Kitobni o'qish: «Доктора вызывали?, или Трудовые будни попаданки»

Глава 1. Попадание

Я витала где-то на границе яви и сна. Не могла пошевелить и пальцем, пить хотелось ужасно. Поверхность под спиной была жесткой, как доска, тело окаменело, даже дышать было тяжело. Я чувствовала себя ожиревшим морским котиком или жуком, которого положили на спину, и теперь он изо всех сил старается перевернуться.

С трудом, но мне удалось сесть. Сразу потянулась, похрустела шеей – какое блаженство! Хорошенько проморгавшись, я осмотрелась. Потрясение от увиденного развеяло остатки сна. Вот тебе и «доброе утро»!

Где это я? Почему спала на столе? Что еще за шуточки?

Низкий деревянный потолок нависает над головой. В окно, занавешенное видавшими виды шторками, пробивается тусклый свет. Пол устлан соломой, на табурете у стены глиняный кувшин, тарелка с хлебом, сыром и яблоками. На столе, где я продолжала восседать, лежали пожухлые цветы с белыми лепестками.

Медленно подняла руки, внимательно осмотрела их. Странные какие-то, словно не мои. Да и сама я в белом бесформенном платье. Такое чувство, будто оказалась в стилизованном под Средневековье деревенском доме. Не понимаю, сон продолжается?

Я соскочила на пол. Негромко звякнули монеты в подвешенном к поясу тканевом мешочке. Модный кошель, однако. Осторожно обошла комнатку, подмечая и свечи, и странные деревянные фигурки, опять же – цветы. Много цветов. Здесь будто к ритуалу готовились.

Стало жутко, по коже затанцевали мурашки, и я зябко повела плечами. Все выглядит так, словно меня собираются… хоронить. Конечно, я уже давно мечтаю как следует выспаться, но для сна вечного пока рановато. Жизнь иногда неправильно трактует наши желания.

Ладно. Может, тогда перекусить? На сытый желудок и думается легче. На цыпочках я подкралась к табуретке и отщипнула кусок хлеба. Понюхала – пахнет сладко. Потом отправила в рот сыр и закусила яблоком.

Как мало порой человеку надо для счастья! Всего лишь выспаться и утолить голод. Я продолжила беззастенчиво уплетать угощение, думая о том, что как-то все странно: обычно во сне не чувствуешь вкусов и запахов.

Кругом стояла подозрительная тишина, но постепенно слух начал улавливать приглушенные женские голоса. Я замерла и перестала жевать.

– Жалко! Как жалко бедняжечку Аннис! – неслось из-за двери.

– Ой, не говори, соседка! Молодая была совсем, – лились причитания.

Голоса все приближались, становились громче и отчетливей.

– А умница-то какая, всегда поможет…

– На все воля богов, соседушка. Чего теперь горевать… Померла так померла наша дорогая Аннис.

Я икнула и зажала рот рукой. Кто помер? Это они о ком? Не обо мне ли часом? Но меня зовут Анна, никак не Аннис.

Послышался скрежет в замочной скважине, дверь распахнулась, и на пороге возникла грузная фигура в коричневом платье с передником. Женщина в летах занесла ногу и хотела переступить порог, но подняла взгляд и застыла. Рот приоткрылся в немом «О», брови взмыли на лоб, глаза округлились…

– Эй, чего там? Чего не заходишь?

Вторая тетка с длинным тонким носом выглянула из-за плеча подруги и сдавленно пискнула. Мы так и замерли. Тетушки – с выражением полнейшего ужаса и потрясения на лицах, я – с набитым ртом и булкой в руках.

– Ждравштвуйте… – произнесла, старательно пережевывая и глотая вставший поперек горла кусок. – Спасибо за угощение.

– Батюшки! – грузная мадам картинно схватилась за сердце и сползла на пол.

Ее соседка несколько секунд хлопала глазами, потом решила, что в данной ситуации надо кричать. Да погромче.

– Ааа!

Я потерла ухо и поморщилась, но та все не унималась. Визжала с переливами, будто артистка на сцене.

– Спокойно, я не умерла. Все нормально, – я выставила руки ладонями вперед и сделала осторожный шаг. – Не кричите, пожалуйста. И так голова раскалывается.

