ожидания, терпения, в котором она достигла уровня буддийского монаха, – все это наконец окупится. Наконец-то она докажет маме, что та ошибалась, когда, казалось, практически с наслаждением говорила Эмили, что ей не удастся женить на себе такого мужчину, как Бен. Не говоря уже о ее лучшей подруге Эми, которая в последнее время частенько, выпив пару бокалов вина, чуть ли не умоляла Эмили не тратить время на Бена, поскольку «в тридцать пять еще не поздно найти настоящую любовь».
Она проглотила ком в горле, когда Бен достал из кармана коробочку от Тиффани и придвинул ее к ней через стол.
– Что это? – удалось вымолвить ей.
– Открой, – ответил Бен, широко улыбаясь.
Эмили отметила, что он не встал на одно колено, но ей было все равно. Ей не нужны были эти традиции. Она просто хотела кольцо. Любое кольцо.
Эмили взяла коробочку и, открыв ее, сразу же поморщилась.
– Что за…черт? – заикаясь, произнесла она.
Она уставилась на содержимое коробочки, не скрывая шока. Там лежала маленькая бутылочка духов.
Бен широко улыбался, будто испытывая восторг от своего подарка.
– Я не знал, что у них есть еще и духи, – ответил он. – Я думал, они торгуют только дорогущими украшениями. Хочешь, надушу тебя?
Эмили заплакала, больше не в силах сдерживать эмоции. Все ее надежды были разрушены. Она чувствовала себя дурой из-за того, что допустила мысль, что сегодня он сделает ей предложение.
– Почему ты плачешь? – спросил Бен обиженно. – На нас смотрят люди.
– Я думала, – произнесла Эмили, вытирая слезы салфеткой, – раз ты пригласил меня в ресторан, и сегодня наша годовщина…
Она не могла произнести эти слова.
– Да, – спокойно сказал Бен. – Сегодня наша годовщина, и я купил тебе подарок. Извини, если он недостаточно хорош, но ты мне вообще ничего не подарила.
– Я думала, ты сделаешь мне предложение! – наконец прокричала Эмили, бросая салфетку на стол.
Болтовня в зале прекратилась, посетители оторвались от еды и уставились на нее. Ей было уже все равно.
Бен выпучил глаза от страха. Он выглядел еще более напуганным, чем когда она упоминала о возможности создания семьи.
– Зачем ты хочешь пожениться? – спросил он.
Внезапно у Эмили случился момент осознания. Она посмотрела на Бена так, словно видела его впервые. Он никогда не изменится. Он никогда не свяжет себя узами брака. Ее мать, Эми – они обе были правы. Она так много лет провела в ожидании того, что, очевидно, никогда не случится, и эта миниатюрная бутылочка духов стала последней каплей.
– Все кончено, – сказала Эмили, задыхаясь, но больше не плача. – Это действительно конец.
– Ты пьяна? – не веря своим ушам, заорал Бен. – Сначала ты хочешь замуж, а теперь ты хочешь расстаться?
– Нет, ответила Эмили. – Просто я наконец-то прозрела. Все это, ты и я, – это все было неправильно.
Она встала, бросив салфетку на стул.
– Я съезжаю, – сказала она. – Сегодня переночую у Эми, а завтра заберу вещи.
– Эмили, – прокричал ей вслед Бен. – Мы можем поговорить об этом?
– Зачем? – крикнула она в ответ. – Чтобы ты убедил меня подождать еще семь лет, пока мы не купим собственный дом? Еще десять лет, пока мы не создадим общий банковский счет? Семь лет, пока ты задумаешься о том, чтобы завести вместе кота?
– Пожалуйста, – сказал Бен еле слышно, наблюдая за официантом, который шел в их сторону с десертом. – Ты устраиваешь сцену.
Эмили понимала это, но ей было все равно. Она не собиралась менять решение.
– Нам больше не о чем говорить, – сказала она. – Наслаждайся своим соленым сливочным муссом!
И на этой ноте она пулей вылетела из ресторана.
