Kitobni o'qish: «Соловецкие этюды»

Вступление – или кому и для чего предназначены «Соловецкие этюды»

Книга, которую ты держишь в руках, дорогой читатель, не совсем обычна. Впрочем, это даже не книга. По крайней мере, она не из тех книг, которые имеют законченную фабулу, стройный сюжет и определенных героев. Да и писалась она не в едином творческом порыве, создающем плавность повествования и стилистическое однообразие составляющих ее частей, а вразброд и от случая к случаю. Причем иные из тех случаев были разделены между собой почти двадцатью годами моей жизни – и, надо сказать, не самыми спокойными и мирными.

Поэтому с момента начала работы над наиболее ранним из представленных в книге этюдов до финальной правки позднейшего из них многое изменилось – не только вокруг меня, но во мне самом. Не только литературный стиль, формы подачи материала и предпочтения в выборе эпитетов, но и мировоззрение, убеждения и предрассудки. И даже отношение к некоторым фактам, людям и явлениям – в том числе описанным в этих этюдах.

Неизменным осталось только одно – моя зародившаяся на Соловецких островах трепетная любовь к Русскому Северу и горячее желание рассказывать о нем другим людям. Надеюсь, что несмотря на легкую эклектичность в компоновке сборника, ты, дорогой читатель, проникнешься моими чувствами к далекому и суровому беломорскому краю. Откроешь для себя много новых и интересных знаний об одной из самых ярких и дорогих жемчужин России – Соловецких островах. И тогда обязательно поймешь, почему этот безнадежно затерянный на бескрайних ледяных просторах грозного Белого моря архипелаг стал моей второй родиной.

Конечно, данная книга, составленная в форме сборника публицистических материалов одного человека, ни в коей мере не способна стать полновесным трудом о Соловецких островах. Она и не претендует на это. В начале 2000-х годов я был лишь рядовым активистом студенческого гуманитарного отряда Факультета международной журналистики МГИМО МИД России и одним из многочисленных авторов альманаха «Тишина Соловков».

Как за каждым членом нашего коллектива, за мной был закреплен узкий круг тем, которые я освещал. Основные из них – развитие туристического потенциала архипелага и история соловецкой Школы юнг ВМФ СССР. Поэтому в данной книге будет представлено много путевых заметок и уделено большое внимание юным морякам-участникам ВОВ. Однако разнообразных материалов на другие темы тоже будет достаточно – об узниках ГУЛАГа, таинственных древних лабиринтах, рано повзрослевших детях и даже о секретном генофонде всей российской картошки.

«Соловецкие этюды» – это в первую очередь моя собственная летопись познания захватывающего мира Русского Севера. Местами наивный, местами путанный, но проникнутый самыми теплыми воспоминаниями рассказ о погружении в историю и современность своей страны на примере одного единственного крошечного поселка. И я приглашаю тебя, дорогой читатель, перечитать эту летопись вместе со мной…

Раздел I. Тишина Соловков – или немного о нашем гуманитарном отряде

Больше пятнадцати лет прошло с того момента, когда я в составе гуманитарной экспедиции Факультета международной журналистики (МЖ) МГИМО в последний раз посетил Соловецкие острова. Они подарили мне самые восторженные и светлые воспоминания, какими сейчас наполняется сердце в грустные минуты. Время работы там стало одним из наиболее ярких и интересных периодов моей жизни.

Купание в Северном Ледовитом океане, где вода в июле холоднее, чем в родном Новороссийске в январе. Закутанная в два грязных дырявых пальто девочка, которая днями напролет продает у монастырской стены открытки, чтобы купить себе школьные учебники. Магазины, не закрывающиеся до четырех часов утра. Нападение на нашу группу стаи огромных поморников (хищные серо-коричневые птицы). Свежий, еще дымящийся душистым паром, хлеб из пекарни, построенной в XVI веке. Многочисленные встречи с интереснейшими людьми, энтузиастами, великими знатоками своей малой, но очень славной, родины…

Все эти не передаваемые никакими словами впечатления до сих пор согревают мою растревоженную Русским Севером душу. За несколько бурных лет студенческой жизни, когда наш гуманитарный отряд стал крошечной частью истории сурового беломорского архипелага – он сам в свою очередь успел стать огромной частью каждого из нас.