Визг стих, женщина закашлялась. Тут в себя пришла обморочная и, пытаясь ослабить воротник платья, запричитала:

– Да что такое деется-то? Происки Темнейшего… злая сила… Ой, батюшки… Беги, соседка, скажи мужикам, что покойница встала. Надо сердце проткнуть прутом серебряным, а тело предать огню скорее!

И тут я испугалась. Проткнуть сердце? Сжечь? Извините, но даже во сне не очень приятно умирать подобным способом. Только кого это волнует? Выслушав наставления, соседушка подхватила юбку и дала стрекача.

– Не тронь меня, мертвечиха! Изыди! – продолжала голосить тетка, выползая за дверь и совсем не слушая моих заверений, что я, вообще-то, живее всех живых.

Ноги и руки ее дрожали, одутловатое тело напоминало трясущийся холодец. Каким-то чудом ей удалось выбраться на улицу и скрыться.

Дверь захлопнулась, я снова осталась одна. Сердце колотилось ненормально часто, ладони вспотели. Ух, кто кого еще напугал! Ввалились тут, ерунду какую-то плести начали, угрожать. Нет, мне решительно не нравится такой сон.

Когда мне снился кошмар, я старалась спрыгнуть с высоты, ударить или ущипнуть себя побольнее, приказывала себе открыть глаза. Но сейчас эти методы не помогали. Чертовщина какая-то! Вскоре бесполезное занятие надоело, и я решительно шагнула к двери. Может, покинув это странное местечко, я окажусь прямо у себя в спальне? В собственной постели?

На улице слышался отдаленный гул. Я приоткрыла дверь и высунула голову. Вечерний сумрак разгоняли рыжие вспышки, ветер доносил людские голоса.

Они что, серьезно?

Я отпрянула и зайцем метнулась к окну. Как хотите, а я бежать! Ну его, это Средневековье с его веселыми забавами. Проворно влезла на подоконник, толкнула ставни и была такова.

Улица тонула в ароматах сирени и скошенной травы, я нырнула в приятную прохладу. Надеюсь, пропажу обнаружат не сразу, и у меня есть хотя бы пять-десять минут форы. Не хочется оказаться на вилах у добрых соседей.

Благо, под деревьями висел густой сумрак. Я бежала по заросшему саду, пригнувшись, как какой-то шпион. Потом по грядкам, спотыкаясь в потемках то ли о дыни, то ли о тыквы. Побеги липли к подолу чересчур заметного белого платья, заставляя ругаться сквозь зубы.

Как и следовало ожидать, невезение сегодня было на моей стороне. Со всего маху я зацепилась ногой обо что-то крупное и под аккомпанемент испуганного, прямо-таки животного вопля, упала лицом в траву. Душа ушла в пятки, дыхание перехватило, но тут неизвестное чудовище обиженно мекнуло. Коза дернула от меня со всех ног, прыгая так, что любой олимпиец обзавидовался бы.

– Тьфу на тебя! – шикнула и поползла прочь, к забору.

Мне мерещилась погоня и крики, вдали сверкали огни. Похоже, мое «воскрешение» всполошило всю деревню. Надеюсь, они не догадаются пустить по следу собак? Вот это точно будет плохо.

Только луна была свидетельницей, когда я, проскакивая через чей-то двор, стащила с бельевой веревки платье и быстро натянула на себя. Да простит меня хозяйка! Оно оказалось длинным и широким в талии, зато полностью скрывало похоронные одежды.

– Кто там шастает?! Сейчас собаку спущу!

Из окна высунулась всклокоченная голова, я замерла, прячась за колодцем. В тот же миг визгливо залаяла мелкая собачонка и рванулась на цепи в мою сторону. Конечно, это не волкодав, но такие злые мелкие псинки кусаются с не меньшим удовольствием.

Больше не теряя времени, я побежала, путаясь в подоле. Чуть не снесла в темноте калитку, но выбралась на дорогу. Хорошо, что этот двор был крайним, а дальше простиралось широкое поле, за которым маячила громада леса.