Глава вторая
Эмили уставилась на клавиатуру, пытаясь пошевелить пальцами, сделать что-то, хоть что-нибудь. Пришло еще одно письмо на электронную почту, и она лишь безучастно посмотрела в монитор. Звук офисной болтовни влетал в одно ухо и вылетал из другого. Она не могла сосредоточиться и чувствовала, будто находится в оцепенении. А полное отсутствие сна из-за неудобного дивана Эми совсем не способствовало решению проблем.
Эмили ужа час была на работе, но все, что она смогла сделать, – это включить компьютер и выпить чашку кофе. Все ее мысли были поглощены воспоминаниями прошлого вечера. Она то и дело видела лицо Бена и, прокручивая в голове тот ужасный вечер, ощущала легкий приступ паники.
Телефон замигал, и на экране в надцатый раз появилось имя Бена. Он снова звонил, хоть она ни разу не ответила на его звонок. О чем теперь говорить? У него было семь лет, чтобы понять, хочет он быть с ней или нет, а попытка спасти отношения в последнюю минуту ни к чему не приведет.
Зазвонил офисный телефон, и, выждав немного, она подняла трубку.
– Алло!
– Здравствуйте, Эмили, это Стейси с пятнадцатого этажа. У меня записано, что вы должны быть на совещании этим утром, и я хотела поинтересоваться, почему вы его пропустили.
– Черт! – прокричала Эмили, бросив телефон.
Она напрочь забыла о совещании. Вскочив с места, она понеслась через офис к лифтам. Ее безумный вид, казалось, позабавил сотрудников, которые начали шептаться, словно глупые дети. Добежав до лифта, она ударила ладонью по кнопке.
– Давай, давай!
Прошла вечность, но в конце концов лифт приехал. Как только двери открылись, Эмили рванула внутрь, врезавшись в человека, который как раз выходил из лифта. Отскочив и отдышавшись, она поняла, что человеком, в которого она врезалась, был не кто иной, как ее начальница, Изельда.
– Простите, пожалуйста, – заикаясь, произнесла Эмили.
Изельда окинула ее взглядом сверху вниз.
– За что конкретно? За то, что врезалась в меня, или за то, что пропустила совещание?
– И за то, и за другое, – ответила Эмили. – Я как раз шла туда. Просто из головы вылетело.
Она спиной чувствовала взгляды сотрудников. Последнее, что ей сейчас было нужно, – это доза публичного унижения, в чем Изельда была искусным мастером.
– У тебя календарь есть? – холодно спросила Изельда, сложив руки.
– Есть.
– И ты знаешь, как им пользоваться, как писать?
Эмили слышала, как люди за ее спиной еле сдерживают смех. Ей захотелось провалиться сквозь землю. Она всегда боялась быть выставленной на посмешище, однако точно так же, как и прошлым вечером в ресторане, она испытала странный момент ясности. Изельда не была авторитетом, на который Эмили стоило равняться или потакать ее прихотям. Она просто была обиженной женщиной, вымещающей злость на каждом, кто попадется под руку. И весь это шепот за ее спиной абсолютно ничего не значил.
Эмили внезапно накрыла волна осознания. Бен был не единственным, что ее не устраивало в жизни. Она также ненавидела свою работу, этих людей, этот офис, Изельду. Она застряла здесь и не могла вырваться долгие годы точно так же, как с Беном. И она не собиралась больше с этим мириться.
– Изельда, – сказала Эмили, впервые обращаясь к начальнице по имени, – позвольте мне быть честной. Я пропустила совещание, у меня вылетело из головы, но это не самое страшное, что могло случиться.
Изельда пристально и сердито смотрела на нее.
– Да как ты смеешь?! – выпалила она с яростью. – Ты у меня будешь работать до полуночи весь следующий месяц, пока не научишься приходить вовремя!
С этими словами Изельда прошмыгнула мимо нее, задев плечом. По всей видимости, она собиралась удалиться, решив, что последнее слово осталось за ней.
Но Эмили так не считала.
Она протянула руку и схватила Изельду за плечо, останавливая.
Изельда обернулась и поморщилась, убирая руку Эмили, будто смахивая насекомое.
