Kitobni o'qish: «Альдебаранское похищение детей и кота»

Shrift:

Начало очень странных дел в Загривках

В шесть часов вечера тринадцатого августа давнишнего года тетя Вася-Капуста, а по паспорту – Василиса Капустина двинулась с полными ведрами от колодца к дому и вдруг увидела одинокого паренька, немыслимо похожего на Сашку Большегруздева, то есть на меня. А я в тот момент торчал совсем в другом месте и вовсе не одиноко…

В эти же минуты Славка Чернов, бережно прижимая к груди пустую и вымытую консервную банку с отогнутой вверх крышкой, как опытный диверсант, крался через огороды к дальнему туалету Балабановых, хотя у тех в доме имелся вполне современный санузел.

Одновременно моя сестра Сашка у нас дома, по соседству с Балабановыми, читала книжку, какую при иных обстоятельствах и в руки бы не взяла, как и любую другую, если она не фэнтези про драконов, принцесс и благородных рыцарей либо не комикс-манга. Она подняла взгляд со страницы и уставилась в свое отражение в окне. Потом невольно поправила челку и завела свою любимую оранжевую прядь за ухо… и снова нырнула в книгу. Увлеченная невероятной историей, она даже не осознала, что Сашка-отражение не повторила ее жестов. Да и вообще, откуда взяться отражению на прозрачном стекле в солнечный вечер?! Сестра вспомнит об этом позже.

Вы, наверно, уже подумали, что у меня описка вышла с именем сестры? А вот ни разу! Да-да, мы, брат с сестрой, оба – Сашки-близнецы по свидетельствам о рождениях. Такая вот прихоть сразила когда-то наших прикольных родителей, которые меня кличут Алексом, а сестру аж Сандрой, что в сумме и дает одного общего Александра или одну общую Александру…

В те же минуты мы с Артурчиком Сааковым в ближайшем лесу изо всех наших отроческих сил раскачивали сосновый сухостой, намереваясь устроить ночью вблизи Загривок падение инопланетного корабля в виде так часто ломающихся в полете НЛО.

И, наконец, в это же время кот Валтасар крался вдоль забора за кем-то мелким и противным из отряда грызунов, но вдруг исчез напрочь. Практически растворился в воздухе в стиле баснословного Чеширского кота, даже улыбки не оставив… чтобы, однако, спустя две секунды появиться на том же самом месте в растерянном виде и с двумя целыми и здоровыми глазами, только разных цветов… Тут и надо заметить, что еще две секунды назад у Валтасара был только один глаз. Другой он когда-то потерял в бою с воронами, что охотились на цыплят тети Веры, а он всегда был их героическим заступником. Еще замечу попутно, что экзотическое прозвище кота, тезки очень древнего и очень распущенного вавилонского царя, кончившего плохо, совсем не гармонировало с его положительной кошачьей репутацией.

Все вышеперечисленные странные события были взаимосвязаны… Но сначала нужно рассказать о мире и эпохе, в которых они происходили, то есть, выражаясь языком фанатов компьютерных игр, – о сеттинге и локации…

Добро пожаловать в Платонов и заодно – в его Загривки!

Дело происходило в Загривках, то есть на северной, с виду совершенно деревенской окраине славного города Платонов, который сам по себе расположен на северных землях России, но все же где-то не севернее Новгорода. Все города по-своему славные, но Платонов – это ого-го! Уникум! Можно сказать, мифический город. Во-первых, его далеко не на всех картах найдешь, потому что временами он считался очень секретным. Во-вторых, это единственный областной центр с радиусом подвластных ему областных территорий всего в 3,14 старинных версты. Это не случайное совпадение с числом «пи», а давняя царская воля!

