Kitobni o'qish: «Ревизор: возвращение в СССР 20»
Глава 1
Глава 1
Москва. Квартира Ивлевых.
– Свадьбы четырнадцатого октября тчк ждём, – прочёл я выглянувшим из спальни жене и тестю. – Твою мать! Как напугали!
Естественно, когда тебе почти шестьдесят, каких новостей ты привык ждать? То один друг или родственник из жизни уйдет, то другой. Да и в СССР помню, когда молодой был, получали мои родители такие телеграммы чаще про похороны, чем про свадьбы.
– Это от кого? – с недоумением спросила Галия.
– От бабушек! Свадьбы у них будут в один день! Решились-таки! – рассмеялся я с облегчением. – Я когда в деревне был, им почти в шутку предложил, чтобы подразнить, а они вот, решились… Какие молодцы мужики, наверняка продавили их после моего предложения… Пойду Гришу обрадую.
***
Святославль. Квартира Руслана и Насти Якубовых.
Увидев жену одетой с тёплыми вещами для малышки, Руслан сразу всё понял и улыбнулся благодарно. Всё-таки, Настя у него золото.
Они зашли в магазин, купили вафельный тортик и направились в сторону улицы Ленина к дому родителей Руслана.
Ещё с улицы Руслан не увидел света в окнах и заподозрил неладное. Спать ещё рано. И вообще, такое поведение, о котором рассказывала Настя, на его мать совсем не похоже: просить, умолять… Что-то серьёзное должно было случиться, – думал Руслан, взбегая через ступеньку по лестнице на третий этаж с ребёнком на руках.
– Подождите меня! – просила снизу Настя, не успевающая за ним.
Но Руслан уже звонил в дверь, переполняемый дурными предчувствиями. Настя поднялась, а дверь так и не открыли. Они переглянулись между собой, Руслан поспешно достал свои ключи, и они ворвались в квартиру.
Дома у Якубовых никого не оказалось.
– Что она дословно говорила? – плюхнулся обессилено на диван в большой комнате Руслан.
– Умоляла простить, – проговорила Настя, – а то Загит с ней расстанется…
– Как это расстанется? – ошарашено уставился на жену Руслан.
Та пожала плечами.
– Но я же простила, значит, не расстанется? – робко предположила она.
– Пошли к отцу. Это что ещё за новости такие? – решительно подхватил дочку на руки Руслан.
Но в пожарной части их также ждало разочарование. Оказывается, Загит в отпуске уже неделю и отдыхать ему ещё больше месяца.
– Да что такое происходит, вообще? Тёте Диле надо завтра позвонить, она всегда обо всем знает, – растерянно решил Руслан по дороге домой.
***
Москва. ДАС.
Лимончелла и водка закончились довольно быстро, все уже были хорошо отдохнувшие и некоторые начали уже посматривать на дверь, но откуда-то появилась вторая бутылка водки и у сплочённого коллектива открылось второе дыхание.
Альфредо, не очень привычный к крепким напиткам, вскоре уже плохо соображал, где он и зачем, но за красавицу со второго курса, подсевшую к нему вскоре после жалостливого рассказа про его несчастную любовь с дочерью кинозвезды, держался очень цепко. За час до отбоя ему намекнули, что надо собираться домой, пока он ещё в состоянии назвать домашний адрес таксисту.
Поддерживая друг друга, Альфредо с шикарной шатенкой поднялись из-за импровизированного стола. Итальянец стал прощаться со всеми. Он даже не стал пытаться самостоятельно найти выход из этого лабиринта и попросил свою обворожительную знакомую проводить его. Так они и ушли вместе.
***
Москва. ЗИЛ.
Марат, как и обещал, позвонил Фирдаусу и отпросил Аишу на один вечер посмотреть тренировку по самбо. Не видя особых причин для отказа, Фирдаус разрешил и в понедельник Аиша первый раз в жизни оказалась на заводе имени Лихачёва. Марат пригласил её специально пораньше и устроил девушке экскурсию по цехам. У него был пропуск на личный автомобиль на территорию, и он покатал её по территории завода. Аиша очень впечатлилась тому, на каком он огромном предприятии работает…
А потом была тренировка. Аиша внимательно следила за тем, как он поучает своих подопечных, некоторые из которых были намного старше его, и как они послушно с ним соглашаются. Марат заметил восхищение в её глазах. Ему очень хотелось надеяться, что это восхищение поможет им продвинуться в отношениях....
