Kitobni o'qish: «Серая Колыбель: Три»

Приветствую тебя, мой дорогой читатель. Я долго думал: стоит ли писать свое обращение или нет… Но всё-таки решил, что в этом более чем есть смысл. Я не буду описывать работу в трех словах, кратко передавая ее смысл. Не буду говорить о том, сколько времени и сил было потрачено на нее.

Я сейчас обращаюсь к тебе, к человеку, и по человечески скажу, что рад тебя видеть на пороге мира Серой Колыбели.

Это первая книга – действительно о большой и мрачной истории, в которой я обязательно поставлю последнюю точку…

Дорогой читатель, оставайся собой, всегда.

СЕРАЯ КОЛЫБЕЛЬ:ТРИ

Акт 1.

Доктор.

О, вечно Святая, незримая глазом,

Великая дева, наш Ангел и мать,

Скажи мне, проклятье твоим ли приказом

Спустилось на землю все жизни забрать?

Твоя ли идея избавиться разом

От грешных, жестоких, неверных людей?

И, будто бы крыс, отравила нас газом -

Всех женщин, мужей, стариков и детей.

Не верю и вечно не верить желаю,

Что та, кто хранила, решила убить.

Не верю и сердцем своим точно знаю:

Пыталась, хотела ты всех сохранить.

Но…

Лорд.

Но, видимо, силы ее не хватило!

Слабее намного твой бог, стало быть!

О, сколько людей ей о жизни молило,

Однако их всех мне пришлось хоронить.

Бездарность – не ангел, не быть ей богиней!

От нас отвернулась, спасая свой лик.

Но ты называешь ее героиней?

Ты правда нормальный, скажи мне, старик?

Доктор.

Из уст твоих льются столь бранные речи…

Не смей и не вздумай так больше орать,

Иначе, клянусь, я устрою вам встречу.

Не вздумай Святую вот так оскорблять!

Лорд.

Святую?

Доктор.

Святую, она тебе жизнь сохранила,

Тебе не дала на тот свет отойти…

Уверен, с десяток грехов вам простила.

Поверить не можешь, тогда прекрати!

Лорд.

Поверить, поверить… ты думаешь, можно?

Она не пыталась мне даже помочь.

Ты знаешь, как страшно, ты знаешь, как сложно

Закапывать в землю любимую дочь?

Доктор.

Утрата, потеря… тебе очень больно.

Сочувствую, друг мой, я знаю, ты зол.

Но все же, прошу тебя, хватит, довольно.

Давно ты моральную грань перешел.

Сокровище дочка, тобою желанна.

Уверен, счастливым ребенком была.

Мне жаль, что судьба ее так негуманно

Из жизни твоей навсегда увела.

Ты ищешь виновных, ты хочешь ответов?

Поверь, я хочу их не меньше тебя.

И то, что снаружи так много скелетов,

Богиня, уверен, терзает себя.

Лорд.

За Ваши слова, доктор, Вам благодарен.

Однако святой нет на свете, увы!

А если и есть, то насколько бездарен

Тот бог, кому жизнь посветили и Вы.

Доктор.

Да Вы богохульник, великий наш лорд.

Не веруя, выжили в этом огне!

Своим сквернословьем, я вижу, ты горд!

Но все же, прошу, замолчите при мне.

Лорд.

Не нравится правда, что вымыслом стала

Богиня, которой Вы молитесь, друг?!

Тогда мне ответьте, как смерть нас достала?

Как мир уничтожил проклятый недуг?

Доктор.

Уверен, она силы все приложила.

Лорд.

И в чем ее сила, открой мне глаза!

Что головы вам, докторам, всем вскружила?

Иль трупная то, что всех душит, лоза?

Доктор.

Побойтесь своих, умоляю Вас, мыслей.

А лучше – покиньте Вы храм ее прочь!

Лорд.

Бояться не вижу я должного смысла

Того, кто не смог защитить мою дочь.

Не смейте, прошу Вас, молиться лжебогу.

Доктор.

Я сам своей жизни хозяин и раб,

И, если я выбрал такую дорогу,

То смерть подари мне, коль гляну назад.

Лорд.

Дурак Вы, дурак, не желающий видеть

Того, что творится за маской твоей.

Я Вас не желаю задеть и обидеть,

Но все же дурак Вы, по воле своей.

Я выйду и более быть не намерен

Непрошеным гостем у Ваших богов,

На лике которых, я точно уверен,

Красуется скотская пара рогов.

Доктор.

