«Последнее время» kitobiga sharhlar

Заказав и получив книгу, долго к ней не притрагивалась. Начиталась спойлеров и ждала окна – читать серьезное и глубокое на ходу, в перебежках нехорошо, невежливо. Готовилась к материалу плотному и многослойному, который не распробовать, не проштудировав матчасть. И вот в пустое, серое, очень питерское утро с неба обрушился туман, мир стал на паузу, и я открыла «Последнее время» .

Меня вобрало с головой, как земля мары поглощала чужаков вместе с конями и доспехами.

Первые страницы как будто идешь вслепую сквозь густой лес. Меня тащило по курумнику непонятных событий и незнакомых слов, я не понимала, кто все эти люди и нелюди, как они живут и зачем воюют. Но когда оставляешь попытки разобраться во всем и сразу, улетаешь легко. Забавно, что к моменту, когда та или иная неясность развуалируется словами кого-нибудь из героев, воображение уже пользует недалекую от истины версию. И кайф от погружения в этот причудливый многоцветный мир не только и не столько в этом.

К чему я не была готова, так это к узнаванию. Меня потрясло, что первые же персонажи нашли отражение в моем личном пространстве вплоть до внешних признаков. Какое-то литературное колдовство. Я бежала глазами по строчкам, как по раскаленным углям, обмирая от сладкого ужаса. Это было чарующе. Незнакомо. Страшно. Обволакивающе. Нежно. Меня несло по Юлу стремительно и с единственной жалостью: мало, мало, возвратно. Когда оставшиеся страницы уже собирались в щепоть, под сердцем заныло, что скоро они уже уйдут, кончатся, все, кого я успела узнать и полюбить, а больше всех Айви, Кула и Озея. Один Кул сам по себе – запечатанная бездна.

Моего арсенала не хватит, чтобы описать, сколько глубины и чувственности в этом тексте. Сколько запахов и ощущений, света и тьмы, движения, пространства, ветра, земли, воды и огня. Сколько точных попаданий в то, что думаешь или пропускал через себя, но не можешь рассказать, не растеряв главного по пути от образа к слову.

Прочитала за четыре дня, не забуксовав ни разу, а ощущение, что прошел год. Так бывает, когда выныриваешь из сна, который ярче и достоверней реальности.

Про концовку: я не увидела в финале жирной точки, скорее черную дыру, всосавшую старый мир – очертания нового, еще не сформировавшегося, привлекают не меньше, чем то, на что оглядываешься.

Пожалуйста, пусть на этом не закончится. Пусть они вернутся.

Шамиля Идиатуллина нельзя отнести к авторам определенного жанра, он пишет разное. «Убыр» этнический хоррор, ориентированный на широкого читателя; «Татарский удар» политический триллер, «Город Брежнев» жесткое социальное ретро, а «Бывшая Ленина» современный остросоциальный роман. «Последнее время» относят к жанру этнофэнтези, но не ищите сходства с первой книгой,его не будет или будет исчезающе мало. Совсем другой жанр, иная проблематика; эпическая, в противовес камерной истории «Убыра», картина мира. Странное плетение отношений в подробно прописанном непривычном мире, где люди сумели договориться с Землей и жить с ней в мире, не зная убийства. Взамен получив все необходимое, и много больше, вроде умения ходить под водой, преодолевать огромные расстояния, складывая пространство, или летать (пусть недолго и по необходимости, но все же!)

Очень интересная, хотя и непростая для понимания книга.

Очень необычная книга. Знаете, к фэнтези крайне равнодушно отношусь – никогда не интересовал этот жанр. Но все-таки желание прочесть книгу весьма симпатичного мне автора перевесило. Знаете, оказалось, этнофэнтези, качественно написанное, очень даже можно читать. Первые страниц 30 вообще было сложно понять, о чем я читаю, где происходит действие, кто эти люди (и люди ли они вообще)) Но потом было очень интересно и увлекательно. Это и философская притча, и роман-блокбастер в одном лице. И слог Идиатуллина классный. Подчас сложно понять, о чем речь, но так красиво написано! В общем, не жалею, что прочитал.

Идиатуллин, всё таки, талант! Лихо закрутил. Тяжело было продираться сквозь начало, но потом начался экшн и стало не оторваться. Мастер печатного слова!

Совершенно прекрасная книга – такое фэнтези, каким оно должно быть. Не наивное, не заумное, не детское, не взрослое, не светлое и не темное. Живое.

Обожаю произведения Шамиля Идиатуллина, без рассуждений и славословий )Но в «Последнем времени»пришлось мне продираться сквозь текст, конечно :-) Но любителям фэнтези решительно рекомендую – это прямо для них!

Странная, красивая, местами не ясная книга, играющая образами, ничего не объясняющая, живущая сама по себе – отличное фэнтези

Будто во сне, когда не помнишь что было до момента сейчас, так и тут с первой страницы втаскивают в мир произведения. И надо приноровиться к слогу, лексике, как случается подстариваться под ритм жизни в природе будучи городским обитателем.
Самобытная вещь, после вхождения было увлекательно узнавать про персонажей и мир, показывающийся с разных сторон. Девушка мары Айви, степняк Кул, орт Махись, наемница Кошче - все защищают своё и выживают в событиях, в которые их затягивает меняющийся мир.
Никаких главных героев, спасения человечества, но это как раз добавляет реализма повествованию.

