Kitobni o'qish: «Найти Нострадамуса»

Глава 1

Жак залез в карман и извлек оттуда список покупок.

– Посмотрим… Упаковка пальчиковых батареек. Это для Мерлина. Выполнено. Набор цветных шариковых ручек для Йорика. Взял. Новая соска для Йорика-мадшего. Взял. Набор косметики для Люси. Есть. Десять бутылок коньяка для герцога. Чем ему местный-то не угодил? Ладно, берем.

Жак перевернул листок другой стороной. Там вся страница была исписана размашистым нетерпеливым почерком. Неисчислимое количество раз повторялось только одно слово: «Кофе».

– Ох уж этот Христофорушка. Да помню я про тебя. И без всяких списков помню.

Жак прошел к полкам, заставленным банками и пакетами с всевозможными сортами кофе.

– Христофорушке берем растворимый и подешевле. Главное, побольше. А еще возьму упаковку для Мерлина. Он тоже любит кофе, правда совсем иначе, чем Христофорушка. Для Мерлина употребление кофе – это целый ритуал. Сначала он отмеряет с помощью весов определенное количество порошка. Затем засыпает его в турку, заливает ключевой водой и ставит на медленный огонь. А потом он долго сидит и смотрит, как языки пламени лижут дно медной емкости. Не знаю, о чем он думает в тем временем. Мне кажется, что весь длительный процесс он затевает именно ради этого момента. Во всяком случае, полученный напиток он выпивает быстро и без видимого наслаждения.

Жак взял с полки двадцать пакетов растворимого кофе и еще маленькую баночку для варки. Теперь можно было пройти к кассе.

Агнесс приветливо улыбнулась.

– Что, месье Жак, у вас как всегда?

– Да, как обычно.

– А кофе, смотрю, вы стали закупать еще больше.

– Мой приятель решил делать запасы на всякий случай. Боится, что кофе может закончиться.

– Интересно, как это кофе может закончиться?

Жак только пожал плечами.

– Всякое случается.

– Передайте своему приятелю, что кофе, как и любой другой продукт имеет срок годности. Так что запасы не будут храниться вечно.

– Об этом можете не беспокоиться. Я заметил, что чем больше запасов делает мой друг, тем быстрее они тают. Христофорушка не может спокойно жить, зная, что где-то рядом лежит кофе. Все отложенные запасы он приканчивает в первую очередь, а уж потом спокойно допивает то, что куплено для повседневного использования.

– Передавайте ему привет. Как будете расплачиваться, наличными?

– Нет, у меня карточка.

Агнесс приняла кредитку, и тут же глаза ее удивленно поползли на лоб.

– Простите, но срок действия вашей карты истек в 1493 году.

– Ой, извините, вероятно, какая-то ошибка. Нужно будет зайти в банк и поменять ее. Возьмите другую.

Жак протянул кассирше вторую карту.

– На этой у вас недостаточно средств. Не хватает совсем чуть-чуть. Придется что-нибудь отложить. Если вы уберете пару пакетов кофе, будет вполне достаточно.

Жак задумчиво почесал нос.

– Нет, кофе убирать ни в коем случае нельзя. Пожалуй, я откажусь от этого – и Жак выложил из тележки тушь и губную помаду.

Агнесс укоризненно посмотрела на него.

– Думаю, ваша дама будет недовольна. К тому же, денег все равно не хватает. От нескольких пакетов кофе придется отказаться. Но, может, это и к лучшему. На следующей неделе в нашем магазине большая распродажа, посвященная пятисотлетию открытия Магеллании. Будут скидки на все магелланское. В том числе на бразильский кофе. Тогда и купите побольше.

– Спасибо, скорее всего я так и поступлю.

Жак вышел из магазина и перегрузил пакеты в багажник автомобиля. Про косметику он тут же забыл. А вот кофе… Его слишком мало. А значит, домой возвращаться опасно. Христофорушка будет в бешенстве. Припомнился давний случай: он сидит на шпиле церковной колокольни, держась за крест, а Христофорушка бросает в него камни, пытаясь сбить. После меткого попадания, в глазах темнеет и он летит вниз, словно в пропасть. Хорошо, что возле церкви стоял воз сена… Нет. Без кофе возвращаться нельзя. Нужно раздобыть денег. Правда, в этом случае он вернется домой только поздно вечером. А значит, придется ехать по темному лесу, где и днем-то небезопасно. Но Христофорушка все же страшнее. Жак сел в машину, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Решение было принято.

