Kitobni o'qish: «Рубеж: накачка»
В оформлении обложки использовано изображение с сайта https://www.canva.com/ по лицензии CC0.
⁂
Глава 1
Монстр
– Не, она реально крутит с тем мужиком! – горячился Валерка, – мне уже двое знакомых говорили, как она за ручку с ним по району рассекает!
Мы сочувственно молчали. А что нам сказать? Жалко друга, что втрескался в такую фифу, слабую на передок. И с ним хи-хи, ха-ха, и за его спиной в той же манере. Не был бы он членом нашей тесной компании, сказать многое бы стоило, на самом-то деле – кто только его не предупреждал с Люськой не связываться. Люська – шалава известная. А он только – ах, какие глазки, ах, какие ножки, и все в том же духе – сплошные розовые сопли в самом омерзительном варианте, то есть, когда они от мужика озвучиваются другим мужикам.
Неплохо бы было поведать ему и о его слабохарактерности – ну влюбился не в ту, бывает, так завяжи с этим, и шагай дальше по жизни, мужик-мужиком. Но друг по дворовой компании – это все же друг. Передергивает от его розовых соплей, а все равно терпи, и выслушивай все про эти долбанные ножки и не менее долбанные глазки. Увидели его бабу с другим – терпи и слушай про его душевные и моральные терзания. Кто его знает, может, когда у кого из нас будет такой же период цветочно-конфетной-подарочной влюбленности, и нам понадобится такое же молчаливое сочувствие и понимание.
Ясно одно – никто его кроме нас больше слушать не будет. Пусть лучше выговорится с нами, чем пойдет с битой искать хахаля своей Люськи. Убьет один дебил другого дебила, и сядет лет на пятнадцать, а Люська уже на следующий день обоих мудаков заменит на следующую партию ухажеров – она из провинции, как и я, ей за двухкомнатную в Москве платить надо, а впахивать как проклятой особенно неохота.
Валерку она быстро раскусила, уже на второй неделе, что с него ей не разжиться прилично, вот и стала мутить с более состоятельными ухажерами, но и от Валерки не отказалась. Папа у нашего друга – серьезный человек, если еще и не долларовый миллионер, то уже достаточно близко, да и с жилплощадью у Валерки вопрос уже решен. Расщедрился батя, для своего единственного сыночка трехкомнатную купил. Я так понимаю, спит Люська и видит, как Валерка наш, сам не свой от ревности, станет перед ней на колено с заветным колечком, чтобы отбить у других ухажеров, и решит все ее материальные вопросы на пару лет. Ну, конечно, до той поры, пока она с ним не разведется, и не разменяет его подаренную батей квартиру на однушку для него и двушку для себя. Валерка наш никак не выглядит бизнесменом, а батя у него еще молодой, чтобы на его деньги рассчитывать, потому как удобный первоначальный вариант разжиться недвигой в столице он для Люськи подходит, а вот чтобы как сыр в масле кататься, ей придется после развода еще поискать, более богатого дурака. Пока ножки да глазки товарного вида не потеряли.
Конечно, кто меня не знает, тому может показаться, что я для своих восемнадцати лет цинично уж слишком рассуждаю. Но мне повезло, был у меня уже в жизни короткий, но очень полезный период, когда мне пять лет назад, после смерти родителей, пришлось несколько месяцев пожить у старшей двоюродной сестры. При тринадцатилетнем пацане и она, и ее многочисленные подружки свои планы на жизнь обсуждать не стеснялись. А я, может, на олимпиадах медали не выигрывал, но что увидел и услышал полезного забыть способен не больше, чем голодная дворняга зарытый под кустом кусок докторской колбасы. Так что я теперь подобных Люсек читаю как открытую книгу. И иммунитет хороший приобрел от похожих девочек с голодным блеском в глазах.
Эту бы школу, что я экстерном прошел в тринадцать лет у сеструхи, Валерке бы закончить, так и он бы себя вел иначе. Но бесполезняк ему все это рассказывать, просто друга потеряю. А друзей у меня и так немного в нашем дворе за последние четыре года появилось – как к дяде переехал в Москву, так это, собственно, сам Валерка, Петька и Серега. И все на этом.