Возвышение Платонова началось с тех дней, когда, согласно местным преданиям, его вновь посетил сам Михаил Ломоносов, в первый раз проходивший тут еще в отрочестве – транзитом из Холмогор в Москву на учебу. Тогда на ночном постое его поразил один здешний умелец, у которого загадочно искрило устье печи. И хозяин признался отроку, что он «силы молыний небесных сумел обуздать, а потом и взнуздать на пользу хозяйственному делу». Повзрослев и выучившись, Ломоносов отправился выяснить по-научному, что там учудил русский умелец за два века до таинственного Николы Теслы. Оказалось, что старик-изобретатель уже умер и унес секрет в могилу «от греха подальше», поскольку боялся, что им завладеют при новом вторжении шведы и направят супротив Руси. Везти же описание секрета в Москву он поостерегся, благоразумно посчитав, что его самого в столице посчитают за сумасшедшего. К тому же местный прогрессивный батюшка, которому русский Тесла тайно и даром силами молний храм отапливал, предупредил, что московское духовное начальство может узреть в изобретении дьявольские козни и тогда не слава и шуба с царского плеча, а острог будет наградой… Однако ж кое-что осталось, а именно – громоотвод, который вельми, то есть зачетно, удивил величайшего русского ученого. И не один, а на каждой почти избе. По легенде, именно в Платонове Ломоносов написал свои знаменитые строки:

«…может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать»,

…которые он вставил в «Оду на восшествие на престол Елизаветы Петровны».

С этими строками и докладом об ученых платоновцах Ломоносов отправился к императрице, тоже весьма прогрессивной. В те дни государыня вдохновлялась учреждением Московского университета, и сведения об учености платоновцев так воодушевили ее, что она от царских щедрот отстегнула филиал цитадели знаний и в далекий городок – «для обучения разумных юношей из низших сословий». А филиал – он тот же университет, только с трубой пониже, но дымом отнюдь не пожиже, ибо разумные – они во всех сословиях с теми же извилинами… Уездный статус, по мнению императрицы, принижал значение ее инициативы, и она росчерком пера повысила его до губернского, однако ж столица губернии не может безземельной губернией править. И тут разумная царица нашла соломоново решение: чтобы не обижать соседние губернии зримым изъятием земель, она циркулем обозначила радиус владений Платонова в 3,14 версты, то есть в число «пи», что объяснила «особенными научными целями», и заодно увековечила на карте России свои недюжинные познания в математике.

Так и стали жить платоновцы со своей особенной гордостью и к ней в придачу повинностью быть примером разума для всех городов и весей российских. В двадцатых годах века двадцатого один шибко умный местный большевик, вошедший во власть, восстал против прежнего названия города – мол, нечего называться нам именем древнего идеалиста и религиозника. И, тыкая пальцем в Оду, написанную Ломоносовым, добился переименования города из Платонова в Ньютонов. Однако еще через двадцать лет в стране развернулась кампания против «низкопоклонства перед Западом», и позже платоновцы свято верили, что сам Сталин лично обратил внимание на вопиющий непорядок. Городу, к радости его обитателей, было возвращено исходное название, хотя местный университет искони специализировался на выпуске особо продвинутых физиков и математиков, а не философов.

Наш Платонов поставил стране, а позже и всему миру пару десятков профессоров, двух членкоров и одного академика – Гордеева. Родом он был как раз из Загривок. Дом его детства, увы, сгорел по иронии судьбы из-за неполадок в электропроводке, и после ухода академика в мир иной мемориальную доску повесили неподалеку на его любимом дубе, видавшем, по преданию, и самого Ломоносова. С тех пор повелось смешное: «Дать дуба» означает у нас прославиться, «Упал с дуба» означает то, что некто совершил непростительную по меркам Загривок глупость или показал себя простаком. А если тебе скажут в Загривках: «Ну ты – дуб дубом!», радуйся – значит, посчитали тебя, если и не шибко умным, то явно поумневшим. Вот я как раз «дуб дубом» с тех пор, как произошли и завершились все очень странные события в Загривках.

Добро пожаловать в мою семью, в нашу банду и в давний год!

Мы с сестрой хотя и родились не в Загривках, считаем себя самыми что ни на есть загривчанами. А уж характером – мы точно они и есть! Мы пытливые и дотошные, изредка до занудства. Мы любили придумывать, а иногда изобретать что-то новое и эдакое, даже если это «эдакое» получалось не совсем полезным… как, к примеру, водяная катапульта, окатывающая с головы до ног всякого, кто в то знаменательное лето открывал нашу калитку и входил на участок. А в жаркий день такая катапульта и полезна, кстати! Мы и поныне рады узнавать всякое новое, научное… Но не любили учиться по программе и по системе, поэтому я позволял себе ходить в троечниках… Да говорят, что гениальный Эйнштейн в школе был вообще двоечником, а мне до него далеко! И у нас общий для загривчан недостаток, подогреваемый самой историей города Платонова. А именно – некоторая надменность по отношению к жителям прочих областей нашей необъятной Родины, даже к жителям Москвы и Петербурга. А мы с сестрой в ту пору и вовсе носы задирали ого-го! До поры до времени…

