Kitobni o'qish: «С пробитым сердцем», sahifa 3
– Он мертвый. – шепотом проронил я.
– Знаю, у него что-то торчит из груди, нож наверное.
Мы подождали еще пару минут, все было также тихо – засады не было и мы приняли решение подойти поближе. С винтовками наготове, медленным шагом, мы подошли прямо в плотную к мертвому солдату. Он лежал почти у самой реки оперевшись спиной на большой камень. Вся его темно-зеленая шинель была испачкана в грязи, а по всей левой части было огромное кровавое пятно – именно оттуда виднелся невооруженным взглядом огромный штык нож вонзенный прямо в сердце.
– Одинокий солдат с пробитым сердцем в пустой местности? Что-то здесь не так. – с сомнением произнес Збигнев и принялся осматривать все вокруг себя.
– Да успокойся, один он здесь! – с, непонятно откуда взявшейся, уверенностью сказал я и спрятал винтовку обратно за спину, присев на одно колено прямо перед мертвецом.
Его глаза были открыты и наши взгляды встретились между собой. В его темных от смерти глазах ничего не видно, ни страха, ни гордости, они пустые, словно кто-то залил их чернильной краской, словно его мир закрыла толстая черная пелена, словно спектакль для него уже окончен. Посмотрев под него, я заметил как лужа крови плавно формируется в ручей и аккуратно, очень медленно уходит в реку.
– Кровь застоявщеяся, его кончили часа два назад, может больше.
– Наших здесь и близко не было к этому времени, так кто же его тогда убил? Свои же получается? – спросил Збигнев все оглядываясь по сторонам
Глянув на рукава его шинели я заметил огромную надпись белыми буквами: “ДЕЗЕРТИР”.
– Получается свои… он дезертир, смотри сюда. – с сожалением произнес я
– Да уж, жалкое зрелище, эти русские своих же бьют, точно свиньи!
Лицо солдата застыло в гримасе грусти и печали, потрескавшиеся губы были слегка приоткрыты, словно в самом конце он произнес последнее слово, последнее заветное слово, которое было для него очень важным. Не знаю почему, но мне казалось, что я его понимаю.
– Ну, что же, давай возвращаться назад, Миклош, а то стемнеет и, бог его знает, как найдем дорогу назад! – сказал Збигнев как-то настороженно.
– Мы вдоль реки шли все время, забыл что ли?
– Все равно мне здесь не нравится… как то не по-себе…
– Подожди ты, сейчас гляну, что у его по карманам.
В штанах было пусто, а в шинели была лишь пара русских монет. Только я хотел уже подняться и убраться отсюда поскорее, но взгляд мертвеца вновь заставил меня врасплох, теперь я в нем видел истинное страдание и сожаление, но о чем? Я расстегнул его шинель и заглянул во внутрь и обнаружил там наскоро пришитый внутренний карман, из которого виднелось небольшое желтое письмо. Достав его и отряхнув, я заметил на нем небольшие пятна, уже засохшей, крови в разных местах бумаги.