Но обо всём по порядку…

Этюд 1. Ступая на соловецкую землю

В далеком холодном июле 2002 года, когда все только начиналось, мы в подавляющем своем большинстве были иногородними студентами-младшекурсниками, приехавшими в столицу для учебы в МГИМО и жившими в шумных переполненных институтских общежитиях.

Моими соседями из ближайших комнатных блоков были ребята из самых разных концов нашей огромной страны – от Кемерово до Санкт-Петербурга, от Якутии до Кавказа. Стоит ли говорить, что мы знали и понимали глубинную Россию с ее подлинными проблемами намного лучше и яснее, чем наши ровесники-москвичи. Некоторые из них самодовольно похвалялись, что не бывали нигде дальше ближнего Подмосковья (не считая, разумеется, многочисленных выездов за рубеж). Сыграло ли это обстоятельство решающую роль при отборе добровольцев в будущий соловецкий отряд, сказать сложно. Однако и в первую поездку, и во все последующие москвичей среди нас было мало.

Бессменный руководитель отряда, профессор МГИМО, заведующий Кафедрой международной журналистики, Владимир Львович Артемов (род. в 1938 г.) отбирал ребят по итогам долгих доверительных бесед лично с каждым из них. Когда он спросил меня – новороссийца, уроженца самого южного края нашей страны – зачем я хочу поехать на далекий беломорский остров у полярного круга, я ответил не сразу. Честно признаться, о Соловках я тогда мало что знал и даже перед собеседованием не дал себе труда прочесть о них что-либо стоящее. Помедлив, честно ответил, что люблю путешествовать, но денег на долгие дальние поездки у меня нет. Поэтому рассматриваю участие в проекте как единственную для себя возможность посетить всемирно известный туристический объект и расширить кругозор.

Эта ли нагловатая прямота, или угадывавшаяся в моей тяге к приключениям и писательскому ремеслу перспектива получить хороший публицистический материал для студенческого альманаха, или все это вместе, сыграли свою роль. Так я оказался одним из шести студентов, включенных в список участников первой экспедиции.

Отъезд получился скоропалительным. С тяжелыми рюкзаками и сумками мы помчались на Ленинградский вокзал сразу после летней сессии. Времени как следует изучить соловецкую тему не хватило. Уже в поезде мы внимательно прочли захваченные с собой распечатки из Интернета и брошюру о Соловецких островах из библиотеки МГИМО. Этого хватило, чтобы понять разумом значение слов: «Соловки – это национальное культурно-историческое достояние страны».

Ощутить это душой нам предстояло позже.

И сегодня сложно передать те сильнейшие смешанные чувства, которые хлынули на меня с первыми шагами по соловецкой земле. Откуда в ней эта непреодолимая сила притяжения? Что за колдовство очарования, которым мы сразу оказались окружены?

Суровая, но при этом удивительно чистая природа. Невероятно свежий упоительный воздух. Уходящие в бескрайнюю даль пейзажи величественных изумрудных лесов, зеркальных водных гладей и замшелых безмолвных валунов. Богатейшая многовековая история давила на нас тяжелыми приземистыми стенами древнего кремля, его соборов и башен. Неспроста Соловки оставили огромный след в моем творчестве тех лет, а потом еще долго оставались одним из наиболее ярких лейтмотивов многих моих стихов, романов и публицистических произведений.

Цель нашей первой поездки была сформулирована достаточно размыто даже для таких безнадежных гуманитариев как мы – студентов журфака МГИМО: «принять участие в культурном строительстве на острове».

Формально нас пригласил к себе Центр дополнительного образования (ЦДО) «Соловки» в лице его генерального директора Натальи Михайловны Твердохлебовой. Тогда в июле 2002 года мы должны были лишь в общих чертах познакомиться с обстановкой и определить направления дальнейшего взаимодействия между факультетом МЖ МГИМО и этим центром. В частности, предполагалось, что мы возьмем на себя содержательную сторону сайта ЦДО «Соловки», а также будем оказывать редакторскую помощь в издании его информационно-аналитического ежегодника.

