Kitobni o'qish: «Нидерланды. Полная история страны», sahifa 3

Графиня Якоба умерла в 1437 году от чахотки, а детей в этом браке у нее не было.

Меньше чем за десятилетие в Голландии и Зеландии сменилось несколько статхаудеров: Франк ван Борселен занимал эту должность до 1433 года, а потом его сменил Юг де Ланнуа, а в 1440 году – Гийом де Лален.

Что же касается герцога Жана IV Брабантского, то он умер бездетным 17 апреля 1427 года. Филипп де Сен-Поль, его брат, стал преемником, но умер 4 августа 1430 года, не оставив после себя потомства. Соответственно, Брабант перешел по наследству к его двоюродному брату Филиппу Доброму и тоже вошел в состав Бургундии.

Глава третья
Бургундские Нидерланды

В конце XIV века в истории Нидерландов начался «бургундский период». В результате выгодных браков, наследования земель и завоеваний правители Бургундии смогли присоединить к своему герцогству Голландию, Зеландию, Фландрию, Брабант, Лимбург, Намюр, Люксембург, Гелдерн, Геннегау и др.

Двор герцогов Бургундских располагался в Брюсселе, главном городе Брабанта. Брабантом герцоги управляли лично, а остальными областями – через статхаудеров, то есть наместников. В административном делопроизводстве Бургундских Нидерландов все чаще использовался нидерландский язык. Бургундские герцоги учредили первые общенидерландские органы – Центральную счетную палату и парламент (суд высшей инстанции). Этот период был очень важен для становления нидерландской нации, став началом ее формирования.

КАРЕЛ ДЭВИДС,

нидерландский историк

В 1433 году герцог Бургундии владел большей частью территории современных Нидерландов и Бельгии. До объединения с Бургундией жители этих земель определяли себя в соответствии с городом или графством, в котором они проживали, или же они считали себя подданными Священной Римской империи. Бургундская эпоха положила начало формированию нидерландской нации.

Когда герцог Филипп Добрый получил во владение и Голландское графство, это было весьма странное событие. По сути, тамошняя знать сама пригласила герцога занять Голландию, хотя у него не было никаких исторических прав на эту территорию. По мнению некоторых историков, это было связано со стремлением голландского правящего класса интегрировать государство с Фламандской экономической и правовой системой.

Наряду с Брабантом, Фландрией и Зеландией, Голландия считается центром притяжения Нидерландов, где проживало большинство населения, где была самая высокая степень урбанизации и где было сосредоточено промышленное и художественное производство. По степени урбанизации Голландия даже занимала первое место. По случаю банкета герцога Бургундского Карла Смелого столы были украшены тридцатью «нефами», символизировавшими провинции и города, принадлежавшие принцу. Таким образом было представлено не менее девяти голландских и зеландских городов, а также шесть фламандских и пять брабантских. Более того, наличие мощного голландского флота было одной из причин, по которой герцоги Бургундии стремились присоединить Голландию к своим владениям. Чтобы достичь этой цели, герцог Филипп Добрый на долгие годы отказался от своих французских интересов.

ЛУИС СИККИНГ,

нидерландский историк

Шла Столетняя война, и Филипп предпочитал не воевать на чьей-либо стороне, а, пользуясь нестабильной обстановкой, занимался присоединением новых земель. Способы он использовал разные. Например, в 1429 году он присоединил маркграфство Намюр, выкупив его за долги после смерти его бездетного правителя. В 1430 году он унаследовал герцогство Брабантское и маркграфство Антверпенское после смерти своего кузена Филиппа де Сен-Поля. В 1432 году он присоединил еще несколько нидерландских земель, в том числе Фрисландию и Зеландию. В 1433 году он купил герцогство Люксембургское у своей тетки Елизаветы фон Гёрлиц. Потом было присоединено герцогство Гелдерн, и неудивительно, что после всего этого Филипп стал называть себя «Великим герцогом Запада».