Прости его, Ангел, прости, он отравлен,

Он с дочерью веру в земле закопал,

Он скорбью и болью ужасно подавлен

И зол от того, что ее потерял.

Осталось нас двое, неделями бродим,

Однако живые не встретились нам.

Без цели и смысла по кругу мы ходим,

По новым забытым и старым местам.

Осталось нас двое с тех пор, как настигло

Проклятье и стерло за лето людей.

Уверен, соседних оно стран достигло,

И там также много ужасных смертей.

Не знаю, что это… Как будто бы черти

Сорвались и вышли с людьми поиграть

И вместо оркестра на жутком концерте

От боли заставили смертных кричать…

Богиня, откуда такие страданья?

Скажи мне, прошу я, хотя бы намек.

Все это жестокие тьмы испытанья,

А, может, Святой белокрылой урок?

Я… я веру в тебя никогда не оставлю.

Душою и сердцем я предан навек

И имя твое, обещаю, прославлю,

Чтоб знал его каждый живой человек.

Лорд.

Опять молчит твоя подруга?

Никак не вступит в диалог!

Святая тоже от недуга

Без лекаря свалилась с ног?

Простите, доктор, Вас обидеть,

Мне бог свидетель, не хотел!

Но мне врага в ней не развидеть,

В святой, что славит беспредел.

Доктор.

Мой друг, солгать грехом мне будет страшным.

Действительно я зол на Вас безмерно.

Вы человек не злой, душою не падший,

И от того мне жаль, что ей неверный.

Лорд.

Однако я честный, не стану ей лживо

Молиться и чествовать волю святой.

Она будет Ваше родное светило!

Но мне не поверить, я просто другой.

Сторонник я мысли несложной, конечно,

Ведь, думаю, сами мы пишем судьбу.

Не очень охота рассчитывать вечно,

Что кто-то услышит твою там мольбу.

Зачем мне молиться, скажите, о браке?

О золоте, детях просить каждый день.

Ты только теряешь в молитвенном мраке

Бесценное время, но это все лень!

Ты золота хочешь? Иди, заработай.

О браке мечтаешь? О детях? Иди…

И пусть это будет твоей лишь заботой.

Ступай к своей цели и больше не жди

Богов милосердья, подарка с небес.

Доктор.

Во много Вы правы, однако же люди

Не все к ней взывают, желая чудес.

Ведь многим надежда нужна лишь, по сути,

И знать: если даже весь мир отвернется,

Богиня не бросит тебя, не оставит!

С любовью на зов твой всегда отзовется,

Поможет, на путь тебя верный наставит.

Лорд.

И снова мы спорим, как глупые дети,

В попытке канат потянуть на себя.

Богиня важнее всего Вам на свете?!

Я, друг мой, Вас понял, поймите меня.

Доктор.

Понятна мне Ваша позиция, взгляды,

И правда, и мысли, и суть бытия,

И то, что моим разговорам не рады,

Когда вновь о Боге глагольствую я.

Прошу, лорд, простите, старик был невежлив.

Лорд.

Простите мне бранность, мой гадкий язык.

Мой образ тогда был до боли насмешлив.

Доктор.

И я лишь к святым разговорам привык.

Забыл я, что люди не все поголовно

С рассвета до ночи хвалу ей несут!

И, знаете, в церкви таких, безусловно,

Как Вы, на пороге к святыне не ждут!

И я был таким же, в Вас грешника видел,

Ссылаясь на то, что не молитесь Вы.

Я Вашу бестактность к Святой ненавидел,

Но просто заставить поверить, увы,

Не правда ли глупо и даже жестоко…

Без веры поверить, молитвы читать.

Без веры, без Бога душе одиноко,

Но душу не каждый готов открывать.

Лорд.

И вот, я стою теперь вновь перед Вами.

Как раньше не верил, не верю сейчас!

Но мы называем друг друга друзьями,

Так, стало быть, что-то есть схожее в нас?

Возможно, мы схожи лишь тем, что живые,

И более нет в нас похожих начал.

А если бы были здесь с нами другие,

Ты б так же, как раньше, меня презирал.

Доктор.

Отбросьте сомненья! Не спорю, что долго

По разные стороны были мы стен,

Друг с другом общались порой очень строго,

И, буду я честен, не жду перемен!

Лорд.

Скажу я не раз Вам еще, что нет бога!

Доктор.

Не раз Вам поведаю волю Святой!

Лорд.

Ха! Я рад, что связала нас, доктор, дорога!

Доктор.

И я рад продолжить скитаться с тобой!

