Kitobni o'qish: «Камни памяти. Быть знаменитым…»
Глава 1
Прочь из города к природе и просторам
Коля тяжело вздохнул и предпринял очередную, сотую или около того, попытку устроиться в неимоверно неудобном кресле старого, если не сказать древнего, автобуса. На мгновение показалось, что это удалось. Он застыл, изо всех сил стараясь удержать ощущение контроля над ситуацией, но нет. Истину не утаишь, не спрячешь, она все равно выберется на поверхность.
В чем эта самая истина заключалась понять несложно – ему надоело. Давно надоело, чуть не с первых минут поездки. Дальше же было только хуже. Время шло, однообразные до уныния пейзажи раздражали, размеренное покачивание подвески убаюкивало. С каждым километром, пройденным увозящим пассажиров в неведомую даль автобусом, мальчиком овладевала апатия, ужасно хотелось спать. Глаза слипались, но Коля упорно сопротивлялся. Не до сна ему было. Прежде всего, бодрило чувство здорового страха. Еще бы дорога незнакомая, маршрут неизведанный, его остановка далеко не конечная, так куда угодно можно заехать! Плюс к этому воображение. Вон как расстаралось оно – нарисовало яркую картину, изобразило спящего сидя мальчишку, раскачивающегося в такт движениям автобуса, клюющего носом, планомерно съезжающего с кресла.
«Вот уж чего точно не дождетесь! – он решительно отверг назойливую мысль с глупыми ее идеями. – Приеду, а потом возможно и посплю. Пока же постараюсь себя занять чем-нибудь полезным».
Надо было что-то сделать, хотя бы попытаться. Что? Да что угодно, пусть опять-таки сесть по-другому, правда, сиденье не то место, где есть простор для маневра. В особенности то, что досталось Коле, наверняка оно самое неудобное из всех и не в одном лишь конкретном автобусе, а во всех существующих транспортных средствах на свете!
Очередная попытка. Мальчик сполз на край, напряг мышцы, вытянул ноги вперед, завел носки под перекладину соединяющую стойки сиденья расположенного впереди, макушкой оперся на поднятую до упора спинку. Завис, практически не касаясь кресла. Замер. Конечно, так не должно было быть, но все-таки было, это положение показалось гораздо более приемлемым, нежели все испробованные ним ранее. Сразу перестали ныть ноги в коленях, тут-таки отступило желание уснуть, да и настроение чуточку улучшилось, а уж это точно не могло не радовать.
Так прошло минут десять не больше. Призрачный комфорт исчез, осталась только боль, планомерно подчиняющая себе тело, к тому же страшно заныла шея. Коля смирился, расслабился и снова провалился в кресло, но вот странность, теперь оно не казалось таким уж неудобным!
Цветные картинки живой природы, мелькающие за окном, неспешно менялись. Если несколькими минутами ранее мимо проплывали лишь одинаково бескрайние поля пшеницы, золото которых выгодно подчеркивали прямые линии лесополос, то теперь их сменила насыщенная зелень густого леса.
Перемена порадовала. Настолько, что Коля окончательно позабыл обо всех очевидных неудобствах, что раздражали его, а когда мимо автобуса промелькнул столбик с указанием километража, и вовсе воспрянул духом. Как же это так, уже больше часа в пути, а он не удосужился заняться элементарными вычислениями? Можно же узнать скорость автобуса, тем самым подсчитать примерное время прибытия, это же действительно просто!
Несколько секунд на подготовку. Рука с подаренными накануне родителями новенькими часами опустилась на подлокотник, блестящий циферблат повернут к себе. Порядок. Можно начинать.