С ума сойти! Мчусь, сама не зная куда. Но инстинкт настойчиво гнал вперед, поэтому я не сбавляла хода. На ум приходили сюжеты из фильмов, когда героям точно так же приходилось убегать от преследователей. Они с честью выдерживали все испытания, но я-то не героиня, я – скромный педиатр из детской поликлиники! Такие потрясения мне ни к чему.

На пшеничное поле хорошо только смотреть издалека, а вот продираться сквозь него – занятие не из приятных. Я утонула в нем по шею, колосья царапались, все время казалось, что сейчас угожу в яму, или меня укусит какая-нибудь ядовитая гадость. Обувь была неудобной, стопы быстро заныли. От тонкого полумесяца и нескольких блеклых звезд толку было мало. Но это, наверное, к лучшему.

Не оборачиваясь, я шла и шла. Минуло не меньше часа, а то и двух. По привычке я полезла в карман за телефоном, но нащупала лишь мешочек под платьем. Интересно, зачем он нужен, если добрые соседи собирались меня хоронить? Наверное, это какой-то обычай. Некоторые народы клали покойникам деньги, чтобы те могли ими расплачиваться на том свете.

И все же… бред получается. Происходящее не укладывается в голове, надеюсь, что это дурной сон!

Идти дальше я не могла. Падая с ног от усталости, я свернулась калачиком под раскидистым кустом и положила под голову руку. Как будто насмехаясь, вверху мигал полумесяц. От быстрого бега и пережитого испуга тело била дрожь, потные спутанные волосы щекотали шею и лезли в лицо. Надеюсь, что кошмар с рассветом закончится, и я проснусь уже в своей постели.

***

Ага, размечталась!

Я поняла, что нахожусь на том же месте, еще до того, как открыла глаза. И это не на шутку испугало. Либо я слишком сильно увязла в дурацком сне, либо впала в кому, либо…

Ох, нет. Об этом даже думать глупо, это самый невероятный вариант!

Но все вокруг слишком ярко, реалистично, а время бежит плавно, как и в жизни. Я чувствую все запахи, слышу звуки окружающего мира, а когда облизываю губы, ощущаю солоноватый привкус.

Я села, откинула за спину волосы и протерла глаза. Сейчас, при свете дня, поле не казалось таким уж страшным, как ночью. Стояла тишина, только шелестели колосья, да заливалась какая-то пташка. Пахло зеленью и немного пылью.

Может, я просто напилась, сама не помня как, купила билет и уехала в глухую деревушку? Но даже в таком случае вряд ли в наше время сохранились настолько странные обычаи и вера в восставших мертвецов.

А если меня похитили?

Или я сошла с ума? Покаталась на машине времени и попала в прошлое? И главное – что теперь делать?

Ужас какой, сплошные вопросы без ответов. Но если так и буду сидеть на месте, ничего не изменится, никто меня не спасет и не подскажет, как быть. А значит, надо вставать и идти.

Глава 2. Мальчик из реки

Спустя какое-то время я вышла к дороге. По правую руку тянулся лес, дул освежающий ветерок, а бодрость духа постепенно возвращалась. Если подумать, все не так плохо. Солнышко светит, птички поют. Ходьба полезна для здоровья, движение – это жизнь. Только что-то в боку ноет… и обувь неудобная… и голову припекает. Но можно представить, что я просто прогуливаюсь. Да-да, гуляю и дышу свежим воздухом, и плевать на то, что недавно какие-то люди хотели предать меня огню и прочим извращениям.

Но обмануть себя не так просто, поэтому вскоре тревожные мысли вернулись. Я смотрела на свою одежду и понимала, что такое уже давно не носят, подобные платья и обувь я видела только в фильмах. Окружающий мир был похож на мой привычный, но что-то все равно отличалось, например, некоторые деревья и травы были незнакомы. Встретить бы еще мирных и доброжелательных местных, чтобы ненавязчиво выяснить, куда меня занесло.

И вот, как по заказу, за спиной раздался конский топот. По дороге, скрипя и раскачиваясь, ползла… карета. Самая настоящая, деревянная. Не галлюцинация, не бред. На облучке сидел кучер – пожилой мужичок с бородой, сбоку от него – крепкий детина самого сурового вида. Из окон высовывались головы скучающих пассажиров. Были люди и на крыше. Ну просто двухэтажный автобус, смотрите-ка!