Вместе с тем нам хотелось поработать и в качестве журналистов. Многие из нас уже в то время активно сотрудничали в различных периодических изданиях в Москве и своих родных городах, а также в сетевых СМИ (тогда они только начали появляться). В частности, я был внештатным корреспондентом газеты «Миг», издававшейся в Москве под руководством моего земляка – известного советского и российского писателя, журналиста и кинодраматурга Константина Ивановича Подымы (1946–2013), – и намеревался привезти для нее с Соловков несколько материалов на исторические темы.

Таким образом, мы группа с факультета МЖ МГИМО, с первых дней ощущали себя на Соловках не туристами (или хотя бы не просто туристами), а чем-то вроде культурно-интеллектуального десанта, сродни ставшего легендарным на Соловках в советское время строительного студенческого отряда МГУ. Мы были исполнены задорной юношеской решимости привлечь к проблемам затерянного в Белом море архипелага и его немногочисленных жителей большое внимание, сделать для них что-то по-настоящему значимое.

Нам очень не хотелось, чтобы черные мазки недавней трагической истории тех островов с их гнусными тюрьмами и лагерями, породившими ГУЛАГ и узаконившими самые бесчеловечные формы угнетения заключенных, навсегда перечеркнули для россиян славную и героическую соловецкую летопись. Ведь после «Архипелага ГУЛАГа» А. И. Солженицына мало кто теперь уже вспомнит, сколь трудно и жертвенно начата она была почти шесть веков назад преподобными Зосимой, Германом и Савватием – основателями Соловецкого монастыря.

Продолжали ту летопись игумен обители Филипп (позже митрополит Московский), простые советские мальчишки-юнги, вынесшие на своих детских плечах наряду со взрослыми краснофлотцами и офицерами всю тяжесть жестоких морских сражений Великой Отечественной войны, а также многие другие, на чьих достижениях, силе духа и подвижничестве и поныне зиждется наш русский национальный гений.

Пропагандистами именно этой завидной исторической судьбы мы и хотели стать, отправляясь в первое свое путешествие к неизвестным и пугающим Соловкам. Но писать, к сожалению, пришлось совсем о другом…

Март 2020 г.

Этюд 2. Осоловение

Прожив на сравнительно небольшом острове всего неделю, мы быстро освоились, завели множество знакомств, часто бывали в гостях. Активное общение с местными жителями очень быстро открыло наши глаза на совсем другие Соловки. Не парадные и величественные, царственно раскинутые в лоне девственной природы под сенью неприступной средневековой крепости – а обездоленные и заброшенные до такой степени, какой я вообразить себе не мог. Являясь одной из визитных карточек нашей страны, Соловецкие острова при более близком рассмотрении представляли собой самое прискорбное зрелище.

Коренные соловчане принимали нас в полуразрушенных домах и совершенно не пригодных для жизни квартирах. Некоторые из них не имели даже водопровода (воду носили в ведрах из колодца во дворе). Все без исключения системы электроснабжения и канализации находились в удручающем состоянии. Даже то, что считалось на островах благополучным жильем (нас как желанных столичных гостей разместили, разумеется, в таковом), поражало своей убогостью, граничащей с нищетой.

Глядя на такие условия, мы и подумать не решились бы, что бывает на Соловках намного хуже. Просто тогда мы не спали еще (как в некоторые последующие зимние экспедиции) в куртках и валенках в комнате при 4°C под колко опускающимися на замерзший нос снежинками, не обнаруживали с удивлением, что вода в трубах полностью замерзла, и не зачерпывали в форточку второго этажа ведром из подступившего прямо к окну высоченного сугроба снег, чтобы растопить его для приготовления пищи. Впрочем, и первого летнего знакомства с соловецкой разрухой вполне хватило, чтобы понять, на чем в первую очередь надо сосредоточить свои усилия.

Помощь проживающим на беломорских островах людям и привлечение внимания остальной России к их проблемам стало лейтмотивом нашей деятельности на протяжении всей истории существования гуманитарного отряда. Кстати, именно тогда и именно поэтому слово «гуманитарный» не только прочно закрепилось в наименовании объединения, но и встало в нем на почетное первое место. По крайней мере, именно так мы увидели свою миссию и стремились, насколько могли, честно выполнять ее.

