Kitobni o'qish: «По собственному желанию»

Софья Деркач

Shrift:

Глава 1

Анна смотрела на то, как ее муж молча вытаскивал свои вещи из шкафа и складывал их в чемодан.

– Ты не видела мой свитер темно-коричневый? В прошлом году покупал, – спросил он, стараясь не смотреть ей в глаза.

– В стирке, наверное, – тихо ответила Анна, так же избегая его взгляда, – ты все равно не увезешь все вещи за один раз.

– Я в двух чемоданах, – спокойно ответил он.

– Да хоть в трех, – так же спокойно ответила она, – заедешь еще раз, чего такого-то?

– Ире не нравится, что я тут часто бываю, – помявшись, ответил муж.

– У тебя тут дочь вообще-то, – напомнила Анна.

– Против дочери она ничего не имеет, но просит на нейтральной территории.

– Еще бы она что-то имела против нашей дочери.

– Ань, ну зачем ты опять начинаешь? Мы обо всем поговорили.

– Просто не перестаю удивляться, – ответила Анна и вышла из комнаты.

Она поставила вариться кофе, и, стоя рядом с туркой, смотрела на фотографию, которая висела прямо над плитой с тех пор, как они купили эту квартиру и переехали сюда.

Фотография была с их свадьбы. Это было 20 лет назад. Они были безумно счастливы и очень любили друг друга. На фото Леша держал ее на руках. Казалось, ничего не могло разрушить семейную идиллию. Через пять лет после свадьбы у них родилась дочь. Жили они всегда в любви и понимании, ругались только несерьезно и по бытовым вопросам. И вот однажды Леша забыл про годовщину их свадьбы. С тех пор, как показалось Анне, все и началось. Он задерживался на работе, больше не спрашивал ее «как прошел день?», не интересовался ее жизнью. Да и жизнью их семьи он тоже интересоваться перестал. Это было год назад. А месяц назад, когда Анна нашла хорошего семейного психолога, и позвала мужа на сеанс, намекнув, что в последнее время что-то в их жизни изменилось не в лучшую сторону, он – таки набрался смелости и сообщил, что спасать ничего не хочет, потому что ходит из семьи к некой Ирине, в которую влюбился до смерти.

С тех пор началась череда неприятных разговоров, ссор, слез, обсуждений будущего их как семьи и отдельно Кати (их дочери), в которых Леша не хотел даже принимать участие и в основном молчал.

И вот, наконец, заключительная сцена их семейной жизни. Да что уж там, Анне казалось, что это была заключительная сцена ее жизни в целом: Леша собирал вещи и перевозил их в квартиру, которую они подобрали вместе с Ириной и в которую успели позвать на новоселье Катю.

Тут дверь в прихожей хлопнула. Он ушел. Анна вздрогнула от звука, смахнула с щеки слезу, затем посмотрела в окно на свет, чтобы не расплакаться окончательно и тут увидела, что кофе выкипел из турки и весь оказался на плите. Она переставила турку на другую конфорку, сняла фотографию, висящую над плитой, вытерла ей пролитый кофе, а затем тряпкой протерла плиту еще раз и смахнула фото и крошки с плиты в мусорное ведро.

Затем она прошла в комнату.

– Даже шкаф за собой не закрыл, – сказала она себе, закрывая дверцу шкафа, которую Леша оставил открытой.

Затем она подошла к зеркалу и посмотрела на себя: на нее смотрела женщина сорока лет с красными заплаканными глазами, убранными в тугой пучок густыми светло-русыми волосами и в теплом домашнем халате.

Анна уже прошла стадии отрицания, гнева, торга и депрессии. Теперь она приняла. Приняла ситуацию и осознала, что ее не изменить и страшнее ухода мужа могут быть только ее внутренние ощущения: ей казалось, что ее жизнь кончилась. Она уже три раза пересмотрела фильм «Москва слезам не верит», чтобы поверить в то, что после сорока жизнь только начинается, но это не помогло. Ей казалось, что она только что осознала, что прожила долгие годы впустую: она любила мужа, который, как оказалось, ушел с первой подвернувшейся дамой, хранила домашний очаг, который он уничтожил, даже не спросив ее мнения по этому поводу, ходила на работу и отдавалась ей целиком и полностью, в душе зная, что она ее ненавидит и считая минуты до конца рабочего дня. И так каждый день.