Дело в том, что наша будущая мама Лина, урожденная Ангелина Шмёлева была девушкой с высокими запросами, но не в вещах, а в хорошем – в образовании. Платоновского университета ей показалось мало, и она поехала в Москву. И сумела поступить в главный университет. Правда, не на точные науки, к которым по традиции устремляются пытливые загривчане, а на филологический факультет. Но в итоге все равно остановилась на физике. Только не на науке, а на муже. Когда она познакомилась со студентом физфака Павлом Большегруздевым, который ей на вечеринке так вот полностью и представился, то сначала ее удивила и даже поразила его фамилия. Наша мама больше всего на свете любит грузди в сметане и может охотиться за ними дни напролет в платоновских лесах… Ну а потом этот будущий пытливый исследователь всяких космических частиц и вовсе очаровал ее так ценимым в Платонове научным романтизмом. Ясное дело, папу Павла и маму Лину мы с сестрой называем Павлинами! В отместку за наши имена!.. Шучу…

Мы с сестрой появились на свет ни много ни мало – в Норильске! На родине папы. Позже наши Павлины стали мотаться по всяким полярным научным станциям, где ловят и ковыряют всякие космические частицы, а мы с сестрой стали жить в куда более теплом и обильном на яблоки и вишни Платонове, в Загривках. Там с бабушкой и дедушкой прошло наше раннее детство, и учиться мы начали в знаменитой Платоновской гимназии имени Ломоносова, до которой было рукой подать, разве что через реку Платоновку. Там же, на родине наших предков, мы и каникулы проводили. Ну не ехать же на все лето в Норильск! Хотя и доезжали туда на пару недель к папиным родителям.

Позже в родительские отпуска мы ездили в теплые страны, но в тот год, когда произошли судьбоносные события, мы на все лето засели в Загривках, потому что в стране еще не полностью закончилась эпидемия того гнусного вируса, вы помните – какого, и совсем не стоило ездить в южные безалаберные края, даже сделав прививки… В то лето нам только-только, в последний учебный день, исполнилось по четырнадцать лет.

Один наш друг детства, Артурчик, засел в Загривках на все лето по той же причине, что и мы, а Славка так тут всегда и жил со своей мамой, не оставлявшей большущее кроличье и куриное хозяйства.

К концу июня, надо признаться, нам стало скучновато. Пора было придумывать какие-то новые, небывалые, эдакие занятия. Моя сестра предложила устроить ролевую игру по какой-нибудь книге-фэнтези, но в ответ получила три кислых физиономии, только не трехглавого дракона, а Сашки-Славки-Артурчика…

– Ну, я и на Древний Рим согласна, – со вздохом сказала моя сестра и тут же воодушевилась: – Тунику себе сделаю длинную до пят. Из простыни. Ленточку вдоль пришью. С узором.

Но наша мужская троица задумалась и приуныла. Ну не тоги же нам делать сенаторские из простыней! Весь город насмешим, если кто заметит даже здесь, в заречье… А доспехи и щиты из фанеры, мечи из досок для нас, загривских, – это же детский сад и полный отстой. Вон, папин брат, дядя Гоша, – он увлеченный реконструктор и древний легионер. Так на амуницию по ползарплаты тратил!

И тут мне пришла в голову гениальная по простоте мысль:

– А давайте устроим реконструкцию догаджетовой эпохи!

И я был удовлетворен тем, что увидел разом три пары удивленных глаз. Все толково объяснил. Вот, мол, самое старшее поколение утверждает, что в их время детство и отрочество были веселее: перед экранчиками не дневали и не ночевали, жили без соцсетей, а при том совсем не скучали… тусовались на улице компашками. Придумывали кучу игр, что-то затевали… ну, не реконструкции, но все равно что-нибудь эдакое, героическое и вообще… волейбол там, футбол. Всякие «казаки-разбойники» в лесу, «ручейки» какие-то и вообще… А давайте проверим на себе, как жить совсем без гаджетов? Отключим на фиг смартфоны и планшеты… и попробуем. Сколько выдержим? И что сможем придумать?.. Сколько времени, к примеру, на рыбалке без смартфона выдержим… А вечером и в плохую погоду дома – ва-аще без планшетов.