Один из нас (хотя таковых лишь чудом не стало больше) расплатился за результаты проведенного в одной из поездок журналистского расследования собственной судьбой. Несмотря на многочисленные предостережения и угрозы он нашел в себе смелость опубликовать в столичной прессе статью о незаконном бизнесе связанных с местными властями карельских криминальных авторитетов в портовом городе Кемь – транспортном узле, через который проходил практически весь поток православных паломников на Соловки, а следовательно, и очень большие деньги. После разгоревшегося скандала парня «по-тихому» отчислили без права восстановления, и он уехал в родной город. Одинокая мать не смогла найти возможности обеспечивать его повторную учебу в другом вузе в течение дополнительных пяти лет, поэтому он был вынужден найти работу и с тех пор диплома о высшем образовании не получил.

Собирая информацию для своих репортажей, мы с удивлением обнаруживали, насколько бессильна была островная администрация поднять благосостояние соловчан до уровня, хоть сколь бы то ни было достойного жителей территории, относящейся к категории национальной святыни. Впрочем, еще удивительнее было осознавать, что эту кричащую нужду сотен людей не замечал никто из многочисленных спонсоров, которые без конца заявляли о готовности совершать благие дела на этой древней русской земле. Высокопоставленные и обеспеченные благотворители слышать не хотели ни о чем другом, кроме монастыря, его духовной истории, заповедности святых мест и прочем, что не относилось к увековечиванию их пожертвований в дорогостоящих реставрационных проектах.

Конечно, нельзя было не признать, что зияющие раны Соловецкого кремля больно ранили взгляд и душу верующих, посещавших острова. Однако очень быстро мы выяснили, что стремления и местного православного духовенства, и светских властей было сосредоточено почему-то на решении лишь одной этой проблемы – восстановлении монастыря и его построек. Беды простых островитян при этом безнадежно терялись на фоне хлопот по воссозданию великолепия памятников старины, рассыпанных по всему архипелагу.

Стало ясно, что немногие кроме нас способны (и хотели бы) на федеральном уровне освещать именно эту сторону соловецкой жизни. Не сильно смутившись своим скромным студенческим статусом, мы решили взять на себя эту миссию. Тогда мы, конечно, и мечтать не могли, что неброский спецвыпуск «Нашего Альманаха» (публицистическое издание факультета МЖ МГИМО), выпущенный нами после первой поездки с подзаголовком «Соловки», станет первым номером отдельного студенческого журнала – полностью посвященного далеким северным островам. Новый альманах со второго своего выпуска стал именоваться «Тишина Соловков» – по названию одного из моих стихотворений, написанных в первую экспедицию, а затем положенного в 2006 году на музыку и превратившегося в песню.

Тогда-то (примерно в конце 2002 года) и сложилось наше творческое объединение (ТО) «Соловки». Через какое-то время незаметно для нас самих некогда шуточный в узком кругу термин «осоловевший» стал общеупотребимым на факультете. Так стали называть не только непосредственных участников наших экспедиций, побывавших на островах и проведших порученную им работу, но и всех тех, кто по разным причинам вращался вокруг нашего дружного коллектива – помогая, например, в издании альманаха, или просто ища дружбы с увлеченными, преданными интересному делу ровесниками.

На протяжении всей истории существования ТО «Соловки» его члены активно продвигали соловецкую тему в тех СМИ, где работали или стажировались. Благодаря в том числе и нашим усилиям о насущных проблемах беломорского архипелага регулярно узнавали читатели «Огонька», «Российской газеты», «Московских новостей», «Версии», «Международника» и других общероссийских периодических изданий. Кроме того, наши материалы появлялись в региональной прессе Архангельска, Петрозаводска, Кирова, Йошкар-Олы, Новороссийска, ряда подмосковных и других городов.

К сожалению, по состоянию на сегодняшний день ТО «Соловки», факультетский альманах «Тишина Соловков» и увлекательные студенческие экспедиции на далекие северные острова – уже достояние истории. В. Л. Артемов, наш бессменный руководитель и вдохновитель, живой пример подлинного патриотизма и человеческой порядочности, был «выдавлен» из МГИМО в ходе негласных аппаратных интриг и идеологических чисток несколько лет спустя после моего выпуска. Сами мы повзрослели, давно окончили институт, а кто-то и аспирантуру. Мы выбрали разные профессиональные пути, совсем далекие порой от большой журналистики, дорогу в которую во многом проложили нам Соловки. Мы разъехались по разным странам и городам. У нас теперь свои семьи, дети, заботы и чаяния. И все же мы не потеряли друг друга, потому что мы – «осоловевшие».

