Kitobni o'qish: «Удивительная жизнь и приключения песика Туре. Книга вторая. «Стая»»

После возвращения из моего первого самостоятельного путешествия я совсем по другому стал смотреть на окружающий меня мир.

Раньше я воспринимал его таким какой он есть. А после того как я увидел как живут собачки в других странах я понял очень многое. В моей Швеции все собачки жили очень хорошо. Их хозяева их любили, кормили всякими собачьими деликатесами и много заботились о них. В Болгарии к сожалению всё было абсолютно по другому. Многих собачкам было негде жить, нечего есть и спали они на улице. Это как я считал очень несправедливо. Когда я рассказывал о своём путешествии, своим друзьям во время прогулок, они мне просто не верили. Они считали, что во всём мире каждая собачка имеет своего хозяина и живёт прекрасно. Мне трудно было их переубедить, ведь они ничего не видели кроме нашего маленького королевства. Поэтому я больше не говорил с ними о своём путешествии. Мы продолжали жить своей семьей мой папа, принцесса Ели.

К нам приходили мои два братика. Конечно они были, не собачки, как я, а люди. Но я вырос вместе с ними и считал их братьями. Моя бывшая мама скоро нашла себе нового папу и жила отдельно. От неё исходил новый для мне запах, чужого мужчины и я не мог с этим смириться. Когда папа уезжал на свои лекции и курсы, то я оставался в квартире моей бывшей мамы. Здесь я считал себя главным. Ведь так оно и было. Мои собачьи 8 лет, по возрасту человека считались 56 годами. Но я был не человек, а собачка и поэтому я должен был маркировать свою территорию, что в конечном деле я и делал по всему дому. Я же не мог допустить, чтобы мой, хотя бы и временный дом мог пахнуть на чужого мне человека.

Мои действия привели к тому, что моя бывшая мама, начала ругать меня и моего папу. В конце концов меня перестали больше брать в мамин дом. Теперь, когда папа уезжал я оставался с моим младшим братиком в его квартире, что меня очень радовало, ведь теперь я был дома.

А самое приятное, что меня не раздражали чужие запахи и здесь я знал самое главное – папа был главным, а я был вторым по значимости. Ибо все мои братишки и даже наша принцесса Ели понимали это и относились ко мне с почтением и уважением, как к старшему братику.

Я то знал, что лучше моего папы никого нет. Каждое утро папа вставал в 6 часов, готовил себе кофе, выходил на балкон, смотрел на восходящее из – за леса солнце и курил.

Я знал, что в эти ранние утренние часы ему грустно. В это время, когда никого не было рядом он разрешал себе расслабиться. На его лице читалась такая усталость, такая тоска, что мне было жаль его. На балконе было холодно и я вставал на кресло в гостиной и наблюдал за ним. Только я один мог видеть папу таким. И мне было его жаль.

Выпив кофе он входил в комнату бодрый, поднимал маленькую принцессу Ели в школу, готовил ей завтрак и собирал вещи.

Иногда Ели не хотела вставать, тогда папа заходил к ней в комнату гладил её по головке и нежно говорил:

– Вставай моё солнышко, вставай папина принцесса…

Ели открывала глаза и видела улыбающегося, жизнерадостного папу и отвечала:

– Папочка, ну ещё пять минут…

Папа садился рядом с ней и нежно гладил её по головке, пока она не просыпалась.

Каждое утро папа готовил блины или оладье и их нежный запах распространялся по всей квартире. Ели чувствовала этот запах и быстро бежала умываться, а потом на кухню.

Пока она кушала, папа прибирал всё в доме и одевал свой гидрокостюм. Мы шли вместе с папой к остановке автобуса и провожали нашу принцессу в школу.

Она целовала папу, а затем меня в мордочку – это была наша традиция. Так мы желали счастливого дня друг другу. Мы возвращались домой и папу в любую погоду уезжал плавать по каналу. Когда он возвращался в нашей квартире поселялся запах моря, которое так он любил. Затем он садился завтракать, готовил себе яичницу с беконом. Мне это очень нравилось, ведь я всегда получал от папы вкусненький кусочек бекона.

Каждый день он писал свои книги. Когда папа заканчивал писать, он читал вслух написанные главы, а я сидел у него на коленях и слушал. Мне было приятно, что я маленький пёсик Туре. первый, кто слушает его новое произведение. На дворе стояла зима, все листья опали с деревьев, с моря дул пронизывающий ветер. А нам с папой так было хорошо в маленькой и уютной квартире…

Она всегда сверкала чистотой и была похожа на каюту капитана корабля. Поэтому он и выбрал именно её. Всё, что находилось в квартире стояло точно на том месте, где и должно было стоять. На стенах висели картины с морскими пейзажами, а полки шкафов были забиты сувенирами из тех стран, где он бывал.

Я всегда с гордостью смотрел на папину капитанскую фуражку с золотым козырьком и кортик, который висел над его секретером. Да и сам секретер был необычный, он был изготовлен в 18 веке и папе очень нравилось сидеть за ним и писать свои книги… Каждый день вечером появлялась Ели и тогда всё в квартире оживало. Она приносила с собой какой то сумбур. Папа играл с ней, они вместе готовили ужин, пели песни, а затем после того как она купалась в ванне, ложились в кровать и смотрели фильмы. Так шли дни за днями. Выпал первый снег на улице стало очень красиво, ведь все жители нашего маленького Королевства готовились к Рождеству. Мне в это время было очень тоскливо. Папа сразу заметил это:

– Туре, что с тобой мой сыночек, о чём ты тоскуешь…

Он брал меня на руки, прижимал к себе и гладил. А я в это время думал о том, как моим друзьям из собачьей стаи плохо сейчас в Болгарии. Туристы уехали, многие рестораны закрылись, на улице дождь и холод, а они такие бедные, холодные и голодные спят в какой-нибудь старой машине тесно прижавшись друг к другу, чтобы было теплее… Никто не заботиться о них, никто не поведёт их к врачу, если они заболеют. Только мудрый вожак стаи Чавдар помогает своим маленьким друзьям, но и его силы не безграничны. Конечно было бы очень хорошо, если бы они пришли к нам в Швецию. Я был абсолютно уверен, что мой добрый папа помог бы им и не оставил их на улице. Так думал я.