Kitobni o'qish: «Матадоры войны»

1

– А сам-то откуда?

Хосе Альварес слегка замедлил шаг, выудил из правого кармана куртки пачку сигарет и прикурил от компактной, размером с мизинец, зажигалки. Локис машинально отметил тот факт, что Хосе совсем не нервничает. Он вел себя так, словно они вдвоем отправились на обычную вечернюю прогулку. Испанец даже не утруждал себя тем, чтобы оглядываться по сторонам. Спокойное будничное поведение.

– Из России, – ответил Локис, открыто глядя в смуглое, по-женски красивое лицо Альвареса, на мгновение скрывшееся в клубах сизого дыма.

– Из России – это понятно. А откуда конкретно из России? Мне пару раз приходилось бывать там.

Хосе говорил по-английски довольно уверенно, но тем не менее в его спокойной размеренной речи время от времени все же проскальзывал характерный испанский акцент. Он глубоко затянулся зажатой в зубах сигаретой и зашагал в прежнем темпе по правую руку от Владимира.

– Из Балашихи.

– Балашиха… Балашиха… – поморщился Альварес. – Представления не имею. Где это?

– Под Москвой.

Они двигались вдоль берега Средиземного моря, и открытое пространство уже позволяло Локису видеть огороженную черной металлической решеткой территорию, являвшуюся их целью. Метров триста-четыреста, не больше. Из-за оливковых деревьев выглядывали острые шпили двух маленьких одноэтажных башенок. Где-то за ними обязан был находиться и домик.

– Москву знаю, – продолжал без умолку говорить Хосе. – Красивый город. Красивый, но, к сожалению, утративший большую часть вековых традиций. Где присущая России архитектура? Где помпезность, о которой так много рассказывается в истории вашей страны? Ничего этого уже нет. А жаль… У нас в Испании все иначе. Мы гордимся своими традициями. Как тебе, кстати, Испания?

Локис пожал плечами. Страна как страна. За последнее время на службе по контракту в специальном подразделении ему пришлось повидать много подобных стран. И с традициями, и без. По мнению Владимира, в целом они все мало чем отличались друг от друга. Те же люди, то же небо, солнце…

– Красиво, – тем не менее ответил он, не желая обижать испанца.

– Красиво! – хмыкнул Альварес. – Ты и половины не видел, Володя. Коста дель Соль – это тебе еще не Испания. И потом, в Испанию лучше приезжать летом. Летом все выглядит иначе. А когда начинается коррида! – Хосе мечтательно закатил глаза, и Владимир не смог удержаться от невольной улыбки. – Ты знаешь, откуда берет корни коррида?

– Что значит «откуда берет корни»? – не понял Локис.

Сто метров до огороженной решеткой территории. С этого расстояния без труда просматривалась кряжистая фигура охранника в пятнистой форме, маячившая у высоких ворот. Он был один. Локис поглубже засунул руки в боковые карманы, пропустил кисти в специально проделанные прорези и коснулся пальцами холодных рукояток двух скорострельных «стечкиных», болтавшихся на уровне пояса. Хосе по-прежнему был спокоен и невозмутим. Дважды затянувшись сигаретой и выпустив дым через ноздри, он задумчиво посмотрел на свой окурок, а затем щелчком большого пальца швырнул его себе под ноги. Тяжелый ботинок испанца с квадратным носом втоптал окурок в песок.

– Ну откуда вообще взялась в Испании коррида, знаешь?

– Нет, – признался Локис.

Хосе просиял в предвкушении того, чтобы блеснуть излишней эрудицией.

– О! – протянул он. – Это древний христианский обычай.

– Христианский? – На лице Владимира отразилось сомнение. – Что же тут христианского? Ты уверен, что ничего не путаешь, Хосе?

– Абсолютно уверен. Все началось с того, что соседи затевали друг с другом спор, кто из них гуманнее забьет своего быка. Чтобы животное меньше мучилось. Разве это не по-христиански?

Хосе беспечно рассмеялся, и в эту самую минуту они приблизились к заветным воротам. Испанец нажал кнопку звонка. Охранник в пятнистой форме обернулся.

