Kitobni o'qish: «Геополитика глобальной сети Интернет»

Введение

«As soon as men decide that all means are permitted to fight an evil, then their good becomes indistinguishable from the evil that they set out to destroy».

– Christopher Dawson.

«Стоит человечеству решить, что для борьбы с пороком все средства хороши, как добро становится неотличимым от порока, который было призвано победить».

– Кристофер Доусон

Историю цивилизации можно представить как бесконечное стремление к захвату и удержанию территории, от «открытия» и освоения новых территорий до современного “передела”. Цивилизационная конфликтность непрерывно растёт под влиянием постоянных пересечений интересов, а с появлением новых ресурсов накал временно ослабевает, чтобы вновь усилиться при достижении дефицита. Так с появлением цифровой среды на этапе её развития стояла проблема «цифрового неравенства», когда новые технологии не были доступны глобально. Само понятие “геополитика” сформировал Рудольф Челлен (1864—1922). Он называл так “доктрину, рассматривающую государство как географический организм или пространственный феномен” [1]. Приведение внешней политики России в соответствие с объективными задачами развития и укрепления “славянского культурно-исторического типа” сформировалось благодаря научному обоснованию, которое привел Н.Я. Данилевский. По его мнению, отчужденность России от Европы имеет глубинные мотивы: «Европа не признает нас своими. Европейцы видят в России и славянах не только чуждое, но и "враждебное начало»[2]. Работа Н.Я. Данилевского нашла свое отражение в трудах философов К.Н. Леонтьева (1831—1891) и О. Шпенглера (1880—1936). Арнольд Тойнби (1889—1975) выделил особый тип цивилизации “православно-русскую” в труде “Постижение истории”. Ни о какой богоизбранности или иной уникальности страны (мультинациональной, разносословной и многоконфессиональной) речь, не велась, скорее здесь на лицо попытка объяснить внешнюю конкуренцию России и Европы.

Открытие

Появление цифровой среды началось с идеи обеспечения более развитого хранения и использования данных посредством объединения компьютеров в сеть, описанной в статье "Симбиоз человека и компьютера" 1960 г. Джозефом Ликлайдером. В октябре 1967 г., спустя пять лет после Карибского кризиса, как часть проекта по осуществлению мер противодействия ядерной угрозе (а именно созданию беспрерывных информационных потоков для управления армией и страной) появился проект компьютерной сети ARPANET (Advanced Research Projects Agency Network). Нужно пояснить, что угроза ядерного апокалипсиса была явной и совершенно недвусмысленной ввиду размещения советских ракет на Кубе. Даже сейчас, когда минуло полвека событиям того времени, вызывает ужас просмотр американских учебных фильмов, где детям в случае визуального обнаружения гриба ядерного взрыва, рекомендовалось буквально "надеть противогаз и лечь под парту". Согласно тексту документа от 24 марта 1969 года «RFC под номером 4» [3] представляющему собой не столько «запрос комментария», сколько расписание запуска сети, первый тестовый обмен информацией был произведён 15 октября 1969 года между Калифорнийским Университетом Лос-Анжелеса и Исследовательским Институтом Стэнфорда. Первая сеть заработала в декабре 1969 г. и объединила 4 компьютера (рис. 1). Основной принцип соединения отдельных физических сетей, не связывая сетевые ресурсы постоянными каналами с помощью коммутации пакетов, используется и в наше время для работы глобальной сети Интернет.

Рисунок 1. Научно-исследовательские сети США 1969 г.

Рисунок 2. Научно-исследовательские сети США 1972г.

Развиваясь в благодатной почве научного сообщества, прирастая последователями, проект информационной сети развивался как грибница под тёплым летним дождём. Появившийся в 1969 г. благодаря противостоянию СССР и США в ходе холодной войны, ARPANET вырос в то, что принято называть глобальной сетью Интернет. То, что создавалось как научно-военный проект, вырвавшись из лабораторий в открытый мир произвело информационную революцию и стало основой не только управления информационными потоками отдельно взятой страны, но всей планеты. Сеть не просто выросла в геометрической прогрессии, но и предоставила неограниченные цифровые ресурсы всему миру.

