Kitobni o'qish: «Школа талантов. Урок второй: конец света», sahifa 3

Глава 4. Испуганная гусеничка

После обеда Альва всё ещё немного сердилась на Пауля.

– Поверить не могу. Взял и выставил меня абсолютной невеждой! – тихонько пожаловалась она Тиллю.

Они сидели за рабочим столом в электролаборатории. Урок назывался «прикладная техника», и на этот раз их группе предстояло починить сломанный катушечный магнитофон. Пока Альва нервно отматывала оловянный припой с катушки, Тилль осторожно вытащил паяльник из держателя.

– Ой, да брось! Мы ведь и правда ничего не смыслим в технике. Посмотри только, что мы тут напаяли, – заметил Тилль.

Пытаясь отскрести от приборной панели комки случайно накапавшего туда припоя размером с Гималаи, он даже раскраснелся от усердия.

– Угу, – пробормотала Альва себе под нос.

Мимо их стола к шкафу с материалами прошёл Бен.

– Ну как, получается? – спросил их человек-торшер. На этот раз на руках у него были чёрные перчатки – мера предосторожности, чтобы случайно не ударить кого-нибудь током.

– Честно говоря, мы понятия не имеем, что делаем, – призналась Альва. Когда господин Хагенбуш показал им стол со сломанными электроприборами и сказал: «Выбирайте любой и чините», – Альва не думала, что это окажется так нудно.

Бен повернулся к ним и стал разглядывать их работу.

– Хм, так это когда-то был магнитофон? – заинтересовался он.

Тилль, сопя от напряжения, процедил:

– Мне всё равно, чем это было когда-то. Сейчас это мой личный враг и я его ненавижу.

Он ожесточённо долбил по сгустку припоя отвёрткой. Отвёртка вдруг проскользнула и ударила по магнитофону. От него отскочила какая-то деталь и приземлилась возле соседнего стола, за которым Йонас и Эмма собирали кухонный комбайн.

Йонас наклонился и поднял серебристый осколок металла, из которого торчали два проводка и зелёная пластиковая деталька.

– Поздравляю, вы сломали размыкающее реле, – объявил он.

– Размыкающее чего? – переспросил Тилль не слишком заинтересованно.

– Реле-е-е-е-е-е! – Йонас так долго тянул последнее «е», как будто от этого должно было стать понятнее, что это за штука.

– Электромагнитный переключатель, – объяснил Бен.

Йонас потянулся к их столу и положил обломок.

– Да я даже не до конца понимаю, что такое магнитофон и зачем он нужен. Откуда мне знать про размыкающее реле? – возмутилась Альва.

Тут в разговор вмешалась Мала. Она как раз направлялась к шкафу с материалами.

– Это тут вообще ни при чём. Нам вот достался тостер. Я прекрасно знаю, зачем он нужен, но понятия не имею, почему эта проклятая машина не желает поджаривать хлеб.

– У вас в группах хотя бы нет Вильмы! – со смехом заметил Бен.

– А что с ней?

– Из-за неё всё время кажется, будто наше радио уже заработало. Очень сбивает с толку, – объяснил Бен и забрал у Тилля паяльник. – Больше не надо ничего паять. Тебе нужен индикатор фазы.

– Ну нет! Вильма супер! – возразила Альва. Вильма умела с безупречной точностью подражать любым звукам – будь то комариный писк, скрежет металла по стеклу или грохот рушащегося дома. Альве не раз доводилось отскакивать на обочину, когда идущая позади Вильма изображала автомобильный сигнал. – И что же передают на её волне? Концерт симфонического оркестра? Трансляцию спортивного матча?

– Неа. Посвистывание и потрескивание, как во время настройки сигнала, – объяснил Бен, взял отвёртку и принялся ковыряться в магнитофоне.

– Ну что, как у нас тут дела? – подошёл господин Хагенбуш.

– Отлично! Наше примыкающее реле-е-е-е сломалось, – уверенно сообщила Альва, сдувая с лица непослушную прядь.

– Ты хочешь сказать «размыкающее реле»? – поправил её учитель, разглядывая детали на столе. – И что-то мне подсказывает, что сломалось оно не само по себе. Но Бен наверняка поможет вам разобраться. Да, Бен?

– Разумеется, – подтвердил тот.

Тут раздался вопль Лолы:

– Господин Хагенбуш, господин Хагенбуш, у нас тут переключающая штуковина дымится!