Рогир ван дер Вейден. Портрет Филиппа Красивого. 1455

23 июля 1453 года при Гавере герцог Филипп разгромил ополчение восставшего Гента, одного из наиболее развитых и цветущих средневековых нидерландских городов. Город восстал против непомерных налогов. Филипп собрал около 30 000 солдат, Гентское ополчение насчитывало примерно столько же человек, сколько и войско Филиппа. Осада города началась 6 июля, и через две недели он вынужден был сдаться на милость победителя. Гентское ополчение, спешившее на выручку Генту, опоздало совсем немного и 22 июля вступило в бой, но уже в совершенно невыгодных для себя условиях, так как люди Филиппа уже закрепились на крепостных стенах. По разным оценкам, восставшие потеряли только убитыми от 16 000 до 20 000 человек. При этом прагматичный Филипп не стал из мести уничтожать город, который приносил в казну очень неплохой доход.

В Позднее Средневековье Низинные Земли долгое время управлялись из Дижона. Он был центром Бургундского герцогства, нового буферного государства между Францией и Священной Римской империей германской нации, которое сменявшие друг друга бургундские герцоги, используя особенности законов о престолонаследии, хитроумные брачные контракты, ссоры и интриги, сумели значительно расширить. С начала XV века территория Бургундии простиралась от залива Ваддензе до Швейцарии. Современный Бенилюкс является по сути последним остатком того Бургундского герцогства.

ГЕЕРТ МАК,

нидерландский писатель и журналист

Кстати, именно Филипп Добрый основал в стране Генеральные штаты, созданные по французской модели.

Формалисты среди нас уверенно называют 1464 год. Тогда бургундский герцог Филипп, который постоянно стремился обложить своих подданных новыми налогами, впервые созвал делегатов всех бургундских земель на севере, чтобы обсудить общие проблемы. С тех пор Генеральные штаты собирались один или два раза в год, и поныне Генеральные штаты являются официальным названием парламента Нидерландов.

ГЕЕРТ МАК,

нидерландский писатель и журналист

А в 1467 году Филипп Добрый умер в Брюгге от острой легочной пневмонии, спровоцировавшей сепсис.

Место правителя занял его сын Карл Смелый, после гибели которого при Нанси в январе 1477 года его обширные владения были поделены между Францией и Габсбургами – через брак принца Максимилиана с его дочерью и наследницей Марией Бургундской.¹

Приход герцогов Бургундских в 1433 году ознаменовал интеграцию графства Голландия в рамках личной унии в территориальную единицу, обозначавшуюся тогда как «Низинные Земли», чтобы отличать их от собственно бургундских территорий. <…> Сегодня принято говорить о «бургундских Нидерландах». Однако Голландия была лишь одним из региональных игроков и имела меньший вес, чем Брабант и Фландрия, которые также, как и она, отстаивали свои свободы и привилегии. Впрочем, не следует питать иллюзий относительно единства Голландии. Этот регион представлял собой «лоскутное одеяло» из стран и вод, с городами и владениями, отстаивавшими разные и часто противоположные интересы. Кроме того, конфликты между двумя противоборствующими партиями Hoeken (крючка) и Kabeljauwen (трески)* до конца XV века регулярно беспокоили голландское общество.

ЛУИС СИККИНГ,

нидерландский историк

В целом, можно сказать, что при бургундских герцогах нидерландская торговля стала быстро развиваться, особенно в области грузовых перевозок. Новые правители защищали нидерландские торговые интересы. Флот неоднократно наносил поражения флотилиям Ганзейского союза. Амстердам рос и в XV веке стал основным пунктом импорта зерна из Балтийского региона в Европу. Амстердам поставлял зерно в главные города Фландрии, Северной Франции и Англии, что было очень важно для нидерландского населения, ибо сами Низинные Земли не могли прокормить себя собственным зерном.

Глава четвертая
Нидерланды под властью Габсбургов

Мария Бургундская в 1482 году неожиданно погибла на охоте, и ее сын Филипп унаследовал огромное и богатое бургундское государство, в состав которого входили, помимо собственно герцогства Бургундии, Брабант, Лимбург, Люксембург, Артуа, Франш-Конте, Фландрия, Голландия, Геннегау, Намюр и Гелдерн. Опекуном при малолетнем герцоге стал его отец Максимилиан Габсбург.

В отличие от юного герцога, Максимилиан не пользовался поддержкой значительной части дворянства и городов Низинных Земель. И это еще усугублялось претензиями французского короля Людовика XI на наследство Марии Бургундской. И в 1482 году Артуа и Франш-Конте были уступлены Франции.