– Эй, приятель! – по-испански окликнул его Альварес, продолжая сиять, как начищенный до блеска самовар. – Открывай уже! Или ты нас не замечаешь?

Охранник шагнул в направлении ворот. Хосе протянул ему через решетку какую-то бумагу, назначение которой не было известно Владимиру, и прибавил:

– Мы к сеньору Доминго. Он нас ждет.

Пальцы Локиса сомкнулись на рукоятках «стечкиных». А если вдруг что-то пойдет не так? Что, если план Альвареса не сработает? Владимир всегда предпочитал быть готовым к любым форс-мажорным обстоятельствам. Хотя он и знал, что ни при каких условиях не станет ничего предпринимать без условного сигнала со стороны Хосе. В данном случае испанец играл роль первой скрипки в их неожиданно создавшемся тандеме. Во-первых, потому, что так распорядилось непосредственное руководство Локиса в лице майора Попова, находящегося во главе небольшой группы здесь же, в Испании. Во-вторых, потому, что без участия Хосе Альвареса, как без профессионального взломщика, вся нынешняя операция в принципе была бы невозможна. И, наконец, в-третьих, именно Альварес обладал необходимой легендой, которая позволяла им проникнуть на территорию Коста дель Соль, где базировалась испанская группировка, оказывавшая содействие иранцам.

Задача Хосе Альвареса и Владимира Локиса заключалась в том, чтобы любой ценой добыть список иранских идеологов, хранившийся на электронном носителе у людей Доминго. Один из них, по имени Ануширван, был задержан на территории Испании несколькими днями ранее, но его арест без списка остальных участников по большому счету не имел смысла. Полковник Морильо, содействие которому и оказывала группа Попова, надеялся одним ударом разрубить весь гордиев узел.

Большей информацией по делу Локис не располагал. Да, в общем-то, ему это было и не нужно.

Охранник в пятнистой форме придирчиво изучил протянутую ему бумагу, молча вернул ее Альваресу и так же без лишних слов махнул кому-то, кто находился в одной из башенок, недоступный взглядам Владимира и Хосе. Ворота с тихим жужжанием отъехали в сторону.

– Дорогу знаете? – коротко осведомился охранник.

– Не беспокойся. Не в первый раз тут.

Альварес первым двинулся по мозаичной дорожке к располагавшемуся чуть в отдалении приземистому домику с покатой синей крышей. Владимир зашагал рядом.

– Вот с этого спора между соседями и зародилось такое понятие, как коррида, – как ни в чем не бывало продолжил прерванный рассказ Хосе. – Я частенько бывал на фермах, где выращивают быков специально для корриды. Знаешь, почему они становятся такими агрессивными, когда выходят на арену?

– Почему?

– Они в шоке.

– Чего? – растерялся Владимир. – В шоке?

– Вот именно.

– В каком еще шоке?

– Ну подумай сам, – усмехнулся Альварес и при этом вроде как вполне машинальным движением одернул рукава своей куртки. – Всю сознательную жизнь, что они пробыли на ферме, их холили и лелеяли. Спокойная обстановка. Без нервов, без стрессов… И вдруг такое! Это же самый настоящий шок. Потрясающее зрелище! Тебе непременно нужно взглянуть.

– Обязательно как-нибудь взгляну.

Они поднялись на крылечко, и Хосе, взявшись за металлическое кольцо, трижды стукнул им в дверь. Ему что-то ответили, но Владимир не разобрал, что именно. Альварес толкнул дверь плечом и вошел в помещение…

Дальнейшие события произошли с такой стремительной быстротой, что Локис, не стань он сам их непосредственным участником, ни за что бы не поверил, будто этот спокойный и невозмутимый человек, который всего пару минут назад неспешно рассуждал о быках, о корриде, о вековых традициях Испании, мог действовать столь стремительно и четко. Впрочем, и сам Владимир не уступил напарнику в реакции.

