Kitobni o'qish: «186 сантиметров идеальности»

Пролог

Что такое идеальность? Для каждого она своя. А бывают ли идеальные люди? Ответ: «Да, моя матушка!» – не принимается. Таких не существует, я в этом уверен, но как это объяснить моим родителям, не знаю. Может, вы подскажите? Ах, да, вы же не в курсе всех событий, сейчас всё будет!

Мои папа и мама помешаны на идеальности, больные на голову перфекционисты во всём, и меня это не обошло стороной. Сейчас вы возразите: «Это очень хорошо. Родители прекрасно воспитывают тебя, а ты, такой придурок, не ценишь этого!» Во-первых, сами вы придурки, во-вторых, умейте дослушивать до конца и не быть выскочками!

Всё началось с моего рождения. Палата была идеально освещена, белые стены, ровно того тона, который хотела мама, идеально подходящий врач с огромным опытом работы, идеально заправленная кровать, мать была одета в идеально выглаженную одежду. Всё ещё не понимаете, что не так? Да, возможно, это были просто прихоти беременной женщины из-за гормонов и прочей ерунды, которая мне никак не касается и не интересует, но читайте дальше.

И вот, я появляюсь на свет, в палату вбегает папа и отрезает пуповину идеально ровно идеально заточенными ножницами. Уже тогда началась моя идеально сумасшедшая жизнь!

Спустя неделю меня привезли в идеальный дом с идеальными стенами, полом, дверьми, окнами, шторами, камином, ковром и освежителем воздуха в ванной. Моя комната тоже идеальна, как же без этого. Гардероб, комод и книжный шкаф стоят точно по одной линии и равны длине стены, ни на долю миллиметра меньше. Рабочий стол ровно в два раза больше ширины окна, вертикальная ось которого пересекает стол точно посередине.

До пяти лет не было ничего необычного. Я всего лишь всегда ходил с идеальной причёской – длина волос не превышала одного сантиметра – в идеально выглаженной одежде. Определённому дню недели соответствовал свой костюм (рехнёшься, как я выжил и не стал таким же шибанутым?). В этом возрасте я впервые посетил школу. Все сначала восхищались мной, к слову, я идеально знал математику третьего класса, уровень английского был таким, что я мог бы написать освобождение кому-то из учеников, но эта идеальность начала подбешивать моих одноклассников, а потом и вовсе стала почвой для того, чтобы возненавидеть меня.

К шестому году обучения я был самым фриковым фриком класса, да что уж там класса, школы, а то и города. Честное слово, таких поискать ещё надо, с ума сойдёшь. Никто со мной толком и не общался, кроме Стива, он мой лучший друг, и Лили, она наша одноклассница и общая подруга. На этом проблемы не закончились. У меня вылезли кривые зубы. Теперь я был на пути к ещё большей идеальности, по мнению родителей. Но на самом деле я выглядел как задрот-заучка с брекетами, только очков не хватало, но, к счастью, зрение не испортилось. Меня стали не просто считать странным, но и издеваться и избегать меня. Со мной так же остались только Стив и Лили. Мы постоянно смеялись на уроках, ведь только там я мог чувствовать себя самим собой, хотя я и не знал, кто я и какой на самом деле.

Седьмой класс. Половое созревание. Теперь меня мучают вдвойне, нет, втройне! Постоянные посещения психологов, чтобы не случился сдвиг в мозгах, беседы о дезодорантах, половой жизни и её опасности, моём самочувствии и девочках, которые мне могут нравиться. А мне никто не симпатизировал. Тогда родители тоже запаниковали, думая: если мне не нравится кто-то из девочек, то я гей. Но я объяснял, что мне не важны девчонки и вообще рано для них, но это не значит, что я люблю мальчиков. Только с пятого приёма к психологу, на которых мать раз миллион спросила: «Точно не гей?» – мне поверили. Тогда мне было жаль психолога, такая милая старушка перенесла огромный стресс, стараясь не наорать на моих родителей и не убить их – я помог бы ей с ОГРОМНОЙ радостью! Кажется, ей понадобилась помощь у коллег.

Десятый класс. Брекеты сняли (наконец-то!). Быть отличником становится труднее, ах, я не сказал, что был им, но вы уже должны были это понять. Посещаемость стопроцентная. Я, Лили и Стив всё ещё ходим постоянно вместе, но со Стивом я общаюсь чаще, так как он пацан и у нас нет секретов, в отличие от Лили. Я считаю это правильным, ибо не скажу же я ей: «Лили, утром такой “прилив сил был”, что родную мать в комнату нельзя было впускать». А она-то у меня любила шастать в неподходящий момент.