Когда он привёз её домой, они ещё посидели немного в машине. Потом он вышел проводить её до подъезда. Они постояли немного, болтая. Наконец, Аиша собралась-таки идти домой. Он открыл перед ней дверь и совершенно естественным движением чмокнул в щечку, прощаясь.
Но девушка вздрогнула, и ахнув, убежала со всех ног.
Растерянный Марат долго еще держал открытой дверь подъезда, пытаясь осмыслить, что же произошло? Ему же говорили, что Аиша восточная девушка… Видимо, с ней так нельзя! – обеспокоенно думал он. – А если она теперь знать его не захочет?
***
По озадаченному виду Григория, догадался, что он получил такую же телеграмму. Он молча пожал мою протянутую руку.
– Ну, что делать будем? – спросил я, улыбаясь. – Кто невест к алтарю поведёт?
– Ёж твою медь ёкарный бабай, – ответил ошарашенный Гриша.
– Ладно-ладно, может, мне попозже зайти? – начал смеяться я.
– Пап, пап! Что случилось? – прыгал рядом испуганный Родька.
– Дедуля твой жениться собрался на Анне Никифоровне, – ответил я.
– Ура! – закричал малой.
– Вот! Устами младенца, глаголет истина! – показал я Грише на сына.
– Блин, да я не против, но так неожиданно! – признался он. – Так когда свадьба?
Я сразу понял, что полученные нами телеграммы сильно отличаются по тексту.
– Свадьбы! Четырнадцатого. Моя бабушка с Трофимом тоже женятся.
– Ура! – опять закричал Родька.
– Во дают старики! – махнул мне рукой Гриша, приглашая на кухню. – Садись давай! Без стакана такую новость не осмыслить.
– Это точно, – сделал вид, что соглашаюсь я. Мне ещё работать сегодня.
***
Москва. Дом Ивлевых.
Еле притащившись с новой подругой домой, Альфредо застал Мартина мирно чистящим картошку на кухне. Альфредо, с трудом разговаривая, подошёл к другу и попросил погулять часик-полтора где-нибудь за пределами квартиры.
Хоть и потрясённый такой беспардонностью, Мартин не стал в присутствии дамы выяснять отношения с пьяным Альфредо, собрался и, тяжело вздохнув, ушёл из дома. Он, вообще-то, только домой пришёл и едва успел душ принять. Он так устал. Первый день на стройке, и он работал ответственно, не давая себе поблажки. Потом еще была тренировка. А ещё физкультурную форму отстирывать, она завтра нужна…
***
Убедившись, что Григорий уже в порядке, обсуждает с сыном, что деду с невестой на свадьбу подарить, собрался улизнуть домой под шумок и попрощался под предлогом того, что мне ещё с Тузиком надо гулять.
Радостный Родька напросился со мной. Но только мы вышли во двор, как увидели Мартина на лавочке у подъезда. Он сидел нахохлившись, с крайне недовольным видом.
– Ты что, ключи от квартиры потерял? – спросил я первое, что в голову пришло.
Мартин молча вытащил связку ключей и позвонил ею, как в колокольчик.
– Так, – сел я рядом с ним на лавку. – И что случилось?
– Альфредо с подругой домой вернулся, – возмущённо ответил он. – И очень беспардонно сказал мне уйти. На час-полтора. Но он пьян совсем, как и его девушка, сильно сомневаюсь, что через полтора часа они уйдут. Заснут, скорее всего. И вот что мне делать с таким соседом?
– Ну, Булатов же обещал ему раздобыть девушку! – рассмеялся я. – Хорошо, что одну привел. Он грозился, что у него две их будет, – попытался я всё перевести в шутку, но видя, что Мартин явно устал и ему не до шуток, пригласил его к себе. – Правда, нам ещё пса надо выгулять…
– О! Туза? – оживился Мартин.
