Kitobni o'qish: «Нежеланный гость»

Shrift:

Shari Lapena

UNWANTED GUEST

* * *

Посвящается маме

Благодарности

Я все еще ужасно благодарна, что работаю с лучшими людьми в нашем деле. Еще раз спасибо моим американским издателям – Брайану Тарту, Памеле Дорман и замечательной команде «Viking Penguin» (U.S.) – вы делаете потрясающую работу. Спасибо Ларри Финли и Френки Грею из издательства «Transworld» (U.K.) и их сказочной команде – вы лучше всех. Кристин Кокрейн, Эми Блэк, Бхавна Чаухан и великолепная команда издательства «Doubleday» (Canada) – еще раз спасибо за все. Мне невероятно повезло, что меня поддерживает столько по-настоящему талантливых, увлеченных и ответственных людей. Без вас я бы не справилась.

Еще раз спасибо Хелен Хеллер – словами не передать, как я тебя ценю. Также спасибо всем в агентстве «Marsh» за отличное представительство по всему миру.

Я особенно признательна Джейн Каволине – она чудесный редактор.

Также благодарю лейтенанта Пола Пратти из офиса шерифа округа Салливан за его великодушную помощь.

Я бы хотела подчеркнуть, что все ошибки в рукописи – на моей совести.

И наконец я, как всегда, хочу поблагодарить моего мужа Мануэля и наших детей Кристофера и Джулию – ваши поддержка и энтузиазм для меня дороже всего на свете.

1

Пятница, 16:45

Дорога вилась и изгибалась неожиданными поворотами, ведя все выше в глубь Катскильских гор. Казалось, по мере отдаления от цивилизации путь становился все опаснее. Тени сгущались, погода портилась. Появлялась и исчезала из виду река Гудзон. Лес нависал по обе стороны дороги немой угрозой, как будто замышляя проглотить их с потрохами. Это был сказочный лес, но мягко падающие снежинки придавали пейзажу очарование почтовой открытки.

Гвен Делейни крепко сжала руки на руле и, прищурившись, вгляделась в лобовое стекло. Она предпочитала мрачные сказки приторным открыточным видам. Уже смеркалось, и вот-вот должно было стемнеть. Из-за снегопада вести становилось все труднее, все утомительней. Хлопья падали на стекло так обильно, что ей казалось, будто она застряла в какой-то бесконечной видеоигре. Да и дорога явно становилась все более скользкой. Гвен была благодарна, что на ее маленьком «фиате» стоят хорошие шины. Мир расплывался слепой белизной, и сложно было различить, где кончается дорога и начинается кювет. Ей не терпелось поскорее добраться до места, и она начинала жалеть, что они выбрали гостиницу в такой глуши – буквально у черта на рогах.

Райли Шутер, напряженная, словно натянутая струна, молча сидела на пассажирском сиденье рядом с ней. Не ощущать ее напряжения было невозможно, и Гвен заводилась уже оттого, что находится с ней в тесной машине. Она надеялась, что не ошиблась, привезя ее сюда.

«Весь смысл этого небольшого побега заключался в том, чтобы Райли слегка передохнула и развеялась», – подумала Гвен и, прикусив губу, пристально всмотрелась в дорогу. Она была городской девчонкой – родилась и выросла в городе – и не привыкла водить по такому захолустью. Слишком уж темные здесь ночи. Гвен начинала волноваться: поездка заняла больше времени, чем планировалось. Не стоило останавливаться на чашку кофе в той миленькой старой закусочной по пути.

Непонятно, чего она ждала, предлагая уехать на уикенд, – разве что сменить обстановку и провести вместе пару спокойных дней в местечке, где ничто не напоминало бы Райли, что ее жизнь в руинах. Возможно, это было наивно.

У Гвен были собственные проблемы, которые следовали за ней повсюду. Но она решила, что выбросит их из головы хотя бы на выходные. Роскошный маленький отель в глубинке, вкусная еда, первозданная природа и никакого интернета – это как раз то, что им обеим необходимо.