Выпускной, который прошёл неделю назад. На нём я был холостяком, но наша тройка отожгла там по полной. Началось всё со страшных масок и закончилось петардами в ящички наших одноклассников. Потом, правда, я получил в глаз от «самого спортивного, красивого, чудесного, прекрасного», по словам девчонок, парня – Чака Брауна. У него целый комплект накаченных мышц, в которые перешли все его мозги. Так мы шутили со Стивом, за что тоже получили в морду, но ведь это было весело.

Только таких моментов было немного, так как родители следили за каждым моим идеальным шагом, каждым идеальным вздохом и не менее идеальным выдохом, каждым идеальным волоском в ровный идеальный один сантиметр. В день я могу погулять ровно полчаса, ни на долю миллисекунды меньше, ни больше, что меня тоже поражало. Я не мог прийти раньше.

Но образ такого идеального парня разрушился в один идеальный для меня момент…

Ах, простите, вы задаётесь вопросом: «Кто ты, чувак, вообще такой? Рассказал нам всю свою жизнь, но даже не представился». Извиняйте! Я – Ричард Мур, и мой рост 186 идеальных сантиметров.

Часть 1

I

Ричард

8 июля 2018 г.

Самый поганый день. Почему? Я родился в него. В этот дурацкий день началась моя ужасная жизнь, и он наступает каждый раз, снова и снова; год за годом моя жизнь превращается всё в более идеальную, тем самым становясь ещё хуже и противнее для меня. Честно, ей богу, лучше б я сидел там, наверху и не спускался бы на Землю. Эта жизнь приносит мне только неудачи и неприятности, которым я уже и не удивляюсь.

«Пик-пик-пик», – противный звук режет уши. Моя правая рука сама, уже по привычке выключает писклявый будильник, сильно стуча по нему несколько раз. Веки открываются. Темнота. Все движения автоматические, так как я делал это каждое утро. Порой чувствую себя запрограммированным роботом, делающим одно и то же.

Доносится громкий скрип. Это моя мать вот уже на протяжении восемнадцати лет заходит ко мне каждое утро.

– Доброе утро, Ричард, семь часов ноль минут! – говорит она уже заученную фразу и идёт раздвигать плотные голубые шторы. – На улице сегодня солнечно и тепло. Оптимальная одежда – футболка и шорты. На завтрак яичница-глазунья с базиликом и огурцами, кофе с одной ложкой сахара, как ты любишь. – Не знаю, с чего она взяла, что я люблю этот напиток – никогда мне не нравился, предпочитаю энергетики.

– Да, спасибо, ма, – произношу, скидывая с себя одеяло, и сажусь на край кровати, расслабив спину.

– Что за «ма»? Правильно говорить «мама». И да, выпрями спину. Испортишь осанку! – предъявляет она противным для меня тоном. – Жду тебя внизу, – засматривается на часы на левой руке, – ровно через тридцать секунд. Время пошло. – Выходит из комнаты, аккуратно прикрыв дверь, стараясь не создать раздражающий её звук хлопка.

Встаю и подхожу к телефону, который ровно лежит на углу стола. Включаю его, чтобы посмотреть на время. Осталось около пятнадцати секунд, но сегодня мне, как никогда, всё равно; но не хочу нервировать родителей, поэтому оказываюсь за кухонным столом уже спустя пять минут, но в их глазах это было вечностью. Наблюдаю за тем, как родители сдерживаются, лишь бы не наорать на меня за то, что опоздал.

Атмосферы праздника не чувствуется совсем. Они считают, что я пока не родился и поздравлять меня надо ровно в шесть часов вечера. Да, даже время идеально. Но неспроста. Мать ругалась с врачами очень долго, чтобы они записали именно эти цифры, чтобы число было круглым, а так я родился в семнадцать часов пятьдесят восемь минут.

– Какие у нас планы на сегодня? – спрашиваю, прожёвывая завтрак.

– Сын, во-первых, не разговаривай, когда жуёшь, во-вторых, говори полными предложениями, иногда люди не смогут понять тебя и твою речь.

Такие, как вы, не поймут, а нормальные так и разговаривают. Не могу сказать этого вслух, потому что не хочу портить себе настроение.