– Туза, Туза, – подмигнул я удивлённому Родьке.
Мартин решил прогуляться с нами. Они с Родькой подождали меня и мы пошли, не спеша, по району. Так бы я лучше побегал с псом, он молодой и очень это одобряет, но немец едва ноги волочил.
– Слушай, тебе надо просто поговорить с Альфредо, – решил я вернуться к больной для Мартина, в настоящей момент, теме. – Ты три раза в неделю ходишь на тренировки, приходишь в десять часов вечера, включая пятницу. Альфредо же вечерами дома, а в пятницу, вообще, весь день свободен. Вот и пусть устраивает себе свидания, когда тебя дома нет.
– Да, я так и скажу ему завтра, – радостно ответил друг, сразу повеселев.
Мы сделали круг почёта по району, проводили Родьку до подъезда. И ещё с час Мартин гонял чаи у меня. Ужинать постеснялся, но бутерами я его напихал. Я работал, а он сидел тихонько и наблюдал за мной, пока не засобирался домой.
– Если что, приходи, поспишь на раскладушке, у нас есть запасная, – сказал я ему, полностью согласный с его прогнозом, что в тепле пьяных итальянца и подружку развезет, и Мартину может не найтись в квартире место. Мало ли они обе кровати займут, на что только пьяные не способны!
– Нет, я все же договорился с ним на полтора часа, и новых исключений делать не собираюсь! – решительно проговорил немец.
***
Москва. Квартира Костенко.
– Пап, представляешь, меня из «Комсомольского прожектора» исключили, – пожаловалась Светлана отцу.
– За что? – внимательно посмотрел он на неё.
– За недостойное поведение. Якобы.
– Так, – отложил отец в сторону книгу, – и что ты натворила?
– Ничего такого, что можно было бы назвать недостойным поведением. На собрании сделала всё, как ты сказал. Осудила подружку. Никаких порицаний мне не выносили. Я, вообще, не понимаю, что произошло, – сделала она печальное лицо.
– И что, мне опять звонить декану? – недовольно спросил отец.
– Позвони, пожалуйста, пап, – умоляюще посмотрела она на отца. – Ну, я хоть буду знать, за что меня вышибли.Имею же право?
– Ну, хорошо, доча. Завтра позвоню.
***
Москва. Дом Ивлевых.
Вернувшись домой, Мартин включил свет в прихожей и прислушался. В квартире было тихо. Накувыркались и спят, – решил он и пошёл на кухню, дочистил картошку, поставил её вариться, а сам пошёл стирать спортивную форму. Переделав все свои дела, Мартин, наконец, собрался идти спать. Войдя в свою комнату, он включил свет и обомлел. На его кровати спали абсолютно голые Альфредо и его подруга. Прямо поверх одеяла.
Они даже не проснулись от яркого света. Обматерив мысленно сразу всех итальянцев, неспособных жить цивилизованно и по установленному порядку, Мартин достал из шкафа чистую простынь, накрыл их, сверху накинул на простынь покрывало, чтобы ночью не замёрзли, и пошёл спать в комнату Альфредо. Что ему, своей кровати мало?! – возмущался он.
***
Москва. Квартира Эль Хажжей.
Аиша вернулась домой взволнованная и раскрасневшаяся.
– Ну, как тебе тренировка? – спросил Фирдаус. – Понравилась?
– Да, очень, – взглянула на него племянница. – Дядя, я хочу заниматься самбо.
– Но… Аиша. Ты же девушка, – растерялся он. – Зачем тебе самбо?
– Мне нравится, – упрямо проговорила она.– Помнишь, как я рассказывала, как Диана расправилась в Париже с грабителем?
– Не ты одна рассказывала, кто мне только об этом не рассказывал, – рассмеялся Фирдаус. – Даже папа, которого там и близко в тот момент не было!
– А я бы в той ситуации так и стояла бы столбом. Диана явно имеет опыт такой борьбы, потому так и отреагировала. Я тоже так хочу.