Петька и Серега тоже никаких иллюзий по поводу Люськи и перспектив Валерки с ней не питали, но руководствовались теперь схожими со мной представлениями о надобности ему об этом говорить. Особенно Серега, который таки попытался Валерку предупредить о специфических методах его новой возлюбленной в личном обогащении, и едва не получил драку с собственным друганом. Вовремя дал задний ход, и выводы тут же сделал. Серега умный, он у нас на медфаке уже на втором курсе. Я так в процессе общения с ним точно понял, что регулярные участия во вскрытиях трупов в морге, чем ему в ходе обучения и приходится заниматься, делают человека не только циничнее, но и серьезнее. Поступал на медфак умный, но очень легкомысленный и хулиганистый чувак, с которым никогда не было скучно тусоваться, и поступал чисто, чтобы от армии откосить, да чтобы родителей сделать счастливыми, которые у него по врачебной линии. А сейчас – стал такой основательный и рассудительный, что твой профессор.
Петька Валерку просвещать по поводу его сердечной зазнобы и не пытался. Петька у нас – известный ботаник с полным пофигизмом по поводу прекрасного пола. С первого раза поступил на истфак МГУ в этом году, особенно не напрягаясь. Просто потому, что читает он постоянно, и как-то его в детстве повернуло на исторические книги и сюжеты. Ботаник и амурный пофигист – не значит, что он откажется выехать с друзьями на валеркиной машине на шашлыки. Он их даже во время эмоциональных тирад Валерки заботливо проворачивал, чтобы не подгорели, и белым винцом поливал.
Ботаник и амурный пофигист – означает, что ему пока что книги интереснее девушек, его время терзаться в лунную ночь у балкона любимой девчонки еще не пришло. Интересно бы посмотреть, что будет происходить, когда оно придет. Я ставлю на то, что просто однажды он обнаружит в своей спальне какую-нибудь ботаничку, тоже повернутую на истории, которая, заслушавшись его складных историй о каких-нибудь там гуннах, не в силах окажется с ним расстаться на пороге университета по окончании пар.
Может, они даже сексом будут заниматься, как было принято во Франции в 16 веке. Я без понятия, как это, лень даже интересоваться. Я не амурный пофигист, но такую девочку, чтобы захотелось не только в кусты потащить, но и в загс повести под красивую музыку, которую больше нигде не слушают, еще не встретил. Да и рано мне еще, вообще-то, успею еще нагуляться.
Я, если честно, такой увлеченности Петьки даже завидовал. Экзамены в вуз я по своей безалаберности провалил, и даже для армии оказался неожиданно не годен. Что-то там с сердцем не так, какая-то брахикардия третьего класса. В спортивной секции занимался несколько лет, и справки давали раньше без проблем, а тут вот оно как вышло. Не разбирался особо, мне на самом деле жить не мешает – и ладно. Шоферю себе потихоньку, вожу большого человека по его важным делам, на жизнь хватает. Но дядя мне обещал пенделей дать, если в следующем году не поступлю. Так что я шефа из машины выгружаю, а сам обкладываюсь учебниками и самоучителями. Дядя у меня человек очень хороший, приютил сироту из глухой провинции, а ведь мог сделать морду кирпичом и в сиротский дом отправить. Обижать его после такого, отвечая неблагодарностью – смертный грех, по-моему.
– У меня завтра с ней встреча в пять, вот и что мне делать, говорить ей, что я знаю про этого хмыря, или нет? – продолжал изводить и себя, и нас Валерка, расхаживая по поляне перед уже едва различимыми в темноте кустами.
Мы с Серегой переглянулись, а Петька даже и головы, зараза, предусмотрительно от шашлыков не поднял. Мол, занят я делом, сами разбирайтесь с нашим обуянным гормональным взрывом товарищем. Блин, что-то кому-то Валерке говорить все же придется. Почему бы и не мне?
– А кинь монетку, – вдруг неожиданно заговорил Серега, когда я уже начал раскрывать рот, чтобы что-то промямлить, – санитары так постоянно в морге делают, когда нужно кому-то выйти на замену.