Со студенческой скамьи лучшей рекомендацией для нас было: «Этот – соловецкий!». Поэтому мы до сих пор заботливо поддерживаем нашу дружбу, годами закалявшуюся под напористыми северными ветрами. Встречаемся, с улыбкой вспоминаем былое, перечитываем уже потрепанные альманахи. Некоторые из нас, объединившись несколькими семьями, ездят на Соловки с супругами и детьми как обычные туристы. Возвращаясь, рассказывают, что с наших времен там многое изменилось. Не все, к сожалению, в лучшую сторону.

Кстати, первой песней, которую я спел под гитару своей будущей жене Ноэми, стала «На Соловецких островах…» известного архангельского барда Валентина Ивановича Вихорева (род. в 1931 г.):

На Соловецких островах – дожди, дожди.

Ну как расскажешь на словах, как льют дожди?

В конверт письма не уложить – ветра, шторма…

Нет, надо просто здесь пожить. Ты приезжай сама!

Ноэми, кубинка по происхождению, понятия не имела, что это за острова и где они находятся, но песня ей – даже и в моем безыскусном исполнении – очень понравилась.

Май 2020 г.

Этюд 3. «Записки на парте»

Июльские и январские Соловки как будто не имели ничего общего между собой, словно это были две совершенно разные страны на противоположных концах земного шара. Зимой на островах все оказалось полностью покрыто снегом. В трехметровых сугробах тонули неприглядные руины обрушившихся монастырских построек, разбросанные вдоль побережья остовы лодок и катеров, груды мусора и многое другое, что летом раздражало и огорчало взыскательные взгляды туристов и благочестивых паломников.

Покосившиеся двухэтажные бараки, не всегда успешно выполнявшие роль жилых домой, временами оказывались заметены снегом по самую крышу. Еще страшнее, чем летом, в сумраке полярной ночи взирал на одиноких прохожих своими выбитыми и местами обугленными глазницами зловещий остов разрушенной гостиницы «Преображенской» у центрального причала Соловецкого поселка.

Второй наш приезд пришелся на зимние каникулы. На этот раз времени подготовиться к поездке было больше. Немного заявив о себе в МГИМО после летней экспедиции, члены ТО «Соловки» уже пользовались некоторым авторитетом среди руководства факультета МЖ, его кафедр и преподавателей. Поэтому конвертировать скромную популярность в снисходительное отношение во время сессии (к тому же при деятельной поддержке Владимира Львовича) оставалось лишь техническим вопросом.

В январе 2003 года на Соловках нас встретил аккуратный деревенский аэродром, окруженный безупречной белизной нетронутых сугробов и крошечных запорошенных, будто сахарных, домиков. На километры вокруг не было ни соринки. Царила торжественная звенящая тишина. Невыразимое великолепие подчеркивали обросшие алебастровым инеем стены Соловецкого кремля (летом они показались нам огненно-рыжими от покрывших их мхов и лишайников).

Зимой, когда еще больше, чем летом, захватывало дух от неповторимой возвышенной красоты, острова обнажили перед нами свои новые проблемы, которые в июле не так сильно бросались в глаза. Летом в поселке было полно людей. Сутки напролет в любое время дня и ночи мотались туда и сюда многочисленные туристские группы или одинокие энтузиасты. При администрации, в музее, в монастыре, в библиотеке и прочих центрах культуры обязательно работали какие-нибудь гуманитарные, исторические, социальные и прочие отряды. Многие из них, кстати – тоже студенческие, вроде нашего. Не все из них из Москвы. Нередко встречали мы на кривых грунтовых соловецких улочках своих коллег-единомышленников из Питера, Петрозаводска и Архангельска.