Фирдаус задумчиво посмотрел на племянницу. Диана тайн от него не имела. Всю свою подноготную рассказала. Ему даже импонировало, что он, сын миллионера, женился на хулиганке… Что-то было такое в этом романтичное, как в голливудских фильмах. Рассказать ей, что ли, что драться Диана научилась вовсе не в секции, а в школьных драках как с мальчишками, так и с девчонками, чаще всего происходящих из-за ее непутевого брата?
– Хорошо, я подумаю, – ответил он.
Самбо ли ей нравится? Или брат Галии? – озабоченно подумал Фирдаус, решив завтра же посоветоваться с отцом на эту тему.
***
Москва. Дом Ивлевых.
Во вторник утром проснувшись в чужой кровати, с чужой девушкой, с жутким похмельем от русской водки, Альфредо все же собрался, и для девушки сделал вид, что так и должно быть. Но перед Мартином, улучив момент, когда Лариса скрылась в ванной, долго извинялся.
– Перебрал вчера, дружище, – с виноватым видом оправдывался он. – Даже не помню, как домой приехал. И как я в твоей комнате оказался, даже не представляю!
– Ну, один раз могу простить, – ответил ему хмурый Мартин. – Но ты уж как-нибудь, в следующий раз, постарайся девушек приводить, когда меня дома нет. Я же в понедельник, среду и пятницу только к десяти домой прихожу, неужели тебе времени мало? Я работал вчера на стройке, потом на тренировку пошёл. Прихожу домой, а ты мне: иди погуляй час-полтора…
– Да ты что! – поразился Альфредо. – Я не мог так сделать.
– У Паши Ивлева спроси, я у него эти полтора часа сидел.
– А что ты меня к чёрту не послал? – удивился итальянец.
– При даме? – в свою очередь удивился Мартин.
– Тьфу! Следующий раз, можешь меня не только послать, но и в глаз дать, если я к тебе с таким подойду. Договорились?
– Ты это сейчас серьезно? – с деловитым видом спросил его немец, и итальянец понял, что погорячился. Нельзя так с Мартином, он же все дословно понимает… Потом проснёшься не только с дамой, но и с фингалом. Нет, с русскими все же общаться намного легче…
***
Москва. У дома Ивлевых.
Альфредо и Лариса выскочили из дома, опаздывая на занятия и понеслись по двору в сторону метро.
И надо же было именно в этот момент из дома выйти Лине. Альфредо кивнул ей на автомате, как старой знакомой и помчался дальше, что-то обсуждая прямо на ходу со своей фигуристой подругой.
А Лина же, наоборот, сбавила темп, задумчиво глядя им вслед. Какая молодая и красивая девчонка… Когда-то и я была такой… И что она нашла в цыгане? Эх, еще одна дура ошибку сделает вслед за мной!
***
Москва. Торгпредство компании семьи Эль Хажж.
Фирдаус специально не стал звонить отцу из дома, чтобы можно было поговорить открытым текстом без девчонок. Тем более, что Диана не разделяла его опасений по поводу интереса Аиши к самбо, а точнее, к тренеру по самбо.
Внимательно выслушав сына, Тарек размышлял несколько мгновений, а потом ответил:
– Аиша хорошо воспитанная девушка. Уверен, она не наделает глупостей. Пусть общаются на тренировках. Это всё лучше, чем в Париже, в Сорбонне. Там эти хиппи по американской моде, наркотики и блуд, как твой брат рассказывал, и мне намного страшнее туда ее отправлять. У друзей, которые своих дочек отправили туда, такие скандальные истории были… В Москве, все же, хиппи и наркотиков точно нет.
***
На обед в университете мы опять собрались рядом за соседними столами. Альфредо пришёл с девушкой, представил её нам как Ларису с третьего курса. Симпатичная такая. Подмигнул ему, мол, жизнь-то налаживается. Он широко улыбнулся в ответ.
Парни обсуждали рабочие моменты на камволке, слушал вполуха, пытаясь писать статью про подвиг Бухары во время Великой Отечественной Войны.
***
Москва. МГУ. Деканат экономического факультета.
