Kitobni o'qish: «Женщина-кошка», sahifa 5
– Да что ж такое! А ну, слезай.
Проследив за ее взглядом, я заметил карабин с кусочком ткани, прицепленный к последнему вагону.
– Сейчас полицию позову! – голос неравнодушной пассажирки срывался на крик, но не успела она перейти от слов к действию, как стражи порядка мгновенно окружили нас.
– Соскочил, – кивнув на пустующий карабин, заключил полицейский.
– Сорвался, – со вздохом поправил коллега, – передай на Ботанический, чтоб не ждали. Мы никого не встретили.
Полицейский достал телефон, прижал к плечу щекой и начал расстегивать папку. Вытащив наружу форму для протокола, он щелкнул ручкой. На моих глазах рождался документ на погибшего человека.
Окинув блюстителей закона торжествующим взглядом, женщина отошла в сторону, посчитав, вероятно, что ее гражданский долг выполнен. Присев на лавочку, незнакомка несколько раз провела над сумкой рукой. Ее ладонь скользила по воздуху ровно в том месте, где молния не была застегнута. Губы, сложенные трубочкой шептали:
– Стиви хороший, Стиви красивый.
И пазл сложился. Как одинокое дерево, упавшее в лесу, не издает звука, так и человек – жив пока его ждут, пока смерть не протрубит во всеуслышание: «Ожидания тщетны!». Так ждали их. Без кассирши изнемогала длиннющая очередь, девушка мечтала услышать голос «Любимого», у музыканта были свои постоянные слушатели, да и зацепера ждали люди в погонах. Ждали, не зная, что каждый из них уже мертв. И что тогда незнание: проклятье или дар. Глядя на незнакомку, от души улыбающуюся пустоте и ласкающую воздух, невозможно поверить в страдание. И пусть в ридикюле лежит собачий скелет, любимец продолжит жить, пока его хозяйка не узнает обратного, да и кто я такой, чтобы рушить ее блаженный мирок.
Засунув руку в карман, я нащупал подобранные монетки, взял одну наугад и загадал: «Орел – еду на работу, решка – спрошу о собаке», после чего разжал пальцы и нервно дернул губой. Десять. Один – ноль, как счет на футбольном табло. Игра окончена, свисток, победа «Разговора».
Но где женщина? Поезд, полиция, зеваки, а дамы с потрепанной сумочкой нигде не видать. Пробежав взад-вперед по платформе, я расстроенный побрел к кофейному автомату. «Что ж, есть тайны, которым следует оставаться тайнами», – бормотал я, кидая в щель нагретую ладонью монетку. Автомат оказался не в духе и выплюнул мое подношение в лоточек для сдачи. Выругавшись перед второй попыткой, я перевернул монетку, и не поверил своим глазам. На месте двуглавого орла, словно Джаконда, мне загадочно улыбался Юрий Гагарин.