Автомобиль выехал из города и вскоре свернул на проселочную дорогу. Деревенька Сан-Антуан. Когда-то, еще в античные времена, римляне добывали здесь известняк для строительства дорог. Жили они тут же, в основанном ими поселении, название которого давно кануло в лету. Потом римляне ушли, оставив после себя десятки километров подземных тоннелей. После этого много веков здесь не ступала нога человека. Средневековье застало в этих краях дремучие леса. Ничто тут не напоминало о некогда кипучей деятельности давних завоевателей Европы. И вот мертвую тишину этих мест снова нарушили звуки человеческой деятельности. На этот раз это был звон топора дровосека. На расчищенных местах люди построили маленькую деревеньку, почти на том самом месте, где некогда было римское поселение.

Автомобиль въехал в деревню и притормозил возле одного из домов. Жак вышел из машины и позвонил в дверной звонок. Открыла пожилая женщина.

– Здравствуйте, мадам Солье, как поживаете?

– Здравствуйте, месье Жак. Спасибо, неплохо. Что-то нечасто в последнее время вы к нам заглядываете. А дел накопилась куча. На кухне опять не горит лампочка. Приходил электрик, сказал, что плохая проводка. Нужно вскрывать стены, менять кабель. Иначе может случиться пожар. Он предлагал начать работу незамедлительно, но я решила дождаться вас. Все-таки вы – хозяин дома. А дело серьезное. Возможно, придется заплатить кругленькую сумму. Я пыталась вам позвонить, но вы как обычно были недоступны. И что это за места такие вы посещаете, где даже мобильный телефон не работает. А еще вчера ночью я слышала загадочное шуршание за стеной. Боюсь, как бы не завелись мыши. Я так боюсь мышей. Надо бы завести кошку. Я люблю кошек, но животное в доме – серьезное дело. Поэтому решение тоже принимать вам.

Мадам Солье на мгновение замолчала, но тут же, не дав вставить и слова, продолжила.

– Да что это я, с самого порога о проблемах. Ведь вы только что приехали. Должно быть страшно устали. Сейчас я сварю вам кофе. Вы отдыхайте, и ни о чем не волнуйтесь. Дела подождут до завтра.

Женщина удалилась было на кухню, но Жак ее остановил.

– Прошу вас, не беспокойтесь. К сожалению я очень тороплюсь. Мне нужно только забрать кое-что и сразу же уезжать. Дела, сами понимаете. А что касается хозяйства – я вам всецело доверяю. Поступайте, как считаете нужным. Полагаю, вы гораздо более опытная хозяйка, чем я. У меня и дома-то своего никогда не было. А сейчас простите, надо торопиться.

Жак оставил растерянную домоправительницу в коридоре, а сам спустился в подвал. Миновав груду старой мебели, сломанный велосипед, шкаф с пыльным столярным инструментом, ржавый сейф, ключ от которого давно потерялся, поэтому никто не знал, что там лежит, и еще кучу всякого хлама, он очутился в дальнем углу. Тут стояли, плотно прислонившись друг к дружке несколько тяжелых мешков с песком. Вездесущая мадам Солье много раз спрашивала, зачем эти мешки здесь лежат. У Жака каждый раз находился остроумный ответ. То он отвечал, что в этом доме когда-то жил воздухоплаватель, использовавший песок в качестве балласта на своем воздушном шаре, то рассказывал историю о том, что песок нужен, чтобы посыпать дорожки вокруг дома, если вдруг выпадет снег. Но так как снега здесь не было уже много лет, мешки перекочевали в дальний угол подвала. В действительности мешки эти были стражниками. Надежными и немногословными. Жак обернулся, и, убедившись, что за ним никто не следит, один за другим отодвинул их в сторону. В полу обнажился небольшой деревянный люк. Молодой человек открыл его и скользнул внутрь. Глубоко вниз, в кромешную темноту вела отвесная железная лестница. По привычке Жак отсчитал тридцать ступеней, после чего ноги его уперлись в каменный пол. Здесь тьма была настолько непроглядной, что пришлось включить электрический фонарик. Яркий луч осветил каменные своды большой пещеры. Когда-то она была частью тоннеля, но проходы с двух сторон давно завалило камнями, так что проникнуть в помещение можно было только через подвал ничем не примечательного деревенского дома. Вдоль стен по всему периметру комнаты стояли большие, обитые железом, ящики. Жак подошел к одному из них и раскрыл его. Сундук был доверху заполнен круглыми блестящими камушками. Жак зачерпнул горсть камней и посмотрел на них в свете фонарика. Камушки отдавали небесной синевой.