– Да, я понял тебя, отец. Какие вы составили планы на сегодня? – произношу, крепко сжимая вилку в руке от злости, что меня опять поправляют. Ещё чуть-чуть и я не выдержу…

– Так-то лучше. В шесть часов вечера придёт Моника, ты её не знаешь, но она идеальная девушка. Подходит тебе, между прочим. Вы посидите, пообщаетесь, а потом пойдёте гулять, но только на час! Дальше тебя ждёт крепкий сон. Нравится ли тебе такой план событий? – уточняет отец, но на этот вопрос я не должен отвечать. Меня раздражает тот факт, что за меня уже всё решили.

– Может, это прозвучит эгоистично с моей стороны, но я не знаю эту девушку и не хочу видеть чужих людей на своём дне рождения, – говорю спокойным голосом, чтобы не нервировать родителей.

– Да, это чистый эгоизм. Мы уже пригласили Монику! Это не обсуждается. Ещё! Твоих друзей мы не ждём, завтра встретишься с ними, – заводится мать.

Я не удивлён, что Стив и Лили не будут присутствовать на ужине.

– Мэдисон, ты становишься нервной. Сегодня же надо записать тебя к психологу. Давно не было с ней бесед.

К слову, они были у Миссис Ванс пять дней назад. Бедная старушка.

– Да, соглашусь с тобой, Ной, – мать обращается к папе. – Ричард, ты обязан сходить с нами, ведь мы же семья и у каждого из нас есть проблемы, о которых мы должны рассказывать друг другу.

Семья… Это дурдом какой-то!

– Это обязательно? Я могу рассказать тебе всё и без психолога. – Отношу посуду в раковину.

– Да, сын, это обязательно. Ты же знаешь, что идеальное место и время обсуждений своих проблем – у психолога, – произносит мама, смотря на мою спину. – Ещё раз повторяю тебе, выпрями спину, иначе будет искривление. Не заставляй меня пить успокоительные из-за твоих раздражающих меня действий! – она немного повышает голос.

– Да, я понял, – протираю дочиста вымытые тарелку, вилку и чашку. Складываю белое полотенце идеально ровно и собираюсь идти наверх, но меня останавливает отец.

– Ричард, подожди, пожалуйста, – слышу вежливый и спокойный голос.

Закатываю глаза, разворачиваюсь и подхожу к столу, за которым сидят родители.

– Присядь, – приказывает мать.

– Мы решили, на какую специальность ты пойдёшь!

«Да ладно, удивите меня», – думаю про себя.

– Правда? И какую же? – фальшивая заинтересованность проявляется в моей речи.

– Наш сын станет психологом! – в один голос говорят они. Это вообще про меня или нет? Ничего не могу ответить, потому что сильно ошарашен этим решением. Да и вообще они решили за меня, хотя это совершенно не удивительно. Я не стану психологом ни за что. Ещё не хватало решать проблемы таких маразматиков.

– Да, хороший выбор…

– Очень хороший выбор! – подлавливает отец с улыбкой на лице.

– Позвольте мне откланяться, пожалуйста, – непривычно говорить такие слова, но приходится, чтобы подлизаться к родителям в свою же выгоду.

– Конечно, ступай к себе в комнату, – приказной тон матери.

Только моя правая ступня касается первого порога, я слышу это:

– Стоять! – протяжное «о» и звонкое «я» режут уши, слишком громко произносит эту фразу отец. – Ты не поблагодарил мать и Бога за этот завтрак!

– Боже, спасибо за продукты в нашем доме. Мама, было очень вкусно, спасибо, – пальцы рук скрещиваются между собой, а ладони соприкасаются, получается кулак из двух кистей. Подношу его к груди и смотрю на потолок, а потом – на мать.

– Всё, свободен, – чётко говорит отец.

Захожу в комнату и не знаю, чем мне заняться. Сейчас только 7:31, совсем рано для общения с кем-либо. Все нормальные люди спят, а такие идеальные, как я, уже вовсю бодрствуют. Чувствую себя придурком. Какой нормальный человек встанет летом в семь часов утра? Правильно мыслите, НИ-КА-КОЙ!

Сегодня мой день рождения, но праздника совсем не чувствуется, ведь я ещё не появился на свет! Как же меня бесит эта правильность действий родоков! Родился в шесть часов вечера, значит, поздравлять будем в это время. Сейчас не праздник! БЕСИТ!!!