Райли нервно вглядывалась в темный лес за окном, стараясь не думать, будто кто-то в любую секунду может выпрыгнуть на дорогу, чтобы взмахом руки остановить машину. Она сжала руки, спрятанные в карманах пуховика, и напомнила себе, что она больше не в Афганистане. Она дома, в безопасности, в штате Нью-Йорк. Здесь с ней не случится ничего плохого.

Работа изменила ее. После всего, что ей пришлось увидеть, Райли так изменилась, что сама себя не узнавала. Она украдкой покосилась на Гвен. Когда-то они были не разлей вода. Ей и самой было неясно, зачем она согласилась поехать с ней в эту далекую гостиницу. Райли смотрела, как Гвен сосредотачивает все свое внимание на извилистой дороге, взбирающейся по скользкому склону в горы.

– Ты в порядке? – внезапно спросила Райли.

– Я? – переспросила Гвен. – Да, все нормально. Скоро приедем.

На факультете журналистики Нью-Йоркского университета, где обе они учились, Гвен считалась девушкой уравновешенной и практичной. А вот Райли отличалась честолюбием – ей всегда хотелось быть в центре событий. Гвен приключения не любила, предпочитая книги и покой. После учебы Гвен не удалось подыскать достойную работу в газете, но она быстро нашла применение своим навыкам на хорошей должности в сфере корпоративных коммуникаций и, судя по всему, никогда об этом не жалела. А Райли постоянно работала в горячих точках. И сумела довольно долго продержаться на плаву.

Зачем она это делает? Зачем опять думает о прошлом? Райли почувствовала, что начинает терять самообладание. Она попыталась дышать ровнее, как учили. Нельзя позволить прошлому вернуться и взять над ней верх.

Дэвид Пейли остановился на расчищенной парковке справа от отеля, вышел из машины и потянулся. Из-за погоды дорога из Нью-Йорка заняла больше времени, чем он ожидал, и мышцы затекли, напоминая, что он уже не так молод. Прежде чем взять с заднего сиденья «мерседеса» сумку, он на миг замер под густо падающим снегом, глядя на гостиницу «Митчеллс».

Ладную трехэтажную постройку из красного кирпича с пряничной отделкой со всех сторон окружал лес. Фасад маленького отеля был открыт взглядам: перед ним располагалась заснеженная площадка, которая, должно быть, летом превращалась в широкую лужайку. Здание обступали высокие хвойные деревья и голые, укутанные снежной ватой стволы. Огромное дерево, растущее посреди лужайки, протягивало во все стороны мощные ветви. Все было покрыто чистейшим белым снегом. Вокруг было так тихо и безмятежно, что Дэвид ощутил, как его плечи начинают расслабляться.

На всех трех этажах на одинаковом расстоянии друг от друга располагались большие прямоугольные окна. Широкие ступени вели к деревянному крыльцу и двойным парадным дверям, украшенным еловыми ветвями. Хотя сумерки только начинали сгущаться, по обе стороны от входа горели лампы, а из окон первого этажа падал мягкий желтый свет, придавая дому теплый и уютный вид. Дэвид стоял неподвижно, приказывая отступить всем переживаниям дня, а заодно и недели, и прошедших лет. Снег падал на волосы и щекотал губы. Он словно попал в прежние, более невинные и милосердные времена.

Дэвид решил, что на ближайшие сорок восемь часов постарается забыть о работе. Перезагрузка время от времени бывает необходима всем, пусть и самым занятым, людям. Даже – а может, и в особенности – успешным уголовным адвокатам. Ему редко удавалось втиснуть в расписание выходной, а уж тем более целый уикенд, и он собирался насладиться отдыхом на все сто.

Пятница, 17:00

Лорен Дэй посмотрела на сидящего рядом мужчину: Иэн Битон мастерски вел машину в довольно экстремальных условиях. Глядя на него, казалось, это проще простого. Он улыбнулся ей своей обезоруживающей улыбкой, и она улыбнулась в ответ. Иэн был хорош собой, высок и худощав, но прежде всего ей приглянулась именно его улыбка, его спокойное обаяние, делавшее его таким привлекательным. Лорен порылась в сумочке в поисках помады и начала, смотрясь в зеркало на защитном козырьке, тщательно красить губы. Приятный оттенок красного освежал лицо. Автомобиль слегка повело, и она замерла, но Иэн умело выправил руль. Дорога начала петлять сильнее, и машину то и дело заносило.