– Здравствуйте, Виктор Афанасьевич, – поздоровался Костенко с деканом факультета. – Мы с вами созванивались недавно. Мою дочь Светлану Костенко исключили из «Комсомольского прожектора». Как бы узнать, по какой причине. Ей сказали, что за недостойное поведение. Я думал, мы всё уладили…
– Странно, – озадаченно проговорил декан. – Мы вывели её из-под удара на собрании. Она, вообще, осталась в стороне… Но… «Комсомольский прожектор» – это епархия секретаря ВЛКСМ МГУ Самедова Рашида Фархадовича. Мне кажется, вам надо с ним лично переговорить, чтобы не получилось испорченного телефона.
***
После пар поехал домой. Напомнил Галие, что сегодня в семь у меня деловая встреча. Если надо чем-то помочь, то давайте сейчас. Но мне сказали, что, пока что, ничего не надо. Кроме одного момента…
– В холодильнике кефир и молоко, это надо всё съесть до завтра, – сказала Галия.
– Ничего себе! – увидел я с десяток, а то и больше, детских бутылочек с делениями, заткнутых ватой. – Это откуда?
– С молочной кухни, – улыбнулась жена. – Завтра ещё дадут. Но надо пустые бутылки принести. Три молочка и три кефирчика каждому на день.
– Ну, нормально так. А сколько стоит?
– Бесплатно. Чуть подрастут, ещё и творог давать будут.
– Ничего себе! – таких деталей про СССР я уже не помнил. – Это куда-то надо будет ходить каждый день?
– Папа, пока, походит, а потом ты будешь с Тузиком на молочную кухню по утрам гулять.
– Правильно, – одобрительно кивнул я.
Тут раздался звонок в дверь. На пороге стоял радостный Марат.
– Где юбиляр?! – с порога потребовал он.
– Какое сегодня число?! – выпучив глаза, спросила жена.
– Третье, – ответил я.
– У папы день рождения! Сорок пять лет!
– Ёшкин кот! – воскликнул я.
– Вы что, забыли? – ошарашенно уставился на нас Марат. – Ну, вы даёте.
Галия забегала, как ошпаренная. Сначала к отцу поздравлять. Потом на кухню. Ирина Леонидовна заохала, велела мне сидеть у балкона, а сама побежала Галие помогать.
Зачем сидеть у балкона? – не понял я. – У нас же есть Туз.
И мы с Маратом пошли поздравлять Загита. Улыбаемся и машем, как говорится, пытаясь на ходу сообразить, что же ему подарить?
Глава 2
***
Москва. МГУ. Кабинет декана экономического факультета.
После разговора с отцом Костенко, Андреев с облегчением выдохнул и положил трубку.
Ай да я, – подумал декан, – как красиво стрелки перевёл, и Костенко с себя спихнул, и с Самедовым не пришлось связываться.
Самедов декану категорически не нравился. У него снега зимой не допросишься, и ведет себя, как среднеазиатский бай, а не комсомольский лидер. Вальяжный, надменный, самоуверенный и очень ленивый. Никаких комсомольских инициатив от него не дождешься, а если их выдвигали его подчиненные, то он, как знал декан, орал на них, поскольку эти инициативы его напрягали. А декану нужно отчитываться по воспитательной работе, и комсомольские дела в этом отношении были бы очень в тему… Самедов, к сожалению, умудрялся обходиться самым необходимым минимумом. Вот даже тот самый «Комсомольский прожектор», про который завел речь Костенко, последние полгода практически не работал…
Но к сожалению, как знал опытный декан, если люди себя так ведут, то как правило у них есть для этого основания, и связываться с ними себе дороже. Вот и про Самедова ходят слухи, что у него за спиной очень непростые люди стоят. Мол, иначе, как бы он на это место сел? На эту лакомую должность много кто претендовал, помимо попавшего в столицу узбека…
Интересно будет посмотреть, удастся ли целому начальнику управления одного из министерств пощипать пёрышки Самедову, выведя его из режима праздной и ленивой жизни? Было бы очень неплохо, если так сложится. Если дойдет до столкновения между ними, может быть, удастся узнать, есть ли реальные хорошие связи у Самедова, или он просто мастерски всех дурит…
***
Только мы расселись за столом, который наскоро накрыли женщины, и собрались выпить за здоровье юбиляра, как в дверь позвонили. Опять телеграмма. Поздравление Загиту от Оксаны. Расписался у почтальонши и тут же передал телеграмму Загиту. Он молча прочёл её, закрыл и убрал в сторону.