Это развязало Максимилиану руки для борьбы с фламандскими сословиями, выступления которых уже переросли в неприкрытый мятеж с требованием расширения самоуправления Низинных Земель. Главными центрами восставших были города Гент и Брюгге.

Борьба Максимилиана и городов продолжалась без особого успеха для той или иной стороны до 1494 года. Став императором Священной Римской империи, он официально передал власть над Низинными Землями и Бургундией своему сыну Филиппу, который, в свою очередь, пообещал соблюдать права и защищать законные интересы фламандских городов.

Незадолго до этого был заключен договор с Францией, по которому Франш-Конте и Артуа вернулись к герцогу Филиппу, а французский король получил Пикардию и собственно герцогство Бургундское. Этот договор подтвердил переход Низинных Земель к Габсбургам.

Альбрехт Дюрер. Портрет Максимилиана I Габсбурга. 1519

Единоличное правление Филиппа, прозванного Красивым, началось в Низинных Землях, которые уже стали все чаще называть Нидерландами, в 1494 году в относительно благоприятной обстановке. Волнения городов прекратились, а власть 16-летнего герцога ограничивал лишь совет, в который входили главные бароны бургундского государства. Однако поддержка, оказанная Филиппом самозванцу Перкину Уорбеку (происхождение этого человека так до конца и не ясно, но сам он утверждал, что является младшим сыном короля Эдуарда IV), претендовавшему на английский трон, серьезно подорвала англо-бургундские отношения и привела к переносу центра торговли британской шерстью из Антверпена в Кале. В ответ герцог Филипп наложил эмбарго на ввоз в свои владения шерсти и железа из Англии. Этот конфликт крайне негативно сказался на экономике Низинных Земель (Нидерландов) и вызвал новый всплеск недовольства во фламандских городах, лишившихся сырья для своей ткацкой промышленности.

Под давлением фламандцев Филипп в 1496 году пошел на примирение с Генрихом VIII и заключил всеобъемлющее торговое соглашение с Англией. Это соглашение оформило долгосрочный англо-бургундский военно-политический союз и установило свободу торговли между двумя странами.

Другим важнейшим событием правления Филиппа в Низинных Землях (Нидерландах) стала его женитьба 20 октября 1496 года на инфанте Хуане, дочери королевы Кастилии Изабеллы и короля Арагона Фердинанда. А сестра Филиппа Маргарита в следующем году вышла замуж за наследника Изабеллы и Фердинанда Хуана Арагонского, и эти браки легли в основу династического союза Испании и Дома Габсбургов, направленного против Франции.

Преемником Филиппа Красивого, первого представителя династии Габсбургов на испанском престоле, в Нидерландах стал его сын Карл, родившийся в 1500 году в Генте. Новоиспеченный правитель до 17 лет жил под покровительством тетки, Маргариты Австрийской, статхаудера Испанских Нидерландов, из-за того, что его отец умер 25 сентября 1506 года в Бургосе, а мать Хуана сошла с ума.

Из Карла вырос крупнейший государственный деятель Европы первой половины XVI века – знаменитый Карл V Габсбург, ставший императором Священной Римской империи.

Общие владения Карла V были столь огромны, что, сознавая затруднительность управления ими, он в 1521 году отписал наследственные (австрийские) земли Габсбургов своему младшему брату Фердинанду, оставив за собой все остальное.

Фердинанд получил от Карла пять австрийских герцогств (Нижнюю Австрию, Верхнюю Австрию, Штирию, Каринтию и Крайну). А в следующем году он передал брату еще Тироль, швабские и эльзасские земли Габсбургского дома и Вюртемберг, но потребовал, чтобы эта сделка шесть лет хранилась в тайне.

Ламберт Сусрис. Портрет Карла V. 1548

Карл V, который как наследник и Бургундской, и Габсбургской династий в первой половине XVI века постепенно получил в свое владение крупные области Европы, начал относиться к региону, куда входили современные Нидерланды и Бельгия, как к отдельному краю, обособленному от Германской империи. Летом 1548 года он и формально провозгласил Низинные Земли единым, новым территориальным объединением – так называемым крейсом (или округом). Годом позже Карл издал «Прагматическую санкцию», документ, которым устанавливалось, что владения в Нидерландах отныне будут едиными и неделимыми. В те годы впервые вошел в широкое употребление термин «Нидерланды». Тогда же была определена и восточная граница, линия, которая, за исключением ее самого южного отрезка, осталась с тех пор практически неизменной. Однако для сплочения жителей таких разных районов, как Гронинген и Брабант, в единую нацию требовалось что-то большее, чем просто формальное объединение.