Сейчас, смотря на свое отражение, она четко осознавала, что нужно менять жизнь. И либо она это сделает сейчас, либо всю оставшуюся жизнь считает минуты до конца каждого дня.

– А чего дверь-то открыта? – крикнула из прихожей ее дочь Катя.

Анна продолжила смотреть в зеркало. Катя вошла в комнату:

– Ушел уже? – спросила она.

Анна молчала и, не отрываясь, смотрела на свое отражение.

– Мам, ну не расстраивайся ты, – подошла к ней дочь, – ты у меня вон какая красивая. А Ира эта… Она надоест ему через два месяца.

– Ты на новоселье-то пойдешь? – спросила Анна.

– Если тебе это не понравится – не пойду, – ответила Катя, обняв маму за плечи.

– Иди, конечно, – спокойно ответила Анна, – я не хочу, чтобы ты переставала с папой общаться.

– А я хочу, – ответила Катя, – мне не нравится, как он с тобой поступил, пусть почувствует.

– Не надо, Катя, – положила она свою руку на руку дочери, – он так поступил со мной, а не с тобой. Наши отношения не влияют на то, что он твой отец.

– Вот какая ты умная у меня, – прижалась к ней дочь, – и красивая.

– А Ира некрасивая? – слегка улыбнулась Анна.

– Да ни о чем, – ответила Катя, – так что, идти мне сегодня к ним?

– Иди, конечно.

– А ты?

– А я Лерке позвоню, – вспомнила Анна про свою лучшую подругу.

– Конечно, звони, – обрадовалась Катя.

Лера приехала через пару часов, и Катя тактично оставила подруг наедине.

– Да и Слава Богу, что ушел, – сказала Лера вместо «привет» и «как ты?», – Ну кому нужен такой мужик, который вот так поступит? Мы тебе нового найдем.

– Да не надо мне никого искать, – отмахнулась Анна, наливая чай, – Мне сначала себя понять нужно. Вот мне сорок лет, а я как будто только что с собой познакомилась впервые. Я абсолютно без понятия, что мне нравится, что мне не нравится, кем я хочу быть…

– Когда вырастешь? – перебила ее Лера и засмеялась.

– Да ну тебя, – обиделась Анна.

– Ну не дуйся, – ответила Лера, – я тебя очень хорошо понимаю. Я так и знала, что ты себя совсем не знаешь. И работа у тебя ужасная, совсем твой творческий потенциал не раскрывает.

– Да, с нее я и хочу начать, – ответила Анна, задумавшись, – я вдруг поняла, что не хочу больше считать минуты до конца каждого рабочего дня. Хочу делать что-то, что действительно нравится.

– И правильно, – бодро ответила Лера, – у меня для тебя как раз есть предложение: мне в мою свадебную фирму нужен менеджер!

– А что я делать буду? – спросила Анна.

– Общаться с невестами, узнавать их предпочтения, все такое. Очень творческая профессия. Своими руками создавать главный день в жизни сотен людей, – вдохновенно рассказывала Лера.

– Да, мне с моей личной жизнью только по 50 счастливых влюбленных пар в день не хватало, – разрушила ее романтичный рассказ Анна.

– Ты все равно подумай, ты очень креативная. Мне такие нужны.

– Я согласна, это хотя бы интересно, – ответила Анна, – я подумаю. В любом случае, на своей работе больше не задержусь ни на день. Завтра же положу на стол начальника заявление по собственному, – уверенно заключила она.

Глава 2

Однако с утра она шла на работу в менее уверенном настроении.

– Я все делаю правильно. Я все делаю правильно, – говорила она себе под нос. В какой-то момент она так увлеклась, что, переходя дорогу, не заметила машину, несущуюся по этой самой дороге прямо на нее.

Машина резко затормозила, и Анну окатило брызгами огромной лужи.

Она стояла, таращась на остановившийся джип и не понимая, что произошло.