Очередная синяя табличка с цифрами промчалась мимо автобуса. Коля кивнул и принялся следить за шустрым бегом секундной стрелки. Не успела та очертить круг, как в окошко заглянула очередная километровая отметка. За ней еще одна и еще. Можно было остановиться, но Коля не спешил. Он прекрасно понимал – чтобы получить максимально точный результат, нужно собрать как можно больше данных. Надо было подождать, и он терпеливо ждал. Серьезное его лицо выражало задумчивость и сосредоточенность, а весь вид выдавал человека, занятого исключительно важным и полезным делом. Ну, во всяком случае, так должно было казаться.
Стрелка очертила пятый круг, подходил к концу шестой и вот он очередной километровый столбик. Мальчик удовлетворенно кивнул, отвел взгляд от циферблата. Откинулся на спинку. Закрыл глаза. Принялся считать. Его губы медленно шевелились, если прислушаться, можно вникнуть в суть не очень-то и сложных вычислений:
– Проехали семь километров без малого за шесть минут. Что мы имеем? Семь разделить на шесть получим где-то один и… семнадцать сотых. Это в километрах в минуту. Умножаем на шестьдесят. Получается что-то около семидесяти. Семьдесят километров в час. Да, не первая космическая…
Ничуть не обрадованный результатом, он открыл глаза, огляделся, скользнул взглядом по лицам немногочисленных пассажиров. Большая их часть, как вот соседка по креслу, молодая женщина с живописной корзиной, накрытой белой тканью, мирно спали. Головы, склонившиеся перед Морфеем, богом приятных и не очень сновидений, ритмично раскачивались в такт покачиваниям автобуса, отчего салон казался цирковой труппой исполняющей комический номер, а то и вовсе храмом того самого божества древнего мира. Колоритнее всех выглядел мужичок средних лет в сером костюме с ярким цветастым галстуком. В руках он держал газету и внимательно смотрел на ее страницы закрытыми глазами. Он выбивался из общего ритма, его голова не повторяла колебаний автобуса, а медленно клонилась вниз, на полпути срывалась, будто падала. В тот момент мужчина забавно подпрыгивал, глуповато мигал ресницами, оглядывался, но тут-таки снова засыпал, конечно же, не выпуская из рук уже изрядно затертое периодическое издание с черно-белыми картинками.
Да, скучное зрелище! Сонное царство на колесах. Нет, в принципе это и неудивительно, поездка началась в пять часов утра, как тут не поддаться и не вздремнуть!
Коля ехал в село к бабушке…
Заднее колесо провалилось в глубокую выбоину. Автобус сильно качнуло. Мальчишка, который в тот самый момент прижался к стеклу, разглядывая вышку сотовой связи, живописно возвышавшуюся над верхушками деревьев, больно ударился лбом. Откинулся на спинку, потер ушибленное место, чувствуя, как исчезает еще мгновение назад хорошее настроение.
Смотреть в окно сразу расхотелось. Потихоньку возвращалось осознание того очевидного факта, что поездка ужасно ему надоела. Накатывала новая волна апатии. Чтобы хоть немного отсрочить момент, когда она накроет его, Коля внимательно посмотрел на табличку над окном с указаниями на случай аварии. Прочел русский вариант, английский. Довольно хмыкнул – для него особой разницы не было, вот что значит правильный подход к изучению языков!
Автобус опять качнуло, но уже сильнее. Пусть стекло не смогло еще раз ударить мальчишку, инерция толкнула на него соседку, женщину с корзиной. Она моментально проснулась, извинилась, пробормотав несколько слов с подобающей в подобных случаях интонацией, но это ничуть не помогло. Настроение, оно такое, если уходит – его не удержать…
Да, Коля ехал в село. Не столько по желанию, сколько по необходимости. Это все быт, он и только он всему виною. Слишком уж долго откладывался капитальный ремонт квартиры, копились явные признаки его неизбежности и вот час настал. Родители решили, что терпеть больше невозможно, следовательно, время переходить к решительным действиям. Начало работ было намечено на лето, куплен материал, выработана стратегия, вот только в нее никак не вписывался ребенок. Не было ему места в хаосе обновления интерьера. Пожалуй, каждый, кто хоть единожды приводил свое жилище в порядок, с этим согласится. Ремонт это пыль, возня, грохот, лето же – время для отдыха и оздоровления.
