Kitobni o'qish: «В строю с волками»

Shrift:

* * *

«Сегодня я обращаюсь к тем, кто путем обмана втянут Мунаевым и бандитом
Осмаевым в авантюру украинских фашистов. Немедленно остановитесь! Это не ваша война. Срочно вернитесь домой. Это для вас шанс остаться в живых. Иначе вас тоже пустят в расход».
Из обращения Р. Кадырова к чеченцам, участвующим в войне на стороне украинской хунты

«Убит Иса Мунаев. Его убийство по поручению СБУ и агентов ЦРУ организовали Адам Осмаев и Амина Окуева. Решение о ликвидации Мунаева было принято, убедившись, что он пьяница и не способен воевать».
Р. Кадыров

«Мы получили донесения, что американские самолеты совершают посадки и взлетают с аэропортов, контролируемых армией «Исламского государства».
Начальник генерального штаба вооруженных сил Ирана генерал-майор Хасан Фирузабади в интервью иранским СМИ

Пролог

– Странное ты место выбрал, – задумчиво проговорил Берса Алхастов.

Теряясь в догадках, зачем американец завез его так далеко в горы, он обвел взглядом окрестности. Берса знал, что Томсон Хайкл ничего не делал зря. Представитель Госдепа США был скуп и расчетлив. С некоторых пор Берса стал подозревать, что и места для встреч американец выбирает из расчета сэкономить на бензине. Немудрено – кто он теперь такой, чтобы в него вкладываться?

Берса понимал, что его существование в этой стране поддерживают не из уважения к нему, а на всякий случай. Вдруг пригодится бывший бригадный генерал Ичкерии. До сих пор денег ему выделяли ровно столько, чтобы не умер с голоду да было чем платить за жилище.

Однако сегодня американец не просто удивлял, он настораживал. Мало того что на дорогу они потратили целый час, так еще, как оказалось, здесь их поджидал микроавтобус, похожий на те, которыми перевозят деньги. «Форд» стального цвета угрожающе поблескивал никелированными деталями в тени берез и сосен. Из-за густо тонированных стекол не было видно людей, сидевших внутри, но Берса странным, давно забытым чувством ощутил их взгляды.

Не подавая виду, что микроавтобус насторожил его, Берса ждал.

– Тебе здесь нравится? – спросил Томсон и посмотрел на Берсу взглядом Санта-Клауса, только что вручившего ребенку подарок.

– У меня на родине намного лучше, – ответил Алхастов, с трудом скрывая волнение, вдруг охватившее его.

Берса не кривил душой. Здесь, на границе соснового леса и горных лугов, Альпы, конечно, напоминали Кавказ, но все равно были чужими. За долгие годы Австрия так и не стала для него вторым домом. Он не мог избавиться от ощущения, что трава на одинаково подстриженных лужайках и деревья пахнут пластиком, а людей, живущих в Европе, до сих пор воспринимал как нарядных механических кукол. Даже солнце здесь походило на гигантский софит, который кто-то просто закрепил на куполе, выкрашенном в голубой цвет.

В Англии, а теперь и в Австрии, везде, где жил Берса, ему не переставало казаться, что все эти города и деревни с их ухоженными улицами – просто часть декораций гигантского кукольного театра, которым управляет невидимый кукловод. Здесь, в этом мире, все жили по его капризам.

С некоторых пор и Берса стал чувствовать, что тоже подчиняется общим правилам, становится участником антрепризы. Он понимал, что сценарии дешевых спектаклей пишут за океаном, а костюмеры и гримеры в виде Томаса уже здесь, на площадке, оживляют фигуры. Сегодня, видно, пришел и его, Берсы, черед. Куклу с глубоко посаженными глазами, прямым носом и окладистой, с проседью бородой достали из чулана, стряхнули пыль и теперь будут примерять на нее новую роль.

Странно, но Томсон отчего-то долго молчал. Может, он почувствовал неприязнь и насторожился? Ну и пусть!

Каждый раз, оказываясь в горах, Берса испытывал смертельную тоску. Томсон этого не замечал. Да Берса и не хотел, чтобы американец вдруг понял, что чеченец не лишен обычных человеческих чувств и может тосковать по родине. Он дорожил имиджем хладнокровного, спокойного и рассудительного горца, ставшего непримиримым борцом за свободу своего народа, ведь другой Томсону не нужен.

– В этот раз не я выбирал место, – наконец произнес американец и посмотрел на микроавтобус.