Все, что он успел заметить, едва они с Хосе оказались в помещении, так это то, что находившихся там мужчин было восемь и что не все из них выглядели как испанцы. Кто из них Доминго, Локис понять не успел. Двое из восьми при появлении гостей вскинули оружие и подняли смертоносные дула на уровень груди. Альварес рассмеялся.

– Мы не вооружены, – громко объявил он, в знак подтверждения подняв вверх обе руки.

Это усыпило бдительность людей Доминго. Усыпило всего лишь на секунду, но большего времени ни Хосе, ни Владимиру не понадобилось. С легким щелчком из рукавов куртки Альвареса выскочило по пистолету. Они буквально впрыгнули в ладони испанца. Это и было сигналом к действию для Локиса.

Резким движением Владимир распахнул курку и открыл огонь с двух рук. Его скорострельным очередям вторили одиночные выстрелы Альвареса. Никто из противников не успел оказать им сопротивления. Ни те, у кого в руках не было оружия, ни даже те двое, кто, казалось бы, приготовился к возможной атаке. Люди Доминго не произвели ни единого ответного выстрела. Через две-три секунды все было кончено.

– Ну, а теперь самое сложное, – с неизменной улыбкой сказал Хосе, опуская пистолеты дулом вниз, – выбраться отсюда живыми. На территории, по моим скромным подсчетам, что-то около десяти бойцов. Преимущественно иранцы. Среди них есть и снайперы. В башенках справа и слева. Возьмешь их на себя. Годится?

– О’кей, – с серьезным видом кивнул Локис.

– А теперь встань у двери и дай мне пару минут.

Владимир не стал возражать. Заняв удобную позицию между окном и дверью, он слегка сдвинул занавеску и выглянул наружу. Привлеченные звуками выстрелов, к дому бежали двое в пятнистой форме. Одного из них Локис узнал: это был тот самый охранник, который встретил их с Альваресом у ворот. Владимир снял правый «стечкин» с ремня, разбил рукояткой стекло, выставил руку с оружием в образовавшийся проем и выстрелил. Один из бегущих споткнулся и упал лицом вниз. Второй рванул в укрытие за башенку. Локис перевел дуло «стечкина» и послал ему пулю вслед. Зацепить «пятнистого» не получилось, зато маневр позволил выиграть немного времени.

Локис обернулся к Хосе. Испанец, положив оба своих пистолета на пол, сидел на корточках возле большого напольного сейфа. Владимир не мог видеть его манипуляций с замком, только то, как планомерно двигаются вверх-вниз локти Альвареса. Владимир вновь перевел взгляд за окно. Никто больше не предпринимал попыток приблизиться к дому. Бойцы покойного Доминго предпочли тактику выжидания; они понимали, что рано или поздно противник вынужден будет высунуться наружу. Локис обвел взглядом двор. В тридцати метрах от входа на подъездной дорожке располагался автомобиль, нацеленный носом на металлические ворота. Если преодолеть это расстояние и завладеть транспортным средством, то можно будет прорваться тараном. Или хотя бы попытаться сделать это. Задачка непростая, но все же лучше, чем бежать по открытому пространству до ворот на своих двоих. Локис пристально пригляделся к двум симметрично расположенным на территории башенкам. В каждой – по три маленьких окошечка без стекол. За каким из них могли скрываться снайперы?

– Готово, – окликнул его Альварес.

Владимир обернулся.

Хосе сунул в карман извлеченную из сейфа флэшку, подхватил с пола пистолеты, поднялся сам и ногой захлопнул тяжелую металлическую створку. Из другого кармана испанец извлек маленький наушник, вставил его себе в ухо, слегка покрутил, настраивая на прием, и негромко произнес, обращаясь к невидимому оппоненту:

– Флэшка у нас. Мы выходим. Приготовьтесь. – Затем, выслушав ответ, Альварес добавил: – Вас понял. Они встретят нас возле Океанария, – пояснил он для Владимира. – Надо поторопиться.

Локис знаком подозвал напарника к окну, указал ему на автомобиль. Хосе кивнул.

– Можно попробовать. Помни, на тебе два снайпера. Я займусь остальными. Пошли.

– Прикрой меня, – попросил Локис и первым рванул к выходу.