– Идеальные условия – сказал сам себе Жак – за пятьсот лет ни капли не порозовели.

Жак по локоть засунул руки в сундук и долго рылся там, с трудом преодолевая сопротивление миллионов гранул силикагеля. Наконец он нашел то, что искал. Из сундука был извлечен большой тубус.

Жак собрался было вылезать, но, уже поставив ногу на нижнюю ступень лестницы, задумался и повернул назад. Он подошел к куче камней, наваленной возле стены и начал отбрасывать их в сторону. После того, как работа была сделана, в стене обнажился небольшой темный провал. Забраться в него можно было только ползком. Сняв пиджак, Жак лег на каменный пол и через мгновение оказался в соседней пещере. Как и первая, она была заставлена сундуками. Но это были не те старинные грубые сундуки, которые находились сейчас за стеной. Это были черные пластиковые ящики с вмонтированными в них дисплеями и панелями управления с множеством сенсорных кнопок. Жак подошел к одному из них и набрал код на клавиатуре. Ящик тихо открылся. Лампочки, включившиеся внутри, осветили содержимое – несколько десятков бутылок из зеленого стекла. Жак достал одну из них, открыл деревянную пробку и понюхал содержимое.

– Вроде, не испортилось – сказал он сам себе, но все же для уверенности сделал несколько глотков.

Приятное тепло разлилось по телу.

– Точно, не испортилось – улыбнулся Жак, и, закупорив бутылку пробкой, вернул ее на место. Закрыв ящик, он подошел к следующему, и, как и на первом, набрал код. Ящик начал открываться, но тут произошло неожиданное: что-то темное и ужасное смотрело на него из ящика парой злобных огненно-зеленых глаз. Внутри Жака все сжалось и похолодело. Он отпрянул в сторону и направил фонарь на загадочное чудовище.

– Мату, как ты меня напугал! Откуда ты здесь взялся?

Чудовище вылезло из ящика, жалобно замяукало, и прыгнуло в объятия Жака.

– Ну ничего, дружище! Я отвезу тебя домой, и все будет хорошо. Посиди пока рядом.

Жак опустил кота на пол и снова склонился над ящиком. Тут на охапке сена лежало несколько больших яиц. К счастью, Мату не успел нанести им никакого вреда. Когда-то эти яйца положил сюда Мерлин. Вероятно, он уже и сам не помнил, чьи это яйца, потому что, каждый раз на вопрос Жака, отвечал по-разному. То это были яйца василиска, то динозавра, то загадочной птицы додо. Единственное, что Мерлин знал точно, когда придет время, он выведет из этих яиц детенышей, что произведет фурор в науке. А пока он каждый раз просил Жака проверять их сохранность.

Убедившись, что с яйцами все в порядке, Жак закрыл ящик и направился к выходу. Но тут в темном углу пещеры он увидел что-то черное. Это был еще один ящик. В отличие от других, таких же, на этом была надпись: «Открыть в 2019 году».

– Странно – сказал сам себе Жак – вроде, этого ящика раньше не было.

Он подошел и открыл его. В нос сразу ударил резкий запах кофе. Запах этот исходил из большой, почти опустошенной чашки.

– Хрисофорушка! Вечно ты все везде забываешь! – улыбнулся Жак.

Но чашка была не единственным предметом, лежащем в ящике. Рядом лежал свиток, залепленный сургучом. Жак разломил сургуч и развернул манускрипт. Там большими буквами была выведена надпись: «Жак – дурак!», и внизу вместо подписи поставлен смайлик.