Но Эмили не сдавалась.
– Я не закончила, – продолжила Эмили, сохраняя спокойствие в голосе. – Самое страшное, что могло случиться, – это оказаться здесь. С тобой. На этой дурацкой, мелочной, выматывающей душу работе.
– Что ты сказала? – прокричала Изельда, багровея от ярости.
– Ты слышала меня, – ответила Эмили. – Я уверена, все меня слышали.
Эмили посмотрела через плечо на сотрудников, которые ошарашено уставились на нее. Никто не ожидал такого от тихой, всегда следующей правилам Эмили. Она вспомнила предупреждение Бена о том, что она «устраивает сцену» прошлым вечером. И вот, она устраивала еще одну, только на этот раз она наслаждалась этим.
– Можешь взять свою работу, Изельда, – добавила Эмили, – и засунуть ее себе в задницу.
Она практически слышала ошеломленные ахи, доносящиеся сзади.
Она оттолкнула Изельду и зашла в лифт, затем повернулась на каблуках. Нажав на кнопку первого этажа и с облегчением осознав, что это было в последний раз, Эмили посмотрела на ошарашенные лица сотрудников, уставившихся на нее, пока двери не закрылись и не скрыли их из виду. Она выдохнула, чувствуя себя свободнее и легче, чем когда-либо.
*
Эмили бежала по ступенькам к своей квартире, осознавая, что на самом деле это не ее квартира, и она никогда не принадлежала ей. Она всегда чувствовала, что живет у Бена, и поэтому старалась вести себя как можно тише и ненавязчивее. Повозившись с замком, Эмили была рада, что Бен находился на работе, и ей не придется встречаться с ним.
Войдя внутрь, она посмотрела на все новым взглядом. Ей ничего здесь не нравилось. Все словно обрело новый смысл: отвратительный диван, насчет покупки которого они с Беном ругались (в этом споре он победил); дурацкий кофейный столик, который она хотела выкинуть, поскольку одна из ножек была короче других, из-за чего он постоянно шатался (однако Бен списал все на «сентиментальные причины», и столик остался); слишком большой телевизор, который стоил слишком дорого и занимал слишком много места (но Бен настоял на том, что он ему нужен, чтобы смотреть спортивные каналы, поскольку это было «единственным», что позволяло ему сохранить рассудок). Эмили взяла пару книг с полки, отметив, что ее любовные романы были отправлены в скрытый от глаз уголок на нижней полке (Бен всегда переживал, что его друзья посчитают его менее умным, если увидят на полке любовные романы, поэтому он отдавал предпочтение научным текстам и работам философов, хотя на самом деле, кажется, никогда не открывал ни одну из этих книг).
Эмили окинула взглядом фотографии на каминной полке, оценивая, стоит ли забрать какие-нибудь, и была поражена, что на каждой фотографии, где она присутствовала, обязательно была семья Бена. Вот они на дне рождения его племянницы, на свадьбе его сестры. Не было ни одной фотографии с ней и ее мамой, которая была единственным членом ее семьи, не говоря уже о фотографиях, где они бы были вместе с Беном. Внезапно Эмили осознала, что была чужой в собственной жизни. Все эти годы она следовала по чужому пути вместо того, чтобы прокладывать собственный.
Она рванула через квартиру в ванную. Здесь находились единственные вещи, которые правда имели для нее значение, – ее чудесные средства для ванны и косметика. Но даже это было для Бена проблемой. Он постоянно жаловался, что у нее слишком много барахла, на которое она впустую тратит деньги.
– Это мои деньги – мне их и тратить! – прокричала Эмили своему отражению в зеркале, складывая свои принадлежности в сумку.
Она осознавала, что выглядела, словно сумасшедшая, бегая по ванной и складывая полупустые бутылки шампуня в сумку, но ей было все равно. Ее жизнь с Беном была ничем иным, как ложью, и она хотела покончить с этим как можно скорее.
