Kitobni o'qish: «Цветные алмазы»

Нашему геологопоисковому отряду надо было, во что бы то ни стало, найти алмазы. В этом полевом сезоне мы забрались в такую глухую пермскую тайгу, что выхода у нас просто не было – начальник нашей геологической партии пообещал, что если мы не принесем ему кристалл алмаза, то он нас не будет вывозить из тайги. Это была не пустая угроза – нам грозила зимовка в этом богом забытом суровом крае. А в тайге уже заканчивалось лето, впереди была дождливая уральская осень, нам надо было спешить, чтобы до белых мух успеть найти алмазную трубку.

Задача была вполне выполнимая – в Архангельской области уже были найдены алмазные трубки – диатремы, а геологические структуры, в которых они располагались, начинались на нашем участке. Кроме того, здесь были известны россыпи алмазов, которые разрабатывались уже давно. В них были замечательные бесцветные кристаллы, из которых гранились безукоризненные по качеству бриллианты. Все было в наших руках, требовалось только везение и удача.

Мы работали круглые сутки, потому что здесь летом были белые ночи, можно было, не особенно напрягаясь, читать газету от заката до рассвета, а уж показания приборов мы видели, как филины, в любое время суток. Наши палатки стояли на берегу таежной речки, в которой вода даже в разгар лета была холодной. Никто и не думал этим летом здесь купаться, все мечтали об Анталье, путь в которую был открыт каждому геологу, или рабочему – надо просто найти кристалл алмаза, или несколько, тогда можно было махнуть на море с полными карманами денег. Но пока нам не везло: в пробах не было даже спутников алмазов.

Вдоль нашей речки была старая лесная дорога, которая выходила на заброшенный старый Екатеринский тракт, а вела она на старую заброшенную лет пятьдесят деревню. Ей, наверное, было больше ста лет, но выглядела она так, как ее будто недавно построили. Все постройки и дома в ней были целыми, в отличном состоянии, и нигде не было даже видно трухлявого столбика. Это объяснялось просто – все было построено из кедра, на века, а фундамент домов был сложен из массивных лиственничных бревен. Даже мебель в домах была, в основном, из кедра, красноватой на взгляд древесины.