Валерка аж засопел от обиды. Он тут, понимаешь, про высокие чувства, про любовь-морковь, а ему в ответ про морг и простую сермяжную мудрость от санитаров. Но ничего язвительного сказать не успел. Кусты сзади него неожиданно затрещали, и оттуда кто-то вылез. Что там разглядишь, сидя прямо у костра, в десяти метрах от него – по виду крупный, очень крупный мужик.
– Тебе что надо? – жестко спросил Валерка. Для него так разговаривать с людьми обычно несвойственно. Видать, постоянные нервные терзания довели.
Следующие несколько секунд навсегда запечатлелись в моей памяти. Мужик вдруг оказался прямо перед оторопевшим от неожиданного нападения Валеркой, а затем – Валерка с диким криком полетел в одну сторону, ударившись головой о машину, а его правая рука – в другую. Заорала сигнализация, осветив огоньками поляну, во вспышках света мы увидели, что огромный мужик, оторвавший нашему другану руку, оказался чем-то вроде вставшего на дыбы медведя по сложению, но голова его выглядела предельно странно. Так могла бы выглядеть морда гориллы, если бы ее сплющили об стену, и так бы и оставили. Довершало ужасную картину то, что агрессор был абсолютно голым, и покрыт темной шерстью по всему телу, кроме головы. Странный субъект теперь уставился на нас, замерших в шоке около костра, а затем, хрюкнув, качнулся в нашу сторону.
– Драпаем! – страшно заорал первым очнувшийся Серега, и дернул меня за плечо. Пришел в себя и Петька, только он, убегая, еще и швырнул шампуры с шашлыком, которые в очередной раз проворачивал, прямо в побежавшего в нашу сторону зверя.
А в следующую секунду мы понеслись по берегу речки вслед за Серегой. На наше счастье, пара метров берега вдоль течения была полностью расчищена от растительности, и мы не поломали тут же себе ноги в темноте. Похоже, тут какая-то тропинка была у местных колхозников десятилетиями, видать, чтобы ходить из одного села в другое.
Только через сотню метров я обернулся. Зверь нас не преследовал, он жрал кинутый в него Петькой шашлык прямо с шампура. Впрочем, не удивлюсь, если и прямо с шампуром, с такого расстояния в сполохах сигнализации видно не было. И ее рев навзрыд его нисколько не тревожил.
– Стойте! – закричал я, – никто за нами не гонится! И Валерка как же? Вдруг он жив, а мы его бросили?
И Серега, и Петька тут же остановились.
– Нет больше Валерки, Семен! – всхлипнул Серега, – хана Валерычу! Рука, вырванная из тела с мясом – это уже смертельно, а я еще и мозги его на капоте увидел. Убили Валерку!
– И мы что, даже не отомстим? – как не было мне страшно возвращаться, но злость была сильнее.
– Как отомстим, позволим этой твари и нас убить вместе с Валеркой? – сверкнул глазами в темноте Серега, – ты знаешь, какая сила нужна, чтобы человеку руку оторвать, да еще и так небрежно, за полсекунды? А чтобы тело, весящее восемьдесят килограмм, на пять метров метнуть, да так, что и голова после удара раскололась? У тебя крупнокалиберный пулемет с собой есть, чтобы это остановить?
– В старину лошадьми руки-ноги отрывали при четвертовании, да еще и долго лошадей нахлестывали, прежде чем получалось хоть одну конечность оторвать, – всхлипнул Петька, – это что же на нас там напало такое?
– А вот сейчас и уточним, как он шашлычки доест и о нас вспомнит! – взревел Серега, – ходу, дебилы, ходу!
И мы снова побежали. Прав Серега оказался, когда я в следующий раз обернулся, зверя около машины уже не было. На фоне костра мигнул огромный сгорбленный силуэт, направляющийся за нами.
– Ходу, ходу! – заорал уже я, – тварь за нами чешет!
Метров через пятьсот Петька стал сдавать. Он у нас ни разу не спортсмен. Даже успел уже килограмм пятнадцать лишних набрать. Сколько раз его уговаривал пробежать со мной мои любимые пять километров по утрам перед работой. Но ему даже вставать в пять утра влом, не удивлюсь, если он в это время только ложится. А вот и Валерыч, и Серега бегали, хоть и нерегулярно. Они больше по велосипедам у нас были.