Оттолкнувшись двумя ногами от крыльца, Владимир лихо перекувырнулся в воздухе, приземлился на дорожку, сгруппировался и замер. Со стороны одной из башенок мгновенно застучали одиночные выстрелы.

Альварес открыл огонь за спиной Владимира и заставил неприятеля вновь нырнуть в укрытие. Локис бросил быстрый взгляд направо и тут же заметил лунный блик в окуляре оптической винтовки. Ориентируясь на этот блик, он вскинул руку со «стечкиным» и выстрелил. В том, что попадание было точным, Владимир даже не сомневался: подобный трюк ему не раз приходилось демонстрировать на учебных базах. И всегда со стопроцентным результатом. Спустив спусковой крючок, он в следующее мгновение откатился в сторону. Пуля, выпущенная снайпером, располагавшимся по левую сторону, ударила в то место, где Локис находился за секунду до этого. Еще один блик был замечен им в среднем окошке второй башенки. Владимир прицелился и послал пулю по новому адресу.

Хосе уже спрыгнул с крыльца, попеременно паля то с левой, то с правой руки. Локис не знал, достигают ли снаряды напарника намеченных целей, он полагался исключительно на профессионализм испанца. Вскочив на ноги, Владимир кинулся к автомобилю. Альварес устремился за ним. Владимир дернул на себя ручку дверцы со стороны водителя – она оказалась открытой. Повезло. Он рухнул на сиденье, резким движением выдернул из-под панели ворох проводов, разорвал два из них и, соединив между собой, запустил двигатель. Хосе ворвался в салон с противоположной стороны.

– Отлично! А теперь ходу, Володя, ходу!

Пули застучали по корпусу автомобиля. И Локису, и его напарнику пришлось пригнуться, когда одна из них со звоном разнесла лобовое стекло. Владимир утопил педаль газа в пол. Машина с ревом сорвалась с места.

– Как на корриде? А? – усмехнувшись, весело бросил он, обращаясь к Альваресу.

– Не то слово! Очень похоже.

– Даже покруче будет.

Локис поднял голову. Они прицельно мчались на ворота.

– На таран?

Хосе кивнул.

– Тогда держись!

Предупреждение было нелишним. Альварес уперся в приборную панель руками и ногами в тот самый момент, когда автомобиль с душераздирающим скрежетом врезался в металлическое препятствие. Локис почувствовал напряжение во всем теле. Ощущение было такое, словно мышцы разрывались изнутри, но натренированный организм выдержал. Слетевшие с петель ворота с грохотом опрокинулись, и автомобиль со смятым передком выскочил на оперативный простор.

– Гони! – распорядился Хосе.

Впрочем, его команда была лишней. Владимир и без того уже бросил машину вперед на предельной скорости. Альварес обернулся через плечо.

– Ну, что там?

– Считай, прорвались, – Хосе слегка ткнул напарника кулаком в плечо. – Здорово сработано.

– Я старался, – с усмешкой отозвался Локис.

– Приятно работать в паре с профессионалом.

– Взаимно.

Основную трассу вдоль Коста дель Соль с припаркованными вдоль обочины автомобилями туристов они преодолели менее чем за две-три минуты. А возле Океанария, где, собственно говоря, и кончалась трасса, их дисциплинированно поджидала машина, высланная полковником Морильо. Погони можно было не опасаться. Локис облегченно перевел дух.

До тех пор, пока не была завершена сегодняшняя, последняя, стадия операции, молодой человек и представить себе не мог, насколько он измотался. И не столько физически, сколько морально. Теперь же эта усталость навалилась на него, как пьяный грузчик в порту на плечи своего более трезвого собутыльника. Больше всего на свете Локис хотел оказаться сейчас не в тесном салоне рядом с майором Поповым и двумя людьми полковника Морильо, а на борту авиалайнера, несущего его к родным пенатам.