ГЕЕРТ МАК,

нидерландский писатель и журналист

Карл V умер 21 сентября 1558 года, а в 1556 году он отрекся от престола в пользу своего брата Фердинанда, который стал императором Священной Римской империи. Что же касается Семнадцати провинций, то они (вместе с испанской короной) были унаследованы сыном Карла V Филиппом, родившимся в 1527 году в Вальядолиде и бывшим ярым противником Реформации.

При восшествии на престол Филипп II получил, как известно, лишь часть наследства своего отца. Дом Габсбургов разделился на две ветви: одна в лице Фердинанда имела своим местопребыванием Вену, другая в лице Филиппа – Мадрид. Титулы императора и католического короля, объединенные во время предшествующего царствования в одном лице, принадлежали теперь двум различным монархам, и это внезапное изменение европейского равновесия получило немедленное отражение в истории Нидерландов.

АНРИ ПИРЕНН,

бельгийский историк

Получив в свои владения Нидерланды, Филипп II управлял ими не так, как его отец. Подаваемые им прежде надежды вскоре разрушились. Он удалился от той мудрости, с которой Мария Австрийская, королева Венгрии и Чехии и сестра Карла V, управляла этими прекрасными и полезными областями, составлявшими тогда одно из наилучших владений Испанской короны. После смерти мужа она была назначена статхаудером Нидерландов.

Почему Карл V вдруг сложил с себя все полномочия? Принято считать, что он разочаровался в идее строительства всеевропейской империи. А что Филипп II? Приведем лишь один пример. До Карла V никакой инквизиции в Нидерландах не существовало.

Карл V впервые насадил в 1522 году инквизицию в Брабанте. В помощники инквизитору назначено было несколько священников; сам инквизитор был, однако, лицом светским. По смерти Адриана VI наследовавший ему Климент VII назначил трех инквизиторов для всех нидерландских провинций, а Павел III снова уменьшил число до двух, и их оставалось двое до самого начала волнений. В 1530 году, с согласия и при участии представителей сословий, были изданы указы против еретиков, послужившие основой для всех последующих подобных же указов; в них уже весьма определенно говорится об инквизиции. В 1550 году Карл V счел необходимым, вследствие быстрого распространения сектантства, возобновить и усилить эти указы. Город Антверпен воспротивился тогда введению инквизиции и счастливо избег ее. По духу своему эта нидерландская инквизиция, сообразуясь с народным характером, была, конечно, гораздо более человечной, нежели инквизиция в испанских странах. К тому же во главе ее не было не только ни одного доминиканца, но даже и ни одного иностранца. Инквизиция эта строго придерживалась тех указов, которые были всем и каждому известны и уже поэтому вызывали меньше отвращения. Как ни строго она судила, приговоры ее меньше зависели от личного произвола, и она не окружала себя такой таинственностью, как инквизиция испанская.

ФРИДРИХ ШИЛЛЕР,

немецкий поэт и историк

Но Филипп II пожелал проложить в Нидерланды дорогу именно испанской инквизиции, ибо она казалась ему наиболее подходящим орудием для того, чтобы унизить дух народа и подготовить его к деспотизму. Он начал «закручивать гайки». В частности, инквизиторам было предоставлено право преследовать и наказывать еретиков и всех людей, заподозренных в протестантской ереси, а также их покровителей.

Мария Австрийская, сестра Карла V и статхаудер Нидерландов, была глубоко несчастна во время своего пребывания на этом посту и не получала от этого ровным счетом никакого удовольствия. Она заявила своему брату Фердинанду, что ее пребывание в Нидерландах «похоже на туго затянутую петлю на шее».

После отречения Марии Филипп II назначил статхаудером в Нидерланды Эммануила Филиберта, герцога Савойского, и тот повел себя там как великий военачальник, разбив французскую армию 10 августа 1557 года в битве при Сен-Кентене, где в плен попало практически все французское командование.