– Проклятый Мерлин! – выругался Жак. Несмотря на оттиск герцогского перстня, оставленный на сургуче, Жак сразу догадался, чьих это рук дело.

Закрыв ящик, он снова перебрался в первую комнату подземелья и старательно заложил тайный проход камнями. Затем поднялся в подвал.

Мешки с песком были водружены на старое место. Можно было возвращаться. У выхода Жака уже поджидала мадам Солье с чашкой дымящегося кофе.

– О, вы уже раздобыли кота! Какой лапочка – прощебетала мадам Солье, почесав за ухом лохматого котяру.

– К сожалению, я не могу оставить этого месье. Он питомец моего компаньона. Его нужно вернуть.

– Но откуда он здесь взялся? Ведь у вас не было кота, когда вы приехали?

– Этот хитрюга везде пролезет так, что его никто не заметит.

– Ну что же, я вижу, вы тоже любите животных. В таком случае, я смело заведу себе кота, чтобы тот охотился за мышами.

– Целиком и полностью доверяюсь вам в этом ответственном деле.

– Я приготовила вам кофе…

– Простите, мадам, не сегодня. Ужасно тороплюсь. Куча дел.

– Месье Жак – укоризненно ответила мадам Солье – не понимаю, зачем вы купили этот дом. Вы ведь совсем здесь не бываете. Это такие колоссальные расходы…

– Ничего не поделаешь. Такова жизнь. Приходится вертеться как белка в колесе. Возможно, в следующем месяце мне удастся выкроить небольшой отпуск и приехать сюда на недельку. Вот тогда-то я и отдохну. А сейчас – простите. Деньги на ремонт я вам в скором времени вышлю. До свидания.

Жак выбежал на улицу и уселся в машину, закинув тубус на заднее сиденье. Но прежде, чем ехать, нужно было договориться. Жак достал телефон.

– Алло, месье Бежу? Здравствуйте, у меня для вас кое-что есть. Вы будете приятно удивлены. Как обычно, часть денег будут нужны мне немедленно. Я приеду примерно через час. Ждите.

И автомобиль тронулся в обратный путь.

Вскоре машина подъехала к роскошному особняку. Дверь открыл дворецкий.

– Месье Бежу ждет вас – проговорил он важным голосом, но слова его были излишни – хозяин дома уже и сам спускался по лестнице навстречу гостю. Это был невысокого роста пухлый человечек в бархатном халате и маленьких круглых очках.

– Месье Жак! Какая приятная неожиданность. Пройдемте скорее ко мне в кабинет, покажете мне, что вы принесли.

Они прошли в комнату. Здесь Бежу уселся за большой старинный стол, обитый зеленым бархатом.

– Разворачивайте скорее, посмотрим, что там у вас.

Жак достал из тубуса холст, и развернул его. Перед ними раскинулась живописное полотно – портрет прекрасной девушки в средневековой одежде на фоне цветущего сада.

Бежу включил яркую лампу, висевшую над столом, достал из ящика большое увеличительное стекло и склонился над холстом.

– Прекрасно, прекрасно – приговаривал он – какие линии, какие переходы! Великолепно.

– Ранний Леонардо Да Винчи – вставил Жак – портрет Франчески Паретти.

– Прекрасно – повторял Бежу – Раннее возрождение, безымянный художник. Эта картина тянет на двадцать тысяч евро. Две тысячи я уже перечислил на ваш счет. Еще восемнадцать перечислю на следующей неделе.

– Не маловато ли для Да Винчи? – возразил Жак.

Бежу поднял глаза и задумчиво посмотрел на гостя. Затем он убрал увеличительное стекло и уселся в кресло.

– Молодой человек. Мы уже столько раз это обсуждали. Да, это полотно действительно очень напоминает Да Винчи. И, зная вас, я не сомневаюсь, что оно действительно написано при его жизни. Но наследие великого Леонардо так хорошо изучено… Все чем он занимался, известно до мелочей. Маловероятно, что где-то в течение долгих веков могла пылиться еще одна его картина. И уж тем более никто из специалистов, занимающихся этим вопросом не поверит, что в один прекрасный момент нежданно-негаданно всплыли десятки никому не известных работ великого мастера. Меня признают мошенником. Никто не захочет иметь со мной дело. Сейчас составлены подробные каталоги его работ. Если там нет этой картины, значит, он ее не писал.