– Мальчик должен отдохнуть и набраться сил! – не терпящим возражений тоном заявила мама. Случилось это вечером во время ужина.
Трапеза моментально перестала быть таковой и совершенно неожиданно превратилась в дискуссию, во что-то, что можно смело назвать семейным советом. На повестке один единственный вопрос – как прибавить красоты стенам квартиры и при этом не убавить здоровья сыну.
Отец тут-таки поддержал мамино заявление, повернулся к мальчику и выдал вполне себе логичное предложение:
– Это легко решается. Возьмем путевку – съездишь в летний лагерь. Идет?
Пусть подобный отдых был для него в новинку, Коля сразу и наотрез отказался.
– Еще чего не хватало! Лето, каникулы, а мне живи по распорядку, ходи строем, да еще и с песней? И без того целый год в семь утра подъем. Имейте совесть, дайте отдохнуть ребенку!
– Ну почему ты упираешься? – искренне удивился папа. – Ведь это же так интересно! Новая местность, новые люди, новые знакомства! А касаемо распорядка, раннего подъема и всего прочего, так это в дни нашего с мамой детства подобный отдых был, сейчас совсем другое время. Все в твоих руках, выбирай, что больше по душе. Хочешь спортом заниматься – вперед, желаешь спать круглые сутки и такое возможно!
– Не поеду и все! – твердо заявил Коля и демонстративно отвернулся к окну.
Тут вспомнили бабушку Клаву, точнее, родную сестру бабушки по отцовской линии. Последний и единственный раз Коля видел ее лет пять назад, а то и все шесть. Если совсем честно, он ее и не помнил, но от времени проведенного в селе осталось какое-то чувство доброты и удивительного спокойствия. В конце концов, подкупив мальчика новыми наручными часами и обещанием абсолютной свободы лишь немного ограниченной бабушкиным контролем, родители добились его согласия.
Коля настоял на том, чтобы ехать одному. Не хватало только, чтоб его передавали из рук в руки как маленького! Правда, проводы на автовокзале пришлось вытерпеть, без этого никуда. Были наставления, предупреждения, просьбы. Даже водителю немного досталось. Мама трижды тому напомнила, где высадить ребенка, полушепотом попросила присмотреть за ним во время пути и умолкла лишь после того, как зашипела пневматика, закрывающая стеклянную дверь.
Вот все и свершилось. Автобус плавно тронулся, вырулил из замысловатой паутины подъездных путей вокзала на пустую утреннюю улицу и покатил на выезд из города. Коля уехал, а позади на тротуаре остались две фигуры. Родители. Обнявшись, они весело и в то же время грустно махали руками вслед автобусу, увозящему их сына вдаль, ближе к природе и свежему воздуху.
Оставшись в одиночестве, попутчиков можно не считать, Коля почувствовал нечто сродни гордости. Все-таки он сам едет, без сопровождающих. Правда, буквально через несколько минут она, мнимая, померкла. Чем тут гордиться, ему одиннадцать лет, совсем взрослый уже! Чуть позже гордость окончательно исчезла, ее незаметно вытеснила растерянность. Перемене способствовало воображение. Не жалея красок оно рисовало картины вынужденного отдыха на природе, унылые, однообразные и безрадостные.
Сами собой закрылись глаза, Коля представил, каким скучным будет следующий месяц. Сам, в глуши, в деревне, там, конечно же, даже и интернета нет! Он мысленно хмыкнул: «Какой тебе интернет, хоть бы электричество было!».