Владимир представил лицо матери. Представил, как она волнуется, ждет его звонка, и как при этом расцветет ее лицо, когда он сообщит ей о скором возвращении домой. Откровенно говоря, Анна Тимофеевна даже и не догадывалась о том, какой трудной и опасной работой занимается по контракту ее единственный сын. То есть догадываться и что-то подозревать она, конечно, может, но вот знать наверняка… Нет, это исключено. Владимир, не желая травмировать тонкую нервную систему матери, всегда говорил ей, что служит при военном складе. Ну, а частые отлучки… Что ж, у кого нынче из военных не бывает вынужденных командировок. Пусть даже и по снабжению…

– Все в порядке?

Попов протянул Локису руку, помогая тому забраться в салон. Майор был в два раза старше Владимира, и многие бойцы-контрактники за глаза называли его Батей. Локис не являлся исключением из правил. Однако ни ему, ни его товарищам ни разу не пришло в голову открыто назвать Батей этого сурового широкоскулого атлета с литыми бицепсами. Локис знал, что при желании майор даст в боевых условиях фору любому из находящихся в его подчинении контрактников. На Попова равнялись, с него брали пример, и его слово, произнесенное с самыми что ни на есть будничными интонациями, всегда равнялось приказу.

– В полном, товарищ майор, – кивнул Владимир, располагаясь на соседнем сиденье.

– Ну, и славно. – Попов достал из нагрудного кармана сигарету и привычно постучал фильтром по ногтю большого пальца. – Отбываем сегодня вечером. Вылет в 21. 43 по местному времени.

– Как? – возмущенно обернулся на них Альварес, передававший в это время из рук в руки флэшку одному из людей полковника Морильо. – Уже сегодня? А как же коррида? Она начнется на следующей неделе. Рамон против Хуана Карлоса. Мано а мано! Бесподобное зрелище!

Попов неодобрительно нахмурился и покосился на Локиса. Тот отрицательно покачал головой.

– В следующий раз, Хосе. Как-нибудь в следующий раз.

Владимир устало провел рукой по лицу и почувствовал под пальцами что-то теплое и липкое. Кровь. Наверное, один из осколков от разбитого лобового стекла все же умудрился полоснуть его по лбу. Локис промокнул лоб рукавом.

– Кто знает, когда Рамон и Хуан Карлос сойдутся в следующий раз, – разочарованно буркнул Хосе. – Если одному из них не повезет в этот раз, такого и вовсе не случится. Мано а мано – штука суровая. Выживает сильнейший.

Локис ничего не ответил.

Домой. Только домой! Отдохнуть. Корриды ему хватает и в жизни. Владимир смежил веки и откинулся на жесткую спинку сиденья. Двое подручных Морильо о чем-то негромко переговаривались друг с другом по-испански. Автомобиль уверенно катил в тусклом лунном свете через холмы и оливковые рощи по направлению к Валенсии.

– Ну, как знаешь, – Альварес перезарядил сначала один пистолет, затем другой и спрятал их на прежнем месте под рукавами куртки. – Мое дело – предложить. Но я бы ни за что на свете не пропустил подобное зрелище. Это дорогого стоит…

2

Негромкий стук в дверь нарушил обеденную трапезу в детском приюте для сирот Marнa del Amparo, расположенном в самом низовье реки Тежу на границе с Португалией близ города Бадахос. Сеньора Диас первой вскинула голову, и взгляд ее остановился на молоденькой черноволосой девушке с большими выразительными глазами.

– Будьте добры, сеньорита Пилар, сходите и откройте дверь. Ведь вы ближе всех находитесь к выходу, – глубоким грудным голосом, столь часто повергавшим детей в ужас, произнесла сеньора Диас.

Несколько взрослых ребят, среди которых особенно выделялся вихрастый шестнадцатилетний подросток с узким, болезненного вида лицом, недовольно засопели. Сеньориту Пилар в приюте обожали все без исключения. Равно как и все поголовно недолюбливали сеньору Диас. Две другие воспитательницы, не менее молодые, чем сеньорита Пилар, Каталина и Марта, лишь коротко переглянулись.

Легким движением руки Пилар отодвинула от себя тарелку и встала из-за стола. Сеньора Диас с мрачным видом наблюдала за тем, как дети провожают свою любимицу взглядами.