– Пацаны, бросайте меня, я уж дальше сам своим темпом! – судорожно вздохнул он, панически оглядываясь назад. Я тоже оглянулся, но в сгустившейся темноте видно уже ничего не было.
– Серега, хватаем его под руки, и тащим, он реально больше сам никак! – позвал я вырвавшегося вперед другана.
Тот молча вернулся, тоже пытаясь высмотреть таящуюся где-то позади нас тварь, и подхватил Петьку слева. Я присоединился справа, и мы рванули дальше. Вернее, попытались рвануть, Петька сковывал нас, как тот камень. Метров на пятьдесят его хватило еще бежать, потом все. А тащить за руки мужика под сто килограммов весом – это такое упражнение, от которого мы скоро тоже выдохлись.
– Этак мы далеко не уйдем, – пропыхтел Серега, – слушай, вспомнил, гулял я тут в прошлый раз. Через метров сто вправо заброшенный хутор с сараем. Может, там что найдем, чтобы эту тварь остановить, или, по крайней мере, забаррикадируемся. Я там внутри старый холодильник видел, им можно попытаться дверь заложить, окна ставнями в прошлый раз были закрыты. А сами на чердак, и лестницу уберем. Может, не найдет, пройдет мимо.
Сзади вдруг раздался хруст. Как будто кто массивный наступил на сук. И не так уж далеко от нас. Валерку мы уже потеряли, бросать Петьку никак было нельзя. А с ним нас та тварь даже пешком догонит. И не вспотеет при этом.
– Веди к хутору! – согласился я, а Петька, тот даже говорить уже не мог, весь испыхтелся.
– Если выживем, то ты, друган, – невнятно, но со всеми полагающимися по этому случаю эмоциями пробурчал я, – будешь у меня и бегать пять км, и плавать, как твоя рыба, на олимпийские дистанции! Лично прослежу! Ведром холодной воды в постели будить буду по утрам! Ключ мне лично сделаешь от своей квартиры для этих целей, и попробуй только, падла, замок поменять!
А что Петька – тот даже и не пытался возражать. Видать, в полной мере осознал, что за своей формой надо следить. Хорошая форма, она, так сказать, позволяет сохранить свое внутреннее содержание. Что-то мне там в каком-то случайном ролике на ютюб по философии, который я открыл от скуки, пытались объяснить про форму и содержание, вот как-то это и прицепилось. Теперь вот сам могу со знанием дела философствовать.
Ясное дело, сразу Серега дорогу к хутору найти не смог. Одно дело гулять по лесу в дневное время, лениво рассматривая все вокруг, другое – найти заброшенный хутор в кромешной темноте. Смартфоны у нас у всех с собой были, кто же сейчас даже на шашлыке сидит без них, но включать фонарик мы откровенно опасались. И как будто мало было беспомощно тыкаться в поисках хутора по кустам, неимоверно шумя, так мы еще и упали, когда Петька в очередной раз споткнулся, и я рассадил до крови колено о какой-то корень.
– Рано свернули, что ли? – досадливо прохрипел Серега, видимо, так извиняясь за оплошность, и мы, встав, и подхватив Петьку, потащили его дальше вдоль берега. На сто метров от тропинки мы уже точно отошли, потому решили, что будем идти по лесу, в надежде все же выйти к заветному хутору.
Как мы ни пыхтели и не шумели, а все же скоро совершенно отчетливо услышали, что не мы одни шумим. Лес сзади затрещал, словно протискивался кто-то грузный.
– Метрах в ста от нас, не дальше, – пропыхтел Серега, – или мы сейчас же найдем этот хутор, или нам хана.
– Тише! – прошипел я, – идем молча, не давай твари дополнительных ориентиров!
Сил тут же прибавилось, умирать не хотелось. Да и глаза, наконец, полностью адаптировались к темноте, падать и спотыкаться обо все подряд стали меньше. Наконец, между деревьями и кустами появился большой просвет.