Кажется, я действительно угодила куда-то не туда, ведь подобный транспорт именовался дилижансом и вышел из употребления столетия полтора назад. Все это пугало, но с другой стороны – появилась хоть какая-то определенность. Лучше попасть в прошлое, чем в какое-нибудь фэнтези. Нет-нет, фэнтези с его магией, колдунами и прочими атрибутами мне не надо!

Я сошла на обочину от греха подальше, но по мере приближения транспорта моя решимость крепла. Не придумав ничего лучше, вытянула вперед руку. Дилижанс надсадно скрипнул и остановился.

– Эй, ты чего, потерялась? – спросил кучер, подозрительно оглядев меня с ног до головы.

Знаю, видок у меня еще тот. Надеюсь, я не похожа на разбойницу с большой дороги.

– Куда путь держите, господа?

Я не знала, как здесь положено обращаться к людям, поэтому решила говорить по минимуму.

Кучер с детиной переглянулись, а потом разразились дружным хохотом. Вторили им и пассажиры, а я чувствовала себя как Якин из известного фильма, пытавшийся говорить с государем на старославянском.

– Какие мы тебе господа? С ума сошла? Ладно, садись, блаженная. Довезу до Бродовой, – сказал кучер, утерев катящиеся по лицу слезы. – Э-э-э, куда пошла? С тебя два медных сорена.

Отлично! Просто замечательно! Я чувствовала, как меня сверлят любопытные, сочувствующие и насмешливые взгляды, пока пыталась дрожащими руками развязать мешочек с деньгами. Что еще за сорены такие? Не помню этой валюты, хоть убейте! Может, она ходила где-то в Европе?

Вытащив две монеты, протянула кучеру. Мужичок довольно крякнул и сунул их в сумку.

– Ты давай пошевеливайся, девка. Из-за тебя задерживаюсь.

Я втиснулась в чрево адской машины и усадила пятую точку между двумя усталыми женщинами. Дилижанс тронулся. На несколько секунд я закрыла глаза, пытаясь переварить происходящее. Но ядреные запахи, царящие внутри, не дали забыться.

– Хоть бы косы заплела, бесстыдница. Небось, из дому выгнали, – буркнула тетка напротив и демонстративно поджала губы.

Я не стала спорить, делать мне нечего! Если поймут, что я не отсюда, могут в местный дурдом отправить или что похуже. Нет уж, лучше не высовываться, я не камикадзе.

– Как тебя зовут? – с сочувственной улыбкой обратилась ко мне женщина лет сорока.

– Ан…нис, – я вспомнила имя, которым меня называли те дурные тетки.

Похоже на мое родное, только на местный лад. На самом деле меня зовут Анна Степановна Добролюбова, но никому об этом знать не нужно. Хорошо, что сама еще помню, потому что в других вещах память меня подводит. С ужасом я поняла, что забыла события, предшествовавшие моему появлению здесь. Вроде отработала смену и пошла домой, а потом – сплошной туман в голове.

Хотелось верить, что если смогу что-то вспомнить, то пойму, как вернуться обратно.

Лавка была слишком жесткой, дилижанс нещадно трясло. И как раньше бедные люди путешествовали из города в город, проводя в пути несколько дней, а то и недель? Я родилась и все свои тридцать лет прожила в современном мире. Тем тяжелее мне будет здесь, но отчаиваться нельзя!

Мозг заработал с удвоенной скоростью, я вспоминала все, что знала о подобных случаях, ведь когда-то перечитала всю бабушкину библиотеку. А в студенческие годы покупала на книжных развалах отечественную и зарубежную фантастику. Можно и дальше убеждать себя, что все это мне снится, но факты говорят о другом. Чем скорее я это приму, тем лучше. Сейчас главное не ныть и не жалеть себя, а собрать волю в кулак. Выход обязательно найдется.

Я пыталась незаметно подглядывать за соседями по «купе», прислушивалась к их разговорам. Но уставшие пассажиры лениво перекидывались ничего не значащими фразами. А вот парень напротив не сводил с меня глаз и томно улыбался, сверкая щелью между передними зубами и приглаживая торчащие во все стороны рыжие вихры.