Стук в дверь повторился.

– Это, вероятно, приехал Федерико. Садовник, – высказала предположение Марта. – Он обещал быть на этой неделе и заняться клумбами с восточной стороны.

– Старый Федерико никогда не стучится, – грубо буркнул вихрастый парень с болезненным лицом.

– Ешь и помалкивай, Андрес, – осадила его сеньора Диас.

Воспользовавшись тем, что воспитательница при этом обернулась на дверь, Андрес сделал неприличный жест в ее сторону и тут же снова уткнулся в тарелку. Дети дружно рассмеялись.

Однако веселье их продолжалось недолго. Не успела сеньора Диас грозно развернуться и привычно цыкнуть на ребят, как дверь в общую столовую распахнулась, и высокий широкоплечий мужчина с сиротливой щепоткой усов над верхней губой грубо втолкнул перед собой в помещение сеньориту Пилар, одной рукой ухватив девушку за волосы, а другой упираясь ей в спину. Андрес первым вскочил на ноги. Глаза его свирепо блеснули. Вслед за ним поднялись и еще шестеро ребят, но широкоплечий мужчина с усами только криво усмехнулся, наблюдая за их действиями.

В столовую вошли еще трое мужчин. В руках каждого из них было по компактному мини-автомату «узи» израильского производства.

– Не двигаться! – гаркнул один на ломаном испанском и в знак устрашения грозно повел дулом автомата.

Ребята замерли.

– В чем дело? – Голос сеньоры Диас предательски дрогнул. – Что вам нужно, сеньоры? Кто вы такие?

Мужчина с усами толкнул Пилар в спину и одновременно с этим выпустил ее волосы. Девушка вскрикнула и, не удержав равновесия, упала лицом вниз. Андрес кинулся к ней и, протянув руку, помог подняться. Мужчина с усами вновь изобразил на лице кривую презрительную усмешку. В его правой руке, до этого скрытой от посторонних взоров спиной сеньориты Пилар, так же как и у трех других незваных визитеров, надежно покоился автомат.

Вопрос сеньоры Диас так и повис в воздухе без должного ответа.

– Всем встать! И отойти к дальней стене! – последовал очередной приказ. – Встать, я сказал!

Мужчина с усами, слегка прищурившись, наблюдал за тем, как дети и женщины покорно выполняют требование одного из его сообщников. Когда обитатели приюта для сирот нестройным рядом разместились вдоль дальней стены столовой, он развернулся в профиль и коротко бросил себе за спину по-персидски:

– Пересчитай их, Сохраб.

Тот, к кому были обращены слова мужчины с усами, выступил вперед, расстегнул куртку, сбросил ее на пол и двинулся в направлении заложников. Из уст сеньоры Диас невольно вырвался возглас изумления, который, впрочем, она тут же и подавила, зажав рот двумя ладонями. Могучий торс Сохраба, прикрытый лишь черной обтягивающей футболкой, опоясывали ленты с динамитными шашками.

По примеру Сохраба еще один из мужчин тоже снял куртку, демонстрируя обилие взрывчатки у себя на груди. Он прикрыл дверь в столовую и лениво привалился к косяку, наблюдая за пленниками единственным зрячим глазом. Третий иранец, который и отдавал до этого приказы по-испански, остановился рядом с главарем группы.

– Надо проверить остальные два этажа, Эльбрус, – негромко обратился он к мужчине с усами.

Тот согласно кивнул, но никаких конкретных указаний с его стороны пока не последовало.

– Тридцать девять человек, – доложил Сохраб. – Четыре женщины и тридцать пять детей.

Эльбрус снова кивнул.

– Спроси у них, есть ли еще кто-нибудь в здании, Асфан.

Человек, сносно изъяснявшийся по-испански, помахивая автоматом, шагнул вперед. Его опытный орлиный взгляд моментально вычислил в общей толпе ту, с кем предпочтительнее всего было бы вести переговоры. Он молча поманил пальцем сеньору Диас. Женщина нервно сглотнула, но ослушаться приказания вооруженного человека не посмела. Она приблизилась к Асфану.