Подчиняясь мрачным мыслям, фантазия тут-таки изобразила финальный кадр невеселой перспективы. На нем был Коля, сидящий у окна, за стеклами которого, не прекращаясь, лил дождь. Густая облачность скрывала дневное светило, а полутьму маленькой комнатки лишь немного разбавляло пламя свечи. Просто-таки воплощение тоски и уныния…
Глава 2
Село Ивановка и его окрестности
Автобус замедлил ход и остановился. Послышался тихий шум – дыхание пневматики, выдавливающей дверь. Водитель приподнялся, посмотрел на пассажиров, заметил мальчика, улыбнулся ему и кивнул:
– Вот и твоя Ивановка, юный путешественник. Приехали!
Коля облегченно выдохнул. Кивнул на прощанье соседке, подхватил свою сумку и направился к передней двери. Ступил на ступеньку, обернулся к водителю и выпалил:
– Спасибо!
– Да не за что. Ты только матери позвони, чтоб не волновалась!
Коля собирался добавить еще несколько слов благодарности, но водитель уже закрыл дверь и, все еще махая рукой, отпустил педаль тормоза. Автобус прошуршал гравием, сомнительным украшением грязной обочины и покатил дальше. Удалялся он, становясь с каждым мгновением все меньше, а скоро и вовсе скрылся за поворотом дороги.
Проводив автобус взглядом, мальчик медленно обернулся. Огляделся. Он стоял у старенькой автобусной остановки, некогда весьма живописной, деревянной, просто маленький сказочный теремок. Под наполовину разрушенной крышей, полукругом, недосчитываясь без малого половины букв, виднелось название «Ивановка». Вокруг же никаких признаков жилья только поле зеленой травы слева от дороги да густой лес справа.
Коля немного растерялся, но почти сразу все понял. Впереди, метрах в пятидесяти от остановки виднелся указатель. Точно как и на «теремке», на нем не хватало букв, но это не мешало ему справляться со своей задачей. Жирная стрелка направляла каждого желающего на еле заметную среди деревьев грунтовую дорогу, задавала направление, а цифры левее озвучивали расстояние. До обжитых мест всего три километра.
Фоновый шум, который сливался с пеньем птиц и шелестом листвы, лишь немного раздражая, вышел на передний план. Он уже не был просто шумом, это был рев мощного двигателя, который толкает не менее мощную машину. Скоро показался и его источник. Ним оказался комбайн. Блестящий свежей краской и выбрасывающий клубы густого дыма, он медленно подкатил к автостраде и остановился, пропуская мчавшиеся по ней автомобили.
В тот же миг рев перестал быть громким и угрожающим, а Коля вдруг понял, что впервые вживую да еще и так близко видит мощную машину. Это же отличная возможность все детально рассмотреть! Он подхватил сумку и подошел ближе. Остановился. С уважением, что граничило с благоговением, посмотрел вверх на струю дыма, вырывающегося из выхлопной трубы, опустил взгляд ниже. Вот это махина! Просто на расстоянии вытянутой руки стояли, подрагивая в такт работе двигателя, колеса высотой в полтора Колиных роста. Над ними разбрасывалась отблесками солнца полностью стеклянная кабина. Стекло тонированное, оттенок плавно переходил от непроглядной черноты в верхней части до практически кристальной прозрачности внизу. В кабине изрядно размытый силуэт водителя. Длинная черная борода, необычайно большой нос картошкой, густые брови, старомодные черные одеяния, под которыми угадывалась тельняшка. Ну, просто корсар, гроза морей, неведомым образом заброшенный в сухопутное полесье.
Поток машин на автостраде постепенно иссяк. Двигатель комбайна взревел с новой силой. Коля непроизвольно отступил назад. Воображаемый пират, который управлял огромным агрегатом на колесах, растворился в темноте тонировки. Исчезла борода, а черная одежда с подчеркивающей ее оттенок тельняшкой и вовсе превратилась в белую майку с какой-то нечитабельной надписью на ней. Все стало тем, чем и было на самом деле.
– Игра света плюс игра воображения, – пробормотал Коля, провожая взглядом колесный корабль пшеничного моря.