– Хочешь яблоко, красавица? – спросил он и протянул надкусанный фрукт.

Красавица?

Интересно, как я вообще выгляжу? Только сейчас задумалась над этим и снова взглянула на руки. Так и есть, ночью мне не померещилось, они действительно были не моими! Эти более загорелые, пальцы длиннее, и нет шрама на левой ладони.

Если моя душа каким-то образом переместилась, а тело осталось дома? И никто быстро не хватится, никто не позвонит, кроме заведующей, когда я не выйду на работу. Вот он плюс тотального одиночества – никому мое исчезновение не разобьет сердце и не доставит хлопот.

Похоже, парня обидело мое молчание, либо он окончательно убедился в слабоумии странной девицы. Зыркнул недовольно и принялся догрызать яблоко.

– Так зачем ты в столицу едешь? – спросила женщина по соседству другого пассажира, и я навострила уши.

Молодой мужчина лет двадцати пяти в простой серой рубахе и кожаном жилете любовно погладил видавший виды портфель.

– Дома не заработаешь, а там можно найти место секретарем у какого-нибудь мага. Они платят хорошо.

Тетка фыркнула.

– Говорят, маги те еще жмоты.

Колеса снова заскрипели, не позволив дослушать занимательный диалог. Но и без того все стало ясно. Они говорят о магах, значит, это фэнтезийный мир, в котором я так не хотела оказаться! Ну за что мне это, а?

Я всегда считала авторов фэнтези творцами безумных, опасных, но иногда очень интересных миров. А как они издевались над героями? Какие испытания им подкидывали? Говорю же, я ни капельки не героиня, а очень даже осторожная особа. Верните меня обратно!

Казалось, мы ехали целую вечность, а пейзаж за окном практически не менялся. Наконец дилижанс остановился на въезде то ли в деревню, то ли в какой-то городок на берегу реки. Народ оживился, услышав объявление кучера об отдыхе и обеде. Все дружно хлынули в придорожный трактир, и я, чтобы не отрываться от коллектива, отправилась следом. Интересно, на сколько хватит моих денег? Хоть с этим повезло, иначе я не смогла бы купить ни горячий фруктовый взвар, ни пышную булочку.

Видно, здесь часто останавливались путешественники, потому что были и комнаты отдыха, и столы под навесом во дворе. За воротами стояли еще два дилижанса, со всех сторон лился смех, а работницы разносили подносы с едой. Ребятишки бегали босиком и играли в только им понятные игры, дородная кухарка пыталась изловить курицу-несушку.

Я растерялась в суматохе. Столько людей, и все галдят.

Наскоро перекусив, вышла за ворота и побрела по дорожке вниз, к реке. Надо разведать обстановку и решить, продолжать путешествие или остаться? Мне казалось, что первое время продержаться в маленькой деревне проще, чем в большом городе.

На широком песчаном пляже женщины стирали белье, плескались дети, одинокий старик удил рыбу. Казалось бы, мирная картина…

Но в один миг что-то изменилось. Послышался крик, потом причитания, люди всполошились и хлынули к берегу. Я сама не заметила, как ноги понесли меня туда, куда бежали остальные. Женщины побросали белье, кто-то громко закричал: «Помогите!»

– Что произошло? – я коснулась плеча бледной девушки с покрасневшими глазами.

Она вздрогнула, шмыгнула носом и затараторила:

– Лик утонул! Только что вытащили. Пресветлая Матерь, какой ужас…

Меня как ледяной водой окатили. Дальше я не слушала, трясущимися руками растолкала здоровенных мужиков. На моих глазах один из них опустил на землю бесчувственное тело.

– Ах, горе-то какое! – заголосили бабки.

– Одно наказание!

– Все прочь отсюда!..

– Стойте, пропустите! – я бросилась вперед.

Неужели это мой голос? Такой громкий и решительный?

Рано они хоронят парнишку, рано… Может, еще можно спасти?

– Эй, ты кто такая? – меня попытались схватить за локоть, но я вырвалась.

– Не мешайте! Дайте мне!

И куда делось желание быть осторожной и не отсвечивать? Какой бы из миров это ни был, даже фэнтези, дети есть дети. Медик я или нет? Нельзя оставаться в стороне, если можешь спасти чью-то жизнь – так я всегда считала.