Я, что, тоже буду таким же идеальным идиотом? Какой ужас. Лучше тогда вообще детей не иметь, нежели их так мучать. Честно, прямо сейчас бы пошёл и спрыгнул бы с крыши, лишь бы переродиться в другого человека и поменять образ жизни. Или, может, что побезопаснее выбрать? Ха, Рич, слово «безопасность» никак нельзя использовать в суицидальных мыслишках. На самом деле, смерть в свой день рождения – красивая смерть. Твой вектор перемещения равен нулю. Ты начал и закончил в один и тот же момент, в одной и той же точке. Тебя и твоей судьбы, будто не существовало. Лил Пип оценил бы мои мысли, был бы рядом…

Широко улыбаюсь, потому что меня забавляет ситуация: родители хотят сделать из меня идеальность, но результатом является то, что я лежу без настроения на кровати и думаю о смерти в собственный день рождения.

Резко в комнате начинает играть громкая музыка. Мне звонят на телефон. Странно, что так рано. Наверное, какой-то придурок со своим дурацким социальным опросом. Подхожу ко столу и беру смартфон. То, что я вижу, меня радует.

– Да…Привет, тише, родители услышат…Спасибо…Спасибо огромное…До свидания, – быстро кладу телефон обратно и прыгаю на кровать, чтобы никто ничего не узнал, как вдруг в комнату заходит мать.

– Кто звонил? – Думаете, что это не нормально – входить и подслушивать чужие телефонные звонки? Это вполне нормально… в нашей семье.

– Это был социальный опрос «Что Вам нравится в вашем штате Нью-Джерси». – Сажусь, выпрямив спину, чтобы ко мне больше не прикапывались. Чувствую себя бизнесвумен, осталось одну ногу на другую положить и надеть юбку с рубашкой. Фу.

– И что мой сын ответил? – Да-да, это ещё одна странность моей матери – говорить обо мне в третьем лице, забавно (ничего подобного).

– Мне это показалось неинтересным, поэтому я отказался отвечать и положил трубку.

– Я разочарована в тебе. Так много прекрасных мест, а ты так плохо относишься к нашему штату. Какой же ты тогда патриот, если так безалаберно и неответственно подходишь к делам страны? – она ужасно возмущена, но не повышает тон.

– Этот дурацкий опрос ничего не значит для страны, – срываюсь и говорю правду.

– Вот как ты заговорил! Может, тогда ты поедешь в другую страну на постоянное место жительства? Понимаю, что если это не прекратить, то всё далеко зайдёт:

– Нет, прости, ма… мама, я не прав. Правда, безалаберное отношение, исправлюсь, – вытягиваю из себя эти лживые слова.

– Вот-вот! – проговаривает мать и выходит из комнаты, бурча. – Надо будет поговорить об этом с психологом при следующей встрече, – отдаётся из коридора.

Смотрю на часы. 7:40. Идеальное время, чтобы принять душ. Тьфу, ненавижу это слово.

Помывшись и переодевшись в оранжевую футболку и серые шорты до колен, ложусь обратно на кровать. Снова громкий звонок на телефон. Беру трубку и радуюсь этому голосу.

– Рич, с днюхой тебя! Будь таким же обалденным пацаном! – почти кричит в трубку Стив.

– Спасибо, бро! – широко улыбаюсь, искренне радуясь звонку друга.

– Что ты решил? – он задаёт вопрос уже тихим голосом, почти шёпотом.

– Встретимся завтра, – эта фраза имеет особый смысл. Понимаю, что мать подслушивает каждый мой разговор по телефону, и этот не исключение.

– Хорошо, с праздником тебя! До скорого.

– До скорого. – Кладу телефон обратно на стол. Мама опять оказывается у меня в комнате.

– Кто тебе звонил на этот раз? – она спрашивает, скрестив руки на груди.

– Стивен поздравил меня с днём рождения. – Понимаю, что сейчас начнётся длинные объяснения о том, как мой друг неправ.

– Хм, какой безрассудный поступок. Ты родишься только вечером. Я почему-то не удивлена, что Стивен не понимает этого, – она фыркает и выходит из комнаты, плотно закрыв дверь.

Я правда скоро сойду с ума, если так и дальше будет продолжаться. Как же меня задолбала эта идеальная жизнь.

***

– Ричард, иди встречать гостью! – доносится голос с первого этажа.