Из машины вышел водитель и стал ей кричать:

– Куда же вы идете? Ведь я же переехать вас мог! – с негодованием кричал мужчина средних лет, – Аня, это ты что ли?

Анна продолжала стоять молча, смотря на него во все глаза и не понимая, что происходит.

– Это я, – уже без агрессии говорил мужчина, улыбаясь, – Петровский. Володя.

Тут Анну как будто выдернуло из транса. Перед глазами пронеслись школьные годы: ее еще не отрезанные по плечи волосы, мечты, которые еще не заставили разочароваться в себе и ее школьная любовь. Школьную любовь звали Володя Петровский. Они встречались весь выпускной класс и расстались, потому что у обоих появились новые компании и интересы после окончания школы. А может, еще что-то было. Она уже не помнила. Главное, что сомнений не оставалось. Мальчик, который провожал ее до дома каждый будний день после школы, тот самый высокий мальчик Володя с темно-коричневыми кудрявыми волосами, стоял сейчас прямо перед ней. Только, разве что, версия «на 25 лет старше».

Он не сильно изменился. Волосы немного поредели. Стал поплотнее, наверное. Ему так, без сомнения, шло. Он выглядел очень статным.

«И, кажется, только что чуть не сбил меня насмерть», – заключила про себя Анна.

– Ань, да чего же ты стоишь-то посреди дороги, – он хлопнул дверью машины и ринулся к ней, – все в порядке? Ничего не болит? Не задел тебя?

– Все хорошо, – только и смогла выдавить она.

– Тогда давай на тротуар быстро, – приказал он, – ты куда сейчас?

– На работу, – тихо ответила она, все еще не отойдя от шока.

– Ай, черт, – он заметил, что за его машиной уже выстроилась очередь других сигналящих автомобилей, – Ладно, ходи аккуратнее, Аня, вот тебе, – он протянул ей какую-то бумажку и побежал освобождать проезд, – Позвони, Аня, слышишь? – крикнул он уже садясь в машину.

– Слышу, – тихо ответила Анна, когда машина Петровского уже скрылась из вида.

Через минуту она окончательно вышла из шокового состояния и посмотрела на бумажку, который тот сунул ей в руку.

Это была визитка, на которой красовался портрет ее школьной любви, его номер телефона и адреса, где он работал. Рядом большими буквами было написано: «Детективное Агентство Владимира Петровского».

«Свое детективное агентство», – подумала Анна, – «Наверное, он с радостью ходит на свою работу. Ну, или хотя бы с интересом».

Она убрала визитку в сумку, решив подумать про эту встречу после того, как официально начнется ее новая жизнь. А именно, после того, как в конце рабочего дня она положит на стол начальника заявление по собственному желанию.

Придя на работу, она сразу же увидела, что место Аллы, секретарши шефа, было пустое. Впрочем, как и всегда до 12 часов утра. Аллочка не отличалась особой пунктуальностью и ответственностью и являлась полнейшим олицетворением образа секретарши из анекдотов. Разве что, она была рыжая, а не блондинка. Хотя, с шефом, с Ильей Васильевичем Большаковым, у них не было никаких отношений помимо рабочих. Во всяком случае, это нельзя было заподозрить ну совсем никак. Алла работала в фирме с момента ее основания. Наверное, поэтому Большаков до сих пор ее не увольняет.

Анна прошла за свое рабочее место. Оно находилось напротив рабочего места Аллы в общем холле. Анна не была секретаршей, но была своего рода помощницей начальника одного из отделов их рекламной фирмы. А именно, она была правой рукой Бориса Евгеньевича, мужчины лет тридцати пяти, который также работал в агентстве с самого его основания вместе с Большаковым. Он был главным по работе с клиентами. Анна же занималась обзвоном потенциальных клиентов, общением с ними и назначением всевозможных встреч Бориса. Что может звучать скучнее?

Анна села за свой стол и включила компьютер. Впереди девять часов работы. Последние девять часов именно этой работы.

Когда до конца рабочего дня остался ровно час, она выключила компьютер, достала из тумбочки белый лист, ручку и начала писать Заявление по собственному желанию.