– Я минуты две, – сразу признался Артурчик. – Потом утоплюсь на месте. А дома без айфона… не знаю… впаду в глубокую депрессию… Лечите меня чипсами!

– А проверить слабó? – поддержала меня сестра.

– А я запросто! – заявил Славка. – А какой у нас будет год?

– А какой-нибудь давний, – предложил я. – Какой-нибудь средний. Во второй половине двадцатого века. Но именно здесь, в Загривках.

А следующая гениальная мысль пришла в голову, конечно же, моей сестре:

– Но сначала нам нужен этот… как его?.. Во! Специалист по эпохе. Такие в кино есть… Вот кто! Дед Гера, наверно, лучше всего. Про него говорят: он тут в детстве таким «альфой» был, что все Загривки качались!

– Точно! – поддержал идею Славка. – Он мне говорил про свои приколы в детстве! И он еще это… НЛО ногами притягивает… Только по секрету это мне рассказал. Надо к нему сходить.

Вот так моя сестра направила траекторию брошенного мною с горы камешка, который и вызвал лавину.

Но сначала замечу, что несколько первых дней реконструкции мы просто болели! Руки так и тянулись к смартфону и планшету, как, наверное, руки решившего бросить курить человека – к пачке сигарет или руки алкоголика, пытающегося бросить пить, – к бутылке. Глаза тоже тянулись – прямо, как у улитки, на рожках-столбиках вылезали… Экранчики – они, конечно, наркотики… Но мы герои! Мы терпели. Решили взять себя самих на «слабó»… Нам с сестрой друг друга легко контролировать и по рукам друг друга бить… За Славку можно было быть спокойными: мужик сказал – мужик сделал… А вот уж насколько Артурчик сам по себе держался, тут достоверных свидетельских показаний нет. Не родителей же его спрашивать. Сам он только в двух срывах признался – и на том спасибо! Но потом, говорил, немного привык.

Знакомьтесь: дед Гера, бывший «лютый аниматор Загривок» и ловец НЛО!

С появлением на сцене деда Геры расширится не только круг героев этой истории, но и ее площадь. Коренной загривчанин дед Гера, или как его зовет ребятня – «деда Гера», а если всерьез и по-взрослому – Герман Валентинович Боревой, в ту пору еще не был полноценным дедом. Он гордился и ныне гордится, что родился в день запуска первого советского спутника, а в его тогдашнем возрасте многие бодренькие мужички с сединой еще в тренажерный зал бегали, а иные и женились на молодых. Но деда Гера, во‐первых, сам считал себя уже настоящим дедом и любил, чтобы его таковым называли. Во-вторых, поддерживал роль и образ мощной седой бородой. В-третьих, он уже вышел на пенсию по инвалидности, и у него, как у настоящего деда, временами сильно болели ноги. И не просто так болели и не к дождю, а к появлению НЛО! Так он сам утверждал.

Дело в том, что деда Гера до пенсии работал радиотехником в находившемся в лесах по соседству с Загривками военном городке «Сигнал А». Там происходили разные секретные радиодела – радиоразведка, радиоперехват, дальняя радиосвязь и проводились всякие исследования. Была устроена огромная квадратная поляна с антенным полем, а в лесу стояли служебные корпуса и жилые дома. Как в любом таком городке, был и свой культурный комплекс с клубом и бассейном, до которых история тоже основательно доберется. Однажды зимой произошла авария: что-то важное, техническое затопило, и какая-то аппаратура была повреждена. Герману Валентиновичу пришлось работать несколько часов по колено в холодной воде, и еще его током приложило… Но он был признан героем – ликвидатором аварии и отправлен на пенсию с почестями.

При нас военный городок был уже давно заброшен и превратился для всех детей Загривок и самого Платонова в запретную зону с опасными феноменами. Когда в стране после всех сокрушительных перестроек и закрытия «Сигнала А» опять возникла надобность в таких объектах, секретные спецы осмотрели обветшавшее хозяйство и постановили строить новый городок с новыми технологиями на двести километров северо-западнее, ближе к рубежам нашей Родины.