Если уже в 1549 году надменная сдержанность и высокомерие сопровождавших Филиппа в Нидерланды придворных шокировали местную аристократию, то стало еще хуже, когда Карл V в 1553 году призвал на север для участия в войне против Франции целые полки испанской пехоты. Эта невыносимо наглая военщина вела себя в провинциях как в завоеванной стране. <…> Все это вскоре породило в Нидерландах национальную ненависть против испанцев, усиливавшуюся с каждым годом. Чем больше приходилось бояться иностранцев, тем больше их ненавидели.

АНРИ ПИРЕНН,

бельгийский историк

Следующий год был более благоприятен для французов, и высадка объединенного нидерландского и английского ополчения в Конкете, в Бретани, под начальством Филиппа де Монморанси, графа Хорна, не имела больших последствий.

Миром 1559 года герцог Савойский возвратил свои владения, и Маргарита Австрийская (побочная дочь Карла V Габсбурга, сестра Филиппа II и герцогиня Пармская) получила управление Нидерландами. Она хорошо знала нидерландские обычаи и была в курсе всего происходившего в Брюсселе. Также она обращалась к помощи Антонио Перрено де Гранвелы, первого министра и ближайшего советника испанского короля Филиппа II.

Этот человек своей жестокостью разрушал все, что правительница хотела сделать хорошего, что вызывало большое недовольство и сопротивление вельмож. А Гранвела, чувствуя, что из-за распространения Реформации ситуация в стране накаляется, посчитал необходимым еще большее «закручивание гаек» и принятие энергичных мер по противодействию «еретической заразе». В результате в Государственном совете Нидерландов ему составилась оппозиция в лице графов Ламораля ван Эгмонта и Филиппа де Монморанси ван Хорна, а также принца Виллема Оранского, которые убедили короля перевести Гранвелу в Италию.

Немецкий историк Георг Вебер отмечает, что граф Эгмонт «старался соединить верность королю с исполнением обязанностей патриота и не мог угодить ни королю, ни патриотам». А Виллем Оранский видел, что держаться середины – это значит губить себя, что надо либо безусловно повиноваться, либо готовиться к вооруженной борьбе.

Маргарита Австрийская (сестра Филиппа II) потребовала от всех должностных лиц новой присяги, содержавшей в себе обещание безусловно исполнять любое королевское повеление. Виллем Оранский отказался дать такую присягу, сказав, что «уже много раз присягал служить интересам государя и сдержит эту клятву», но что «совесть не позволяет ему принять на себя обязательство, которое могло бы ввести его в столкновение с его правилами и с обязанностями относительно отечества». А вот граф Эгмонт после некоторого колебания дал требуемую присягу.

Казалось бы, отъезд Антонио Перрено де Гранвелы успокоил всеобщее смятение. Принц Оранский и другие вельможи приблизились к правительнице. Но жестокость существовавшей еще инквизиции не прекратилась, и недовольство возобновилось, перерастая в бунты и осквернения церквей.

Филиппу II противостоял Виллем, принц Оранский, старший сын графа Виллема Богатого из рода Нассау и Юлианы Штольбергской. Он получил лютеранское воспитание в родовом замке Нассау в Дилленбурге, но в возрасте 11 лет оказался единственным наследником умершего бездетным Рене Шалонского, тоже из рода Нассау. Таким образом, он неожиданно стал правителем небольшого южнофранцузского княжества Оранж и одновременно крупным землевладельцем, земли которого располагались, в частности, в Голландии, Зеландии, Утрехте и Хелре. Как отпрыск одного из влиятельных дворянских родов, он с тех пор воспитывался при брюссельском дворе Карла V в католическом духе и благодаря обаянию и уму считался одним из фаворитов императора.

ГЕЕРТ МАК,

нидерландский писатель и журналист

Говорят, что при известии об опустошении церквей в Нидерландах Филипп гневно воскликнул: «Им придется дорого поплатиться за это. Клянусь душой моего отца, они будут тяжко наказаны!»

Фернандо Альварес де Толедо и Пиментель, известный как «Железный герцог» Альба, прибавил к этому, что король должен вести с собой сильное войско, но звучали и голоса о том, что, напротив, следует действовать путем договоренностей с нидерландскими вельможами. Филипп II не показывал, какое из двух мнений он предпочитает.