Тут из своего кабинета вышел Илья Васильевич и направился к выходу из приемной, остановившись у стола Аллы и сказав:

– Алла, я сегодня раньше.

– Но у вас же еще видеоконференция намечена на сегодня, – привстала из-за стола Алла, поправляя юбку.

– Отмени, – строго ответил он, взял с ее стола какой-то лежащий там листочек бумаги и, написав там номер телефона, сказал, – а еще позвони вот, это номер Анфисы, скажи, что я уехал сегодня, так что пусть не приезжает.

– Поняла, – ответила Алла и с интересом стала разглядывать написанный номер телефона.

– Илья Васильевич, – позвала его Анна, – я хотела к вам зайти поговорить, у меня срочное дело…

– Все завтра, – прервал он ее.

– Это срочно… – Анна чувствовала, что если это затянется еще на сутки, она растеряет всю решимость до конца.

– Если срочно, то в письменном виде ко мне на стол, я завтра изучу и поговорим, – ответил он, после чего надел пальто и выскочил из приемной.

– Все никак в женщинах своих не разберется, – фыркнула ему вслед Алла.

– Все-то ты знаешь, – ответила Анна. Ее порядком раздражала любовь Аллочки к сплетням и обсуждениям коллег за их спинами.

Алла не отреагировала на фразу Анны и начала звонить по поводу отмены видеоконференции.

Анна же сосредоточилась на заявлении. Она подумала, что так даже лучше, что Илья Васильевич ушел. Ей не придется смотреть ему в глаза, отдавая заявление. Она просто положит его на стол, а когда придет завтра на работу, он уже все прочитает. Так легче.

Как только Алла закончила звонить, она вскочила, надела пальто и стала подкрашивать губы перед зеркалом.

Тут из своего кабинета вышла Нина, бухгалтер. Нина была очень красивая девушка, а о ее романе с замом Большакова, Александром, знало все агентство. У нее были длинные темные волосы, она всегда одевалась со вкусом, а на ее руках всегда был аккуратный маникюр. Они с Аллой были лучшими подругами.

– Ты идешь? – спросила Алла Нину.

– Мне годовой отчет нужно Большакову на стол сегодня положить, – ответила та, набирая воды из куллера себе в бутылку.

– Так он ушел, – ответила Алла, – ну пойдем, я хочу поговорить с тобой.

– Давай вечером созвонимся, – сказала Нина, – я если не сдам отчет, он убьет меня завтра.

– Ну ладно, – пожала плечами Алла и направилась к выходу, – всем до завтра.

– До завтра, – ответила Нина и отправилась к себе в кабинет.

Анна все трудилась над заявлением: она писала подобное первый раз в жизни, поэтому ей пришлось переписывать его 3 раза. Через 50 минут заявление было готово. Она еще раз пробежалась по нему и пошла в кабинет Большакова. На его столе, как и всегда, царил бардак. Куча всяких бумажек, записей и письменных принадлежностей валялись в хаотичном порядке. Анна никогда не могла понять, как он так работает. Хотя, в качестве его работы сомневаться не приходилось. Он был отличным руководителем. Сегодня, к слову, был первый на памяти Анны случай, когда он уходил с работы раньше, еще и отменяя при этом какое-то запланированное совещание. Но все мы люди.

Анна разгребла бумаги на его столе по сторонам, освободив центр, и положила туда свое заявление, чтобы оно сразу бросилось ему в глаза.

Затем она вышла из кабинета, оделась и направилась к выходу. Вместе с ней вышел из своего кабинета Борис, также закончив свой трудовой день.

– До свидания, Борис Евгеньевич, – сказала ему Анна уже в дверях.

– До завтра, Анна, – улыбнулся он ей, – не забудьте отправить мне отчет по тем компаниям, которые я просил обзвонить сегодня.

– Отправлю, – ответила Анна и подумала про себя:

«Наверное, это последний отчет, который я ему отправлю».