Огромная машина рванула с места и быстро пересекла автостраду. С другой стороны дороги свернула на грунтовку и скоро исчезла за очередной лесополосой. Растворился комбайн в степных просторах, а скоро затих и грохот его двигателя.
Исполненным восторга взглядом мальчик проводил удаляющийся агрегат, повернулся в направлении, откуда тот приехал. Ступил несколько шагов, осмотрелся. Память нехотя выдала редкие картинки прошлого приезда, правда, размытые они. Не было там этого участка, не помнил он прогулок под кронами деревьев. Тем не менее, есть дорога, следовательно, надо идти, пусть лес это не то место, где Коля чувствовал себя уютно.
Оказалось, идти, углубляясь в чащу, не придется, дорога лишь слегка коснулась опушки. Стоило ступить с десяток шагов, как густой покров сумрачной полутьмы сменился ярким слепящим солнцем. Лес отступил, шумел он левее дороги, правее же разлилась золотом свежескошенная пшеница. Последние дни погода не благоприятствовала уборочной, вот злаки и срезали, свалили в валки и оставили досыхать.
Привычная картина для сельского жителя, но человеку, чьи дни проходят средь стекла и бетона, все это казалось красивым и даже чуточку сказочным. Все удивляло мальчишку, все поражало, но более всего бескрайние степи, просторы, которым не видно конца. Да и как тут не залюбоваться, ведь дальнего края поля просто не существовало, где-то там вдалеке золотого цвета солома попросту сливалась с чистым безоблачным небом, плавно перетекала в него, создавая столь реалистичную иллюзию бесконечности…
Свежескошенное поле наполняло воздух непередаваемым ароматом. В нем смешались запахи цветущих трав, их выгодно дополняли пряные нотки свежего сока и дурманящий привкус сена. Вокруг витал запах лета и еле различимый – пасеки. Медовые нотки менялись, переливались, перетекали по всему спектру цветочных ароматов от темных и густых гречишных до легких и прозрачных до невесомости акаций. Коля вдыхал свежий воздух полной грудью, пытаясь втянуть в себя все запахи летнего поля. Природа же старалась изо всех сил, с каждым мгновением в воздухе чувствовалось что-то новое, порой и вовсе неожиданное. Как-то резко запахло свежим хлебом, тут-таки к нему добавился непередаваемый аромат топленого молока. В ответ на столь странные вкрапления в палитру природного букета громко заурчало в животе.
Дорога весело сбегала с горки. Впереди и чуточку левее виднелись крайние домики села, такие маленькие издали, словно игрушечные, просто кукольные жилища в окружении мастерски нарисованных декораций. За всей этой пасторальной идиллией живописно подчеркнутая свежей зеленью темно-синей лентой текла река. Полукругом она огибала пространство застроенное домами, и несла свои воды куда-то в неведомую даль.
Трудно было удержаться и не поддаться общему великолепию пейзажа. Живая красота манила, пленила и завораживала. Хотелось все увидеть, все рассмотреть. Не в силах сопротивляться столь понятному желанию, Коля непроизвольно замедлил шаг. Тут еще оказалось, что сумка далеко не такая легкая, как казалось еще несколько минут назад, с тяжелой ношей не разбежишься…
Несмотря на то, что усталость шла по пятам, а ноги все неохотнее отрывались от земли, довольно скоро Коля подошел к крайним строениям села. Ближайшим из них оказался большой добротный дом красного кирпича. Сооружение в полтора этажа, одно из тех которые называют «с мансардой». Красивый домик, к тому же тот, кто его проектировал, весьма рационально использовал пространство. Крышу веранды сделали плоской, а на втором этаже поставили дверь, в результате чего образовался очень даже симпатичный балкон, скорее, небольшая терраса.