– Скользко становится, – сказала Лорен.

– Не переживай, я справлюсь, – ухмыльнулся Иэн, и она снова улыбнулась в ответ.

Ее подкупала и его уверенность в себе.

– Погоди, а это что? – вдруг спросила она.

Справа от дороги показалось темное пятно. Из-за снегопада и пасмурной погоды было трудно что-то разглядеть, но, похоже, в кювет попала какая-то машина.

Когда они проезжали мимо, Лорен напряженно всматривалась в машину, а Иэн начал искать подходящее место, чтобы остановиться.

– Кажется, там кто-то есть, – сказала она.

– Почему они не включили аварийку? – проворчал Иэн и медленно свернул на обочину, опасаясь, как бы им самим не вылететь с дороги.

Лорен выбралась из теплой машины, и ее ноги погрузились в девственный снежный покров высотой в несколько дюймов. Снег тут же набился в ботинки, покалывая лодыжки. Она услышала, как Иэн тоже, хлопнув дверью, вышел из машины.

– Эй! – прокричала она в сторону неподвижного автомобиля. Дверца со стороны водителя медленно открылась.

Поскальзываясь, Лорен осторожно спустилась вниз по склону. Удерживать равновесие на ухабистой обочине было нелегко. Добравшись до застрявшей машины, она ухватилась левой рукой за дверцу, чтобы не упасть, и заглянула в салон.

– У вас все окей? – спросила она.

За рулем сидела женщина лет тридцати – ее ровесница. Вид у нее был порядком перепуганный, но лобовое стекло не треснуло, а она была пристегнута. Бледная, с покрывшимся испариной лицом пассажирка, сидящая рядом с ней, смотрела прямо перед собой, будто не замечая появления Лорен. Выглядела она так, словно пережила дикий кошмар.

Женщина за рулем бросила быстрый взгляд на спутницу и благодарно повернулась к Лорен.

– Да, мы в порядке. Съехали с дороги несколько минут назад и гадали, что делать дальше. Нам повезло, что вы проезжали мимо.

Иэн подошел к Лорен, посмотрел на сидящих в автомобиле женщин через ее плечо и улыбнулся им своей очаровательной улыбкой.

– Похоже, без буксира вам не обойтись.

– Отлично, – вздохнула женщина за рулем.

– Куда вы направляетесь? – спросила Лорен.

– В гостиницу «Митчеллс».

– Вот так совпадение, – сказал Иэн. – Мы как раз туда и едем. Хотя, пожалуй, больше в той стороне ничего и нет. Давайте-ка мы вас подбросим. Вы сможете вызвать эвакуатор из отеля.

Женщина, с облегчением улыбнувшись, кивнула. Очевидно, она страшно обрадовалась, что кто-то пришел к ним на выручку, и неудивительно: в этой глуши можно замерзнуть насмерть. Зато ее спутница никак не отреагировала и, казалось, была полностью погружена в собственный мир.

– У вас есть сумки? – спросила Лорен.

– Да, в багажнике, – женщина вышла и, проваливаясь в сугробы, обошла машину. Ее спутница внезапно очнулась от транса, выбралась из автомобиля и догнала подругу, когда та открывала крышку. Каждая достала по дорожной сумке.

Иэн пошел вперед и помог всем трем женщинам выйти на дорогу. Даже с его помощью карабкаться по склону было непросто.

– Огромное спасибо, – сказала женщина, сидевшая за рулем. – Меня зовут Гвен, а это Райли.

– Я Лорен, а это Иэн. Давайте сядем в машину. Ужасно холодно.

Лорен украдкой взглянула на женщину по имени Райли, которая так и не произнесла ни слова. Интересно, что с ней такое. С ней явно что-то не так.

2

Пятница, 17:00

Беверли Салливан бросила под ноги сумку и огляделась. Номер был идеален – точь-в-точь как в рекламной брошюре. Она не привыкла к старомодной роскоши и обошла комнату, прикасаясь к каждому предмету обстановки. Огромная старинная кровать была завалена подушками. Резной гардероб был просто бесподобен, а толстый восточный ковер, должно быть, стоил целое состояние. Беверли подошла к окнам, выходящим на площадку перед отелем. Заснеженный пейзаж был несказанно прекрасен. Свежевыпавший снег всегда вселял в нее радужные надежды.