Двери синхронно открылись. Появились двое крепких парней в спортивных костюмах. Оба были в темных очках и походили на туристов, собирающихся покататься на лыжах.

– Если бы сейчас повторилось то, что было в России в девяностых, то именно так выглядели бы рэкетиры, – подумал Берса вслух, невольно мысленно вернувшись в те времена, когда громил на московских рынках челноков и жарил утюгом кишки кооператоров.

Как давно это было! Тогда он надеялся, что запах паленой кожи и отрубленные пальцы когда-то станут сном, однако все это оказалось лишь прелюдией. Сколько было потом такого, что просто страшно вспоминать! Он непроизвольно поежился.

– Рэкетиры?.. – между тем эхом повторил американец, силясь вспомнить значение слова, давно вышедшего из обихода.

– Неважно, – небрежно ответил Берса, размышляя, что все-таки это может означать.

Он где-то слышал, что на похожих машинах по Европе перевозят заключенных секретных тюрем.

– Американское руководство ценит твой вклад в борьбу за демократию, – высокопарно начал Томсон, – и в знак признательности хочет преподнести подарок.

– Ты меня интригуешь, – признался Берса, пытаясь уловить в интонации Томсона подвох, и бросил короткий взгляд на его профиль.

Янки равнодушно смотрел на машину сквозь линзы дымчатых очков в золотой оправе.

Берса заподозрил, что с сегодняшнего дня у него закончится спокойная жизнь на пособие.

«Неужели они собираются отправить меня в Россию?» – мелькнула мысль, и под ложечкой неприятно заныло.

Он не рвался в драку, но делал вид, будто война с русскими – смысл всей его жизни. А как иначе? Кто будет содержать дармоеда и труса? Воспоминания о том, как он оказался в Европе, тяготили и не давали ему покоя.

Берса все чаще прикладывался к спиртному. Это ненадолго приносило какое-то облегчение, но потом его вновь охватывала смертельная тоска и тревога. Нет ничего страшнее, чем презрение к самому себе. Он бросил Дудаева и бежал, когда понял, что будущего у них нет.

«Трус и пьяница, – думал Берса. – Самое позорное для чеченца».

– Я думал, ты не умеешь удивляться, – между тем на полном серьезе сказал Томсон.

– Неужели это инкассаторы, которые привезли мне деньги на оружие и зарплату моджахедам прямо из федерального резерва? – шутливо спросил Берса, заранее зная, что это не так.

Уголки губ американца слегка дернулись. Непонятно было, он улыбнулся или, напротив, погрустнел оттого, что в машине находилось далеко не то, что хотел бы видеть чеченский боевик.

– Почему молчишь? – поторопил его Берса.

Ему стало не по себе.

– Давай вместе посмотрим, – предложил Томсон и добавил: – Думаю, что этот подарок произведет на тебя не меньшее впечатление, чем мешок с деньгами.

– Может, ты решил сейчас посадить меня в этот броневик и увезти в одну из ваших тюрем? – с иронией проговорил Берса.

На самом деле, направляясь вслед за Томсоном, он допускал и такое развитие событий.

– Как ты мог подумать?! – воскликнул Томсон и замедлил шаг.

– Размышляю вслух, – уклончиво ответил Берса и остановился позади микроавтобуса.

Ему стало по-настоящему страшно.

Один из громил распахнул перед ними дверцы.

Берса увидел человека, лежащего на полу. Он был одет в оранжевую куртку и штаны и закован в кандалы, никелированные цепи которых крепились на широком поясном ремне.

– Узнаешь? – Томсон замер в ожидании ответа.

Берса уже понял, кто в машине. Двадцать лет назад на могиле брата он поклялся, что отыщет этого негодяя. Денильбек Шагалов был, как и он, родом из Урус-Мартана. Они ходили по одной улице, учились в одной школе. Только спустя годы война их разделила. Берса взял в руки оружие, чтобы защищать свою землю от русских, а Денильбек продался им и пошел служить в милицию.

Берса до конца разобрался, как погибли брат-моджахед, его жена и племянники. Он отомстил тем, кто донес, что брат ночует дома, и наказал того, кто стрелял. Но по этой земле до сих пор ходили бывший оперативный уполномоченный МВД республики Вахид Джабраилов из Курчалоя, который вошел в доверие к его брату, и руководитель операции Денильбек Шагалов.

– Где вы его взяли? – спросил Берса, теряясь в догадках, что все это значит.

– По пути из Турции, – стал рассказывать Томсон, наблюдая за реакцией чеченца. – Он ездил туда по делам.