– Что это она телеграмму прислала? – озадаченно переглянувшись с нами, спросил он. – Позвонить не могла?
Настроения у него не было никакого. Понятно, мужик сам в такие условия и себя и жену поставил, что не верит, что она их выполнит. Но придётся держать слово, как бы не хотелось обратного…
Поднял тост за то, чтобы в жизни было как можно меньше потерь. Загит с благодарностью взглянул на меня. Марат с отцом выпили, а я сделал вид. У меня ещё совещание сегодня.
Пока сидели, придумал наконец, что подарить. На одном из областных предприятий вручили мне пафосную штуку – друзу аметистовую с емкостью как раз под бутылку коньяка. Быстро сбегал в комнату, достал ее, положил туда бутылку коньяка, самого лучшего, что у меня был, и припер все это Загиту. В магазине такую штуковину точно не купишь, себе планировал оставить, поставить в качестве мини-бара в кабинете, так что хороший подарок.
***
Святославль.
Сразу после работы Руслан поспешил домой и, убедившись, что мать не объявлялась, отправился на переговорный пункт. Тётя Диля знает всё, – думал он.
– Здравствуй, Руслан! – обрадовалась Дилара. – Как отпраздновали юбилей отца? Получили мою телеграмму? А то я что-то не дозвонюсь никак…
– Тётя Диль, отец взял отпуск и уехал куда-то, – ответил Руслан. – И матери дома нет. Ты не знаешь, случайно, где они? И что, вообще, у них происходит?
По повисшей на том конце провода тишине Руслан понял, что Дилара сама не в курсе и рассказал, что мать приходила к Насте мириться.
– Причём, она сказала Насте, что если она её не простит, то отец с ней расстанется.
– Вот, даже как? – удивилась Дилара. – И что Настя?
– Решила дать ей шанс. Пошли вчера к матери все вместе, а дома никого. Оставили записку, что заходили, но она так и не появилась больше в собственной квартире. Вот и где она? Настя к ней на работу ходила, сказали, за свой счёт взяла… А отец где?
– Может, в Москве у Галии? – предположила Дилара. – Ты, вообще, в курсе, что сестра двойню родила?
– Да, мама как-то говорила… я планировал в следующем месяце в Москву по делам ехать, заодно и хотел зайти с подарком…
– А как же ты так, сразу не поздравил, если узнал уже? Что ты за брат вообще?
– Все сложно, тетя, – неохотно выговорил Руслан, – поссорились мы с ней. Сильно.
– Поссорились, когда еще детьми были, я так понимаю? А теперь у обоих дети! Прекращай эту ерунду, а то стыдно за тебя. Ты мужик, ты первый должен шаг сделать к примирению. Запиши-ка её телефон, позвони, поздравь. И узнай заодно, не у них ли отец. У него же сегодня юбилей, мол, ищешь его, хочешь поздравить.
– Спасибо, тёть Диль!
***
На проходной завода «Полёт» назвал пароль и меня спокойно пропустили.
Мужики, в основном, уже собрались, ждали только меня и Войнова, начальника Сатчана. Но и он скоро пришёл, успели только пивка разлить желающим.
– Ну что? Все в сборе… – взял слово Бортко. – Начнём, пожалуй? – взглянул он на Захарова, и тот кивнул, соглашаясь.
– Меня, больше остальных, вопрос по музейному комплексу интересует, – посмотрел на меня Захаров.
– Товарищи, – начал я свой доклад, – я проконсультировался с несколькими специалистами. Оба не рекомендовали мне связываться с реставрацией существующих старых зданий. Это дорого, это долго, это масса ограничений как при самой реставрации, так и во время эксплуатации.
– Здрасте, приехали, – разочарованно развёл руками Бортко.
– Подождите, Михаил Жанович, – улыбнулся я. – Мне подсказали заняться реконструкцией. Это восстановление с нуля исчезнувшего памятника. Это будет гораздо проще, с точки зрения согласований. И что касается научной работы археологов, то достаточно одной экспедиции на место планируемой стройки, и нам отдадут место под стройплощадку. А перед реставрацией изыскания будут совсем по другим методикам вестись, долго и упорно. И потом будут неистово в наши дела лезть…
– Если мы с нуля его построим, то тогда этот музей не будет памятником? – спросил Захаров. – Правильно я понимаю?