Спускаюсь в своём привычном чёрном смокинге с бабочкой того же цвета. Замечаю, как к столу, полным еды, подходит темнокожая девушка в чёрных квадратный очках. На ней надето коричневое платье до колен. Она держит в руке что-то прямоугольное, покрытое праздничной обёрткой. По форме похоже на книгу.

– Добрый вечер, Ричард. Поздравляю с днём рождения. Это тебе. – Она протягивает мне подарок.

– Спасибо… м-м… Моника? – Забираю то, что она мне подарила. Оно достаточно-таки лёгкое.

– Так, дети, пройдёмте к столу, – зовёт нас мать. Она до сих пор считает меня ребёнком. Мне исполнилось восемнадцать, на минуточку.

Моника присаживается рядом со мной, почти вплотную подвинув свой стул к моему.

– Кхм, можно я открою подарок? – спрашиваю у всех гостей.

– Конечно, Ричард, можно, – отвечает мать.

Небрежно рву бумажную обёртку оранжевого цвета. Вижу книгу «Психология для начинающих».

– Миссис Мур сказала, что ты будешь поступать на факультет психологии. Решила помочь тебе, да и к тому же я считаю, что книга – самый лучший и полезный подарок, особенно такому умному парню, как ты, – Моника говорит очень много слов за один раз, что крайне непривычно. Мать и отец обычно говорят кратко и ясно, но при этом и не нарушают полноту речи.

– Да, книга, и правда, полезная вещь. У меня как раз шатается кровать, можно будет подложить… – в ответ тихая пауза недопонимания. Всё ясно: Моника такая же, как и мои родители. – Сарказм, кхм. – Мне уже неприятно сидеть в этом обществе. Они все такие правильные и прямолинейные, не понимают тонкостей юмора. Как таких Земля носит?

– Моника, какие у тебя любимые занятия? – спрашиваю и наблюдаю за тем, как мать накладывает в мою тарелку греческий салат.

– Учёба, – кротко отвечает она.

– И всё? – очень удивляюсь.

– Да. Учёба есть моё любимое занятие. А что ты любишь делать?

И тут до меня доходит, что я ничем не отличаюсь от неё. У меня нет любимого дела. Моя жизнь – это дом-учёба, учёба-дом.

– Я чрезмерно часто посещаю психолога. Это наше любимое семейное дело! – говорю, но сразу же жалею об этом. Никто не поймёт шутку. Да, так и происходит.

– У вас есть семейные проблемы?

Сказал бы я тебе.

– Нет, это просто способ общения и решения каких-то недоразумений, Моника, – отвечает моя мать.

– Мама, сейчас я что-то совершенно не имею аппетита. Можно я поем, когда я и Моника придём с прогулки? – спрашиваю спокойным голосом.

– Хорошо, сын.

– Прогулка? – удивлённо спрашивает девушка, я киваю в ответ. – Это очень мило с твоей стороны. Я с радостью погуляю с тобой, ведь ты такой приятный парень… – она ещё что-то хочет сказать, но я перебиваю её:

– Спасибо. Когда пойдём? – узнаю у неё, надеясь на то, что это произойдёт пораньше, чтобы побыстрее закончился этот идиотский день.

– Мы можем прямо сейчас. Я тоже не голодна, Миссис и Мистер Мур. Мы пойдём?

– Да, отправляйтесь.

Я и Моника подходим к двери и оказываемся на улице. Ещё светло, но скоро уже стемнеет. Воздух жаркий и густой, мне некомфортно в смокинге.

– Куда отправимся? У нас есть ровно пятьдесят девять минут и сорок три секунды, – спрашиваю я, поглядывая на часы.

– Я не знаю. Не живу тут, – чётко отвечает моя незнакомая гостья.

– Откуда ты?

Мы начинаем движение к Парку Роберто Клемент.

– Я с Маунт-Вернон-стрит.

Отвечаю свистком вдаль:

– Далековато будет.

– Ага.

– Ты сказала, что любишь учиться. Ничем не занимаешься больше или не стала говорить, чтобы не опозориться перед моими родоками? – засовываю руки в карманы штанов.

– Да, я ничем не занимаюсь. А какие бывают занятия, которые могут смутить какого-то? – она, будто маленький ребёнок, не понимает, о чём я говорю.

– Моника, тебе сколько лет?