Больше никто не пытался меня задержать. Я рухнула на колени возле мальчика и потянулась к нему.

Глава 3. Дело в магии?

Вода – это не только приятный отдых, ласковое море и горячее южное солнце. Это жестокая стихия, которая не прощает ошибок, и счет идет на секунды. Я вдруг вернулась на три года назад, когда, находясь в отпуске, реанимировала такого же ребенка в бассейне отеля.

– Тихо! – крикнула галдящим зевакам, чтобы не мешали.

Парнишке на вид было лет десять-двенадцать. Худой, синюшный, реакции ноль. Я разорвала его рубашку и наклонилась, пытаясь уловить хотя бы слабый шум и тепло дыхания, наблюдая за грудной клеткой. Все-таки не дышит.

Зажав мальчишке нос, приступила к реанимации «рот-в-рот». Потом непрямой массаж сердца ладонью. Изо рта маленького пациента потекла вода, покидая легкие.

– Что она делает? – поинтересовался кто-то.

Ответом ему была тишина. Народ наконец угомонился и просто наблюдал. То ли в ступор впали, то ли действительно решили не мешать и дать мне шанс. А я чередовала циклы надавливаний и вдуваний воздуха, считая про себя и стараясь не сбиваться с ритма. Сосредоточилась на этих простых, но безумно важных движениях, надеясь, что малец пробыл под водой не слишком долго.

Помощь рекомендовали оказывать до прибытия скорой, но здесь и ждать нечего. Казалось, прошла целая вечность, у меня закружилась голова, когда вдруг парнишка шевельнул рукой и слабо закашлял. Я аккуратно перевернула его на бок и принялась стаскивать сырые вещи.

– Надо его согреть, скорей дайте что-нибудь!

Женщина в кружевном чепце, похожем на шляпу гриба, сорвала с плеч шерстяной платок и протянула мне. Я укутала кашляющего и стонущего мальчишку. Даже теперь, когда он пришел в себя и задышал, нельзя бросать его одного.

Вдруг раздался женский голос. Я подняла взгляд. Людей стало еще больше, меня окружали потрясенные, испуганные, взволнованные лица.

– Она вернула мальчика к жизни… – одна старушка ахнула и приложила ладони к груди.

– Магия жизни… – вторили ей.

Они верят в магию и ею все объясняют! Тут вперед вышел плюгавый мужичок. Сверля меня маленькими черными глазками, он ткнул в меня трясущимся пальцем и выдал:

– Некромансерша! Некромансерша поганая!

Что, простите? Я уставилась на него круглыми глазами и непонимающе заморгала.

– Да что ты несешь, старый?! – осадили его.

А тот и не думал униматься.

– Прислужница Темнейшего! Мальчик был мертвее всех мертвых, а она его оживила! Некромантия запрещена на наших землях! – завопил, переходя на визг.

По мужику плакало театральное училище. Такие эмоции, столько экспрессии, чуть пена изо рта не идет! Но его дурные крики возымели действие, понеслись вздохи:

«Некромансерша… некромансерша…»

Ну что за слово-то такое? Вахтершу знаю, кассиршу и генеральшу тоже. Так, а если он говорит про некромантов, которые мертвецов оживляют? Кажется, снова запахло жареным, и мне это решительно не понравилось. Это мало похоже на дождь из попаданческих плюшек, который обычно проливается на книжных героинь. Меня же преследуют только оплеухи.

– Свиньи неблагодарные! – тетушка в чепце воскликнула укоризненно. – Хватит бред нести, пойдите проспитесь! Девушка явно целитель, хорошее дело сделала, а вы… эх!

Вперед вышел представительный мужчина в сюртуке, поправил бороду.

– Думаю, надо позвать следователя, – сказал спокойно и рассудительно.

Не нравится мне эта идея, ох, не нравится. Мальчик снова зашелся кашлем, и я погладила его по плечу.

– Да отстаньте вы от девушки, остолопы! – поделившаяся платком женщина вновь встала на мою защиту. – А Лик-то живой, нормальный, оклемался поди уж.

– Лучше отвести ее в городское управление.

– А может, сразу того? – предложил скользкий тип, осматривая меня с головы до ног сощуренными глазенками.