– Он, не иначе! – зашептал обрадованный Серега. А уж как я обрадовался. Даже вконец изможденный Петька как-то странно всхрапнул, словно загнанный боевой конь, почуявший близость конюшни.
И действительно, через десяток секунд мы вывалились на освещенный луной, уже частично заросший кустами и молодыми деревьями, участок, на котором, за яблоневыми деревьями, отчетливо виднелся контур дома.
– Да, он! – подтвердил Серега тихонько, – сарай сразу за ним, но нам нужно в дом. Хоть бы с прошлого раза взломанную дверь снова на замок не закрыли!
Глава 2
Битва
Мы молнией метнулись к дому. Солидная изба из бревен таинственным черным замком возвышалась перед нами, но нам было не до мистики. Главное, что повезло – и ставни были на месте, и дверь с сорванным наружным засовом так и осталась полуоткрытой. Ворвавшись внутрь, первым делом мы захлопнули дверь за собой. Воцарилась кромешная тьма. Пахло внутри не очень, какой-то прогорклой картошкой.
– Семен, врубай фонарик на смартфоне! – скомандовал Серега, – бросаем Петьку и тащим холодильник к двери!
Петька буквально осел на задницу, едва мы его отпустили. Я зажег фонарик. Свет нас буквально ослепил после пробега почти в полной тьме. Но нам было не до аханий по этому поводу, сунув смартфон с зажжённым фонариком в руки Петьке, чтоб хоть так помогал, мы с Серегой подскочили к холодильнику, и поперли его к двери.
– Вы что делаете, балбесы? – ожил неожиданно Петька, – дверь же наружу открывается! Нахрен вам этот холодильник упал у двери!
Мы с Серёгой ошеломленно переглянулись. Жопа, блин! Опустили мы холодильник на пол. И вот что теперь делать?
Петька тем временем перевел фонарик на дверь. И что? На двери изнутри даже засова не было, странная какая-то изба! Так, свисал какой-то крючочек от дистрофиков. Для той твари, что за нами шла, только поржать.
– Лучше сбейте наружную ручку каким поленом и заклиньте дверь в раме любой щепкой! Вот, нашел полено, держите!
Бросив холодильник, я метнулся к нему за поленом.
– Стой, Семка! – теперь уже Серега начал командовать, – нельзя нам шуметь! А вдруг он наш след потерял?
– И не рассчитывай, зверь это! По запаху идет! – Петька, закряхтев, встал с пола, – ладно, я сам! Семен, держи фонарик!
И отважно шагнул прямо за дверь в темноту, едва я взял у него смартфон. Ладно, если идем по этому плану, нужна щепка. Принялся обшаривать пол лучом света, но щепку все никак найти не мог. Обидно, блин, полено на полу валялось, а щепки – ни единой!
Раздался глухой звук удара, и Петька тут же вернулся обратно.
– На соплях ручка висела, – сообщил он, – щепка где?
– Нет тут щепок, хоть сдохни! – возмущенно сказал я.
Серёга рванул с себя рубашку, пуговицы так и брызнули в стороны. Скомкав ее, он подскочил к двери, бросил между косяком и дверью, и с силой ее захлопнул:
– Авось хватит!
– Холодильник тоже пригодится, – сообщил Петька, врубая фонарик на своем смартфоне, – вон вверху, дыру на чердак видите? А лестницы-то нет! Тащим к дыре холодильник, будем по нему забираться!
Мы с Серегой тут же переставили холодильник. Было у нас ощущение, что медлить не стоит. Петька и полено с собой прихватил, когда рванул первым на чердак. Как по мне, сомнительное оружие против такого монстра, который руки отрывает в легкую. Я полез последним.
– Холодильник ногами опрокинь! – посоветовал Серега сверху.
Повиснув на балке, я изловчился и обрушил холодильник. Петька с Серёгой тут же втащили меня на чердак.
Я уже раньше бывал на чердаках сельских домишек, этот ничем от них не отличался. Разве что хлама поменьше, чем обычно, а так – все атрибуты налицо. Да что там бывал, я до смерти родителей жил в похожем домике. Правила простые, если уж забрался на чердак – надо беречь голову, чтобы гвозди в нее не вонзились, которыми шифер снаружи прибивали, да смотреть, куда ставишь ноги, чтобы не провалится сквозь потолок.