Затем Эмили побежала в спальню и достала из-под кровати свой чемодан. Быстро сложив туда всю свою одежду и обувь, она вытащила это все на улицу. И в качестве последнего символического жеста она вернулась в квартиру, положила свой ключ на «сентиментальный» кофейный столик Бена и ушла, чтобы больше никогда не вернуться.
Только стоя на обочине, Эмили наконец осознала, что все кончено. Всего за пару часов она сделала себя бездомной и безработной. Одно дело – покончить с отношениями, но отказаться от своей привычной жизни – совсем другое.
Ее охватила легкая паника: руки дрожали, когда она достала мобильный и набрала Эми.
– Привет, как дела? – ответила Эми.
– Я сделала кое-что безумное, – сказала Эмили.
– Продолжай, – настаивала Эми.
– Я уволилась.
Она услышала, как Эми выдохнула на другом конце провода.
– Ох, слава богу, – послышался голос подруги. – Я уж думала, ты скажешь, что вернулась к Бену.
– Нет-нет, как раз наоборот. Я собрала вещи и ушла, и теперь стою на улице, как бездомная.
– Мое воображение только что нарисовало отличную картину, – засмеялась Эми.
– Это не смешно! – ответила Эмили, чувствуя приступ паники. – Что мне теперь делать? Я уволилась. Как я найду квартиру без работы?
– Признай, это все же немного смешно, – ответила Эми, давясь от смеха, а затем беззаботно добавила, – просто вези это все сюда. Можешь остаться у меня, пока не разберешься со всем.
Но Эмили не хотела. Она годами жила в чужой квартире, чувствуя себя гостем в собственном доме, будто Бен делал ей одолжение, позволяя жить здесь. Она не хотела так больше. Она должна жить своей жизнью, встать на ноги.
– Спасибо за предложение, – сказала Эмили, – но я должна сама с этим разобраться.
– Понимаю, – ответила Эми. – И что теперь? Уедешь из города на время, чтобы проветрить мозги?
Эти слова заставили Эмили задуматься. У ее отца был дом в штате Мэн. Будучи ребенком, она часто проводила там лето, но с тех пор, как отец пропал двадцать лет назад, дом пустовал. Дом был старым, наполненным воспоминаниями, и в каком-то смысле даже шикарным, по историческим меркам; он был больше похож на просторную гостиницу, которой не могли найти применение, чем на дом.
Если тогда он был в достаточно сносном состоянии, Эмили знала, что сейчас, спустя двадцать лет, это будет не так; и теперь он не будет казаться таким же пустым, как в детстве. Тем более, уже далеко не лето – на дворе февраль!
И все же мысль о том, чтобы провести несколько дней, сидя на крыльце с видом на океан в своем (в какой-то степени) доме, внезапно показалась очень романтичной. Выбраться из Нью-Йорка на выходные – это отличный способ прояснить мысли и понять, что делать дальше.
– Мне пора, – сказала Эмили.
– Стой! – остановила ее Эми. – Сначала скажи мне, куда направляешься.
Эмили глубоко вдохнула.
– Я еду в Мэн.
Глава третья
Эмили понадобилось сделать несколько пересадок в метро, чтобы добраться до длительной стоянки в Лонг–Айленд Сити, где находилась ее старая, брошенная, повидавшая виды машина. Прошло много лет с тех пор, как она последний раз садилась за руль, поскольку Бен всегда брал обязанности водителя на себя, чтобы похвастаться своим драгоценным Лексусом, и, проходя по огромной затемненной парковке, таща за собой чемодан, Эмили задавалась вопросом, не разучилась ли она водить. Это была одна из тех вещей, которую она упустила, будучи в отношениях.
Одна дорога сюда, к этой парковке на окраине города, казалась бесконечной. Походя к машине и слыша собственные шаги, раздающиеся эхом по парковке, она чувствовала, что сил идти дальше практически не осталось.
«Неужели я совершаю ошибку», – подумала Эмили. Может, ей следовало вернуться?
– Вот она.
Эмили обернулась и увидела сторожа гаража, который улыбался, глядя на обшарпанную машину, будто с сочувствием. Он достал ключи и встряхнул ими.