– Да, это будет чистейшей воды новодел, который науке не будет интересен вообще никак. И в этом есть свои преимущества. Сделаем современное здание, подключим весь комплекс к городской канализации, устроим центральное отопление. И современные охранные системы сразу предусмотрим при строительстве, чтобы проводами интерьеры не портить.
– Отлично. Тогда нам и Минкульт не указ будет, – кивнул Захаров.
– А фонды от него на строительство? – напомнил ему Бортко. – Всё равно, надо Минкульт каким-то боком притянуть.
– За уши, – рассмеялся Войнов.
– Ну, мы же музей собрались строить? – начал думать я, как тут Минкульт притянуть. – Может же такое быть, что для переполненного экспонатами музея строится новое здание? Вроде как, заводской музей требует расширения, завод сам строит новое помещение, но просит помочь Министерство культуры, а за это обязуется обеспечить доступ к экспонатам всем желающим, а не только своим заводчанам.
– А где мы возьмём музей на заводе? – спросил Ганин.
– Давайте выделим при заводе комнатушку и назовём её Заводским историческим музеем, – предложил я. – Кинем клич среди рабочих, людей много сознательных, они нам натащат экспонатов, которые можно на стены повесить или на полки выложить для ознакомления. Начнем также прямо сейчас возить этих же энтузиастов на экскурсии, просвещать всячески в исторических делах. Пока мы землю под музей выделим, пока проект сделаем, пока его со всеми службами согласуем, год, как минимум, пройдёт. А за этот год, при хорошей организации, у нас на заводе уже филиал Исторического общества сформируется с реальными активистами-энтузиастами. От их имени и будем Минкульт агитировать поучаствовать в нашем проекте.
Подтянем Институт археологии для продвижения знаний в массы, у них там тоже энтузиастов хватает. Они нам подскажут маршруты для экскурсий выходного дня. Может, им это тоже как плюс пойдёт куда-нибудь, работа с общественностью, всё такое… А вообще, надо их подкармливать, они высокую оценку нашей деятельности дадут, если Минкульт поинтересуется. Можно приглашать их специалистов экскурсии для наших рабочих проводить за хорошую оплату, к примеру.
А чтобы трудящиеся активнее участвовали в этом заводском историческом обществе, можно периодически, раз в месяц, допустим, делать однодневную экскурсию в рабочий день с сохранением среднего заработка. Лучше же отдохнуть, съездить куда-то, чем часы целый день собирать, глаза сажать… Помимо экскурсий, будем вывозить в хорошую погоду людей на природу, устраивать им пикники, шашлыки за счёт предприятия на том месте, которое мы выберем для будущего комплекса. Часто не надо, в день работника часовой промышленности, в день матери, не знаю, какой-нибудь ещё праздник им придумаем, от желающих поехать отбоя не будет, особенно, если мы их с семьями будем приглашать. Логично будет, что наши рабочие, через несколько месяцев – это место уже своим считать будут и нормально воспримут, что им завод место отдыха обустраивает. Ещё и комсомол с партией отчитаются, что трудящимся досуг организуют, борются за здоровый образ жизни, за культурное просвещение и семейные ценности.
От имени целого заводского коллектива всё будем делать, пусть попробуют трудящимся отказать. А я ещё пару статей в поддержку нашей идеи в «Труде» напишу. – закончив свою речь, я задумчиво оглядел присутствующих. – А вообще, прикрыться трудовым коллективом, на данный момент, интересная мысль, вроде как, они сами инициаторы всего, а руководство только выполняет их волю.
***
Москва. Квартира Ивлевых.
Звонка Руслана никто не ожидал, ни Галия, ни Загит. Загит никому не сказал, кроме жены, что уехал в Москву. А Галия очень обиделась когда-то на брата за то, что не пригласил её на свою свадьбу за то, что она на сторону матери встала. Поругались тогда очень сильно. Уже столько времени прошло, и обида забылась, а брат с сестрой всё не общались. Галия только сейчас, услышав его голос, осознала полностью, что и сына назвала в честь брата только потому, что по нему сильно тосковала.