На досках объявлений и столбах пестрели листовки о выставках, кружках и секциях дополнительного образования. Летом много кто был готов заниматься с соловецкими детьми, а у тех и глаза разбегались. Хотя не у всех, конечно. Лишь у тех, у кого были хоть как-то разбужены любознательность, интерес к широкому миру и вообще желание что-нибудь делать. Остальные и в это благословенное время скучали от безделья, уставившись днями напролет в телевизор (смартфонов еще не было), как будто им ничего не было нужно. А нужно-то им было, откровенно говоря, намного больше, чем их сверстникам на материке.

Восемь месяцев в году – в зимний период, когда останавливалось судоходство – острова оказывались почти полностью изолированы от Большой земли. Редкие рейсы крошечного самолета из Архангельска не могли в полной мере прорвать суровую природную блокаду. Поселок со своими жителями как будто закрывался сам в себе в ожидании следующего лета. Переживаемая всеми от мала до велика ограниченность общения, отсутствие ясной жизненной перспективы да и попросту неустроенность быта делали соловчан нелюдимыми и малообщительными. Местные дети страдали от островной замкнутости намного сильнее, чем взрослые.

В полной мере мы столкнулись с этим лишь зимой, когда оказались вынуждены проводить большую часть рабочего времени в поселковой школе. Других доступных для нас мест, где имелся хотя бы письменный стол и возможность поработать в тепле, на острове не было. Завязались добрые отношения с директором и учителями. Практически сразу же к нам потянулись и дети. Сперва больше из любопытства – что за неизвестные молодые люди ходят здесь с ноутбуками (тогда еще диковинными для некоторых)?

Однако после первых же знакомств с соловецкими школьниками нам стало ясно, что в подавляющем своем большинстве они некоммуникабельны, психологически зажаты и смотрят на окружающий мир исподлобья, как загнанные волчата. Многие из них ни разу не бывали не только на материке, но и даже на соседних островах родного архипелага.

Жизнь в условиях островной замкнутости, ограниченности культурного и духовного общения, неблагоустроенного быта, материальной необеспеченности и скудости досуга накладывала на маленьких соловчан заметный отпечаток. Отсюда – и робость перед незнакомыми людьми, и неспособность выстраивать важные для жизни в обществе связи.

Попадая рано или поздно на материк (чаще всего на учебу в Архангельск или Петрозаводск), соловецкие дети сталкивались с обстоятельствами, в которых требовалось умение быстро перенастраивать способы коммуникации. А они к этому оказывались не готовы. Поэтому многие очень скоро возвращались домой под крыло родителей, так и не обретя ни образования, ни профессии, ни достойного жизненного опыта.

С широко раскрытыми от удивления ртами эти дети слушали наши рассказы о кинотеатрах, светофорах, поездах и прочих самых обычных явлениях. Практически в каждом своем комментарии или суждении юные соловчане обнажали полнейшую неготовность ни к жизни в большом городе, ни на материке вообще, ни к будущей жизни даже на собственном маленьком острове. А она уже тогда – в силу специфики взятого властями тренда на развитие международного туризма – начинала требовать хотя бы базовых коммуникационных умений и навыков общения.

Где же им было получить такие качества? К сожалению, нигде, кроме местной школы. На всем архипелаге это был единственный (если не считать еще, пожалуй, крошечной островной библиотеки) публичный культурный центр и клуб детского общения. Летом мы не заметили, но зимой это сразу бросилось в глаза. Улицы по пояс завалены снегом, а местами и намного выше. В домах далеко не у всех тепло, светло и сытно. В гости друг к другу люди ходили мало. Поэтому с раннего утра до позднего вечера мальчишки и девчонки либо физически находились в школе, либо бесконечно вились вокруг нее. Даже если им вообще нечего было делать. Просто деться больше некуда, а в школе всегда относительно тепло и светло. Да и учителя старались как могли поддерживать добрую приветливую атмосферу.

Чего там не хватало – так это целенаправленной работы по развитию детей. Хотя бы элементарного привития им умений грамотно формулировать и излагать свои мысли, слушать и слышать собеседника, осмысливать услышанное, делать правильные выводы. Глядя тогда на соловецких детей, я сразу вспомнил себя в их возрасте. Схожие проблемы мне помогли преодолеть занятия в кружке юного журналиста, которые я посещал в родном Новороссийске в старших классах.