Теперь про НЛО. Всякие светящиеся шары и «сигары» видели над военным городком не раз. Но все платоновцы, поклонники строгой науки, а не всякой уфологии и фантастики, сходились на том, что эти явления – результат военных экспериментов. Однако НЛО продолжали появляться и после закрытия городка. Но и таковых считали «отдаленными последствиями» тех же экспериментов. Особо активные платоновцы даже писали в соответствующие органы запросы, с тем чтобы военные приехали и нейтрализовали, то есть типа «разминировали», свои аномальные зоны, а то по грибы ходить страшно – не ровён час вместо гриба шаровая молния в корзинку угодит… Ответов не дождались.

А деда Гера тем временем посмеивался в усы и в бороду и раскрывал тайны, только… не поверите, одному Славке Чернову, которого посылал в магазин за хлебом, колбасой и макаронами. За выпивкой и куревом деда Гера ходил, разумеется, сам, хотя и с трудом, и это вселяло в соседей надежду на то, что он оставит-таки вредные привычки.

Одинокого деда Геру в Загривках уважали. Он всем чинил электроприборы, а на досуге изобретал способы беспроводной передачи электричества. К тому же он соорудил хитрую автопоилку для кроликов и кур тети Веры, Славкиной мамы… Ему намекали, что неплохо бы и жениться, но он стоял твердо на своей безвременной старости и любви к просвещенному одиночеству. А о том, какие технически оснащенные хитрости, шалости и пакости он изобретал в своем догаджетовом детстве, в том самом времени, которое мы и решили реконструировать, ходили легенды. Тетя Люся Балабанова, вернувшись как-то с отдыха в Турции, к слову заметила, что в детстве деда Гера был в Загривках «лютым аниматором».

В общем, Славка заверил нас в том, что деда Гера поделится с нами всеми своими секретами и даже раскроет самый невероятный.

Не стану рассказывать подробно, как мы входили к нему в доверие. Скажу только, что, когда Славка уже почти уломал «деда Геру» поведать ребятам про его нечаянную ловушку НЛО, тот вздохнул и ткнул пальцем в нас с сестрой:

– Так эти вот твои «столичные» не поверят.

Мы очень удивились такому определению, но не обиделись, а Сашка нашлась:

– Поверим-поверим. Я вот даже в драконов верю, которых быть не может.

– О как! – всерьез и без шуток удивился деда Гера. – А я вот парочку однажды видал, но своим глазам не поверил.

Лед, как говорится, тронулся.

Рассказ деды Геры, или На дворе – дрова

– Поначалу-то, – начал рассказывать деда Гера, – я и сам не знал, что оно одно с другим связано… Ну, прихватывало колени. Думал, что от холода того водяного, когда авария случилась. Ну, появлялись там, над «Сигналом», а иногда и тут, поближе к Загривкам, эти шары и тарелки… Думал, что каждое явление само по себе.

Деда Гера поведал, что как-то раз, когда он на огород зашел, так вступило вдруг, что от боли он аж зажмурился… прямо вспыхнула боль до самых глаз… и аж чихнул деда Гера от нее. Когда чуть отпустило, глаза открыл он, а перед ним – двое. Прямо на грядках. Городские такие из себя, столичные. Высокие, в серых костюмах, при галстучках. Стриженые так, на пробор аккуратный. Мысль у деда, знавшего серьезные времена, сразу мелькнула правильная – особисты из органов, из спецслужб!

«Зачем я им? – подумал он. – Неужто старое дело с аварией на более тяжелую статью перевели – под диверсию?!»

Струхнул он маленько. «Здрасьте!» – говорит. Они в ответ вежливо здороваются, значит… от наших не отличить. И начинают развозить всякие окольные вопросы про здоровье, про «не видел ли чего-нибудь необычного».

Герман Валентинович, значит, осмелел и говорит им прямо: «Вы, уважаемые, уж корочки бы мне ваши показали, чтобы я мог сразу по существу и в нужную тему отвечать. Я ж сам допуск секретный имел, вам же известно… И представление правильное имею».

Они переглянулись. Тот, что повыше – главный, видать – спрашивает: «А какие корочки? Апельсиновые?»

Хозяин огорода про себя усмехнулся: «С юмором начальнички. Шутка удалась». А вслух, значит: «Можно и апельсиновые, если с портретами и нужными печатями на них». Видать, совсем уж осмелел.