– На втором и третьем этаже еще кто-нибудь есть? – спросил иранец.

– Д-да… – заикаясь от страха, выдавила из себя сеньора Диас. Привычная глубина ее голоса испарилась как-то сама собой. Старшая воспитательница уже не выглядела столь грозной и непреклонной особой, какой дети привыкли видеть ее обычно. – На т-третьем этаже трое р-ребят. Им н-нездоровится. С ними еще одна из воспитательниц. А на в-втором, где у нас расположены учебные заведения, находятся два методиста. М-мужчина и ж-женщина… Они…

Асфан внимательно слушал женщину, слегка наморщив лоб. Видно было, что его испанский не позволяет понять каждое произносимое слово. Однако при упоминании о мужчине Асфан нахмурился. Обернувшись к Эльбрусу, который к этому моменту по-хозяйски придвинул к себе стул и сел, он бегло перевел слова сеньоры Диас на фарси. Эльбрус водрузил ноги на стол, положил автомат себе на колени, выудил из кармана коробок спичек и с мрачным видом покрутил его между пальцев.

– Сохраб, иди на второй этаж и приведи этих двоих, – выдал он после непродолжительной паузы. – Джамшед, займись теми, что на третьем. Всех тащите сюда. Заодно проверьте там каждую комнатку и каждый уголок. У меня нет оснований доверять этой неверной. Осмотрите все сами.

Сохраб, поигрывая мускулатурой, первым направился к лестнице. Одноглазый Джамшед, отлепившись от дверного косяка, неохотно поплелся следом. Эльбрус вынул из коробка одну спичку и вставил ее в рот. Затем указал пальцем на заложников.

– Разъясни им ситуацию, Асфан. Все, как мы договаривались. А как только подойдет Шахриар со своими людьми, так и приступим.

Асфан ткнул дулом автомата в грудь сеньору Диас, заставляя ее вернуться к остальным, и тут же заговорил, как по писаному, коверкая отдельно взятые испанские слова:

– Если будете вести себя разумно, мы никому не причиним зла. У нас есть свой интерес, и мы не уйдем отсюда, пока он не будет удовлетворен. Вы наши заложники. Наша гарантия безопасности на время проведения переговоров с испанскими властями. От этих самых властей и от их поведения будут зависеть ваши жизни. Мы, как истинные дети ислама, не боимся смерти. Так что если понадобится, мы встретим смерть лицом к лицу, без страха и без колебаний. В этом случае вы все тоже умрете. Все ясно?

Ответом на последний вопрос Асфана, в заученной речи которого прослеживалось немало противоречивых высказываний, было напряженное молчание. Иранец воспринял это как знак согласия. Удовлетворенно качнув головой, он вернулся к Эльбрусу и занял место на свободном стуле рядом с ним. Сверху послышались возмущенные выкрики и звук приглушенного удара. Марта тихо заплакала. Пилар осторожно обняла ее за плечи. Никто из детей не стремился сейчас встречаться взглядами со своими воспитателями. Входная дверь отворилась, и в столовую вошли еще несколько смуглых людей в черных одеждах. Как и их предшественники, вновь прибывшие были вооружены мини-автоматами.

– Приветствую тебя и твоих людей, Шахриар, – бросил Эльбрус, не оборачиваясь.

– Здравствуй, Эльбрус.

Вожак новой группы был чуть ниже Эльбруса, но зато на его лице красовалась черная окладистая бородка, и это, в свою очередь, придавало ему куда более важный командирский вид.

– Здесь все? – поинтересовался Шахриар, закладывая руки в карманы куртки.

– Сейчас приведут остальных.

Словно в ответ на его слова на лестнице появился Сохраб, подталкивая перед собой автоматом в спину пожилую испанскую пару. У мужчины кровоточила нижняя губа.

– Пытался отнять у меня автомат, – сухо пояснил Сохраб, останавливаясь у основания лестницы. – Собака!