– Но ведь могло случиться такое, что картина висела себе в чьей-нибудь частной галерее много сотен лет, и никто даже подумать не мог, насколько она ценна.

– Во-первых, в такое поверят с трудом. Во-вторых, начнут подробнейшим образом разбирать эту историю. Не дай бог выяснится, что картина эта когда-то была украдена. Вы знаете, сколько картин было вывезено фашистами во время второй мировой войны? Если окажется, что раньше этот шедевр принадлежал какой-нибудь богатой еврейской семье, нам с вами не сносить головы.

– Уверяю вас, нам нечего бояться. Картина эта никогда не была украдена.

Бежу улыбнулся и долго смотрел на своего собеседника, подбирая аргументы.

– Хорошо – продолжил он наконец – давайте порассуждаем, что произойдет, если я все-таки рискну представить это полотно как работу Леонардо. Она будет подвергнута тщательнейшим исследованиям. Скорее всего эксперты сделают вывод, что картина принадлежит перу неизвестного современника и подражателя великого мастера. И тогда это нанесет серьезный ущерб моей репутации. Если же случится чудо, и мир признает ее в качестве работы Да Винчи, то это будет мировая сенсация. Нам с вами предстоит пережить натиск десятков репортеров, ученых и просто любопытствующих болванов. А специфика моей работы такова, что я предпочитаю находиться в тени. Вы, я полагаю, тоже?

Жак опустил голову.

Бежу снова улыбнулся.

– Не переживайте, молодой человек. Я не представляю, откуда вы берете эти работы. Если это подделки, то настолько великолепные, что ни один эксперт мира до сих пор не смог их распознать. Мне очень приятно с иметь с вами дело и, не скрою, очень выгодно. Но Леонардо… Это уже не просто художник. Это бог живописи. Слишком крупная фигура для того, чтобы можно было просто так выставить его картину на продажу. Попробуйте художников попроще. Перуджино, или Биссоло, например.

– Хорошо, я попробую договориться с ними.

– Как вы сказали?

– Я сказал, что что-нибудь придумаю.

– Вот и отлично. Звоните, как только появится что-нибудь новенькое. И, знаете, в знак моего к вам расположения, я куплю у вас эту картину не за двадцать, а за сорок тысяч, пусть даже она и принесет мне убыток.

– Благодарю. Это очень щедро с вашей стороны.

– Да что там, это не пожертвование, а вклад в наше будущее сотрудничество, надеюсь, очень выгодное.

– Уверен, что именно так и будет. А теперь, я вынужден извиниться. Мне пора идти.

– Не смею задерживать.

Месье Бежу поднялся со своего мягкого кресла и проводил гостя до двери.

За пять минут до закрытия магазина Жак подбежал к кассе, волоча на руках несколько упаковок кофе и набор дорогой косметики.

– Вот это мужик! Все сделает ради женщины и ради друга! – сказала сама себе Агнесс, когда Жак вышел из магазина.

Смеркалось. Жак проехал несколько кварталов и оставил машину на платной стоянке на окраине города. В этот вечерний час, как впрочем и в любой другой час, здесь было малолюдно. Только изрядно подвыпивший охранник мог видеть, как молодой человек с котом на плече, волоча за собой две большие сумки, скрылся в близлежащей роще, а через несколько мгновений из-за деревьев разлилось зеленовато-голубое сияние, растаяв также неожиданно, как и появилось.

Глава 2

Жак стоял возле небольшого ветхого сарая в глухом лесу. Солнце уже скрылось за деревьями, и вокруг становилось все темнее. В руках он держал большой полупрозрачный красный кристалл почти идеальной формы. Только с одного края был отбит маленький кусочек. Кристалл сначала ярко светился, но потом стал постепенно затухать. Жак убрал его в карман, подобрал сумки, стоявшие рядом с ним на земле, и вошел внутрь сарая. Здесь, в стойле его ждал Хорн – огромных размеров и такой же огромной силы жеребец. Увидев Жака, Хорн весело заржал и забил копытами.

