Kitobni o'qish: «Бумажные Крылья»

Антон услышал звуковой сигнал, оповестивший о разгерметизации медицинской капсулы. Металлическая створка приподнялась, затем медленно поплыла вправо, постепенно превратив узкую полоску бледно-голубого света, льющегося из флуоресцентных ламп лаборатории, в широкий проем, в котором тут же возникло сосредоточенное морщинистое лицо профессора Серова.

– Ну, что, Антоша, в этот раз поскорее управились! – воодушевленно заключил профессор, внося какие-то данные в переносное компьютерное устройство наподобие планшета.

Над планшетом возникла трехмерная голограмма, проецирующая тело Антона. Сергей Сергеевич пальцами стал прокручивать голограмму, сопровождая сие действие задумчивым бубнёжом. В линзах его очков плавали два отражения голограммы, словно дополнительные проекции, которыми профессор манипулировал движением зрачков.

– А мне эта процедура снова показалась вечностью! – сказал Антон. – Долго еще, Сергеич?

– Сколько нужно! – с наигранной назидательностью ответил профессор.

– Вот теперь можешь подниматься. Аккуратненько только давай. Антон, я же сказал, аккуратно!

Но Антон уже выпрыгнул из капсулы и нарочито быстрым шагом направился к выходу из процедурной камеры лаборатории, задев по пути возмущенного ученого, от чего голограмма на планшете дрогнула помехами.

– Простите, профессор! – обернувшись через плечо, крикнул Антон уже у выхода.

– Я тебе дам «простите»! Ладно еще меня, оборудование чуть не угробил! То есть, я хотел сказать! Ладно оборудование! Меня, меня чуть не угробил!

Хмыкнув, Антон извлек из нагрудного кармана белой спецовки электронный пропуск и приложил его к мигающему датчику. Раздался сигнал, Антон вышел через отъехавшую дверь. Вступив в красно-бордовую полутьму, он подошел к другому участнику исследования. Так же, как и Сергей Сергеевич, Руслан был одет в белый халат поверх голубой сорочки. На широкую компьютерную панель мраморно-белого цвета, за которой стоял молодой ученый, упал заостренный язычок его галстука, закрыв собой часть мерцающего потока данных, в которых разбирался только он.

– Ну, Русик, рассказывай! Какие у меня дела?

– А ты можешь не орать? – не отрываясь от панели с данными, ответил Руслан.

Антон шутливо изобразил, что он будет тише воды, ниже травы. После минутной паузы, которая заполнялась фоновым писком процессоров и причудливыми звуками, сопровождавшими каждое нажатие на сенсорную панель, Руслан с улыбкой повернулся к Антону. Короткие, то протяжные красные отсветы, словно код азбуки Морзе, освещали часть его лица, выхватывая из темноты фрагменты небритой щеки и черные волосы.

– В целом, показатели соответствуют требованиям миссии, – заключил Руслан. – Правда, меня немного беспокоит высокая активность в префронтальной коре твоего мозга. Но, как я уже сказал, показатели соответствуют референтным значениям. Для твоих тридцати трех эти цифры с натяжкой, но допустимы.

– А по-русски можно?

– Нормально все у тебя! Полетишь в космос, как миленький!

Антон сжал кулаки в радостном жесте. Подойдя к Руслану и его компьютерному царству поближе, он спросил:

– Руслан, ты вроде умный пацан, так скажи мне свое мнение. Только честно!

– Угу, – снова погрузившись в работу, процедил Руслан. Но от него не ускользнула резкая перемена в настроении Антона. На смену веселому дурачеству пришло возбужденное волнение, которое, должно быть, было лишь защитным коконом его истинных переживаний.

– Как ты думаешь, там, вокруг Проксимы Центавра, действительно вращается планета, на которой может быть жизнь?!

– Ну, она в обитаемой зоне. И данные с зондов обнадеживающие. Даже более чем! А ты что, думал, правительство отправит экспедицию, основываясь на фантастических фильмах о будущем?

– Ага, и построит целый космодром под Москвой за считанные месяцы.

– А также современные лаборатории при нем. И Центр подготовки астронавтов.

Руслан перевел взгляд на Антона. Тот уже направлялся к двери, ведущей в основное крыло Центра подготовки астронавтов «Москва-1». Антон напоследок посмотрел на профессора Серова, все еще крутившего голограмму за толстым стеклом контрольного пункта.

– Сергеич! – он подошел к стеклу и постучал по нему костяшками пальцев. Профессор, увидев дружелюбный жест прощания, раздраженно махнул рукой и снова погрузился в изучение голографической модели.

Створки металлической двери разъехались, в лабораторию ворвался дневной свет. Щурясь, Антон шагнул наружу, и сразу оказался в потоке людей: военных, летчиков-астронавтов в такой же, как у него, белой спецовке, бортинженеров в серых комбинезонах, медиков и прочих обитателей Центра. Открывшееся пространство напоминало обширный ангар или павильон, в котором каждый был занят своим делом. За три месяца подготовки к первому пилотируемому полету за пределы солнечной системы, Антон привык к окружающей обстановке и, не обращая внимания не происходящее, пошел в свои скромные апартаменты.