Kitobni o'qish: «Театр Тоски. Часть 2»

Shrift:

я покидаю постель, чтобы вновь стремиться к чему-то, достойному стремления.

Сцена 1.

«Какого быть посредником между двумя мирами?»

Надо подумать…

С одной стороны, чувствуешь свою значимость. Пусть даже отчасти мнимую. Словно рыцарь, что должен оберегать слабых.

С другой стороны, я ничего не умею. Поэтому огромное количество жизней всегда под угрозой.

Но в данный момент под угрозой только я сам. Потому что нахожусь меж двух враждующих легионов. Легиона тьмы под предводительством очень милой нежити по имени Щепка и легиона света под предводительством ненавистной мной девушки по имени Ева, делящие своё место на шахматной доске.

Доске, где нет места мне.

– Ева, Щепка… Может, уже сделаете первый ход?

– Как ты не понимаешь, Марсель? Первый ход самый важный. Он решит исход всего сражения. Даже то, в какую минуту упадёт голова с плеч моего противника.

– Да, господин, не вмешивайтесь в эту борьбу. Ведь на кону счастье всего загробного мира.

Кажется, я уже целую вечность сижу в доме Евы в ожидании окончания этой бесконечной шахматной партии. Хотя, вообще-то, это меня пригласили. Но когда Щепка и Ева увидели друг друга, между ними словно проскочила молния.

Первый ход… До сих пор не состоялся.

– Госпожа Щепка, неужели вы так хотите победить? Со всей гордостью уверяю, что оно того не стоит.

– Госпожа Ева, не думайте, что мою сторону так легко переубедить. Я вашей собачкой быть не собираюсь.

Они говорили абсолютно безэмоционально и спокойно. Словно никакой вражды не происходит. Но это был лишь знак того, что в любую секунду всё может измениться.

Подобная атмосфера плавит меня.

– Собачкой? О нет-нет, я бы скорее сделала вас своей кошечкой, госпожа Щепка. На собачек у меня иные планы.

Обе девушки молча повернулись на мою скучающую физиономию.

– А? Вы чего?

Они разочаровано отвернулись.

И что это было?…

– Господин, попрошу вас удалиться на несколько минут.

– Принимаю условия легиона тьмы, Марсель. Выйди на пару часов. У нас невербальное общение.

– Да вы определитесь уже со временем!

Ева сложила «шпилем» пальцы.

Невербальный жест. Судя по всему, она чувствует власть над ситуацией.

– Марсель… Это вопрос жизни и смерти. Неужели твоя ненависть ко мне настолько сильна, что ты готов ради этого опуститься ещё на одну ступень ниже своего социального статуса?

Это было оскорбление или похвала!?

– Господин, неужели вы и меня так сильно ненавидите? Я думала, мы уже стали парой. – Щепка сказала это, встав в позу статуи «Дискобол».

Это точно невербальное общение!?

И какой ещё «парой»… У нас не было таких договорённостей.

«Марсель!» – они крикнули в унисон.

Я удалился.

Сцена 2.

Меня пригласили и сразу же выставили за дверь. Разве это нормально… Но ничего не поделаешь, мне придётся привыкать к подобным отношениям. Мой круг общения весьма необычен.

Не то чтобы я был против. Но вдруг мне не захочется уходить? Будет весьма неприятно.

Ну и пусть.

Хотя бы сейчас могу побыть наедине со своими мыслями.

Я не сразу рассказал об этом, но когда Ева открыла мне дверь, ветер с улицы на мгновение приподнял край её пижамы.

Почему я акцентирую на этом внимание? Не надо думать обо мне плохо.

Просто…

Её живот был перебинтован.

Это зрелище заставило меня на мгновение растеряться, но я не стал говорить об этом Еве.

Надо ли?

Чем она занималась, пока я бегал по лесам?

И нормально ли то, что я задаюсь такими вопросами, думая о ненавистном мне человеке?

Она ведь даже не поинтересовалась тем, что случилось с моей рукой.

Голова болеть начинает.

Щелчок. Вспышка.

– А?

Щелчок. Вспышка.

Вспышка? Нет. Явно не так, как тогда. В лесу.

Это…

Фотоаппарат.

На мосту, стоящему почти вплотную к дому Евы, стояла маленькая девочка с чёрной висящей через плечо косой и щёлкала на фотоаппарат всё вокруг.

– Ты. Ты не он, – тихим, но довольно писклявым голосом произнесла девочка.

Сцена 3.

– М? Ты о ком? – я поинтересовался, а затем попытался залезть на мост.

– Стой! – крикнула девочка, вытянув руку перед собой, как бы ограждая себя от меня.

Я остановился, как по команде, сидя на ограждении моста. Но не из-за того, что захотел её слушаться.

Она…

Протянула руку совсем не в ту сторону, где я лез.