Мысль о предстоящей восьмичасовой поездке казалась Эмили непосильной и невозможной. Она была истощена, физически и морально.
– Вы возьмете их? – наконец спросил сторож.
Эмили моргнула, не понимая, что выпала из реальности.
Стоя там, она понимала, что это в каком-то смысле поворотный момент. Она струсит и вернется к старой жизни?
Или найдет в себе силы двигаться дальше?
Наконец Эмили выкинула темные мысли из головы и приказала себе быть сильной. Хотя бы сейчас.
Она взяла ключи и победоносно пошла к машине, пытаясь всем своим видом демонстрировать отвагу и уверенность, но внутри переживала, что машина просто не заведется, а если и заведется, она не вспомнит, как водить.
Она села в холодную машину, закрыла глаза и включила зажигание. Эмили решила, что если она заведется, это будет знак. Если нет, она может вернуться.
Она не хотела признавать, но в тайне надеялась, что машина не заведется.
Эмили повернула ключ.
Машина завелась.
*
Для Эмили стало большим сюрпризом и утешением, что, несмотря на то, что она была неуверенным водителем, базовые навыки у нее сохранились. Все, что от нее требовалось, – просто давить на газ и управлять.
Эмили почувствовала свободу, глядя, как за окном проносится мир, и постепенно ее настроение отступило. Она даже включила радио, чтобы насладиться моментом.
Под орущее радио и с опущенными стеклами Эмили крепко сжала руль. В своем воображении она выглядела, как гламурная сердцеедка из черно–белого кино сороковых, когда ветер трепал ее идеальную прическу. В реальности суровый февральский ветер заставил ее нос покраснеть, как ягода, а волосы превратил в кудрявое гнездо.
Вскоре она выехала за пределы города, и чем дальше на север она двигалась, тем больше дороги утопали в елях. Эмили наслаждалась видом, проезжая мимо. Как легко она позволила суматохе городской жизни поглотить себя. Сколько лет она не позволяла себе остановиться и насладиться красотой природы?
Затем дорога стала шире, полос стало больше, и она оказалась на шоссе. Эмили прибавила газу, чувствуя себя живой и увлеченной скоростью, пока мчалась на своей полуразваленной машине. Все эти люди в машинах направлялись куда-то в путешествие, и она, Эмили, наконец была одной из них. Набирая скорость, она чувствовала нарастающее воодушевление.
Ее уверенность укреплялась по мере того, как дорога проносилась под колесами ее авто. Когда Эмили пересекла границу штата Коннектикут, она на самом деле осознала, что оставляет все позади: свою работу, Бена – наконец она скинула весь багаж.
Чем дальше в сторону севера она направлялась, тем холоднее становился воздух, и Эмили наконец пришлось признать, что с опущенными стеклами слишком холодно. Она подняла их и потерла руки, жалея, что не оделась теплее. Она уехала из Нью-Йорка в неудобном рабочем костюме и, поддавшись импульсу, выкинула пиджак и туфли на шпильках в окно. Теперь на Эмили была лишь тонюсенькая рубашка, а пальцы на босых ногах превратились в ледышки. Облик телезвезды сороковых разбился в ее сознании в дребезги, когда она увидела свое отражение в зеркале заднего вида. Она выглядела неряшливо, но ей было все равно – она была свободна, и это самое главное.
Прошло несколько часов, и, прежде чем Эмили осознала это, Коннектикут был далеко позади, став лишь отдалённым воспоминанием, местом, мимо которого она проехала на пути к лучшему будущему. Массачусетс порадовал более открытым пейзажем. Вместо темно-зеленых веток елей здешние деревья скинули листву и стояли по обе стороны, словно скелеты, обнажая лед на замерзшей почве под собой. Небо над головой Эмили постепенно меняло цвет с ясно-голубого на серый, напоминая, что пока она доберется до Мэна, будет уже темно.