– Никуда я с вами не пойду. Что вы еще придумали? Если вы не знаете о помощи при утоплении, то это не мои проблемы. И никакая я не некромансерша. Хватит уже обзывать честную женщину, я могу и обидеться!

Услышав про обиду, народ плавно отступил назад. Неужели и правда приняли за ведьму или некромантку? Подтверждая мою мысль, мужик сказал остальным:

– Осторожно! Вдруг проклянет?

– Ага, с этими магами надо держать ухо востро!

Если тебя подозревают в чем-то плохом, лучше всего прикинуться валенком.

– Какое проклятье, сударь? – я округлила глаза. – Первый раз слышу о таком! И вообще, этому бедному парнишке нужна помощь, будьте добры, отнесите его в спокойное безопасное место. Я пробуду с ним до тех пор, пока не пойму, что его жизни ничто больше не угрожает. А потом мы с вами и поговорим.

***

Я помогла мальчику сесть и подала кружку горячего молока.

– Тебя ведь Лик зовут?

– Ликерис, но все меня называют Ликом. Говорят, имя слишком сложное для простолюдина, – и фыркнул, а потом сделал осторожный глоток.

Он согрелся и довольно быстро отошел от потрясения, даже улыбаться стал. Как я и думала, ему было двенадцать лет, но за счет худобы Лик выглядел немного младше. У него были большие карие глаза с пушистыми ресницами, на носу и щеках красовались озорные веснушки. На первый взгляд такой одуванчик, но что-то мне подсказывало, что он еще может задать жару.

Нас приютила та тетушка с берега, не побоялась слов сумасшедшего деда. Пока мы шли к дому, он все кричал и настраивал против нас местных, мол, не только меня надо проверить, но и Лика, ведь он восстал из мертвых. С точки зрения современного человека это полный бред, но что взять с людей, которые привыкли опасаться всего неизведанного? Тем более мир магический, чего здесь только не встретишь.

Мой дилижанс давно укатил, но я не могла бросить мальчика. Да и не пустили бы меня никуда из Бродовой: в соседний город послали человека за следователем. Я старалась не паниковать раньше времени, была уверена в своей невиновности. Если что, выход придумаю.

Я присела на кровать возле Лика и потрепала непослушную каштановую шевелюру.

– Слушай, как так вышло? Ты не знал, что игры в воде могут быть опасны?

Он пожал плечами и бросил небрежно:

– И что? Понырять просто хотел.

Хотел он. Какая чудесная непосредственность.

– Как это «и что?» Ты мог погибнуть!

И тут Лик глянул так серьезно, по-взрослому, что у меня сжалось сердце.

– Никто бы горевать не стал.

От Лайны я узнала, что мальчик сирота. Он жил с дядей и тетей, поэтому никто за ним толком не следил. Дядя вообще был тем еще тираном, Лику за общие шалости доставалось сильнее других детей, а вот работать заставляли больше.

Я протянула руку и сжала его ладонь.

– Но у тебя есть ты.

Лик отставил кружку в сторону, вздохнул и почесал щеку обгрызенными ногтями.

– Я не знаю, как вас зовут, но помолюсь за вас Пресветлой Матери.

– Называй меня Аннис.

– Красивое имя. Аннис… – парнишка произнес его несколько раз. – На цветок похоже. А можно… вас обнять? Ой, ладно, я пошутил.

Он смутился и опустил глаза, которые уже были на мокром месте. Но я все же привлекла его к себе и обняла так, как если бы он был моим младшим братом. Ему явно не хватало понимания и тепла, и мне стало его жаль. Я повидала много бесхозных детей.

В этот момент зашла Лайна. Ее руки, как и левая щека, были испачканы в муке. Следом проскользнул откромленный черный котяра и со всего размаху плюхнулся на кровать. Лик засмеялся и потеребил пушистый загривок.

Лайна сказала добродушно:

– Ну что, пострел, живой? Повезло тебе, что мимо проходила эта добрая девочка. И как быстро-то сообразила, что тебя можно с того света вернуть.

– Я не возвращала его с того света.

Женщина отмахнулась.