– Каким именно? – уточнил Берса.

– В начале года за совершение нападения на туристов полицией был задержан гражданин России. Предполагали, будто это чеченец, находящийся в розыске. Шагалова отправили туда в служебную командировку, чтобы разобраться.

Берсе претило, что американцы ведут себя как хозяева мира. Их просто распирает от вседозволенности. Они хватают граждан любой страны, где им только заблагорассудится, прослушивают разговоры президентов и читают чужие письма. Сейчас янки таким вот способом похитили его кровника.

– Ты привез его мне, чтобы показать? – попытался угадать Берса.

– Я привез его, чтобы ты наконец-то выполнил то, что обещал, – с пафосом сказал Томсон. – Это твой кровный враг.

Крепыш, стоявший ближе к Берсе, протянул ему нож, невесть откуда взявшийся у него в руке.

– Убери! – Берса отстранился.

– Ты не понял, Берса, – заволновался Томсон. – Этот человек больше нигде не значится. Сегодня ночью его вывезли из одной из наших тюрем. Если ты сейчас перережешь ему в машине горло, то эти парни увезут тело куда надо и спрячут.

Берса только теперь разглядел, что Шагалов лежит на полу, который застелен полиэтиленом, и разозлился.

– Я не буду этого делать!

– Почему? – Томсон вытаращился на него.

– Ты не понимаешь? – спросил Берса, стараясь выглядеть спокойным и продолжая смотреть на Шагалова.

– Нет, – растерянно признался Томсон. – Честно сказать, мне ваша кавказская душа совсем непонятна.

– А чего тут понимать? – вскинул брови Берса. – Ты хочешь сказать, будто я беспомощный, не могу сам найти и наказать шайтана?

– Берса! – пробормотал Томсон и развел руками. – Я хотел как лучше.

– Ты плохо подумал обо мне, – глухим голосом проговорил Берса. – Я не падальщик.

– Ты знаешь, откуда мы его сюда привезли? – Томсон округлил глаза.

– Не знаю и знать не хочу. – Алхастов пожал плечами. – И вообще, отпустите его.

– Неужели ты простил? – изумился Томсон.

– Что ты понимаешь? – Берса развернулся к нему всем телом и сжал кулаки. – Зачем лезешь в мои дела?

– Погоди! – Томсон отпрянул от него, как от прокаженного. – Не горячись! Объясни!

– Теперь все будут говорить, будто Берса совсем не чеченец. Американцы ловят шайтанов и привозят ему как на блюдечке. Потом он их режет. Ты хочешь, чтобы люди так сказали? – спросил он и выжидающе уставился на Томсона.

– Но это был подарок лично тебе! – не унимался янки. – Может, ты боишься, что я все запишу на камеру?

– Почему такой тупой? – прорычал Берса на чеченском языке и ткнул себя в грудь пальцем. – Я сам не буду себя уважать после всего!

– На востоке Украины собралось много чеченцев, – проговорил Томсон, глядя вслед удаляющемуся микроавтобусу. – Мы дали указание пока не использовать их в боевых действиях против сепаратистов.

– Почему? – удивился Берса.

– Думаем, будет лучше, воспользовавшись ситуацией, создать из них диверсионные группы, которые стали бы действовать на территории России. – С этими словами Томсон снял очки, вынул из кармана платок и стал протирать стекла.

Руки его слегка тряслись. Оставшись один на один с чеченцем, он почему-то волновался.

«Не любим мы, когда что-то идет не по плану», – насмешливо подумал Берса, а вслух спросил:

– Какова их численность?

– Только из европейских стран туда съехалось около ста человек. – Томсон направился к машине, увлекая за собой чеченца.

– Ко мне многие обращались с этим вопросом, – задумчиво сказал Берса. – Я всем советовал ехать на родину.

– Хоть в чем-то ты согласился, – пробормотал Томсон и облегченно вздохнул, чем вызвал у Берсы едва заметную улыбку.

– Большинство из тех, кто сейчас рвется на Украину, это дети моджахедов, которые плохо представляют, что такое война, – вслух рассуждал Берса. – У них нет ничего, кроме желания отомстить за своих отцов и братьев.

– Конгресс выделил деньги на обучение, – заторопился Томсон, догадавшись, что хотел сказать Берса. – Мы будем перечислять их через губернатора Коломского.

– Ты хочешь, чтобы я выехал туда? – напрямую спросил Берса, заранее зная, что так оно и есть.