Идя к остановке, она вспоминала свой первый день на работе, думала о том, что найти такого руководителя как Большаков – сложно, да и с Борисом ей очень нравилось работать. Он всегда оценивал ее старания и часто способствовал тому, чтобы она получала премии. Она поняла, что будет скучать по этим людям. Тут у нее зазвонил телефон. На экране высветилось: «Лера». Она радостно взяла трубку, приготовившись сообщить, что скоро сможет приступить к своим новым обязанностям: помогать людям создавать лучший день в их жизни.

– Алло, Аня? – услышала она в трубке.

– Лера, я так тебе благодарна! – начала она восторженно.

Тут подъехал ее автобус, и она встала в очередь на вход в него.

– Аня, прости меня! Я сегодня пошла к помощнице говорить о том, чтобы заняли место для тебя, а она мне сказала, что уже наняли двух новых девочек, и мест на вакансию менеджера сейчас просто больше нет! Ты же понимаешь, я не могу никого уволить, чтобы освободить место… Это не по-человечески как-то. Но я тебе обещаю, как только освободится место, я сразу же тебя туда беру, я уже предупредила! Там как раз одна девочка в декрет собралась через 4 месяца. Ничего страшного? Не обижаешься? – тараторила Лера в трубку.

Анна, тем временем, отстояла очередь, уже приложила билетик на вход в автобус и прошла в салон.

– Не обижаюсь, Лер, все хорошо, я все понимаю, – сказала она расстроенно и повесила трубку.

Только она решила начать новую жизнь и на тебе! Все против этого. Все как будто бы хочет, чтобы Анна осталась в своем дне сурка со скучной работой и без смысла вставать по утрам. Она так надеялась на этот шанс… Что ж, придется ждать, как минимум, 4 месяца. Или искать что-то другое. Надо думать. Получается, придется терпеть ненавистную работу еще неопределенное время. А что делать? Дочь-то кормить надо.

«Стоп!», – осенило Анну, – «Я же заявление уже положила на стол Илье Васильевичу!».

Она ринулась через толпу к еще раскрытым дверям автобуса, выбежала из него, выдергивая сумку из захлопнувшихся прямо за ней дверей и помчалась обратно на работу забирать заявление, чтобы избежать долгого и неприятного разговора завтра утром.

Идя по направлению к работе, она увидела девушку, идущую быстрым шагом от здания, где располагалось их агентство, постоянно оглядывавшуюся и время от времени переходящую на бег. Девушка была одета в дорогое красное пальто, а ее пепельные волосы были собраны в растрепавшийся пучок. Как раз из-за пальто Анна обратила на нее внимание и из-за него же узнала в девушке Анфису, невесту Ильи. Она часто приходила к нему на работу, чтобы они вместе поехали домой. Они готовились к свадьбе уже два месяца. Казалось, что он очень любил ее. У Анфисы были дружелюбные отношения со всем коллективом. Она даже иногда посещала их корпоративы.

– Анфиса! Здравствуйте! – крикнула ей Анна.

Однако Анфиса пронеслась мимо, не обратив на нее никакого внимания.

Анна пожала плечами и ускорила шаг по направлению к агентству.

Добежав до работы, она увидела, что свет в окнах еще горел. Значит, кто-то оставался еще на работе.

«Фух!», – подумала она.

Вот только обычно Илья запирает свой кабинет на ключ.

«Значит, разговора не избежать?» – подумала Анна и без надежды дернула дверную ручку в кабинет Большакова.

Однако ручка поддалась, и дверь открылась.

«Отлично», – подумала Анна, – «Дверь на распашку, заходи, бери, что хочешь, браво».

Свет в кабинете был выключен, она нащупала выключатель и нажала на него.

Повернувшись к столу Большакова, она увидела, что его кресло отвернуто от стола, и из-за спинки виднеется женская голова с каштановыми волосами. С ручки кресла свисала рука. Анна увидела голубоватый свитер, поэтому сразу же поняла, что это была Нина, бухгалтер их рекламного агентства. Она сегодня видела ее именно в этом свитере, так что узнала, даже видя только макушку и руку.

– Нина, ты чего тут сидишь? Чего домой не идешь? – спросила она, подходя к креслу.

Ответа не последовало.

Она развернула кресло и увидела, что глаза Нины были закрыты, в шею был воткнут канцелярский нож, а все ниже этого места было залито кровью.