Тут они что-то поняли и снова переглянулись.

Тогда тот, что пониже, шагает поближе… в туфлях, значит, между грядок и говорит: «Мы поняли, о чем Вы. Таких документов у нас нет, а чтобы и Вы поняли, что мы – не вы, можем показать вам наш радиомент которого у вас никогда не было. Это, говорит, был у нас когда-то основной хватательный орган, который нынче без надобности».

Оба рты открывают – и выскакивает у них оттуда, считай, на полметра, вроде как такая тонкая, жилистая рука прямо с клещами-кусачками на конце – с двумя такими здоровенными зубами… ну, как клювы у попугаев, что ли.

– Я чуть штаны не обмочил! – И деда Гера хлопнул себя по лбу. – В один миг, черти, просветили!

– Так это же они про рудимент говорили, – сумничал тут Сашка Большегруздев невольно, то есть я. – Это такой орган, который потерял значение в ходе эволюции.

– Ну вроде того, – кивнул, соглашаясь, деда Гера. – Но годный же! Кто бы им поверил без него? Так вот. Стало мне понятней некуда. Оклемался я и говорю им: «Вижу, что если вы – люди или вроде того, то – серьезные. К разговору без обиняков готов».

Они вздохнули с облегчением и перешли к делу. Мол, так и так… Были замечены всякие неполадки в системах ориентации их кораблей в нашей области пространства. Стали разбираться и выяснили, что какой-то абориген без образования и прав предсказывает и влияет на то, что ему знать не полагается. Непорядок! Сначала даже налепили выговоров своим пилотам, но потом сняли – стало ясно, что они не виновны. Еще поковырялись инопланетные – и оказалось, это у деда талант такой, но, опять же, не он сам виноват, а та авария, когда деда током шибануло снизу по ногам… Аномальная связь, значит, образовалась.

Дед им: «Мне б этой вашей связи век не видать!»

А они уже коробочку ему серебристую протягивают: «Так больше Вам и не надо!»

Оказывается, тех двоих комиссия каких-то прогрессоров прислала, и с ними – самые действенные в обозримой Вселенной таблетки от боли в ногах…

Деда Гера обрадовался несказанно.

– Вам, – говорит он, то есть нашей компании, – … вам вот не понять, пока сами старыми не будете, что никаких аномальных явлений не надо, когда ноги болят… Гляжу, эти прогрессоры тоже обрадовались, увидев, что я радуюсь.

«По две штуки, – говорят. – Можно не запивать. Глотаются легко… Курс – на неделю. Должно потом на всю жизнь хватить».

Деда Гера осторожненько положил две обычные на вид таблетки на язык. Они мигом тают. Вкуса никакого.

А особисты эти, прогрессоры, стоят, значит, с ноги на ногу переминаются: «Подождем для уверенности, пока подействуют».

Дед им: «Как знаете… Вон на скамеечку присаживайтесь. В ногах-то правды нет».

«Ничего. Мы постоим», – отвечают нескромно.

Дед им: «А может, чайком пока побалуемся?»

А они вздыхают: «Не пьем…»

Тут пожилого радиотехника осенило… Может, и от таблеток этих. Он пришельцам уже на радостях, что прогрессоры, хоть и при параде официальном, но все ж таки не из наших, земных органов контрразведки: «А как, ребятки, дров мне наколоть не желаете?

Тут на двоих-то раз плюнуть. Вспотеть не успеете. Может, и ваш радиомент хоть раз еще пригодится… У меня уж силы не те…»

Хилым дедушка прикинулся, хотя уверял, что еще и дуб свалить тогда мог.

Указал этим, многочелюстным, на горку чурбаков. Они глазами похлопали.

«Да, да, хорошо, – говорят. – Только сначала дождемся, пока у Вас ноги пройдут. Мы за это головой отвечаем».

Уже минут через пять у деда такая в ногах легкость заиграла, что хоть пляши. Инопланетные как увидели, что сработало их межгалактическое средство, так поверещали на своем языке и пропали разом оба… В воздухе растворились без всяких вспышек и фейерверков. Про дрова, видать, на радостях забыли.

Но только деда Гера к дому повернулся, как они опять тут как тут. Опять прямо по курсу. В двух метрах. Трясутся. Говорят, ихний транспорт пропал. Судно исчезло. Наезжают на простого пенсионера: как да почему! А дед что? Ему тоже невдомек.