Отвернувшись от окон, она заглянула в ванную – безупречный беломраморный оазис с пушистыми белыми полотенцами – и, наскоро оглядев себя в затейливое зеркало над туалетным столиком, вернулась в спальню. Присев на кровать, чтобы опробовать матрас, Беверли задумалась, что так задержало мужа. Генри остался у стойки консьержа, чтобы расспросить о беговых лыжах и Бог знает о чем еще, так что она поднялась в номер в одиночестве. Беверли была не прочь посидеть в одном из обитых темно-синим бархатом глубоких кресел или на каком-нибудь из диванчиков, расставленных полукругом у каменного камина в лобби, пока Генри будет носиться со снаряжением. Но он настоял, чтобы она его не дожидалась, а спорить ей не хотелось. Она старалась отделаться от чувства разочарования. Пройдет какое-то время, прежде чем он сможет расслабиться. Но Генри как будто специально пытался занять их уикенд какими-то делами, в то время как она хотела сбавить обороты и просто побыть вместе. Можно подумать, он избегает оставаться с ней наедине или вообще не хочет здесь находиться.

Беверли знала, что их чувства… слегка остыли. Не то чтобы их брак трещит по швам, вовсе нет. Но им необходимо поработать над отношениями. Они отдалились, привыкли друг к другу – и в этом была и ее вина тоже. В наше время нелегко сохранить брак, ведь столько всего ему угрожает: удушающая близость, нудная рутина, расходы и счета, воспитание детей. Оба они работают на полную ставку и вечно заняты. Не факт, что совместный уикенд в очаровательном местечке в глубинке все исправит, но с чего-то же надо начинать. Останься они дома, такой шанс им бы точно не представился. Им было отчаянно необходимо познакомиться заново, вспомнить, за что они полюбили друг друга когда-то. Вдали от грызущихся угрюмых подростков, которые требуют внимания и высасывают из них все силы. Беверли вздохнула и внутренне поникла. Если бы они не ссорились вечно из-за детей! Она надеялась, что здесь они с Генри смогут поговорить по душам без помех и постоянного, изматывающего обоих напряжения.

Она со смутным беспокойством гадала, как пройдут выходные и изменится ли хоть что-то к тому времени, как они вернутся домой.

Генри Салливан медлил в лобби у стойки, расположенной чуть левее парадной лестницы. Запах горящих в камине дров напоминал о Рождестве в детстве. Он полистал глянцевые брошюры с рекламой местных ресторанов и достопримечательностей. Правда, местными их можно было назвать с натяжкой: отель находился на отшибе. К сожалению, все шло к тому, что из-за снегопада им в любом случае не удастся выбраться из гостиницы, правда, молодой человек за стойкой сказал, что завтра дороги расчистят снегоуборочные машины. Генри нащупал в кармане брюк мобильник. Он не ожидал, что здесь не ловит связь, Беверли не предупредила. Он раздраженно поморщился.

Генри и сам не знал, зачем согласился уехать с ней на уикенд. Должно быть, из чувства вины. Он уже раскаялся в своем решении и просто хотел вернуться домой. Он принялся фантазировать: что, если вернуться в машину и оставить жену здесь? Сколько времени пройдет, прежде чем она поймет, что он уехал? Что она сделает? Он поспешно отогнал эту мысль.

В последнее время жена казалась все более несчастной, но Генри говорил себе, что проблема не только в нем. Дети тоже постарались. Плюс ее работа. Подступающий средний возраст. Постепенно исчезающая талия. Да все вместе. Но человек не может отвечать за счастье другого. Она сама в ответе за собственное счастье. Он не в состоянии сделать ее счастливой.

И все-таки он не был конченым мерзавцем и знал, что все не так просто. Когда-то он любил Беверли. Она мать его детей. Просто он разлюбил ее, вот и все. И понятия не имел, что с этим делать.