– Ищем оружие, любое! – вывел меня из созерцательного настроения Серега. И верно, разве время сейчас о детстве вспоминать? Не иначе, как меня жестокая смерть Валерки частично вывела из строя, что-то я подтормаживаю, где не должен.
Полминуты метаний с фонариками, и мы собрали все, что нашли, прямо у чердачного отверстия. Несколько металлических банок с краской и лаком, самая тяжелая из них килограммов на пять, да два деревянных ящика с книгами, каждый весит килограмм по двадцать пять. Была еще связка разномастных рулонов с обоями, как без нее на деревенском чердаке, но по ней идей по использованию в качестве оружия не было совсем.
– Если тварь найдет дом, и ворвется в него, сидим тихо, надеюсь монстр нас на чердаке не почует, – прошептал Серега, – если найдет, и попытается залезть сюда, кидаем в морду ящики, авось покалечим или нокаутируем. Не поможет – швыряем банки с краской.
– А если и это не поможет – молимся, – резюмировал Петька, – а ментам звонить не будем?
Мы с Серёгой переглянулись. Чёта мы совсем об этом не подумали. Хотя сколько-то и времени еще прошло с момента появления твари, несколько минут, и каждую секунду из них мы были очень заняты спасением своей жизни. Никто из нас никогда не сталкивался с законом, по крайней мере, я точно, и о подобных моментах в жизни друзей, если они и были, не знал, так что негатива к полиции у нас не было. Как там в американских боевиках – беречь и защищать?
– А если правду скажем – они приедут к странным нарикам на вызов? – засомневался Серега.
Устроить серьезную дискуссию по этому поводу мы не успели. Хата вздрогнула от страшного удара.
– Нашел, сука! – сказал злобно Серёга, – Петька, звони в милицию! Только не надо про эту хрень, скажи – медведь.
Несколько секунд томительной тишины. Затем – очередной мощный удар.
– Он что, просто в стену бьется, что ли? – тихим голосом спрашивает Петька, тыкая в экран смартфона пальцами.
– Похоже на то, видимо, ищет уязвимые места, чтобы прорваться внутрь, – прошептал Серега в ответ, – главное, если прорвется, тушим свет сразу же. Он по нему нас на чердаке может найти.
– А мы тут от инфаркта не помрем, в темноте с монстром в одной хате сидеть? – переспросил Петька, прикладывая смартфон к уху, – а вдруг он прыгучий – раз, и к нам сюда запрыгнет прямо с пола? И на фарш нас всех за пару секунд?
– Вот и проверим! – проворчал я, вырубая фонарик, – что там, занято что ли?
– Не занято, но никто не берет! – вздохнул Петька.
– Если ворвется внутрь, значит, немного света снаружи будет попадать, через дыру, которую он проделает! – сказал Серега.
– Только это ему на пользу будет, а не нам, он к темноте уже привык, а мы тут после фонариков ни хрена в темноте увидеть не сможем! – тут же ответил Петька.
– Ладно, тогда фонарики вырубим, оставим смартфоны лежать кверху экранами во включенном режиме подальше от дыры. Нам что-то видно будет, а зверя, авось, не приманит.
– Ну, тогда, лезем в настройки, и меняем тайминг в спящем режиме, а то вырубятся наши смартфоны в самый неподходящий момент, – сказал я, и сам последовал своему совету. Получилось не сразу, пальцы тряслись от нервного перевозбуждения. Сперло в груди, заметил, что даже дышать перестал в ожидании нового страшного удара. Неужели тут нас всех эта тварь и положит?
– Подняли! – ликующим голосом заявил Петька, и затараторил, – девушка, на нас медведь напал, друга нашего убил, мы от него в лесу прячемся! Адрес? Не знаем, мы на чердаке заброшенного дома прячемся! Можете нас по CPS отследить? Мы по А-108 ехали, а потом свернули и около Толбино проезжали. Речка тут еще рядом. Трое нас! Мое имя? Петр Александрович Кузнецов! Кого убили? Валерия, друга нашего, мы шашлыки жарили! Руку оторвал, огромный он! Сейчас он в дом ломится, а мы на чердаке!!! Ждем, спасибо!!!