Он резко замахнулся и ударил старика прикладом по шее. Тот покачнулся, но сумел устоять на ногах. Сопровождавшая его пожилая женщина протяжно завыла. Сохраб замахнулся и на нее, но нанести удар не успел. Стоявшая ближе всех к лестнице сухощавая девочка лет пятнадцати с двумя свисающими вдоль плеч косичками в отчаянии кинулась к иранцу и перехватила его за локоть.

– Не бейте сеньору Сокорро! Не надо! – завизжала она.

– Чонита! – окликнула ее сеньорита Пилар, но было поздно.

Эльбрус подхватил с колена автомат и хладнокровно надавил на гашетку. Короткая очередь ударила девочке в спину. Кровь брызнула на майку Сохраба. Он слегка отстранился, давая ребенку возможность беспрепятственно завалиться на пол к его ногам. Девочка упала. Ее ноги мелко засеменили в предсмертной агонии. Сеньора Диас закрыла лицо руками. Марта уткнулась в плечо Пилар. Каталина испуганно отшатнулась, наступив на ногу стоявшему рядом с ней пятилетнему мальчику в синей измятой майке. Старик с разбитой губой негромко, но сочно выругался по-испански.

Эльбрус положил автомат на прежнее место.

– Разъясни им еще раз, Асфан.

Шахриар неодобрительно поцокал языком, но трудно было сказать, в чей адрес прозвучало это неодобрение. За спиной бородатого иранца сеньорита Пилар насчитала восемь боевиков в черных одеждах.

– Я предупреждал вас, – с нотками усталости в голосе заговорил Асфан. – Вы обязаны вести себя благоразумно. С любым, кто будет вести себя неблагоразумно, произойдет то же самое, что с этой неверной девочкой. Это понятно или кто-то хочет повторить нечто подобное?

Джамшед тем временем привел сверху еще одну женщину средних лет и трех детей в возрасте от восьми до одиннадцати. Заставив их жестом присоединиться к остальным, он вернулся к двери и занял прежнюю позицию.

– Больше никого? – вопросил Эльбрус, на мгновение вынимая спичку изо рта.

Сохраб покачал головой.

– Мы проверили все комнаты.

Эльбрус встретился глазами с Шахриаром.

– Ну, что ж, – изрек тот, слегка качнувшись на носках и по-прежнему держа руки в карманах куртки. – В таком случае начнем. Джахангир, Бахман, Рашне – оккупируйте третий этаж и ведите наблюдение за подступами к зданию. Фархад – ты на втором. Наладь доступ в Интернет и безопасную телефонную линию. Сохраб, Попак – вы с ним. Бдительности не терять. Мы останемся здесь с заложниками. Рассредоточиться и занять позиции у окон и дверей первого этажа. Асфан, выходи на связь с этим псом полковником Морильо. Я сам буду вести с ним переговоры. Если задачи ясны, исполняйте.

Сохраб, переступив через распростертое тело уже притихшей Чониты, вновь двинулся вверх по лестнице. За ним потянулись и остальные, чьи имена озвучил Шахриар.

Эльбрус выплюнул спичку, пригладил двумя пальцами свои куцые усики и долгим взглядом пробежался по лицам заложников. Критически оценил несформировавшуюся грудь одной из тринадцатилетних девочек, присмотрелся к низкорослой фигуре Каталины, равнодушно мазнул глазами по дрожащей от страха сеньоре Диас, достаточно долго приглядывался к плачущей Марте и в итоге сфокусировался-таки на аппетитных ножках Пилар. Иранец плотоядно осклабился, и его глаза тут же сошлись в хищном прищуре. Пилар заметила этот прищур и почувствовала, как озноб пронизал ее позвоночник сверху донизу. Выражение лица Эльбруса не предвещало для девушки ничего хорошего. Она это прекрасно понимала. Точно так же, как понимал это и стоящий рядом с Пилар вихрастый Андрес. От него тоже не укрылся прищур террориста.

– Полковник Морильо будет на связи через минуту, – доложил Асфан, передавая Шахриару мобильник. – Его сейчас позовут.

Шахриар взял аппарат.

– Мы боремся за правое дело, – уверенно произнес он, не столько обращаясь к кому-то из окружающих, сколько к самому себе. – И Аллах с нами!