Глава 1
Беспроигрышный вариант

Вахид Джабраилов отрешенно глядел на телевизионную панель и медленно перебирал четки. Сильное тело тонуло в мягкой коже кресла, а на огромном толстом ковре возился с игрушечным паровозом младший сын.

На улице сыро. С утра идет мелкий и нудный дождь. В просторном и светлом доме тепло, тихо, уютно. Жена со снохой готовят на кухне обед, на который приедет старшая дочь с семьей. Скоро родится первый внук. Живи и радуйся. Но что-то шло не так. Спустя год после увольнения в запас Вахиду стало казаться, будто он проснулся и оказался не в своей, а в чужой жизни.

Неожиданно сын отвлекся от своего занятия и посмотрел куда-то в сторону входа. Одновременно с этим каким-то внутренним чутьем, обостренным за время службы, Вахид вдруг понял, что в комнате появился еще один человек. Это была не жена и не брат Руслан. Странным образом он научился определять и это, даже не видя, кто вошел.

Во дворе две собаки, вокруг кирпичный забор, в саду, в беседке, отец с соседом играют в нарды. Откуда в доме чужой? Может, нервы? Но почему так напряжен сын? Он маленький и ничего не понимает. Вдруг Руслан решил подшутить над своим племянником и закутался в бурку, изображая медведя? А если все же в доме враг?

Холодок тревоги возник лишь на мгновение и тут же прошел, однако заставил Вахида собраться. За время службы он ликвидировал несколько десятков бандитов. За каждым из них кто-то стоит. Джабраилов нажил немало врагов и здесь, в Чечне, работая милиционером еще до перехода в спецназ ГРУ. Так или иначе, но если это чужой, то он еще на половине пути к креслу.

Вахид надавил на кнопку пульта, увеличивая громкость телевизора. Комната заполнилась грохочущим голосом диктора. Даже сын оглянулся.

Значит, и незваный гость слегка в замешательстве. Ведь любое внезапное изменение обстановки сбивает с толку. Он напряжен и взволнован.

Свободная рука Вахида безошибочно легла на рукоять ножа, приклеенного скотчем к нижней части кресла. В доме тяжело найти место, откуда он не дотянется до оружия или хотя бы такого предмета, который может в него превратиться. Ничего не поделаешь, издержки службы. Вахид едва заметным движением потянул рукоять.

«Постой, Вахид! – осенило его. – Ведь во дворе брат».

Руслан уже час возился с велосипедным колесом среднего сына Вахида Хасана, который проехал по осколку снаряда. Если даже его убили, то кто средь бела дня может пройти мимо собак?

Вахид встал.

– Как я сразу не догадался! – воскликнул он.

Сдержанно улыбаясь, в дверях стоял Антон Филиппов. На плечах мокрая кожаная куртка, потертые джинсы, кроссовки. Кто поверит, что это генерал? Вахиду казалось, что его бывший командир группы не меняется вот уже десять лет.

Давая понять, что не слышит, Филиппов пальцем нарисовал круг рядом с правым ухом.

Вахид выключил телевизор.

– Формы, вижу, не теряешь! – похвалил Филиппов.

– Ты, я смотрю, тоже. – Вахид, удрученный тем, что командир смог проникнуть в дом незамеченным, бросил пульт на столик и не удержался: – Как вошел?

– Просто. – Филиппов пожал плечами. – Руслан открыл калитку. Я попросил тебя не предупреждать.

– Смотри! – Вахид шутя погрозил пальцем. – Когда-нибудь доиграешься.

– Я знаю ваши обычаи, – поспешил успокоить его Филиппов. – И стараюсь их не нарушать.

– Все равно Руслана накажу, – на полном серьезе сказал Вахид.

Филиппов улыбнулся.

– У вас как в армии.

– Строже. – Вахид поправил усы. – Просто я подумал, что ты опять…

– Не по чину мне по заборам лазить, – отшутился Филиппов, с ходу догадавшись, о чем собирается сказать Джабраилов.

Вахид вытянул руки и наконец-то поприветствовал гостя:

– Ну, здравствуй, брат!

– Здравствуй, Вахид!

Они обнялись.

За год генерал Филиппов был в гостях у Вахида дважды. Один раз он просто решил провести здесь отпуск. На пару с женой Региной они ездили в горы и катались на лыжах. Второй раз был в командировке и просто зашел из вежливости. Однако сегодня был не тот случай. Вахид вдруг понял, что вместе с появлением бывшего командира группы уйдет тоска и снова появится работа.