Они снова пропали и через минуту снова возникли, как джинны без волшебной лампы. Дошло до них: раз у земного, но уникального деда-героя-ликвидатора ноги совсем не болят – значит и не должно быть никаких «энэло» в округе. Появился, значит, такой закон в природе – и против него уже не попрешь.

Они взмолились: «Уважаемый деда Гера, Герман Валентинович, сделайте так, чтобы опять у Вас ноги заболели. А то плохи наши дела!»

– Что, так вот прямо, как мы, вас «дедой Герой» назвали? – первым выразил наше общее удивление главный скептик компании Артур Сааков.

Деда Гера прокашлялся:

– Ну, я уж не помню… Ну, это я просто чтобы их полное уважение передать. Сам, как это говорите, в шоке был.

– В общем, спрашиваю их, – продолжал наш рассказчик: «Лекарство ваше сильное?»

Они приуныли: «Лучшее в обозримой части Вселенной».

Ну, что делать? Деда Гера всегда готов людям пособить, пусть даже они не совсем человеки… Вздохнул он, пошел к дому, сел на скамейку у забора перед огородом, ботинки свои зимние «прощай, молодость» снял, за ними – и носки шерстяные стянул… Поставил ноги больные на сырую мать-землю… Вот на какую жертву пошел герой-ликвидатор ради порядка во Вселенной!

Тут уж деда Гера не постеснялся на справедливый упрек: «Покололи бы дровишки хоть…»

«Сейчас, сейчас!» – обещают, а сами как под этим… под гипнозом на дедовы коряжистые ступни глазеют.

Тут у деда вдруг поясницу заломило. И хлоп! Прямо на огород валится сверху такая штуковина.

Как дед описал ее: «Вроде этих кабинок, туалетов в парке. Большая только. В нее человек пять влезет».

Выскакивает наружу какой-то тип. Но тоже от человека внешне не отличишь… Только в костюме не особистском, а вроде как в лыжном. Испуганный. Особисты – к нему! Целый час стояли, ругались на своем наречии. У этого-то конькобежца или лыжника еще три звезды на трико – прямо лыжный генерал-лейтенант. А на самом деле какой-то главный ученый. В экспедицию летел. Совсем в другую сторону – и вдруг провал, как в эту, значит… в дырку чернущую, и полный срыв всех графиков.

– Деда Гера, Вы даже их язык стали понимать из-за радикулита? – с восторгом, но немного скептическим спросила моя сестра.

– Да нет, – успокоил нас деда Гера, вернув в историю толику правдоподобия. – Это мне тот, который пониже, по ходу переводил, чтобы я чего не заподозрил и не начудил еще чего…

«Не до графиков! – шумят, значит, особисты эти инопланетные. – Улепетывать надо скорее! Ноги уносить! А то у деда местного еще что-нибудь заболит… Или, того хуже, пройдет!»

Наконец, кое-как договорились. Опять к пенсионеру-ликвидатору подбегают: «Не пейте таблеток, пока совсем не улетим… Минут пятнадцать-двадцать».

И стартовали, значит.

Деда Гера спохватился им вдогонку: «Эх, а дрова-то!.. Работнички! Тьфу, японский бог!»

– Такая вот история, ребятки, – завершил свой удивительный рассказ деда Гера. – Как в той скороговорке: «На дворе – трава, на траве – дрова»… Хотите – верьте, хотите – нет.

Верить, конечно, очень хотелось!

– А что дальше было? – осторожно спросил я. – Спина-то у Вас прошла? А ноги?

– Прошла, слава Богу! – кивнул деда Гера. – И ноги – тоже. Я ж честно их курс пропил. Спасибо им. Года три не болело. Потом опять начало… Ну, вроде как появляются иногда эти шары их… Но больше не пристают. Может, придумали у себя какое-то средство защитное, чтобы дураками на всю Вселенную не прославиться. А то у них я тут, дед местный, главный по тарелочкам получался…

– А дрова? – вдруг спросил о земном Славка.

– А что дрова? – изумился деда Гера.

– Может, Вам поколоть надо? Мы могем…

Деда Гера аж засиял весь:

– О как! Сразу видно, что вы – родные, земные… без радиоментов…