Дом сотряс третий удар.
– Ты, Петь, сильно не обольщайся, – счел необходимым вернуть друга на грешную землю Серега, – пока они сюда доберутся, или мы его, или он нас, не иначе. Через час если приедут, уже хорошо!
– Чем мы его? Ящиком с книгами или банкой краски??? – угрюмо поинтересовался Петька.
– Ну, тогда он нас! – подвел безрадостный итог Серега.
– Не ссыте, братва! – я решил, что с таким настроением нам точно не выжить, – пока мы живы, ничего еще не потеряно!
– Может, нам трубу печную разбить, и кирпичей набрать, швыряться будем в монстра? Печи обычно на глине кладут, несколько ударов ногой, и посыпятся кирпичики! – предложил Петька.
– Оставим на крайний случай! – не согласился Серега, – может, кирпичи посыпятся, а может, тот из нас, кто будет по трубе лупить, ногу повредит! И вот тогда точно все, даже не сбежать будет!
– Не, я бы смог аккуратно это сделать, – сказал я, – меня только другое волнует. Если труба рухнет, она может потолок проломить. Она кажется небольшой, но я как-то от скуки дома еще кирпичи в нашей трубе пересчитал почти все. В ней них на тонну с лишним, не забывайте, что она еще и над крышей торчит метра на полтора. А если еще при падении и печь разворотит, то зверь получит легкий комфортный доступ на чердак. Заберется в пролом по завалу из кирпичей и досок.
– Ну и хрен с ним тогда, – нервно сказал Серега, – да, вот что действительно важно – звук и вибро быстро все отключили!
Похватав смартфоны, мы начали стремительно шлёпать пальцами по экранам. Молодец, Серега, а то мы с Петькой даже и не подумали об этом.
Только мы успели все поотключать, и положить светящиеся смартфоны на чердачный пол, как четвертый удар, после которого раздался звон стекла и шум от падения чего-то массивного на пол внутри хаты, сотряс чердак.
– Нашел он слабое звено! – прошептал тихонечко Петька, убирая свой смартфон в карман, – зуб даю, вынес одним ударом и ставни, и окно!
– Тишина, мать твою! – раздраженно прошипел Серега в ответ.
Наши смартфоны со светящимися экранами мы с Серёгой разложили в двух метрах справа и слева от дыры в потолке.
Монстр не заставил себя ждать. Небольшой шум, сопение, а затем легкий толчок, как будто кто-то массивный, но очень ловкий спрыгнул с подоконника на пол хаты.
Сердце билось у меня в груди так, что, казалось, его должно быть слышно и внизу. Оставалось надеяться, что нет. Захотелось облизать пересохшие губы, но я не решился. Нехрен шуметь без надобности. И тут зазвонил телефон. Я в полном отупении уставился на наши с Серегой смартфоны – оба лежали себе спокойно. Петькин!
Торжествующий рев раздался снизу, затем чердачный пол под нами дернулся, и в свете смартфонов мы увидели две огромные когтистые лапы, впившиеся в бревно люка. Просто охренительного размера. С когтями длинной в мой большой палец. Тварь, видимо, обнаружив наш люк, прыгнула и повисла на бревне, собираясь взобраться к нам.
Я не знаю точно, как устроена в человеческом организме система впрыска адреналина в сердце в экстренных ситуациях, или чего там еще, что заставляет нас действовать намного быстрее, чем обычно, это лучше у Сереги спрашивать, но через долю секунды мы с ним из положения сидя на корточках оказались на ногах, в руках у нас уже был самый близко расположенный к люку ящик с книгами, и, не успел еще Петька отключить свой смартфон, как ящик полетел уже вниз. На то место, где у твари должна была быть голова, которая еще не успела появиться за лапами.
Звук удара ящика обо что-то мягкое, нечто похоже на удивленный мявк, который мог бы издать кот, будь он размером со льва, но чердачный пол вновь дернулся, а лапы исчезли. Мы таки сшибли тварь своим подарком!