В 1565 году то водворялось спокойствие, то вновь возникало смятение, но в следующем году мятежи пошли один за другим, и началась настоящая революция.

Неизвестный художник. Нидерланды под гнетом герцога Альбы. 1630-е

Герцог остался один губернатором в Нидерландах; он имел в высокой степени воинские дарования; было бесчисленное множество доказательств храбрости и благоразумия его; но эти прекрасные качества помрачались его нестерпимой жестокостью и тиранической непреклонностью, которых ничто укротить не было в состоянии.

ЖАН-БАТИСТ ТОРШЕ ДЕ БУАМЕЛЕ,

французский историк

Католики не менее протестантов были устрашены жестокостью инквизиции, что стало причиной возникновения союза 400 вельмож, представивших жалобу правительнице. Дело стало весьма затруднительно, и король Филипп II, считая, что герцогиня Пармская поступает слишком нерешительно, приказал послать в Нидерланды герцога Альбу.

Герцог Альба прибыл из Испании в Нидерланды в 1567 году с небольшим, но отборным войском, и его задачей было укрепление католической религии и монархии короля Филиппа II.

Дон Альварес де Толедо, герцог Альба и маркиз де Кориа, которому в 1567 году исполнилось 59 лет, принадлежал к тому поколению, на глазах которого испанское владычество распространилось по всей Европе. Вся гордость его энергичной и воинственной расы проявилась в нем на поле брани, когда он сражался под знаменем Карла V против французов и протестантов. Величие его короля совпадало в его глазах с величием Испании. Он воспринимал как личное оскорбление требования бельгийской знати, обращенные к правительству Филиппа II. Не признавался ли он уже в 1564 году, что чтение их писем приводило его в бешенство? Кроме того, он ненавидел жителей Нидерландов. <…> Христианин старого закала, он питал отвращение к религиозной терпимости и видел в сторонниках ее простых защитников ереси. Гордый своим знатным происхождением, он презирал народ, у которого буржуазия пользовалась преобладающим влиянием. Сдержанный, надменный, держащийся на расстоянии от людей, он не скрывал своего отвращения к шумному веселью, длительным попойкам, непринужденному поведению народа, характер которого он совершенно не в состоянии был понять и самые добродетели которого – откровенность, неутомимая работоспособность, сердечность и человечность – казались ему пороками. Впрочем, он был меньше всего грубым солдафоном. Его ледяная, но утонченная вежливость импонировала всем. Он мастерски владел собою, и его современники восхищались рассудительностью, блестящие доказательства

которой он дал и в качестве военачальника, и в качестве дипломата. Он принимал решение только после зрелого размышления, но, приняв его, он шел прямо к цели с непоколебимой твердостью воли, недоступной сомнению. <…> Прибыв в Нидерланды с целью наказать мятежников, не заслуживавших в его глазах никакого снисхождения, и уничтожить политическую конституцию, не совместимую с величием его короля, он пошел до конца по намеченному им пути. Он никогда не испытывал не только ни малейших угрызений совести, – такое слово было бы смешным в применении к подобному человеку, – но и ни малейших колебаний.

АНРИ ПИРЕНН,

бельгийский историк

Эпоха правления герцога Альбы в Нидерландах в историографии считается «кровавой».

Маргарита Австрийская извещала обо всем брата и советовала ему самому приехать в Нидерланды, чтобы своим присутствием упрочить порядок и успокоить умы. Но тот поступил коварно: уже решив послать в Нидерланды герцога Альбу, он все еще уверял сестру, что приедет. А потом, уже отправив Альбу в Нидерланды, он говорил, что приедет вслед за ним. Маргарита не понимала, что ей думать о своем положении. Она писала брату, что полномочия, с какими он посылает герцога Альбу, унижают ее, что она не может быть уверена в том, какими будут их отношения, и она просила короля не унижать ее в глазах народа. Филипп II отвечал учтиво, но никак не разъяснял сути происходившего.

А герцог Альба тем временем вступил в Брюссель. Не уступая коварством Филиппу, он действовал двоедушно, не заявлял своих действительных планов, явился к Маргарите Австрийской как ее подчиненный, скрывая свои полномочия. Но мало-помалу все получалось так, что реальная власть принадлежала именно ему.