– Не догадываешься, зачем я здесь? – спросил Филиппов, подмигнул сыну Вахида и уселся на диван.

– Может, все-таки пройдем за стол? – осторожно предложил Джабраилов.

– Не обижайся, – попросил Филиппов. – В другой раз.

– Хорошо. – Вахид успокоился, смирился с тем, что командир и в этот раз перехватил инициативу. – Честно говоря, я чувствовал, что ты приедешь. Телевизор, как видишь, смотрю, с людьми общаюсь. Знаю, что в мире творится.

– Я неволить тебя не могу, – сказал Филиппов. – Но если есть желание помочь, буду рад.

– О чем ты! – воскликнул Вахид. – Я все равно в режиме ожидания, а ты говоришь…

– Как Шамиль поживает?

– Сходим к нему, если хочешь, – проговорил Вахид и пожал плечами. – Пусть сам скажет.

– Хотел бы его увидеть, – признался Филиппов и посмотрел на часы. – Но времени нет.

– У тебя его всегда нет, – с иронией заметил Вахид. – Как ты без него обходишься?

– Обхожусь, – заверил Филиппов и перешел к делу: – Управление созрело для создания специальной команды.

– Команда, – машинально повторил Вахид. – Почему ты так сказал? Непривычно как-то.

– Сейчас многое покажется тебе непривычным, – согласился с ним Филиппов.

– Что именно? – насторожился Вахид. – Может, расскажешь?

– Наверное, с этого мне и надо было начать, – с досадой проговорил Филиппов. – Тебе известно о создании командования Силами специальных операций?

– Слышал краем уха, – уклончиво ответил Вахид. – А какое отношение ты к нему имеешь?

– Ты теперь тоже, – ошарашил его Филиппов. – Так уж получилось, что отряд организационно переподчинен.

– Мы выведены из состава ГРУ? – попытался угадать Вахид. – Или его просто уже не существует?

– Спецназ как был, так и остался. Но у командования ССО имеются не только собственные подразделения, которые создаются в том числе и на базе нашего отряда. У него есть возможность в определенных ситуациях, в зависимости от задач и политической обстановки, брать на себя управление другими видами вооруженных сил и даже министерствами.

– Что ты имеешь в виду?

– Например, в Таджикистане таким образом уже действовал спецназ ФСКН. На учениях отрабатывались вопросы с МВД…

– Так ты теперь кто?

– Возглавляю один из отделов.

– Тогда все мы кто? – спросил Вахид и уставился на Филиппова в ожидании ответа.

– Спецназ Сил специальных операций. – Филиппов сделал паузу, давая возможность Вахиду переварить услышанное, и добавил: – Кстати, теперь принято называть нас не спецназовцами, а специалистами.

– Мне все равно, как меня называют, главное – быть полезным России, – заявил Вахид и неожиданно смутился.

Получилось как-то пафосно и высокопарно.

– Я другого ответа и не ожидал, – признался Филиппов, не придав значения его интонации.

– Лучше скажи, что за задача? – спросил Вахид.

– Вас на начальном этапе всего двое будет и я на удалении. Итого в теме, как говорится, трое. Группа, команда. Кому как нравится.

– Судя по тому, что я и Шамиль… – осторожно проговорил Вахид и вскинул тревожный взгляд. – Это внедрение к террористам?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Филиппов. – Работы сейчас валом.

– В Дагестане? – попытался угадать Вахид.

Филиппов сокрушенно вздохнул и неопределенно передернул плечами.

Вахид знал правило. В его доме даже намека на задачу не будет. Не положено. Много тому причин.

«Зачем спросил?» – с досадой подумал он, а вслух сказал:

– Прости, расслабила спокойная жизнь.

– Я отправил в центр экспериментальной медицины запрос на тебя и Шамиля с описанием задачи, а вчера получил ответ, – проговорил Филиппов и вдруг отвел взгляд в сторону.

«Наверняка дали «добро», и теперь он волнуется за нас, – сделал вывод Вахид. – Как его убедить так не думать?»

– Раз ты здесь, то можешь не говорить. – Вахид остановил ногой покатившийся паровозик. – Мы прошли.

– Не совсем. – Филиппов покосился на двери. – Шамиль годен, но в этот раз у него меньше всего шансов.