Она ехала через Вустер. Большинство домов в городе были высокими, сделанными из дерева и были окрашены в пастельные тона. Эмили стало интересно, какие люди здесь живут, какая у них жизнь. Она была всего в нескольких часах езды от дома, но все здесь казалось ей чужим: все возможности, все места, в которых можно жить и путешествовать. Как она прожила семь лет однообразной жизни, продолжая выполнять ту же старую, привычную рутину, проживая одинаковые дни снова и снова, ожидая, ожидая и ожидая чего-то большего. Все это время Эмили ждала, пока Бен соберется, чтобы начать новую главу жизни. Но в конечном итоге она сама стала движущей силой своей судьбы.
Съехав с трассы 290, она оказалась на мосту, а затем – на трассе 495. Вместо деревьев, красотой которых она успела восхититься, ее взору теперь предстали крутые скалы. Желудок Эмили заурчал, напоминая ей о том, что она забыла пообедать. Она думала остановиться у закусочной, но желание добраться до штата Мэн было слишком сильным, поэтому она решила отложить обед, пока не прибудет на место.
Еще через несколько часов Эмили пересекла границу штата Нью-Гемпшир. Небо прояснилось, открыв красоту бесчисленных широких дорог и бескрайних равнин. Эмили не могла не думать о том, насколько огромен этот мир и сколько людей в нем живет.
С этим чувством оптимизма она проехала город Портсмут, где над головой с гулом проносились самолеты, идущие на посадку. Эмили ускорилась, проехала очередной город, где по краям автострады лежал иней, затем проехала Портленд, где дорога проходила параллельно железнодорожным путям. Эмили подмечала каждую мелкую деталь, поражаясь размерам вселенной.
Проезжая по мосту на выезде из Портленда, она ускорилась, с нетерпением ожидая возможности остановиться и полюбоваться океаном. Но небо темнело, и она понимала, что стоит поторопиться, если она хочет добраться до Сансет-Харбор до полуночи. Отсюда оставалось еще как минимум три часа езды, а на часах было уже девять вечера. Желудок Эмили снова взбунтовался, упрекая ее за то, что она пропустила обед, а теперь и ужин.
Больше всего остального Эмили ждала возможности проспать всю ночь, когда доберется. Усталость давала о себе знать; диван Эми был не очень удобным, не говоря уже о душевных муках, которые Эмили испытывала всю ночь. Но в Сансет-Харбор ее ждала прекрасная дубовая кровать с балдахином, которая стояла в главной спальне, в лучшие времена принадлежавшей ее родителям. Мысль о том, чтобы поспать в такой шикарной кровати одной очень привлекала.
Несмотря на небо, намекающее на снегопад, Эмили решила не ехать по шоссе всю дорогу до Сансет-Харбор. Ее отец любил менее проторенные дороги – ряд мостов, соединяющих бесчисленные реки, впадающие в океан в той части штата Мэн.
Она съехала с шоссе и была рада хотя бы немного сбросить скорость. Дороги казались менее безопасными, зато вид был потрясающий. Эмили рассматривала звезды, которые отражались в прозрачной, сверкающей воде.
Она придерживалась Трассы 1 параллельно побережью, наслаждаясь красотой, которую она открывала. До того серое небо потемнело, что отразилось в воде. Казалось, будто она едет через открытый космос, направляясь в бесконечность.
Эмили направлялась к началу своей новой жизни.
*
Устав от бесконечной дороги и стараясь держать глаза открытыми, Эмили оживилась, когда свет ее фар наконец осветил знак, указывающий, что она въезжает в Сансет-Харбор. Сердце забилось чаще от облегчения и предвкушения.
Она проехала мимо небольшого аэропорта и заехала на мост, ведущий к острову Маунт Дезерт, с ноткой ностальгии вспоминая, как ребенком ехала по этому же мосту в машине с родителями. Эмили знала, что отсюда до дома оставалось всего десять миль, то есть путь до места назначения займет не более двадцати минут. Сердце выпрыгивало из груди от радостного волнения, а усталость и голод, казалось, отступили.
Она увидела небольшой деревянный знак с надписью «Добро пожаловать в Сансет-Харбор» и улыбнулась. По обе стороны улицы в ряд стояли высокие деревья, и Эмили стало тепло на душе от мысли, что это те же деревья, которыми она любовалась в детстве, когда ехала с отцом по этой же дороге.