И, как бомба разрываясь,

Клевета всё потрясает,

Клевета всё потрясает,

И колеблет мир земной.

Тот же, кто был цель гоненья,

Претерпев все униженья,

Погибает в общем мненье,

Пораженный клеветой,

Да, клеветой!

Шаляпин, Ария дона Базилио

Язык романа действительно на редкость красочный (и без кра тоже). Кажется, только так и можно описать падение человека (Кошше) с высокой скалы с приземлением (приводнением) в месте, очень далеко («на сотни лиг») отстоящем от основания утёса. При этом всё по науке — смещение в пространстве приводит к временнОму сдвигу, и через небольшое время Кошше проносится на самокате мимо уже известной читателю пары всадников, т. е. мимо себя и Хейдара, напрвляющихся в землю народа мары. Но, зачем это понадобилось автору? Или не ему, а кому-то из умерших марыйских богов? Может быть понадобилось для того, чтобы Кошше оказалась на корабле среди людей, предназначенных в жертву? Но кому их жертвовали? Если марыйским богам, так они уже умерли, если своим, варяжским (Хейдар — варяг, или русь) или вельдюрским богам, так они в среднем течении Юла пока ещё не появились. Одного только сочного (и с кра тоже) языка маловато, добавить бы ясности в этот язык. Очень бы не помешало.

Вот же, например, в прологе, когда при виде маленького Кула* старик говорит: «Тиде йоча». Старик — мары, но маленький кучник (кучники — степной народ), не знающий языка мары, понимает — старик сказал «это ребёнок». И читатель понимает, что тиде означает, очевидно, дети, а второе слово по такому же правилу надо читать «очай», что означает «глазей» (смотри очами). Эсперанто, а это несомненно он, вполне мог существовать в древние времена развитого самокатостроения**. Вот так бы и дальше, но нет — эти два слова на эсперанто в книге первые и последние.

Есть, правда, ещё одно слово, но тут я сомневаюсь насчёт эсперанто. Это слово — орт. Согласитесь, без невероятного, потрясающего Махися книга была бы намного скучнее. Это очень ловкий увалень, страшноватое, но добрейшее существо, ничего не имеющее общего с человеком. Ростом нам они по грудь, вместо крови в жилах ртуть. К тому же Махись очень крутой профи, т. е. настоящий профитролль. Орт (википедия исправляет «опечатку» и уводит далеко в сторону) может быть разновидностью тролля. Если читать по вышеописанному методу, то получится тро (трудно произносимое лль заглохло и отпало). Но это только гипотеза. Автор безусловно лучше меня разбирается в мифических существах, в частности, в троллях. Поэтому Махись получился у автора просто гениальным созданием, добавление которого сделало бульон романа существенно более вкусным. Махись помогает Кулу, когда тот помогает мары, но будет ли Махись помогать Кулу, переродившемуся (а правильнее — выродившемуся) в кучника, ставшему Аколом? Думаю, не будет. Можно ли быть на стороне того, кто пригвоздив кисть руки человека к дереву, любуется делом рук своих, глядя на висящего на стреле орущего человека? Акол стал таким кучно стреляющим из лука кучником (а его всегда тянуло в сторону степи, которая была его «лесом» из поговорки про волка), и его путь разойдётся с путём справедливого профитролля.

Вернусь к языку книги.

В общем, не приветствую я такую прозу. Но коль скоро она такая, то и Смысл должен соответствовать ей, быть высоким, справедливым и ясным. А он не только не высок и не ясен, но и не справедлив. На последней странице, как подведение итогов, декларируется точка зрения Кула (ставшего только что Аколом и зараз же автором). «И совсем не надо было всматриваться в копошение в сосновом бору на восходной стороне. Не было ни знамён, ни вымпелов у народа, отказавшегося от собственной земли. Народ без достоинства не заслуживает внимания.» Это мары отказались от собственной земли?! Но это клевета! Та, что «как бомба, разрываясь, ... колеблет мир земной».  На протяжении всей книги автор никаких сомнений не оставлял в том, что это не народ мары отказался от своей родной земли, а это земля вышла из какого-то, скорее всего, священного договора с народом. Причём внезапно вышла, чего в природе быть не может, даже в фантастической. Вся база произведения буквально за уши притянута. И вот оно получило «достойное» завершение — мары «народ без достоинства». Или последнюю страницу написал другой автор?

Но и степняки на этой земле жить не смогут. Природа здешняя не подходит для «куманской конницы», — всех коней быстренько съедят бурые и серые.

*) Не путать этого Кула с тем, которого вспоминает Кошше («Какого Кула, мучительно подумала она»), заодно с каким-то сипатым и каким-то Тотыком (кто он и где он — неизвестно), у которого она и Кул были рабами. Кул из пролога ни у какого Тотыка не служил.

**) В книге мне встретилась ещё одна примета этой древней эпохи. Арвуй-кугыза, помолодевший лет на семьдесят, жалуется на простату. Мары не изготавливают самокаты и безлошадные кары, им это не нужно, но они знают анатомию и функции внутренних органов человека. Уже одно это наводит на мысль, что автор много чего оставил недописанным, а зря.

Прекрасный слог и увлекательнейший мир, но концовка мне совершенно непонятна, наступление драматических перемен тоже никак не объясняется. Книга оставила впечатление смазанности и незаконченности, хотя начиналось все прекрасно. Жаль.