Лорд.

Прошу Вас, давайте пред тем, как покинем

Мы родину нашу и двинемся в путь,

На кладбище рома с тобой опрокинем.

В последний раз к дочке хочу заглянуть.

Доктор.

Конечно, пойдемте, вам встретиться надо.

Не скоро сюда мы вернемся теперь.

Проведаем Ваше любимое чадо,

Что стало одной из великих потерь.

Скажите без шуток, какой была Ваша

Девчонка, сразившая сердце отца?

Вы молвили как-то, что матери краше

Была молодая хозяйка дворца.

Лорд.

Ооо, то была правда, прошу мне, поверьте!

Прекрасная, умная, светлый изой!

Я самым счастливым отцом был на свете!

И рад был, что просто… была дочь со мной.

Ей мать свою жизнь отдала, не увидев,

Какого ребенка она родила.

Немного прошло лет, и Вы посмотрите,

Как много от мамы она обрела!

Супруги в ней много, однако, извольте:

От папы ей тоже немало пришло.

Мой нос, мои губы и волосы, вроде.

А храбростью сердце мое превзошло!

Вы знаете, доктор, она обещала

Однажды на свадьбу меня пригласить.

Что буду желанным я гостем, сказала,

Что буду лишь лучшие вина я пить!

Хотела так взрослой стать дочка быстрее,

Мечтала мечом овладеть, как и я.

Она была многих, поверьте, сильнее!

Да что уж там многих, получше меня!

Однажды, я помню, как с уткой сражалась,

Кричала, что это из сказки дракон.

Забавно, но утка в тот день оказалось

Серьезным и вовсе не слабым врагом!

Вернулась, как будто бы правда из боя.

В царапинах, перьях – и злится стоит!

Не думала дочка, что утка героя

На равных в той схватке вот так победит.

Доктор.

Воинственной леди бы выросла дева,

А, может, рассказов и песен творец.

Была бы наследник семейного древа

И в церковь ходила, не то, что отец.

Лорд.

Монахиню делать из дочки не надо.

Доктор.

Я б с радостью взялся её обучать!

По Вашим словам, друг, ну дивное чадо.

Нельзя же таланту вот так пропадать!

Так грустно, что я не успел ее встретить

При жизни, при всех ее милых чертах.

О девочке много успел я подметить,

Она интересная в Ваших устах.

Лорд.

Все это слова и истории просто.

Реальность и правда, вот в них была суть.

И если так жизнь поступила с ней злостно,

То только в рассказах и можно вернуть

Какую-то малую часть ее мира,

Неполный и призрачный образ дитя,

Без точности взгляда очей ювелира

Фантазией облик неверный сплетя.

Она ушла раньше меня, это больно.

Ее я не должен был видеть конец.

И слезы порой просто льются безвольно,

Когда ее голосом слышу: «Отец»…

Доктор.

Спокойно, прошу Вас, мой друг, успокойтесь.

Лорд.

Скажите, насколько меня ненавидит?..

Прошу Вас я, доктор, скажите, не бойтесь:

Богиня во мне человека не видит?

Я проклят, я шуткой сумел насолить

Настолько рогатой, что снова забрать

Святая девчонку решила и мстить

Тем самым за то, что мне веры не знать?

Доктор.

Пустая могила.

Лорд.

Пустая, и тело пропало из гроба.

Ни жить, ни покоиться с миром не даст

Богиня, чье сердце испортила злоба.

Кто… Кто ангелу, друг мой, за это воздаст?

Доктор.

Пустая могила – не Божья забава,

Как будто руками копали со дна…

Мой вывод ужасен, однако я здраво

Скажу Вам, что гроб свой открыла… она.

______________________________________

Акт 2.

Лорд.

Пойму я Вас, доктор, признайся Вы честно,

Что старость Ваш разум безжалостно бьет.

У Вас как, не знаю, но мне вот известно,

Что мертвый однажды уже не встает.

Доктор.

Что мертвое тело, преданное гробу,

Гниет, а душа продолжает гореть.

Когда-то ребенок покинул утробу

И с матерью вместе не принял он смерть.

Не чудо ли было, что тьму избежала

Столь слабая, рано рожденная дочь?

Возможно, проклятье ее и достало,

Но лимбо изгнало покойника прочь.

Лорд.

То было не чудо, а воля супруги.

Ее жизнь остыла, огонь дав другой.

И ангела нет здесь, поверьте, заслуги,

Ей жить предначертано было судьбой.

И как это: лимбо не приняло душу?