Через несколько минут, проезжая по мосту, она вспомнила, как ребенком гуляла прекрасным осенним вечером, ступая по красным листьям, которые хрустели под ее ногами. Воспоминания были настолько яркими, что Эмили даже видела фиолетовые шерстяные перчатки, которые были на ней, когда она шла с отцом за руку. Тогда ей было не больше пяти, однако воспоминания были такими яркими, будто это было вчера.
Воспоминания продолжали всплывать в голове по мере того, как Эмили проезжала мимо других достопримечательностей: ресторана, в котором подавали вкуснейшие блинчики, лагеря, заполненного скаутами все лето напролет, узкой тропе, ведущей к пещере Солсбери. Добравшись до знака Национального парка Акадия, Эмили улыбнулась, понимая, что находится всего в паре миль от места назначения. Кажется, она доберется до дома как раз вовремя – начал падать снег, а ее полуразваленная машина вряд ли была приспособлена для поездок в метель.
Как по команде, машина стала издавать странный скрежет, доносившийся где-то из-под капота. Эмили нервно прикусила губу. Бен всегда был практичным, он был мастером на все руки, ее же познания в механике были плачевными. Оставалось только молиться, что машина продержится до последней мили.
Но скрежет усиливался, вскоре к нему добавился странный рокот, затем – раздражающее щелканье и наконец хрип. Эмили ударила кулаками по рулю и выругалась про себя. Снегопад усиливался, и машина ныла все сильнее, пока не зашипела и вовсе не остановилась.
Эмили беспомощно сидела в машине, слушая шипение заглохшего двигателя и пытаясь разобраться, что делать дальше. На часах была полночь, дорога была абсолютно пуста в такое позднее время. Вокруг было тихо, словно в могиле, и ее фары были единственным источником света в непроглядной тьме – на дороге не было фонарей, а плотные тучи скрыли луну и звезды. Все это выглядело мрачновато, и Эмили подумала, что это отличная обстановка для фильма ужасов.
Она взяла телефон, будто это был спасательный круг, но сигнала не было. От вида пяти пустых индикаторов сигнала волнение только усилилось, и она почувствовала себя еще более изолированной и одинокой. Впервые с того момента, как она тронулась с места, оставляя прошлое позади, Эмили почувствовала, что это решение было очень глупой ошибкой.
Выбравшись из машины и дрожа от пронизывающего ледяного ветра, она подошла к капоту и стала искать двигатель, не имея представления о том, что она на самом деле ищет.
В этот момент послышался рокот грузовика. Сердце забилось с облегчением, когда Эмили, прищурившись, посмотрела вдаль и увидела, как к ней приближаются две светящиеся фары. Она стала махать руками, пытаясь остановить приближающийся грузовик.
К счастью, он остановился, припарковавшись прямо за ее машиной, выпуская выхлопы в холодный воздух и освещая падающие снежинки резким светом своих фар.
Дверь водителя со скрипом открылась, и два тяжелых сапога ступили на снег. Эмили видела лишь силуэт человека, стоявшего перед ней, и внезапно ее охватил жуткий страх, что она остановила местного убийцу.
– Попали в беду? – послышался хриплый голос старика.
Эмили потерла руки, ощущая мурашки под рубашкой и пытаясь унять дрожь, но ее успокоил тот факт, что перед ней стоял старик.
– Да, я не знаю, что случилось, – сказала она. – Машина стала издавать странные звуки, а потом просто остановилась.
Мужчина подошел ближе, и Эмили смогла рассмотреть его лицо в свете фар. Он был очень стар, с кудрявыми белыми волосами, спадающими на морщинистое лицо. Его глаза были темными, но в них сверкнул интерес, когда он посмотрел на Эмили, а затем на машину.
– Не знаете, как это случилось? – спросил старик, посмеиваясь. – Я расскажу вам, как это случилось. Эта машина – не более чем груда металлолома. Я вообще удивлен, что она завелась! Кажется, ее забросили, а потом решили прокататься в снегопад?