– Здравствуй, приятель! Заждался ты меня. Сейчас нам предстоит поработать, а потом ты вернешься в свое родное стойло и я дам тебе отборного овса в награду за твою службу – сказал Жак коню, потрепав его по жесткой гриве.

Жак взвалил на коня тяжелые сумки, вывел из избушки, вскочил сам, и они понеслись по едва различимой тропинке, петляющей между плотных рядов деревьев.

Через полчаса стало совсем темно. То тут то там из-за деревьев доносились шорохи и треск сучьев. Это вышли на охоту волки. Вот уже самый торопливый из хищников сделал попытку броситься на коня, но промахнулся. Второго, более меткого, Жак отшвырнул ударом ноги. Тот с визгом улетел в кусты. Отважный Хорн не обращал на эти атаки никакого внимания. Он, подобно снежной лавине несся вперед, и казалось, ничто не могло его остановить. Во всем герцогстве Сент-Фосс было только два коня, Хорн, и его родной брат Хуф, способных вот так, в темноте, не обращая внимания на орды серых хищников мчаться сквозь дикий лес, презирая опасность, и несмотря ни на что, привезти своего хозяина домой целым и невредимым.

Наконец, лес расступился. Вдали показались башни древней крепости. Стража еще издали заметила приближающегося всадника и заранее открыла ворота.

Когда Жак был уже в нескольких метрах от ворот, позади него раздался треск. Это порвалась сумка с продуктами. Из нее, как из рога изобилия посыпались консервы, колбаса, небольшой торт и связка бананов. «Главное, что не кофе» – подумал Жак, и не останавливаясь въехал в город.

На улице было тихо. Жители Камбруза уже давно легли спать. В свете фонарей резвились мотыльки, где-то в одном из дворов выла собака, уставшая сидеть на цепи. Жак двигался по пустынной улице через город. На другом его конце, за витиеватой чугунной оградой посреди рощи, благоухающей весенними запахами акации и сирени, располагался герцогский дворец, где его давно и нетерпеливо ждут.

Но сначала нужно позаботиться о верном друге. Жак соскочил с коня и сбросил с него поклажу. Затем он повел Хорна под уздцы в конюшню. Здесь было тепло, пахло сеном и лошадиным навозом. В глубине кто-то зашевелился.

– Привет, оруженосец. Что-то ты поздно сегодня.

– Привет, шут. Что это ты делаешь ночью в конюшне?

– Да вот, Хуфу что-то нездоровится. Решил подежурить возле его стойла.

– Что, Люси снова тебя выгнала?

Шут опустил голову. Даже в полутьме конюшни, освещаемой только тусклой электрической лампочкой, было видно, что он покраснел.

– Не понимаю я этих женщин. Они переменчивы, как погода. Сегодня она – мягкая и ласковая как апрельское солнце, а на следующий день – холодная и жесткая как октябрьский дождь. Какой ты все-таки счастливый человек. Ведь у тебя нет жены.

– Ты знаешь, что это не надолго. Через три года я встречу свою суженую. Так, во всяком случае, обещал мне Мерлин. И я с нетерпением жду этого дня.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Знал бы, ни за что не женился. Впрочем, до того, как связать себя узами брака, я был таким же. Порой мне кажется, что все наши проблемы из-за того, что родились мы не в то время и не в том месте. Вот если бы мы жили через пятьсот лет! Тогда все было бы проще.

– Все было бы также! Меняется мода, меняется общественный строй, развиваются технологии, а люди остаются такими же, как были.

– Не согласен. Пусть мне всего лишь один раз удалось приоткрыть эту завесу времени, но этого хватило, чтобы понять – наши времена не зря называют темным средневековьем. А наше славное герцогство – черная дыра на самых его окраинах.

Жак не хотел продолжать этот разговор, грозящий растянуться на всю ночь. К счастью, в этот момент его брюхо зашевелилось. По конюшне разнеслось протяжное мяуканье и, наконец, из-под рубахи оруженосца высунулась огромная кошачья морда.

– Мату! Как ты здесь оказался? – рассмеялся Йорик.