Дана Харт потопала на пороге сапогами от «Стюарт Вайцман», стряхивая снег, и одобрительно оглядела лобби. Первой ее внимание привлекла центральная парадная лестница: искусная резная балюстрада из полированного темного дерева, широкие ступени, покрытые толстым ковром с темным цветочным узором, блестящие медные прижимные прутки. Выглядело все это весьма впечатляюще, а впечатлить Дану в последнее время было нелегко. Лестница вызвала в памяти Скарлетт О’Хару из «Унесенных ветром» или, может быть, Норму Десмонд из «Бульвара Сансет». Дана подумала, что по такой лестнице нужно плавно спускаться в лучшем вечернем туалете. «Я готова для крупного плана». К сожалению, ни одного вечернего платья она с собой не привезла. Какая жалость, что такая великолепная лестница пропадает зря. Затем Дана заметила огромный каменный камин слева от лобби. Вокруг стояло множество удобных с виду диванов и кресел, обитых синим бархатом или темно-коричневой кожей. Рядом располагались небольшие журнальные столики со светильниками. Стены были до середины обшиты панелями темного дерева. Часть темного паркетного пола покрывал роскошный персидский ковер, придававший обстановке уютный и в то же время роскошный вид, – точь-в-точь в ее вкусе. Над головой сияла хрустальная люстра. Запах горящих поленьев напомнил Дане райские денечки, проведенные в семейном коттедже Мэтью. Она глубоко вздохнула и улыбнулась. Как же ей повезло – только недавно обручилась и вот приехала на уикенд на свидание с мужчиной, за которого собирается замуж. Все было чудесно, включая очаровательный отель, выбранный Мэтью.

Он высадил ее перед входом и задержался, чтобы припарковаться, а через минуту уже будет в лобби с их вещами. Дана прошла мимо камина и приблизилась к старомодной стойке регистрации слева от лестницы. Все здесь мерцало патиной старины и качественного полироля для мебели. За стойкой стоял молодой человек, а еще один мужчина постарше – явно гость отеля – облокотился о столешницу, перелистывая какие-то брошюры. Заметив Дану, он поднял глаза и на секунду завороженно замер, а потом со смущенной улыбкой отвел взгляд. Она к такому привыкла. Такое уж впечатление она производит на мужчин – при виде ее они поначалу столбенеют. Ничего не поделаешь.

Молодой человек за стойкой почти незаметно окинул ее оценивающим взглядом. К этому она тоже привыкла.

– Меня зовут Дана Харт. У нас с женихом бронь на имя Мэтью Хатчинсона.

– Да, конечно, – любезно отозвался молодой человек и сверился с регистрационной книгой.

Дана отметила, что вместо обычной компьютерной системы бронирования здесь вносят записи в настоящую книгу – как мило! У стены за стойкой стоял деревянный стеллаж с ячейками для ключей.

– Номер вашей комнаты двести один. Поднимитесь по лестнице на второй этаж и поверните направо, – сказал ей молодой человек.

Позади открылась входная дверь, впуская поток холодного воздуха. Дана обернулась: на пороге, держа в обеих руках сумки, стоял Мэтью. Снег припорошил его куртку и темные волосы. Мэтью подошел, и Дана отряхнула с его плеч снежинки. Ей нравилось иногда демонстрировать, кто тут хозяйка.

– Добро пожаловать в отель «Митчеллс», – с улыбкой произнес молодой человек за стойкой, протягивая им тяжелый медный ключ. Дана мысленно отметила, как этот юноша привлекателен. – Ужин проходит в столовой с семи до девяти вечера. Перед ужином в лобби подаются аперитивы. Желаю вам приятно провести время.

– Спасибо. Уверен, так и будет, – сказал ее жених, многозначительно взглянув на нее.

Она приподняла идеально очерченные брови, давая Мэтью понять, чтобы он прилично вел себя на людях.

Мэтью снова поднял сумки и последовал за Даной вверх по широкой лестнице – лифта не было. В гостинице царил покой: Мэтью долго и тщательно искал тихое, душевное местечко, где они с Даной могли бы побыть вдвоем, пока не началась свадебная суматоха, о которой он старался даже не думать. Жаль, они не могут сбежать на какой-нибудь прелестный Карибский островок и пожениться тайком. Наследники огромного состояния в Новой Англии не сбегают. Это стало бы сокрушительным ударом для его матери и многочисленных тетушек, и он был не готов так их подвести. К тому же он знал, что хоть Дана иногда и уставала от бесконечного планирования, встреч с организаторами и миллиона мелочей, сопутствующих свадьбе, она наслаждалась всей этой праздничной суетой. Но в последнее время у нее случались эмоциональные всплески. Небольшой отдых перед последним этапом подготовки к назначенной на весну свадьбе пойдет на пользу им обоим.