– Ладно-ладно, верю. Только в деревне уже вовсю судачат, что ты магией жизни владеешь. Другие орут, что тебя сам Темнейший подослал, неромансершей называют. Так что на улицу пока не высовывайся, мало ли что этим дуракам в голову взбредет.

Я скосила взгляд в сторону окна, ожидая увидеть воинственную толпу с вилами наперевес.

– Да не бойся, сюда они не зайдут. Пошли лучше пироги есть, заодно и расскажешь, как попала в нашу деревню.

Я была тронута простотой и радушием Лайны, но откровенничать не спешила. Чтобы не выдать себя с потрохами, отговорилась тем, что ушла из дома в поисках работы.

– А спасать утонувших меня… дедушка научил, – врать было стыдно, но голос звучал убедительно. – Он был лекарем.

Лик уплетал пироги за обе щеки, и я не переставала удивляться, как быстро он пришел в себя, а ведь воды хорошо наглотался. Вот что значит чистая экология, натуральные продукты и естественный отбор. В такие времена выживали сильнейшие.

В дверь громко постучали. Лайна бросилась отпирать, а у меня душа ушла в пятки.

– Там следователь к вам идет! Уже на пороге! – пискнула внучка хозяйки и сунула любопытный нос, пытаясь разглядеть меня поближе.

– Я пока с котом поиграю, – с этими словами Лик подхватил котофея, который вылизывал заднюю лапу, под мышку, и выскочил на улицу через окно.

Пушистого толстяка такая наглость шокировала, он успел только глаза выпучить и недовольно мяукнуть.

Спустя минуту в дом вошел низенький полный мужчина с портфелем в руках. Снял шапку, устало вздохнул и вытер потное лицо. Он выглядел как клерк, которому до смерти надоела его работа и которому ничего особо не надо.

– Здравствуйте, – я привстала и кивнула ему, пытаясь сохранять спокойствие.

Тот оглядел меня с ног до головы и приветствие проигнорировал.

– Что у нас тут? Говорят, некромантией балуетесь? Не стыдно?

– Да глупости болтают, – вмешалась Лайна, но следователь бросил на нее строгий взгляд.

– Милейшая, я не с вами разговариваю. Извольте, – и махнул рукой в сторону двери.

Хозяйка обиженно вскинула подбородок и удалилась. Я осталась один на один с этим странным человеком, который разглядывал меня, как муху под микроскопом.

– К некромантии я отношения не имею, вас ввели в заблуждение.

Он обошел меня кругом, извлек из портфеля огромные очки, нацепил на нос и продолжил осмотр.

– Можно не вертеться? – прошипел раздраженно. – Мне надо осмотреть вас магическим зрением.

Мамочки, снова магия. Только я ничего не чувствую, если не считать озноба и стайки скользнувших по спине мурашек. Да уж, даже у моей заведующей поликлиникой был не такой тяжелый взгляд, когда я косячила с документами.

– Так я и думал, некромантией здесь и не пахнет. Незарегистрированная магичка? – наконец изрек он и убрал очки в карман. Сразу стало легче дышать.

– Простите, не совсем понимаю…

Следователь недовольно поджал губы.

– Не знали о наличии у вас магии? Раньше за собой ничего странного не замечали? Родители кто?

Ох, если бы знать! Пока я молча хлопала глазами и судорожно думала, он сделал свои выводы, достал из портфеля книжицу, сел за стол и начал быстро что-то писать.

Я уверена, что никакой магией не пользовалась, спасая Лика. Но раз следователь что-то разглядел… Нет, лучше не спорить. Послушаю, что дальше скажет.

– Ясно. Магия не всегда передается по наследству, иногда проявляется спонтанно. Редко, но бывает. В основном ею владеют люди благородного происхождения, но вы на высокородную нейру не похожи. Так и запишем.

– И что мне дальше делать?

Я совершенно ничего не понимала. Правда, уже успела убедиться, что это точно не сон, поэтому надо выяснить, как я сюда попала и как вернуться в свой мир. А если это невозможно, то научиться выживать здесь. С моими врачебными навыками можно помогать людям, зарабатывать на хлеб. Дети везде одинаковы. Может, и существуют болячки, свойственные исключительно этому миру, но при наличии головы на плечах и с ними можно разобраться.