– Представляешь, этот проказник забрался в один из сохранительных ящиков. Ума не приложу, как я не заметил, когда закрывал его.

–То есть, он просидел целых пять столетий в сохранительном ящике, и выбрался оттуда живым и невредимым. И даже не подох с голода?

– Получается так. Я не представляю, как устроен этот ящик, но внутри него время как бы останавливается, так что, для Мату прошло лишь мгновение. Правда, он здорово перепугался, когда я вез его в мешке на машине.

– А Хорна ты тоже брал с собой? Вижу он сегодня славно потрудился – Йорик приблизился к лошади и похлопал ее по гладкому боку.

– Нет. Ты ведь знаешь, что в том времени нет места лошадям. Люди ездят там на вонючих железных телегах. Я хотел бы взять с собой Хорна, но тогда я привлек бы излишнее внимание.

– Удивительно, как телеги ездят совсем без лошадей? Ими движет дьявольская сила?

– Нет, за пять веков люди до многого додумались.

– И что же, без волшебства тоже обошлось?

– Да.

– Жаль. Даже Мерлин говорит, что волшебства не бывает. А ведь он сам великий волшебник. Но мне все-таки хочется в него верить.

– А ты и верь.

– А я и верю. Вот, например, безлошадные телеги. Они не живые, значит их не нужно кормить. Это какая экономия получается.

– Их нужно поить особой вонючей жидкостью. Бензин называется.

– Вот как. Значит, если разобраться ничем они от лошадей не отличаются.

– Верно, только они более уродливые.

– Как я тебе завидую. Ты столько раз бывал в будущем. Видел столько чудес. А главное, дышал воздухом культуры и просвещенности, а не этим вонючим смрадом средневековья. Как жаль, что герцог меня не отпускает.

– Потерпи. Быть может, он смилостивится, и мы снова отправимся туда вместе.

– Будем надеяться.

Только сейчас, ведя неспешный разговор с Йориком, шутом герцога, Жак несколько успокоился после бегства от волков. Только теперь он почувствовал, как устал. Руки его тряслись, перед глазами маячили зеленые круги. Это заметил и шут.

– Приятель, да ты на ногах еле стоишь. Иди-ка ты спать, а я позабочусь о твоем друге.

– Да, верно. Пойду отдыхать. Встретимся завтра.

Жак оставил Йорика ухаживать за Хорном, а сам направился ко входу во дворец. Он поднял брошенную поклажу и с трудом волоча ее по земле, добрался до двери и дернул за ручку. Дверь со скрипом отворилась. Здесь его поджидала кромешная тьма. Где-то в глубине коридора раздалось легкое шарканье. Кто-то приближался к нему в темноте. Жак наклонился к сумке и стал судорожно ощупывать предметы, лежащие в ней. Из тьмы коридора раздался слабый стон. Некто подходил все ближе и ближе. Жак запихнул руку в другую сумку. Наконец, он нашел то, что искал. Как раз в этот момент в коридоре, всего в каких-то двух метрах от него раздался страшный грохот и дикая ругань. Жак извлек из сумки маленькую лампочку. На ощупь он нашел патрон светильника на стене и вставил туда лампу. Затем он нащупал выключатель и щелкнул тумблером. Коридор озарился мягким электрическим светом. Рядом с входом в груде железных лат, стоявших некогда около стены, сидел на полу и почесывал ушибленный лоб Христофорушка. Это был невысокий худой человечек в белом спальном балахоне и в чепчике с кисточкой. Жак подбежал к нему и помог встать.

– Принес? – спросил тот вместо приветствия.

– Принес. Сколько просил.

– Что же так долго. Ты ведь знаешь, я не могу без него уснуть. Где он?

Христофорушка склонился над принесенными пакетами.

– Здесь, целая сумка. Бери ее всю.

Христофорушка подобрал один из пакетов и, шаркая шлепанцами, потащил его вглубь коридора.

– Герцог уже спит? – окликнул его Жак.

– Герцог спит. Мерлин в своей башне. Рассматривает звезды в телескоп. Просил не беспокоить.

Отлично. Значит все рассказы завтра утром. А теперь нужно идти к спать.