Под руководством внимательного и чуткого наставника Валентины Алексеевны Тышенко (1936–2016) мы выпускали городскую школьную газету «Парус». На наших летучках царила воодушевляющая атмосфера свободного творчества, привлекавшая множество одаренных новороссийских детей. Кто-то увлекался стихосложением, кто-то – прозой. Кому-то, как мне, например, была по душе военно-историческая публицистика, кому-то – общественно-политические проблемы. И все мы, казалось бы, совершенно разные, составляли под руководством Валентины Алексеевны единую полноценную редакцию, выпускавшую уникальное для своего времени и места печатное издание. «Парус» действительно очень любили и всерьез читали в Новороссийске, с нетерпением ожидая очередного номера.

Работая над первыми в своей жизни журналистскими материалами, мы осознавали, насколько влиятельным бывает печатное слово, учились ответственно и эффективно обращаться с ним. И это захватывало, побуждало к действию – изучать, познавать, исследовать, добираться до самой сути и, конечно же, писать. Не это ли то, что нужно было тогда и соловецким школьникам?

Так родилась идея протянуть связующую нить между Черным и Белым морями, между крайним югом и крайним севером огромной России – воссоздать новороссийский «Парус» в новом образе на промерзшей до гранитной твердости соловецкой земле. То, что поначалу пришло на ощупь, со временем выкристаллизовалось в концепцию полноценной журналистской школы, которая выпускала собственную газету. Сами юные корреспонденты назвали ее «Записки на парте».

Практически ежедневно мы проводили со школьниками занятия по основам журналистики и творческой деятельности, компьютерной верстке и фотодизайну. Иногда до полуночи, лежа в своих кроватях под заледенелыми стенами, кутаясь в теплые куртки и согревая дыханием державшие карандаши замерзшие пальцы, редактировали первые, пока еще совсем безыскусные, заметки учеников.

Деятельность вокруг школьного печатного издания превратилась в прочную базу того дополнительного образования, для развития которого мы изначально прибыли на острова. Как и ожидалось, газетная работа помогла детям воспитать в себе разносторонние коммуникативные навыки, развить творческую активность, самостоятельность и гражданственность, обогатить кругозор, обратить внимание на культуру собственной речи и поведения. Это в свою очередь помогло решить помимо коммуникационных и социальные проблемы. Общение со столичными студентами в ходе совместной работы, обсуждение с ними злободневных проблем, чувство товарищеского внимания, а порой и просто дружеское времяпрепровождение в прогулках по острову добавили юным соловчанам уверенности в себе и укрепили их готовность стремиться к своей мечте.

Оглядываясь назад, ловлю себя на мысли, что тогда в тех условиях сложно, наверное, было сделать более правильный выбор, чем собрать школу юного журналиста и начать выпускать «Записки на парте». Газета сразу стала стержнем всей нашей работы с детьми. С ней оказались связаны все формальные и неформальные занятия по основам творческой деятельности, журналистскому и литературному мастерству, фотоделу и дизайну, компьютерной верстке и т. д. И все сразу на практике – никакой теории.

Работая над своими материалами, ребята на наших глазах учились проявлять инициативу, развивали умения взаимодействовать с разными людьми, облекать путанные мысли в правильные литературные формы. Важными для них стали и навыки совместной работы. Школьники быстро разделились по интересам: кому-то нравилось писать статьи, кому-то – делать и обрабатывать фотографии, кому-то – верстать макет номера. Но неизменно всем без исключения нравилось сжимать в руках свежие, только что напечатанные, еще теплые после выхода из принтера, листы формата А4 – первый продукт их собственного творчества и труда.

Для нас же главным достижением стал тот факт, что всего за пару недель интенсивных занятий мы создали самостоятельный издательский коллектив, который мог продолжать работу между нашими приездами. Позже нам удалось привлечь к небольшим публицистическим проектам с участием островных юных репортеров Союз журналистов России и «Российскую газету». В результате один из соловецких выпускников 2004 года поступил на факультет МЖ МГИМО.

Однако почти с самого начала становилось очевидно, что поле деятельности гуманитарного отряда расширяется стремительно. Поэтому неудивительно, что вскоре оно вышло далеко за пределы журналистики даже во всех ее многочисленных проявлениях, которые мы использовали и развивали на своих занятиях.

Июнь 2020 г.