Kitobni o'qish: «Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 11»
© Сергей Саканский. Перевод с устной на письменную речь.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Как Серега черепаху фачил
Забурились мы как-то с Серегой к одному чуваку на дачу. Это было весной. С нами была ченчина, лет тридцати, по имени Черепаха. Ее так все звали, но не потому, что она носила очки или всем своим телом тортиллы напоминала Черепаху. Она была и вовсе на Черепаху не похожа: маленькая, худая, и, скорее всего, она была похожа на мышь. Но все упорно звали ее Черепахой – вот почему в ней, как и во всякой ченчине, была некая тайна.
И вот, шли мы на дачу, и было нас человек пять: Серега, я, Черепаха, и еще два чувака. Пока мы шли, эти чуваки всё шептались – в метро, в электричке – кто из них будет Черепаху фачить?
Они решали между собой вдвоем, потому что Серега тогда был на латышке женат, и они его кандидатуру сразу отмели. Я же вел себя скромно, в их дискуссию не вмешивался. И было это не потому, что я не хотел Черепаху фачить, напротив: очень даже хотел, но в то же время я знал, что фачить Черепаху в конечном итоге будет Серега, несмотря на то, что он на латышке женат.
Так и вышло. Пока чуваки разбухивались, производя перед Черепахой тончайшую джигитовку, всякие комплименты Черепахе говорили, на ее загадочную женскую тайну намекая, Серега прокричал Нина и мирно умер в углу.
Вскоре он, однако, воскрес, махнул стакан, потянулся, хрустнул костями и с любопытством посмотрел на Черепаху. Все замолчали. Тогда Серега взял Черепаху и увел ее в другую комнату. Мы только и слышали, как замок щелкнул.
Вскоре на даче появился еще один чувак. Он очень хотел увидеть Серегу, потому что Серега был душа человек, и все хотели с ним бухнуть.
Чувак спросил:
– А где Серега?
Я сказал:
– Серега Черепаху фачит.
И чувак сказал:
– А-а-а…
На самом деле, чувак, конечно, не знал никакой Черепахи. Но он подумал, что черепаху фачить – это что-то означает на нашем языке, вроде как прокричать Нина или Джуманияза сделать. А спросить, что это означает, он постеснялся, потому что снобом был. Вот и сделал вид, будто знает, что такое черепаху фачить. Поэтому-то он и сказал – важно, с пониманием:
– А-а-а…
Так и уехал с дачи, Серегу не увидев. Более того: в тот вечер никто не видел ни Сереги, ни Черепахи. И на другой день мы их не видели, и на другой вечер, и на третий день.
Люди уходили и приходили – это были майские праздники – и на даче много пипла поменялось. И все, разумеется, хотели бухнуть с Серегой.
И каждый спрашивал:
– А где Серега?
И ему отвечали:
– Серега Черепаху фачит.
И он говорил важно, с пониманием:
– А-а-а…
После этих майских праздников снобы по Москве и по стране расползлись, и всюду они несли слово мое. С тех пор все и стали так говорить, по всему Союзу, когда не знали, где кто-то есть, или давно его не видели. Когда кто-то о ком-то спрашивал:
Bepul matn qismi tugad.