– Нина… – только и сумела сказать Анна.

Она почувствовала, что у нее закружилась голова, она присела на край стола, достала из кармана телефон и быстро набрала номер скорой. Через пару минут, набравшись смелости, она смогла повернуться в сторону Нины и, еще раз увидев торчащий из ее шеи нож, снова разблокировала телефон и позвонила еще и в полицию.

Глава 3

– Итак, Анна Павловна, расскажите, пожалуйста, зачем вы вернулись на работу, – спокойным тоном сказал Анне следователь Иваницкий.

– Я же уже сказала, – Анна рассказала свою историю сначала сразу по приезде следователя, потом еще раз повторила ее, когда окончательно осмотрели тело Нины и увезли его. И вот он опять задает тот же самый вопрос. Теперь уже, заполняя бумаги, – Я написала заявление на увольнение по собственному желанию. Ильи Васильевича уже не было, я оставила заявление у него на столе, – Анна указала на стол и продолжила, – потом вышла, мне позвонила подруга и сказала, что к ней на работу перейти получится только месяца через 4. А мне дочь кормить. Я и вернулась, чтобы забрать заявление. А тут Нина…

– А тут Нина, – повторил Иваницкий, записывая, – А заявления-то нет на столе, – с этими словами он посмотрел ей в глаза.

– Значит, его забрал убийца, – спокойно ответила Анна.

– Не хотел, чтобы вы с работы уходили? – усмехнулся Иваницкий.

– А я откуда знаю, зачем ему мое заявление? Я же не следователь, – буркнула Анна.

– У меня складывается ощущение, что вы обманываете, Анна.

– А у меня складывается ощущение, что вы не слышите моих главных слов, – Анна уже почти срывалась на крик, – я же вам уже 5 раз сказала: я видела Анфису, когда сюда шла. И вон, на столе зонтик розовый, уж явно не Ильи Васильевича.

– А может, это ваш? – спросил ее следователь.

– Мой в сумке, – она открыла сумку и достала зеленый зонт, – и, кстати, когда я приходила оставлять заявление, зонта тут не было.

– То есть убийца оставил зонт и забрал ваше заявление, – подытожил Иваницкий, – интересно. Кто эта Анфиса, еще раз?

– Девушка Ильи Васильевича. Точнее, невеста, – устало ответила Анна.

– А где бы нам достать номер этой Анфисы? – спросил он.

– Да позвоните Илье Васильевичу, они живут вместе… Ну, или посмотрите на столе у секретарши в приемной, там должен быть листок с номером. Илья перед уходом просил ей позвонить и сказать, чтоб она не приезжала.

– Секретаршу просил позвонить своей невесте? – Иваницкий кивнул своему напарнику на стол секретарши, чтобы тот нашел телефон Анфисы.

– Ну да, – ответила Анна, – я тоже подумала, что это странно, почему он сам ей не может позвонить, но…

– А вот вы, Анна, в каких отношениях были с убитой? – прервал ее следователь.

– В рабочих, – ответила Анна, не задумываясь, – вне работы мы не общались, на работе здоровались, прощались и обменивались шуточками о шефе.

– А что она могла тут делать? Если это кабинет вашего начальника.

– А вот это уже вам надо выяснить, уважаемый следователь, – ответила она и демонстративно отвернулась.

– Выясним, не переживайте, – ответил он и отвернулся к своему напарнику, – всех обзвонил?

– Да, все сказали, что скоро будут, только Анфисе не дозвонились: телефон выключен, – ответил напарник.

– Что ж, подождем, – спокойно ответил следователь и снова обратился к Анне, – а что это у вас тут вообще такое с безопасностью? Камер нет, двери открыты… Солидная фирма вроде.

– У нас с безопасностью все в порядке. Мы просто сначала сотрудничали с одной охранной фирмой, а буквально неделю назад решили заключить контракт с другой. И вот, нужно было выбрать два дня, когда они переустановят камеры, сигнализацию и так далее. Это как раз сегодня и завтра. А пока что у нас на двери код стоит. Когда был охранник, мы его убирали, а эти два дня он есть. И на вход в офис, и на выход нужно ввести код на железной двери. Его знают только сотрудники.