Рисунок 3. Интернет, абстрактная карта 30% глобальной сети, по данным сайта opte.org. 2005 год.

Освоение

Контроль групп "избранных" над информацией как над инструментом влияния и управления (а кибернетика, это прежде всего наука об управлении) быстро превратился в религию. Наиболее ярко, этот процесс нашёл отражение в постмодернистском романе В. Пелевина о поколении россиян, которое взрослело и формировалось во времена политических и экономических реформ 1990-х годов. Не так уж мы и «отстали» от США в осмыслении преодоления цифрового неравенства, мы даже перспективны до сих пор, но (к сожалению), в основном лишь как потребители и рынок сбыта. «Всесилие» Интернета было по достоинству оценено нашими согражданами во время августовского путча ГКЧП, когда традиционные каналы связи блокировались. В тот момент большинство граждан нашей страны впервые узнали не только о компьютерных технологиях как таковых, но и о возможности получать актуальную информацию посредством глобальной сети. В плоть до середины нулевых самым желанным звуком современников оставался скрип модулятора-демодулятора цифрового сигнала – «модема». В контексте культа информации, как ресурса власти начинает зарождаться опасение появления мощного информационного тоталитаризма.

Осознание обществом того, что единственный путь избежать подобного исхода заключается в том, что информационные технологии должны проникнуть во все сферы жизнедеятельности человека, приходит постепенно. Ограничение использования плодов прогресса лишь экономической средой без учета духовных потребностей нового общества ведёт к культу потребления, а это в свою очередь, губит саму экономику, вызывая кризис перепроизводства. Более того, потребности психологического и философского осмысления новых условий бытия человека, привели к появлению различных сект, псевдорелигиозных и религиозных групп, пытающихся дать ответ на извечные вопросы человека "кто я?" и "где я?" в меняющемся мире быстрее, чем догматизированная церковь.

С момента осознания современных информационных ценностей, когда и материальная и духовная сферы жизнедеятельности общества в общем приняли и стали использовать их, с этого момента социум действительно стал информационным.

Возможно одно из важных положительных качеств бытия в современном «одноразовом» мире, это постоянное удешевление потребительской электроники, этот фактор, а также развитие технологий постепенно изживают проблему цифрового неравенства, делая Интернет доступным всем и каждому вне зависимости от того что движет жаждой знания конкретного индивидуума или страны. Интернет, как среда без границ используется и во зло и во благо. И далеко не факт, что создание искусственных границ в цифровой среде сделает мир лучше.

Сэр Тим Бернерс-Ли? предложивший идею " Всемирной паутины " World Wide Web в 1989 году, когда работал инженером в лаборатории CERN в Женеве, считает что приемлемый в ценовом отношении доступ к Интернет должен быть признан как одно из основных прав человека. "Пришло время признать Интернет как одно из основных прав человека. Это означает гарантирование приемлемого в ценовом отношении доступа для всех, обеспечение доставки Интернет-пакетов без коммерческой или политической дискриминации, а также защита неприкосновенности частной жизни и свободы веб-пользователей независимо от того, где они живут."

Индекс развития Интернет в странах мира (The Web Index 2013) показал, что почти 40 процентов опрошенных стран блокируют чувствительный онлайн-контент в "умеренной или крайней степени", и что половина всех веб-пользователей живут в странах, которые серьезно ограничивают их права в сети. Почти 4,4 млрд. людей – большинство из них в развивающихся странах по – прежнему не имеют доступа к Интернет. Дания, Финляндия и Норвегия были признаны лучшими по уровню использования Интернет для экономического, политического и социального прогресса. Внизу списка из 86 стран были Йемен, Мьянма и Эфиопия.