– Не ближе чем на два метра.

– Два метра? У нас вспышка вируса?

– Нет. Не люблю подпускать всех подряд близко. Особенно если.

А? Она внезапно замолчала, словно это было законченное предложение.

– «Особенно если»? Ты хотела сказать: «Особенно если это незнакомец»?

– Нет. Я хотела сказать: «Особенно если это незнакомцы».

– Да ладно… Неужели такая большая разница?

– Она огромна. Колоссальна. Чудовищна.

– Но я тут один вообще-то.

– Откуда я могу это знать? Ты просто так залез к незнакомой маленькой девочке. Вдруг под мостом и за кустами прячутся твои напарники. А если они вообще скайфиши и достанут меня прямо с воздуха?

Мне нечего сказать на это. Возможно, я правда веду себя странно.

Однако.

Я вспомнил слова Сорроукиллер о новом охотнике на нежить, который должен поселиться у нас.

Но, похоже, это не она.

– Нет у меня плохих мыслей, поняла?

На её лице отразилось явное облегчение, и она отвернулась.

– Точно. Извини. Я думала, что ты преступник, – она снова подняла фотоаппарат и сделала снимок неба. – А ты просто бомж.

– Да ты совсем что ли!? Не бомж я!

Было неясно, хотела ли она намеренно разозлить меня или у неё просто такой характер. Хотя что взять с ребёнка?

– Да? А выглядишь именно так.

Я переборол накопившуюся ярость.

– Слушай, ты же сама понимаешь, что это не очень безопасно, так? Стоять в этом месте и фотографировать незнакомых людей. Мало ли кто очень негативно отреагирует.

– Понимаю. Ну и что? Я лишь сильнее разочаруюсь в нашем обществе.

Щелчок. Вспышка.

– Так ты… Ищешь кого-то?

Она помолчала несколько секунд.

Щелчок. Вспышка.

– Ищу.

– Кого?

Щелчок. Вспышка.

– Не скажу. Это не информация для.

– Ты хотела сказать: «Это не информация для незнакомцев»?

– Нет. Я хотела сказать: «Это не информация для незнакомца».

– Ты… Вынесла меня на отдельное место?

– На место, достойное шоколадной медали за участие.

– …

Щелчок. Вспышка.

– Видишь ли… У меня сейчас есть особый дар.

– Дар?

– Да. Сама по себе я ничего не вижу. Однако, когда я фотографирую что-то на фотоаппарат, моё зрение как будто переносится на фотографию. И мир, изображённый на ней, становится для меня заменой реального.

Два года назад я бы не поверил. Но сейчас подобные вещи стали для меня обыденностью.

– Это было с рождения?

– Не помню.

Щелчок. Вспышка.

Теперь ясно, почему она не поняла, в какую сторону протягивать руку, пока я лез на мост.

Не назвал бы это даром. По мне, скорее, проклятие. Наверное, в её ситуации и я был таким злобным на мир.

– Он… исчез.

– Да кто исчез? Говори уже.

– Словно растворился в воздухе. Словно его никогда не существовало.

– Ближе к делу…

– А ты чем-то похож на него.

– А ты издеваешься!?

– На мгновение меня переполнила искренняя радость, но она быстро сменилась ненавистью.

– …

– Этот человек – тот, кто подарил мне этот фотоаппарат.

Зачем так тянуть… Хотя бы я понимаю, что её оскорбления были намеренные.

Но обижаться на неё мне не позволяет совесть. Должно быть, ей понравился этот человек. Ещё и так сильно помог. Наделил её «зрением».

Щелчок. Вспышка.

– Он был такой мерзкий.

Ладно. Не важно.

– Так зачем ты снова его ищешь? Плохо отблагодарила?

– А это тебе знать не нужно, понял? Нужен и всё тут. Но я столько времени потратила на его поиски, но никаких следов не нашла.

Девочка сказала это, опустив голову вниз и упав на колени.

– Почему люди вот так могут исчезнуть?

Мне вдруг стало очень стыдно. Возможно, из-за того, что я сам один из таких «исчезнувших людей». Её слова заставили меня вспомнить прошлое. Совсем не хочу больше возвращаться к нему.

И не буду.

Я живу настоящим. С гиперактивной бестией, фанаткой ножей и нежитью из другого мира.

Думаю, это правильно.

– Он… больше, чем случайный человек, да?

Она ничего не ответила и начала дуться. Похоже, я прав.

– Эй, мелкая!

– А-а-а? Как ты меня назвал!? Ты же понимаешь, что я хочу.

– «Найти его?».

Девочка встала и недоверчиво посверлила меня взглядом.

Щелчок. Вспышка.

– Ай! Да ты меня ослепишь так!

– Это будут улики на случай, если со мной что-то случится.