– А вы знаете этот код?

– Я же сотрудник, – ответила Анна.

– Ну, думаю, узнать этот код не проблема, – сказал следователь.

– Узнать код, узнать про камеры… Человек точно был вхож в офис, раз знал все это, – поделилась мыслями Анна.

Тут в приемную вошли Алла и Борис Евгеньевич.

– Вы у нас… – повернулся к ним следователь.

– Алла Ильина, я секретарша, – ответила она испуганно. Тушь на ее глазах была немного размазана, как будто она плакала. Наверное, им уже рассказали о произошедшем.

– А я – Политов Борис Евгеньевич, я тут главный по работе с клиентами.

– Ну, рассказывайте, Алла Ильина и Политов Борис Евгеньевич, во сколько ушли с работы, когда последний раз говорили с убитой Ниной, где были в районе 6:30 вечера? Это примерное время смерти.

– Я ушла где-то в 5:15… Илья Васильевич ушел в 5, я позвонила по его просьбе отменить конференцию и сразу же ушла домой. Нина оставалась у себя в кабинете, ей нужно было закончить отчет и сдать его, – у Аллы выступили слезы.

– В кабинете Нины нашли какой-то отчет? – спросил следователь напарника.

– Нет, – ответил тот, – ничего такого там нет.

– Послушайте, – вмешалась Анна, – а если Нина положила отчет на стол Илье сверху моего заявления? Вдруг убийце нужен был отчет, и он случайно смахнул мое заявление?

– Анна Павловна, – обратился к ней следователь, – вы на кого учились?

– А что? – спросила она.

– А то, что я тут работаю. А вы, если начитались детективов, оставьте версии при себе и не мешайте работать, – грубо ответил Иваницкий.

– А что, – сказал его напарник, – версия вполне рабочая.

– Куда вы пошли после работы? – спросил следователь, не обращая внимания на его комментарий, однако, пометку у себя в блокноте он все-таки сделал.

– Я доехала до дома, подправила макияж, и мы… – она запнулась, посмотрев на Бориса.

– Мы с Аллой еще три дня назад договорились о встрече. Мы встретились в ресторане где-то в 7. Потом нам позвонили вы, и мы приехали.

– То есть вы, Алла, отправились в ресторан из дома?

– Да, – ответила она тихо.

– Борис, вы заезжали за ней? – спросил Иваницкий.

– Нет, мы встретились уже в самом ресторане, я приехал на своей машине, а Алла на метро, по-моему, – ответил Борис, положив свою руку на руку Аллы, видя, что у нее текут слезы.

– То есть в 6:30 вы были у себя дома, Алла? – спросил следователь.

– Уже шла по направлению к метро, – ответила она.

– А можно узнать адрес ресторана?

– Да, – Борис взял листок и написал адрес, – я сразу скажу: вышел я из офиса где-то в 6. Потом я отправился за цветами, а потом сразу в ресторан. Можете спросить у официантов или посмотреть камеры. Я приехал даже раньше семи.

– А где же цветы? – решила вмешаться Анна, явно заинтересовавшись происходящим.

– В машине, – ответил Борис.

– А где вы их покупали? – задала еще один вопрос Анна.

– А что происходит? – обернулся к ней Иваницкий, – тут, по-моему, я задаю вопросы.

Анна притихла.

– Так где вы покупали цветы? – повторил он ее вопрос, снова повернувшись к Борису и Алле.

Борис снова взял в руки ручку и написал на листке адрес цветочного.

– Если в цветочном были камеры, то ваше алиби подтвердится, – сказал Иваницкий Борису и обратился к Алле, – а вот у вас ситуация более грустная.

– Что? – Алла вспыхнула, – да мы были лучшими подругами!

– Да тише вы, я ни в чем не обвиняю вас, – спокойно ответил Иваницкий, – а вот то, что вы были лучшими подругами – это отлично. Расскажите нам, с кем она встречалась, были ли у нее враги или какие-то проблемы в последнее время.

– Она встречалась с Александром. Это зам нашего шефа. У них были серьезные отношения, они около двух лет уже были вместе. Но вот… – Алла запнулась.