– Первое правило: сохранять спокойствие! – ответил учитель и поспешил на выручку к группе «проигрыватель пластинок», пока их прибор не воспламенился.

Бен старался изо всех сил. Объяснял что-то про микросхемы, сопротивление, реле. Альва не разобрала из всего этого ни слова. Тилль усиленно кивал и время от времени вставлял «ага».

– Ты тоже ничего не понимаешь? – тихо спросила у него Альва.

– Ничегошечки, – тут же сознался Тилль.

Потом Бен показал им, как правильно паять.

– Что? Так мало припоя? И будет держаться? – удивилась Альва и подёргала за проводок.

– Да, этого более чем достаточно, – подтвердил Бен.

Но уже через секунду у Альвы в руках снова оказался оторванный провод. Йонас за соседним столом чуть не лопнул от хохота.

– Более чем достаточно! Но это только если не тянуть со всей дури! – еле выговорил он сквозь смех и с сочувствием посмотрел на Бена.

Тот глубоко вздохнул.

– Ладно, давайте покажу ещё раз…

– Удачи! Но лучше возьмись учить белок фигурному катанию – толку будет больше, – посоветовал ему Йонас.

В этот момент мимо них к шкафу с материалами прошёл мальчик с длинными чёрными волосами. Альва не знала, как его зовут, но всегда выделяла из толпы: во всей школе больше никто не одевался так по-взрослому. Обычно он носил рубашки или футболки с воротничком-поло, иногда накидывая на плечи пуловер. Кроме того, джинсам он предпочитал брюки со стрелками, а порой – что уже вообще ни в какие ворота не лезло – расхаживал в пиджаке с нашивкой-гербом. Хотя места между столами вполне хватало, мальчик всё же задел Йонаса плечом.

– Освободи проход, Заттлер! – задиристо и нарочито громко сказал он и ещё раз пихнул Йонаса локтем – уже специально.

От неожиданности тот так резко развернулся, что чуть не снёс Эмму с табуретки. Но увидев, кто именно его толкнул, сразу отвесил глубокий поклон.

– Отступите, презренные земляные черви! Его королевское величество, принц Симон, изволит шествовать к шкафу с материалами, – воскликнул он. Сразу несколько голов развернулись в их сторону.

– Что же привело Ваше величество в наши края?

– Идиот! – выругался мальчик, которого звали Симон, и, взяв из шкафа паяльник, пошёл обратно к своей группе.

– О нет, Ваше высокоблагородие! Ещё поранитесь, чего доброго! Пусть паяет тот, кто умеет, а то сами-то вы ни в зуб ногой, – крикнул Йонас ему вдогонку. По классу пронёсся смех. Йонас небрежно облокотился на рабочий стол Альвы и Тилля.

Симон мрачно взглянул на него.

– В субботу, Заттлер, увидимся в субботу! Там и узнаем, кто чего стоит! – раскрасневшись, выкрикнул он с другого конца комнаты.

Йонас закатил глаза.

– Ну и недоумок! В детстве, наверное, слишком часто разгуливал без панамки!

Альва заметила, что Симон и Карла за своим столом о чём-то шептались, склонившись друг к другу, и то и дело поглядывали на Йонаса.

– А что будет в субботу? И почему он называет тебя «Заттлер»? – спросила она у Йонаса.

– Вечер кино. Его придурковатое высочество бесится, потому что мой фильм в прошлом году признали лучшим, – буркнул Йонас.

– А по фамилии он обращается ко всем, кого терпеть не может, – ответил на второй вопрос Тилль.

Йонас строил злые гримасы Симону и Карле на другом конце электролаборатории и был всецело поглощён этим занятием. Эмма кинула в него резиновым изоляционным колечком.

– Может быть, бог кино, наконец, снизойдёт до нашей проблемы? – громко спросила она.

– И как только ты сумела так быстро выдрать из него привод, – сокрушённо воскликнул Йонас и вернулся к своему столу.

Бен постучал отвёрткой по корпусу магнитофона и спросил:

– Вам ещё интересно, что с ним?

Альва и Тилль не слишком воодушевлённо кивнули.

Погрузившись в мир проводов и микросхем, ученики внимательно изучали его тайны до тех пор, пока господин Хагенбуш не хлопнул в ладоши.

– Так, ребята, минуточку внимания! Вы знаете, как сделать электромагнитную катушку?