– Вообще-то неприли…

– Да, да, да, я знаю про эту вашу бабскую ерунду: «Нельзя спрашивать про возраст и бла-бла-бла», – перебиваю её, но потом понимаю, что она не оценит. – Прости, просто будь проще. Не будь придирчивой су… Просто не будь придирчивой. – После этого от меня последовала натянутая улыбка.

– Мне семнадцать.

– Тогда говорить можно. Ну, например, есть стрип-пластика, не каждому родителю она понравится, хотя… – Меня посещают мысли, которые могут шокировать Монику. Она, бедная, и так уже много узнала. Не люблю общаться с такими белыми овечками, которые даже толком и разговор не поддержат.

– Стрип-пластика? Это то, о чём я думаю? Фу… Кто таким вообще будет заниматься… – она в растерянности.

– Кажется, ты не о том подумала. Стриптиз и стрип-пластика – совершенно разные вещи. Во втором случае девушка не разде… Ладно, вижу по твоему лицу, что тебе не нравится этот разговор.

– Нет, мне нравится общаться с тобой, но только не на такие откровенные темы, – её голос дрожит. – И вообще, ты типичный парень, ничем не отличающийся от других! Тебе лишь бы смотреть на обнажённых девиц.

– Да? Спасибо, мне, как человеку, который ни разу не видел обнажённую девицу вживую, приятно. А ты типичная школьница. Тебе лишь бы учиться и ничего не видеть в жизни, кроме своих учебников.

– Что? – она поправляет очки. Моника засмущалась, её щёки покраснели.

– Твой подарок, – решаю сменить тему уже более спокойным голосом, – он мне понравился, только стать психологом – не мой выбор. Я вообще никем не стану.

– Как это? Твои родители знают? – она будто возмущена.

– Нет, родоки не знают и не узнают. Никогда…

– Но без образования ты никто!

– Ха-ха, кто вбил эту дурь тебе в голову?

– Но ведь это так!

– Нет, это не так, удивлю тебя.

– И как ты собираешься жить без образования?

– Мне хватит моей головы и знакомых.

Мы идём по дорожке парка, а позже присаживаемся на лавочку. Этот парк нельзя таковым назвать. Просто зелёная лужайка с детской площадкой и полем для игры в бейсбол.

– Откуда ты знаешь моих родителей? – задаю очень интересующий меня вопрос.

– Сайт знакомств. Там многие родители ищут пару для своих детей.

– И такая правильная девушка сидит там? Я поражаюсь, ха-ха, – закидываю обе руки за спинку скамьи.

– Да, я тоже хотела познакомиться с кем-то…

– Ты в курсе, что там ищут девушек не для пустых разговоров?

Моника, может, и умная в школе, но в жизни не понимает даже элементарных вещей.

– Ну да, там ищут жён для созд…

Снова перебиваю её:

– Там ищут себе объект для, как бы тебе так помягче сказать, для… чёрт, да, для семьи и прочей лабуды… – Не могу я такое обсуждать с пустышкой в этом плане. Она абсолютно наивна и чиста.

Меня больше всего бесит то, что родители не разрешили прийти моим друзьям, зато пригласили супер-идеальную девушку с сайта знакомств. Они так же наивны, как и Моника.

– Видишь, я права, и ты со мной соглашаешься. Идём на контакт.

Мне забавно наблюдать за тем, как люди не понимают и не различают, когда говорят правду, а когда чисто от балды, лишь бы закончить тему разговора. Меня наскучило общение с ней.

– Знаешь, я что-то очень сильно захотел есть, пойдём обратно? – придумываю схему, чтобы не оставаться долго с ней наедине. Девушка, конечно, красивая, но пустая, как пробка. Мне не о чем с ней поговорить. Разве что только о квантовой физике…

***

Мы поужинали, обсуждая разную умную ерунду, естественно, я почти всегда молчал.

Мать попросила вызвать такси для Моники, я сделал это и теперь провожаю её.

– С днём рождения, приятно было познакомиться! – говорит девушка.

– Ага, – произношу безнадёжным голосом и наблюдаю, как она, закрыв глаза и вытянув губы уточкой, тянется к моему лицу. О, нет. И что мне делать с этой жизненной подставой? Смотрю на водителя жёлтой машины и жестом прошу его посигналить.

Громкий звук пугает девушку, и та садится в машину, опять покраснев. Автомобиль скрывается с горизонта, я выдыхаю, положив руки в карманы, понимая, что выдержал, наверное, один из труднейших моментов своей жизни.