– Что? – настойчиво спросил следователь.

– Последнее время у нее был еще какой-то мужчина… Она мне не говорила. Просто как-то раз просила сказать Александру, что она была со мной, если он спросит…

– У вас были какие-то подозрения, кто это мог быть? – продолжал спрашивать Иваницкий.

– Мне казалось, что это был Илья Васильевич… Но я не уверена, – тихо ответила Алла.

– Почему вам так казалось?

– Просто замечала как будто бы флирт между ними… А еще один раз пришла Анфиса, это было где-то месяц назад, и закатила сцену Нине… Она кричала, обещала, что ей лучше не знать, что она сделает, если та хоть на шаг к Илье приблизится. Илья оттаскивал Анфису от Нины. Жуткий скандал был.

– Я тоже помню, – добавил Борис, – я как раз вел переговоры и вышел им сказать, чтобы выясняли отношения потише.

– Значит, Анфиса ревновала Илью к Нине и подозревала их связь, – задумался следователь.

– Алла, – опять решила вставить свое слово Анна, – а зонт не узнаешь? Мне кажется, или это Анфисы? – Анна указала пальцем на зонт, лежащий на столе.

– Да, это точно ее, – быстро кивнула Алла, – я еще подумала, что, наверное, сложно под такой цвет подбирать одежду.

– Вот и я из-за цвета запомнила, – согласилась Анна, – но не точно была уверена. Но теперь – сто процентов, это Анфисин зонт.

Следователь уже устал затыкать Анну и только закатил глаза.

– А зачем же она приходила, если Илья вас, Алла, попросил ей позвонить и сказать, чтобы не приходила? – спросил он Аллу.

Алла легонько ударила себя ладонью по голове:

– Я забыла ей позвонить…

– Ну что ж, вырисовывается картина: приходит Анфиса, видит, что Нина одна, они начинают спорить, и она ее убивает.

– А зачем ей отчет? – спросила Анна.

– Да отстаньте вы с вашим отчетом. Не факт, что он даже был здесь, – махнул на нее рукой следователь и обратился к напарнику, – не включила телефон Анфиса?

– Нет, до Ильи тоже теперь не дозвонишься.

– Ну, все понятно, в общем, – заключил следователь.

– А что, кстати, по поводу камер? Кто знал, что они не работали сегодня? – спросил его напарник.

– Да все знали… Это не было секретом, – ответила Алла, – я сначала назначила переустановку на понедельник, но Илья Васильевич попросил перенести на сегодня.

– Илья попросил перенести? – переспросил Иваницкий.

–Ну да… – тихо ответила Алла.

– Может, и сговор, – сделал он вывод.

– Ну и зачем это Илье? – спросила Анна.

– Я неясно дал вам понять, что мне не нужны ваши комментарии? – развернулся он к ней.

– Я молчу, – Анна только развела руками.

Тут дверь открылась, и в приемную вошли Александр и Павел, директор по финансам.

– Где она? – с порога спросил Александр.

– А вы…? – спросил Иваницкий.

– Где она? – Александр повторил свой вопрос с каменным лицом.

– Ее уже увезли, – тихо сообщила Анна.

– Как она умерла? – спросил Александр.

– Ей в шею воткнули канцелярский нож, – рассказал следователь, – попали в сонную артерию. Эксперты не думают, что человек профессионал, это скорее случайное попадание.

Александр опустился на диван и закрыл лицо руками.

– Задайте сначала мне все вопросы, – подошел Павел к следователю.

– Ваше имя, фамилия, отчество, должность, – перечислил вопросы следователь.

– Ракитин Павел Валентинович, финансовый директор компании.

– Какие у вас были отношения с Ниной?

– Да никакие, – ответил Павел, – по работе общались и все.

– Когда вы в последний раз общались с убитой?

– Вчера на работе, – ответил Павел, – у меня выходной сегодня был.

– Посреди недели? – спросил Иваницкий.

– Я женюсь и попросил отгул, чтобы съездить с невестой в свадебный салон и костюм выбрать.

– Выбрали?

– Присмотрел.