Ликовать долго не пришлось. Наши подозрения, что тяжелые ящики окажутся для твари не опаснее туалетной бумаги, тут же подтвердились. И двух секунд не прошло, как остатки ящика ракетой влетели обратно в люк, и разбились вдребезги о противоположный скат крыши, осыпав нас осколками. Черт, а тварь, похоже, еще и кидать предметы может!
Мы с Сергей подскочили тут же ко второму ящику, и подняли его, приготовившись бомбить тварь, если она снова полезет в люк. А Петька схватил одну из банок с краской, врубил фонарик, и стал читать этикетку на ней.
– Ну ты нашел, блин, время, для чтения, ботан! – насмешливо крикнул ему. Война – войной, а возможность поддеть приятеля по хорошему поводу никогда упускать не стоит.
Не обращая внимания, Петька читал и читал. Наконец, поднял голову:
– Порядок! Старая добрая хрень! Токсичная! Главное – чтобы не засохла!
– Ты что это, хочешь монстру глаза краской залить? – дошло до меня.
– Всяко лучше, чем использовать эти банки для метания! А то он их обратно закинет, разобьет о крышу, и уже мы тут краской умоемся!
– Разумно! – пробормотал Серега, – нож есть, чтобы открыть?
– Есть, на брелке, ща открою! – браво ответил Петька, и завозился над банкой.
И тут же полетел на пол, кувыркаясь. Нас с Серёгой тряхнуло, но мы устояли. Только в изумлении смотрели, как упал Петька.
– Зараза, чем-то ударил прямо подо мной! – прошептал Петька, поднимаясь, и прижав к себе банку, – аж доски треснули! Не удивлюсь, если башкой! На звук!
– Ясно! – ответил Серега тоже шепотом, – громко не болтаем!
И тут же снова пол под нами качнулся, и обе лапы вонзились в бревно окантовки люка когтями, только уже в другом месте.
– Берегись! – закричал Серега, и мы тут же с силой ухнули ящик в люк.
В этот раз к нему были готовы, и лапы не исчезли. Ящик разлетелся вдребезги, только книги и дощечки разлетелись в стороны, а из люка высунулась зверообразная физиономия. Огромные глаза блеснули в свете смартфонов голодным блеском, громадные клыки ощерились на нас. Тихое рычание увидевшего свою жертву хищника пробрало до костей морозом. К Сереге со мной она оказалась мордой, к Петьке затылком.
Серега тут же все же метнул прямо в голову одну из банок с краской. Бросок оказался удачным, голова мотнулась от удара в лоб, банка отлетела от нее и покатилась по чердаку, но зверь остался висеть в люке. Ну а мне пришло в голову схватить смартфон, врубить трясущимися пальцами фонарик и направить его прямо в глаза монстру. Вот это его пробрало, монстр закрыл лапами глаза от света, и, естественно, тут же ушел вниз.
И снова легкий шум от мягкого приземления внизу на лапы ловкого хищника.
– Петька, мля! – нервно сказал я, – где твоя краска?
– Не успел открыть, братан! – виновато ответил тот.
– Кажется, у меня есть план! – дрожащим голосом сказал Серега, но никто его за это винить бы не стал, всех пробрало не по детски, – если еще появится, льем в глаза краской, ослепляем при удаче, и сваливаем.
– Это как, он внизу будет бесноваться после этого, а мы спрыгнем, извинимся, и попытаемся пройти мимо к двери? – удивился я.
– Нет, конечно, – нетерпеливо ответил Серёга тем голосом, которым учителя разъясняют третьеклассникам допущенные ошибки в сложении и вычитании, – ты же говорил, что как каратека можешь сломать что-нибудь?
– Почему «как каратека»? – огрызнулся я, – три года на секцию ходил, светло-коричневый пояс.
– Хорошо, то, что нужно! Только ломать будешь не трубу, а крышу! В скате с другой стороны от той стены, где зверь ставню выломал! Тут доски по два сантиметра с большими промежутками, старый рубероид, и шифер сверху. Справишься?
– Не проблема вообще! – заверил я другана, осознав его план, – главное – не напороться на гвоздь!