На этом самом возвышении, таком живописном в окружении деревьев молодого сада, в деревянном шезлонге полулежал мужчина лет пятидесяти. Несмотря на свой объемный живот, выглядел он подтянутым и даже чуточку спортивным. Он разглядывал улицу и единственного на всю округу пешехода. В руке незнакомец держал внушительных размеров зеленую чашку, из которой валил густой пар.
Цепкий взгляд пронзительных темных глаз внимательно изучил Колю. Закончив осмотр, мужчина приветливо кивнул, фальшиво прокашлялся и дружелюбно улыбнулся.
– Ну, здравствуйте юноша! – не столько сказал, сколько пропел хозяин дома с мансардой. – С приездом, так сказать!
Коля удивленно посмотрел на первого встреченного ним сельчанина, бережно поставил сумку на землю и вежливо ответил:
– Здравствуйте! Спасибо. Мы знакомы?
– Нет, но разве в этом дело? Юноша, какие могут быть условности! Здесь, где властвует природа, где так легко понять, что человек не царь оной, а воистину всего лишь малое неразумное, да что там неразумное, глупое ее дитя! Условности пусть останутся там, в каменных, нет железобетонных и металлопластиковых джунглях…
Он запнулся и снова посмотрел на мальчика. Странно скривился. Пожал плечами, огляделся, вспомнил о стынущем напитке, сделал несколько глотков, что-то задумчиво пробормотал.
– Понесло меня куда-то, забыл о чем разговор… – он еще раз пожал плечами, секунд десять смотрел сквозь оторопелого мальчика, потом начал загибать пальцы, а через минуту громко выдохнул. – Ах да! Знакомство! Виктор Владимирович к вашим услугам. Большой любитель природы, – он демонстративно посмотрел на свой выпирающий из-под майки живот, засмеялся и продолжил. – Очень большой! По совместительству военный пенсионер, подполковник запаса, ракетчик. А вы юноша?
– Коля, – пробормотал мальчишка и растерянно кивнул.
Пожалуй, надо было что-то еще добавить, вон у ракетчика столько регалий, но Коля вдруг осекся, впервые в жизни осознав, что более сказать-то и нечего. Это не осталось незамеченным, Виктор Владимирович поставил кружку на столик, повернулся на бок, оперся о решетку, ограждающую террасу, от чего та чуть заметно прогнулась и уже совершенно серьезно произнес:
– Да вы не расстраивайтесь, молодой человек. В ваши годы хорошее имя это уже кое-что. А знаете, заходите как-нибудь в гости. Моя жена пироги печет, просто пальчики оближешь! Договорились?
За спиной толстяка скрипнула дверь и на балкон вышла женщина. Как несложно догадаться – жена военного пенсионера. Полная ему противоположность: невысокая, скорее даже миниатюрная, худенькая, раза в четыре легче мужа, с тонкими чертами лица и короткой стрижкой. Она искренне улыбнулась и с шутливым укором в голосе произнесла:
– Вот не можешь к людям не приставать! Здравствуй мальчик. Ты не обращай внимания, ему скучно, потому он целыми днями на балконе торчит, а как только кого увидит – разговоры на отстраненные темы заводит.
Военный пенсионер смущенно пожал плечами и заговорщицки подмигнул мальчишке.
– Скажите, пожалуйста, – Коля решил воспользоваться ситуацией и быстрее ретироваться, – как пройти на улицу Зеленой Рощи, 18?
– Так это же… – начал толстяк, но его перебила жена.
– Тебе дом тети Клавы?
– Да, внук я ее, внучатый племянник…
– Вот видишь, – хозяйка толкнула в бок толстяка, тот театрально согнулся, чуть не вывалившись из шезлонга, и преувеличенно громко застонал, – к тете Клаве внук приехал, а ты его задерживаешь. Значит так, тут недалеко. Сейчас пойдешь прямо, выйдешь на площадь, пройдешь еще один квартал, а там первый переулок налево. Это и есть Зеленая Роща, восемнадцатый номер найдешь. Привет бабушке передавай!