Впервые за столько лет, они, наконец, поговорили. Галия, растрогавшись от его поздравлений, могла говорить только «да» и «нет», периодически всхлипывая. Загит тут же оказался рядом с немым вопросом в глазах, и она сунула ему трубку, ничего не объясняя.
Загит выслушал поздравления от сына с благодарностью, но на вопрос «где мама» ответить не смог, только разволновался.
– Мама приходила к Насте мириться, просила простить, а иначе ты с ней расстанешься. Пап, что происходит? – прямо спросил сын.
– Я устал, Руслан, – ответил отец. – Мне скоро в отставку. Уеду на все четыре стороны…
Услышав в голосе отца глухую безнадёгу, Руслан не стал больше его пытать. Такие вопросы надо с глазу на глаз решать, – подумал он и заказал ещё один разговор с Набережными Челнами.
***
Москва. МГУ. Кабинет Самедова.
Почувствовав в ответе декана нежелание связываться с этим Самедовым, Костенко решил не ограничиваться звонком по телефону. Его опыт подсказывал ему, что это только всё испортит, он не раз уже убеждался в эффективности личных встреч.
Договорившись о встрече заранее, он уверенно зашёл в кабинет секретаря комсомольской организации МГУ. Намётанным взглядом Костенко оценил уверенность собеседника, явно несоответствующую его возрасту.
– Начальник управления капитального строительства министерства автомобильных дорог РСФСР Костенко Николай Иванович, – представился он. Но, к его удивлению, его должность не произвела на Самедова никакого впечатления. Он лишь привстал, пожимая его руку.
– Самедов. Чем могу быть полезен? – спокойно ответил тот.
Николай Иванович привык, что люди реагируют совсем по-другому, когда он вот так официально представляется. Ему было невдомек, что Самедов прекрасно знал, выкидывая Костенко из Прожектора, что такая встреча возможна, и заранее выработал линию поведения.
Костенко сбавил обороты и сел на предложенный стул за столом для заседаний.
– Я хотел бы уточнить, – перешёл он к делу, – за какое именно недостойное поведение исключили из «Комсомольского прожектора» мою дочь Светлану Костенко.
– Кто вам такое сказал? – удивился Самедов.
– Дочь, а ей ваши студенты.
– Ну, напутали, наверное. Я ничего такого не говорил. Какое еще недостойное поведение?
– Так а почему же исключили? В чем причина? – настаивал Костенко.
– Ваша дочь год в команде отработала, запись в личном деле и характеристике уже есть, чтобы пригодилось для карьеры. Надо и другим дать возможность, а команда не резиновая. Только и всего, – улыбнулся Самедов.
Костенко натянуто улыбнулся в ответ, и пожал протянутую на прощанье руку. Выйдя в коридор университета, Николай Иванович не мог отделаться от мысли, что его только что выставили круглым дураком. Опыт, все же, у него огромный всяких властных игр… Эта сволочь над ним втихую посмеивалась!
Да точно, он, просто, издевался надо мной! – вспомнил он улыбку Самедова, пытаясь побороть нарастающий приступ ярости. – Как он посмел?! Я это так не оставлю! Будет ещё какой-то узбекский комсомолец-переросток надо мной смеяться!
Наверняка он знал, дочь кого выкидывает из Прожектора… И считал, что может себе это позволить. И он специально сказал про «недостойное поведение» как причину студентам, чтобы потом ему в лицо соврать, когда он придет… Вот же сволочь какая…
Взяв себя в руки, Костенко твёрдо решил сделать все возможное, чтобы расквитаться за такое отношение, и к нему, и к дочери. Но сначала необходимо выяснить, кто стоит за этим выскочкой. Мало ли, у него действительно серьёзные связи…
***
В голове ещё было несколько идей, как заинтересовать трудовой коллектив в поддержке своего руководства и всех его начинаний. Но это уже на будущее, когда, комплекс будет готов, поэтому не стал, пока, их озвучивать.