В итоге у Маргариты исчезли последние иллюзии, что, несмотря на высказываемое ей «величайшее уважение», именно герцог Альба является подлинным хозяином, а она больше ничего не значит.

В октябре Маргарита Австрийская оставила свой пост и вернулась к своему мужу в Италию, где и умерла в 1586 году.

Американский историк Джон Лотроп Мотли писал по этому поводу, что «по всей стране владычествовало чувство холодного безнадежного ужаса», что «имевшие возможность бежать бежали» и что «на улицах была такая тишина, как будто свирепствует чума». По сути, все понимали, что герцог Альба прислан отнять у нидерландцев прежние права и ввести у них абсолютизм, похожий на тот, что был установлен в Испании.

При вступлении Альбы в Нидерланды народ беспрекословно повиновался правительству. Гёзы* бежали или заискивали милости регентши; в городах стояли надежные гарнизоны; в Антверпене было под наблюдением самой регентши восстановлено во всем своем блеске владычество католической церкви, изглажены следы опустошения храмов; реформаты трепетали под террором нового эдикта; им едва дозволялось совершать богослужение даже у себя дома, в семейном кругу; королевская власть была всесильна.

ГЕОРГ ВЕБЕР,

немецкий историк

Ее тщеславие могло бы, может быть, удовлетвориться простой видимостью власти, но она не могла решиться быть соучастницей того, что она предвидела. Перед лицом этого непоколебимого человека, который хладнокровно советовал ей возложить на него всю

ответственность и который брал на себя всю ту ненависть, которую он собирался пробудить, она думала лишь о том, чтобы поскорее покинуть Брюссель. Уже 29 августа она просила короля разрешить ей уехать.

АНРИ ПИРЕНН,

бельгийский историк

В Нидерландах водворилось глубокое уныние; казалось, будто небо задернулось траурным покровом и нависло так низко, что давит всех. Народ предчувствовал, что наступает время мщения.

ГЕОРГ ВЕБЕР,

немецкий историк

В июне 1567 года для подавления революционных идей герцогом Альбой и генеральным прокурором Якобом Гессельсом был учрежден «Совет по делам беспорядков», который в народе тут же назвали «Кровавым советом».

В сентябре 1567 года герцог Альба вызвал якобы на совещание графов Ламораля ван Эгмонта и Филиппа де Монморанси ван Хорна, а с ними еще и большую группу других нидерландских дворян.

Принц Виллем Оранский решил уехать к своим родным в Германию. Перед отъездом он имел встречу с графом Эгмонтом и некоторыми другими вельможами. Он предостерег Эгмонта, сказав ему, что Филипп решил истребить вождей народа, «снять с тела голову, чтобы оно не двигалось», но граф не хотел верить, что Филипп обманывает нидерландцев. В результате он отверг советы Виллема Оранского, заявив: «Я полагаюсь на справедливость государя, он не может находить виновными перед ним людей, восстановивших порядок в стране».

Виллем Оранский приехал в Бреду и 30 апреля покинул Нидерланды, написав графам Эгмонту и Хорну письмо, в котором уверял их в неизменности своей дружбы и объяснял причины своего отъезда. Написал он и королю Филиппу, заверив его, что не хочет изменять обязанностям вассала. Он взял с собой все семейство, кроме старшего сына, 13-летнего мальчика, учившегося в Лёвене. Отец оставил его продолжать занятия там.

А вскоре этот сын Виллема Оранского был по приказанию Филиппа привезен в Испанию, отдан католическим воспитателям и стал усердным слугой испанского правительства, то есть человеком, чужим отцу и своей родине.

Что же касается графов Эгмонта и Хорна, то они прибыли в Брюссель и были арестованы по приказу герцога Альбы. А принц Виллем Оранский был заочно приговорен к смертной казни.

Принцы Виллем Оранский и его брат Людвиг, вовремя бежавшие из Брюсселя, возглавили национальное сопротивление испанцам. После победы, одержанной восставшими под командованием Людвига Оранского в битве при Гейлигерлее, графы Эгмонт и Хорн, признанные виновными в измене и ереси, были публично обезглавлены на брюссельской Большой площади 5 июня 1568 года. Эта казнь показала тщетность попыток найти общий язык с испанцами и способствовала разжиганию пламени Нидерландской революции.