Вахиду стало не по себе. Что такое заключение центра, он знал. Методика, которая в нем разработана, позволяла с большой точностью подобрать людей к выполнению конкретной задачи, основываясь на их психических, физических и прочих данных. С ее помощью медики определяли, кого не стоит брать, а кто попросту и вовсе не вернется с задания живым. Людям, которые применяли ее, спецназовцы безоговорочно верили со времен афганской войны. Вахид слышал, что там работают даже экстрасенсы, которые по фотографиям могут изменить настроение человека, находящегося на другом континенте.

– Насколько мне известно, командир, располагающий такой информацией, не может делиться ею с подчиненными, – напомнил Вахид, внимательно глядя в глаза Филиппова. – Почему ты нарушил табу?

– Я его не нарушал. – Молодой генерал покачал головой. – В этот раз командиром назначен ты.

– Антон, при всем уважении к нашим ученым, я всегда говорил…

– Без вариантов! – строго сказал Филиппов, не позволив ему закончить начатую мысль.

– Хорошо, – пробормотал Вахид.

Размышляя над услышанным, он наклонился, взял паровозик, с задумчивым видом катнул его обратно сыну и спросил:

– Каков хотя бы общий характер задачи?

– Первый этап – создание биографии. Вы должны заявить о себе. Нужно через пару месяцев всплыть в качестве отморозков, известных в исламском мире. Мой отдел уже занимается поиском объекта для внедрения. Одно скажу точно: это будет реальная банда и настоящие боевики. Мы устроим все таким образом, чтобы вы вошли с ними в тесный контакт.

– Сейчас это тяжело сделать. – Вахид цокнул языком. – В Чечне осталось мало бандитов, а те, что есть, очень осторожные.

– Мы контролируем не только активных боевиков, но и тех, кто потенциально может встать в их ряды.

– Ты предлагаешь создать отряд из таких персонажей, а потом подставить его? – догадался Вахид и покачал головой. – Это нехорошо. Глава республики потребует ответа от родственников, а люди сейчас стыдятся того, что у них в роду завелась паршивая овца. Ведь только все наладилось.

– Я согласен с тобой, – проговорил Филиппов. – Но у меня нет других вариантов.

– Не узнаю тебя, – проворчал Вахид и осуждающе покачал головой. – С каких это пор ты стал так говорить?

– Предлагай свой план, – разрешил генерал.

– Беспроигрышный вариант – армия «Исламского государства Ирака и Леванта»…

– Что? – Филиппов подался вперед. – Я не ослышался?

– Как стал генералом, совсем изменился, – заявил Вахид. – Мало того что вариантов у тебя теперь не больше одного, так ты еще и плохо слышать стал.

– Шутишь? – повеселел Филиппов. – Я к тебе не за этим приехал.

– Неужели плохая площадка?

– Площадка что надо.

– Тогда соглашайся с моим предложением, – сказал Вахид и в ожидании ответа уставился на собеседника.

– Под каким соусом мне вас туда подавать? – сдался Филиппов, наверное придя к выводу, что другого выхода у него действительно нет.

– Мы сами себя подадим, – заверил его Вахид. – Ты обеспечь документами.

– Хорошо, – задумчиво проговорил Филиппов и откинулся на спинку дивана. – Объясни мне, как это все будет выглядеть.

– Обычно, – как само собой разумеющееся сказал Вахид. – Хорошо там отметимся, проявим себя, а потом найдем способ уехать.

– А если вас там просто убьют?

– Все может быть, – согласился Вахид. – Но как иначе?

– Допустим, я дам «добро», и вы отправитесь воевать в Сирию или Ирак, – сказал Филиппов, подозревая, что так оно и будет. – Но ведь сейчас там немало выходцев из Чечни, а тебя в округе хорошо знают. Многие помнят майора милиции Курчалоевского ОВД Джабраилова. Ладо, из этой ситуации еще можно выпутаться. Тем более вы считались перешедшими на сторону боевиков. А как быть с теми, кто знает вас как офицеров ГРУ?

– Чтобы до минимума снизить вероятность такого развития событий, тебе придется напрячь агентуру, – сказал Вахид, уверенный в том, что Филиппов именно так и поступит. – Не поверю, что у нас там никого нет.

– Вот, ты меня уже и учить вздумал! – шутливо возмутился Филиппов и улыбнулся. – Все, что в моих силах, я сделаю.

– Когда будет снят режим ожидания? – спросил Вахид. – Или в ССО этого по определению нет?

– Все есть, – заверил Филиппов. – Сегодня вылетаю обратно в Москву, завтра проект приказа будет готов. А почему тебя это так волнует?

Вахид потер массивный подбородок и с задумчивым видом проговорил:

– Бороды отпустить надо.