Прежде чем кто-то успел что-то сказать, Элвин вскочил из-за своего стола, схватил свитер Лолы и обмотал им сидевшего рядом Пауля.

– Готово! – с ухмылкой провозгласил он.

– Как ему не стыдно! – возмущённо прошептал Тилль.

Но кое-где в классе всё же раздались приглушённые смешки. Альва тоже закусила губу, чтобы не захихикать. Просто Пауль ужасно мило смотрелся в коконе из свитера. С этими своими огромными мультяшными глазами он походил на испуганную гусеничку. Хотя поступок Элвина, конечно, был очень гадким.

– Элвин, – господин Хагенбуш обрушился на него так гневно, что все вздрогнули. Все, кроме самого Элвина.

– Да? – спросил тот как ни в чём не бывало.

– Как это понимать?

Учитель подошёл к столу, за которым сидел растерянный Пауль, освободил его из кокона и вернул свитер Лоле.

– Ну разве это не идеальный пример? – с усмешкой стоял на своём Элвин, оглядывая класс в поисках поддержки и одобрения.

На этот раз никто не засмеялся.

– Решил блеснуть остроумием за чужой счёт? – строго спросил господин Хагенбуш.

В классе воцарилась полная тишина. Улыбка на лице Элвина постепенно померкла и теперь больше напоминала гримасу. Он нервно заёрзал на стуле.

– Хочешь что-то добавить? – поинтересовался учитель, пристально глядя на Элвина.

– Извините, – пробормотал Элвин, залившись краской.

– Вот видишь, это было не так уж сложно! – заметил господин Хагенбуш, а затем повернулся к классу.

– Посмотрите, есть ли в ваших приборах электромагнитная катушка. Она может выглядеть, например, вот так, – объяснил он и нажал кнопку на пульте, чтобы включить проектор.

Однако ничего не произошло.

Альва наклонилась к Тиллю и тихонько спросила:

– Теперь нам ещё и эту штуковину чинить придётся?

Впрочем, учитель прекрасно расслышал её слова.

– Нет, Альва, прошу, не надо. Хватит с нас отломанных «примыкающих реле-е-е-е»! – улыбнулся он и принялся осматривать проектор.

– Впрочем, вы с Тиллем очень бы помогли, если бы сходили к господину Петрулле за новым шнуром питания. С ним эта штуковина… – тут он постучал по корпусу проектора – сразу заработает.

Глава 5. Сто лет дежурства по кухне

– Почему Элвин вечно ведёт себя как поросёнок? – спросила Альва Тилля, когда они шли через фойе школы.

– Может быть, потому что он такой и есть, – проворчал Тилль и запустил йо-йо сначала по кругу, а потом сверху вниз.

– Но он ведь иногда бывает и милым, – не слишком уверенно возразила Альва и толкнула стеклянную дверь на улицу.

– Серьёзно? Никогда не подумал бы, – удивился Тилль и снова запустил йо-йо. – По-моему, если он и бывает милым, то лишь когда это ему выгодно, – добавил он, поразмыслив.

Тем временем они уже вышли из школы и зашагали по одной из гравийных дорожек в сторону главного здания, где располагался секретариат.

– Кажется, стихотворение на информационной доске связано с отключениями электричества, – сменила тему Альва.

– Да, я тоже так думаю, – согласился Тилль. – Ленни запишет нам стишок?

Альва кивнула.

– Да, конечно. Она ещё утром собиралась это сделать.

Вдруг послышалось хлопанье крыльев. Рядом приземлился Родриго, причём посадка вышла довольно жёсткой. Вид у него был такой, словно он только что пролетел сквозь вентилятор.

– Что с тобой случилось? – удивилась Альва.

– Там смерчи. Я в них попал, – хмуро ответила ворона, мотнув клювом в сторону спортивных площадок.

Повернув голову, Альва увидела, что над газоном и правда кружили в дикой пляске два небольших торнадо.

– Ты бы держался от них подальше! – посоветовала она вороне.

– Очень смешно! Спасибо за совет, а то я-то, конечно, специально туда полетел, – съязвил Родриго и обиженно упорхнул прочь.

– О чём он говорил? – заволновался Тилль.

Альва знала, что он был просто без ума от этой чудо-птицы, понимавшей язык людей. Но почему – оставалось для неё загадкой. Ведь Родриго только и делал, что ныл и ворчал.