Доктор.

Не в силах принять, не смогла проглотить

Та бездна и, выплюнув снова наружу,

Позволила девочке мертвой ожить.

Лорд.

Вы слышите сами, какой бред несете?

Подобное молвить, уж лучше молчать.

Вы так мое сердце невольно добьете.

Доктор.

Но кто бы тогда мог ее откопать?

На многие мили мы с Вами остались

Последним, кто носит клеймо «человек».

И, лорд мой, не Вы ли недавно признались,

Что это проклятье на грешный наш век?!

Лорд.

Признался, однако какое проклятье

Поднимет того, кто давно умертвлен?

Я помню, ее пульс покинул запястье,

Ее труп в могилу был мной заключен.

Я помню ее бездыханное тело,

Без красок и жизни пустые глаза,

Как теплая кожа к утру охладела,

Последняя, помню, стекла как слеза.

За матерью вслед отошла, не иначе.

Доктор.

Скорее, вернулась к отцу в мир живых.

Найдите, прошу Вас, в своей Вы удаче

Хоть малую каплю поддержки Святых.

Вы грешник, однако Богиня Вас любит!

Неверный, однако хранимый Вы ей.

Проклятье нас с Вами, заметьте, не губит,

Последних и разных ее сыновей.

Лорд.

Могла бы оставить в живых, кто ей верен,

Кто знает молитвы и свято живет.

Скажи, почему я безбожен и скверен,

Однако же лимбо меня не зовет?

Доктор.

Не знаю, возможно, она Вам ответит,

Когда беспробудным уснете Вы сном.

Лорд.

С цветами у ада меня, что ли, встретит?

Доктор.

Уверен, Святая не чтит Вас врагом.

Кто знает про лорда, возможно, он больше,

Светлее любого из нас, докторов.

И пусть Вы кричите, что Бога нет, все же

Взгляните на небо, ведь нет там врагов!

Лорд.

Друзей там, однако, я тоже не вижу!

И если святая действительно есть,

То нимб она носит, скорее, как грыжу!

Скажите, а демон способен воссесть

На троне святого и мнить себя богом?

Не ласковой дланью, а лапой держать!

И, власть заимевши над нашим чертогом,

Решила в такую игру поиграть…

Оставить неверных и слепо молящих,

Вернуть из могилы покойника в свет.

Неверный поверит душою скорбящей,

Молящий же скажет, что демона след.

Доктор.

Скорее, неверный подумает: спятил.

А верный, увидев живых мертвецов,

Молитвы все вспомнит давно, что утратил

От страха, восторга пред силой Богов.

Лорд.

Я ужас не слышу, твой голос спокоен

От мысли, что мертвый способен ходить.

Ребенок, который давно упокоен,

Воскреснет, и это ты хочешь клеймить

Восторгом и силой безумной богини?

Доктор.

Как задал вопрос ты, отвечу я здраво.

Я рад, что сердечко умершей княгини

Забилось и снова жить дало ей право!

Но Вы же, напротив, боитесь увидеть,

Безмерно хотите, но страх Ваш сильней.

За что же себя можно так ненавидеть?

Лорд.

Я страшно виновен и как перед ней

Вести себя, право, уже и не знаю.

Ни мать, ни ребенка отец не сберег.

Дышу и за это себя осуждаю…

Быть может, беду я на них и навлек?!

Доктор.

Воистину адским деяние Ваше

Для кары столь жесткой обязано быть.

Души до краев переполнены чаши,

Должны темной кровью и жаждой убить.

Неужто с убийцей провел я все лето?!

Лорд.

И встретили осень в компании с ним!

Мой меч не извел невиновных со света,

Однако жесток был ко многим другим…

Кто вилы и копья в меня направляли.

К соседям, что город хотели мой взять.

Я лорд, у меня не должно быть морали,

Я тот, кто обязан всех нас защищать.

Однако защитник, как видите, жалкий.

Доктор.

Достойный правитель, хороший отец.

Безбожной, но все же надежной закалки.

Лорд.

Какой же Вы, доктор, порядочный льстец!

Доктор.

Давайте мне руку, с могилы холодный,

Болезненный ветер в доспех Вам свистит.

Теперь от земли Ваш ребенок свободный,

Уверен, она… эту кровь Вам простит.

Лорд.

Она-то, быть может, вину мне и спустит,

Но сам я навряд ли прощенье приму.

В объятья родные без трепета впустит,

Но в них невозможно дышать самому.

Доктор.

От счастья, от горя дыханье собьется?