Толстый ковер приглушал шаги. Они почти бесшумно поднялись на второй этаж и подошли к комнате двести один. На двери со старомодным замком висела овальная медная табличка с выгравированным номером.

Он отпер дверь и распахнул ее перед Даной.

– После вас.

Дана вошла в номер и одобрительно улыбнулась.

– Какая прелесть! – воскликнула она и развернулась к нему.

Мэтью решительно закрыл за ними дверь.

– Это ты прелесть, – с этими словами он заключил ее в объятия и поцеловал долгим поцелуем. Наконец Дана его игриво оттолкнула.

Она сбросила пальто с плеч. Последовав ее примеру, он повесил их верхнюю одежду в гардероб, и они вместе осмотрели комнату. Мэтью отметил, что кровать – разумеется, размера «кинг-сайз» – заправлена первоклассным постельным бельем. На подушках лежали обернутые в фольгу шоколадки. Ванна явно предназначалась для двоих, а на маленьком столике у двери стояла в ведре со льдом бутылка шампанского с приветственной запиской от отеля. Окна выходили на просторную лужайку перед домом. Ветви деревьев прогибались под тяжестью снега, к дороге вела извилистая подъездная аллея, которую быстро заносило снежными хлопьями. На парковке сбоку стояло полдюжины машин. Влюбленная пара, обнявшись, выглядывала из окна.

– Если ты еще не догадалась, – сказал Мэтью, – это люкс для новобрачных.

– Разве бронировать номер для новобрачных до медового месяца не плохая примета? – спросила Дана.

– О, не думаю.

Они смотрели, как чья-то машина храбро пробирается по заснеженной дороге и медленно заезжает на парковку. Из автомобиля вышли четверо: три женщины и мужчина.

– Как насчет того, чтобы вздремнуть перед ужином? – спросил Мэтью, уткнувшись носом ей в шею.

Иэн Битон опустился в одно из кресел у камина в лобби, пока Лорен регистрировалась и забирала ключ от номера. Он был не прочь пропустить стаканчик. Интересно, где у них бар. Столовая находилась справа от лобби: сквозь распахнутые застекленные двери виднелись накрытые белыми скатертями столы. Очаровательное местечко. Судя по всему, здесь было множество маленьких комнаток, коридоров и закоулков – не то что в типовых современных отелях, планировка которых подразумевала практичность и максимальную прибыльность.

Иэн переключил внимание на двух спасенных ими женщин. Гвен, сидевшая за рулем, получала ключ от номера. Похоже, женщины живут в одной комнате. Он провожал их взглядом, пока они вместе поднимались по лестнице, а потом впал в задумчивость.

Лорен подошла к нему и протянула руку.

– Готов вставать?

– Конечно.

– Ужин проходит в столовой с семи до девяти, но здесь можно выпить по коктейлю, – сказала она.

– Хорошо. Чего же мы ждем?

– Наш номер на третьем этаже.

Иэн встал и, подхватив сумки, последовал за Лорен по лестнице. Это место казалось таким тихим. Может, дело было в снеге, или толстом ковре, или мягком освещении – все здесь представлялось неярким, приглушенным.

– Эта Райли не показалась тебе странной? – прошептала Лорен, пока они поднимались по искусно отделанной лестнице.

– Выглядела она довольно обалдевшей, – признал он.

– Она за все время ни слова не сказала. Эти женщины ведь всего лишь съехали в кювет. Ничего такого уж страшного не произошло.

– Может, в прошлом она уже попадала в аварию.

– Возможно, – добравшись до третьего этажа, Лорен повернулась к нему. – Она казалась ужасно зажатой. У меня от нее мурашки по коже.

– Не думай о ней, – сказал Иэн и неожиданно ее поцеловал. – Думай обо мне.