– Жаловался, как обычно, – ответила она.

– Правда? А на что? – не унимался Тилль.

– На ветер, на людей, на погоду – да на всё подряд, – перечислила Альва. – Ему вечно всё не нравится. Этим он немного напоминает мою соседку.

– Рыбную фею? – уточнил Тилль. Они с Йонасом прозвали так Фридерику после недавнего случая с потопом, когда она, спасая рыб, гоняла ребят по всему саду. – А что с ней?

– Она постоянно на меня огрызается. Да и вообще не любит людей, прямо как Родриго.

– А откуда ты знаешь, что она не любит людей? – спросил Тилль.

– Она всё время одна и совершенно от этого не страдает, – ответила Альва.

– Ты уверена?

Он поймал йо-йо и снова медленно размотал шнур. Он всегда так делал, когда о чём-то напряжённо раздумывал.

– Да! У неё нет друзей. И что бы я ни сказала, она вечно грубит в ответ, – пожаловалась Альва.

– А ты её когда-нибудь спрашивала?

Альва помолчала. Вопрос застиг её врасплох.

– О чём? Почему она вечно грубит?

Ну уж нет, такой вопрос она Фридерике точно задавать не станет. Жить ей пока не надоело.

– Почему ей нравится быть в одиночестве, – пояснил свою мысль Тилль.

– Пожалуй, это тоже небезопасно, – вслух подумала Альва.

– Почему небезопасно? Она что, умеет извергать пламя?

Альва задумалась. Она ведь до сих пор так и не знала, каким талантом обладает Фридерика.

– Понятия не имею, – созналась она. – Но ей бы это пошло.

Меж тем они как раз подошли к двери секретариата. Альва постучала, а Тилль тем временем сунул йо-йо в карман. Господин Петрулла терпеть не мог, когда в приёмной появлялись летающие объекты, включая те, что привязаны к шнурку.

Не успела Альва шагнуть за порог, как господин Петрулла воскликнул:

– Альва Шрёдер! Что, опять?

– Ух ты, да я смотрю, у тебя тут поклонники, – шепнул ей Тилль, пока они шли к стойке секретаря.

– Только не говори, что твой планшет снова пришёл в негодность, – сердито сказал господин Петрулла, глядя на Альву как на мелкое противное насекомое, которое ему очень хотелось прихлопнуть газетой.

И всё лишь потому, что первый школьный планшет Альвы недавно всерьёз пострадал от воды. Причём даже не по её вине.

– Нет, господин Петрулла, конечно, нет! – поспешила заверить его Альва.

Тилль пришёл на выручку:

– Нас послал господин Хагенбуш. Ему нужен шнур питания для проектора, – объяснил он.

Однако господин Петрулла, казалось, ничуть не смягчился. Совсем наоборот.

– Шнур питания для проектора? – сорвался на визг школьный секретарь и воздел руки к небу. – Да он шутит? Откуда мне взять этот шнур? Из ребра своего вырезать?

Альва промолчала в надежде, что он не ждёт ответа.

– Для какого проектора? – спросил секретарь в следующую минуту, и Альва выдохнула с облегчением. На этот вопрос ответ у неё был.

Но Тилль её опередил:

– Для того, что стоит в электролаборатории!

– А разве у них там не хватает шнуров? Что за чушь! – не переставая ругаться, господин Петрулла обогнул стойку и стремительно вышел из приёмной.

Тилль с Альвой переглянулись.

– Как думаешь, он вернётся? – спросила Альва спустя какое-то время.

Тилль с усмешкой пожал плечами.

– Понятия не имею, – прошептал он. – Может быть, он отправился искать господина Хагенбуша, чтобы обругать его лично.

Потом наступила тишина. Они слышали, как в соседнем кабинете ходит, разговаривает по телефону и кашляет директор Францен.

Тилль тронул Альву за плечо, кивком указывая на стол господина Петруллы. Хм, и что же она должна была там увидеть? На редкость уродливое растение в горшке?

Вообще, на столе стояло много странного. Наверное, Тилль счёл забавным миниатюрную песочницу с крошечными грабельками и двумя камнями. Но прежде чем Альва успела это выяснить, дверь в приёмную вновь распахнулась и в неё вошёл господин Петрулла с чёрным кабелем в руках.

– Передайте, что это последний. Если и он пропадёт, господину Хагенбушу придётся рисовать картинки мелом на доске, – пригрозил он.