Kitobni o'qish: «Тропою испытаний. Чужой мир»
Часть 1. Начало пути
Пролог
Величественные пики заснеженных гор ослепительно сияли на утреннем солнце. Насквозь промороженный воздух был настолько прозрачен, что взгляд случайного путника, казалось, мог бы рассмотреть с одного из этих пиков всю гряду, от начала и до конца. Вот только в этом ледяном краю неоткуда было взяться путнику. Особенно случайному.
Но вот что-то изменилось. Ветер, до того ровно дувший в одном направлении, вдруг взвихрил буквально из ничего возникший туман. Прямо над седловиной меж двумя сопками из этой молочной взвеси сформировалась воронка. Все набирая обороты, невиданный вихрь собрался в центр в белое кольцо портала, в котором соткался сверкающий золотым блеском человеческий силуэт. Когда свечение достигло своего пика, он превратился в человека, с коротким криком упавшего в мягкий сугроб снега.
– Черт!
Даже ругаться было трудно. Острые снежинки, вздымаемые злым ветром с окружающих меня бескрайних сугробов, выбивали из глаз слезу, которая почти сразу замерзала на ресницах. Шипящая поземка, казалось, прохватывает своими леденящими объятиями до самых костей мое не по погоде одетое тело, заставляя трястись и со свистом впускать в свои легкие морозный воздух. Я брел вниз, туда, где сквозь метель чернел лес, и понимание того, сколько еще надо до него шагать, повергало меня в ужас. В сапоги набился снег, и ноги уже подрагивали на каждом шагу. А ведь это только начало! Сколько я уже прополз с того места, где меня выбросило? Я всем телом, держа руки под мышками, обернулся. Неровная цепочка следов тянулась вверх. Всего-то? Вон тот большой сугроб, куда меня выкинула нелегкая. Гадство! Ветер стегнул особенно сильно и сорвал тонкий капюшончик толстовки. Негнущимися руками я его поправил и побрел дальше, вниз к подножию гор, на которых очутился. Такими темпами тебе, друг Серега, до леса не добраться… Времени мало! Превозмогая себя, пытаюсь бежать. Бег – это хорошо, бег – это тепло, бег – это…
Не знаю, сколько я пробежал так, петляя как загнанный заяц и самого себя подбадривая. Весь сосредоточившись на беге, я медленно пробивался через белое марево, в котором видно было лишь на несколько метров вперед. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я сам прыгнул с обрыва.
– А-а-а, че-е-ерт!!
Это все, что я успел крикнуть, прежде чем встретился со снежным склоном. В следующий момент все смешалось. Мир вращался в глазах, и я не мог ничего поделать. Ужас сковал мой разум и я, весь собравшись в комок, катился вниз. На полном ходу я врезался во что-то твердое спиной, напрочь выбившее из меня воздух. От удара я «раскрылся», и именно это помогло мне. Скользя на животе по крепкому слежавшемуся снегу, я уже не катился кубарем и даже успел удивиться той скорости, с которой меня тащило вниз. Казалось, я скользил целую вечность, расставив руки и ноги «звездой», умоляя не знаю кого, чтобы это безумие поскорее закончилось. Напоследок подкинув на покатом выступе у подножия горы, меня приложило спиной о землю и я отключился.
Глава 1. В поисках цивилизации
Холод. Мрачная сила, вытягивающая саму жизнь. Очнувшись, я понял, что одежда на мне примерзла к земле, а само тело стонет от полученных при спуске ударов и отчаянно трясется от мороза, пробирающегося сквозь изорванную куртку. Мой рюкзак остался где-то позади. Возвращаться за ним не имело смысла. С трудом встав, я огляделся. Перевал, с которого я так неудачно перевалился, белел на фоне прочих, укрытых угрюмой тенью пиков горной гряды. Я оглянулся на солнце и недоуменно посмотрел на горы. Игра света? Но порыв ледяного ветра, стегнувший обжигающей плетью, немедленно вернул меня к базовой задаче. Выжить! Согреться любой ценой! А над тем, как я оказался здесь, подумаю уже позже, если…
Дернув головой, я отогнал упрямо лезущие в голову панические мысли, и зашагал по крупному щебню и снегу предгорий. Ветер снова принес метель, скрывшую все, что дальше пяти десятков шагов от меня, но я уже знал, куда мне двигаться. Вниз, только вниз, туда, где темнел хвойными кронами высокогорный лес! Так что набившийся под одежду при экстремальном спуске снег я вытряхивал уже на ходу.
Все, больше терпеть нельзя! Если сейчас же не предприму хоть что-то, останусь здесь навсегда памятником безнадеге! Остановиться пришлось у ближайшей, торчащей из земли скалы. Вокруг меня были небольшие, крученые морозным воздухом лиственницы и ели. Среди них я увидел и прекратившие борьбу с суровыми условиями жизни сухостойные деревья. Отлично! Трясясь всем телом, я отчаянными ударами тяжелых ботинок свалил несколько из них наземь и разломал на кучку подходящих дров. Хорошо, теперь нужен огонь… Я похолодел, и в этот раз вовсе не от мороза. Зажигалка! Ее нет в кармане куртки! Черт, черт! Неужели придется возвращаться на гору и искать рюкзак?!
– А-а, да чтоб вас!! – заорал я, выпустив в воздух целое облако пара, поняв, что надежда согреться уходит, печально помахав мне напоследок рукой. Курить я бросил пару лет назад, а верную зажигалку таскал с собой просто по привычке, и уже не следил, чтобы она всегда была именно в нагрудном кармане куртки. Промелькнувшая мысль заставила меня забыть про дыхание и начать лихорадочно ощупывать прочие карманы. Да чтоб меня! Нашлась!
Маленький кармашек джинсов, намокших от прилипшего снега, никак не хотел поддаваться усилиям моих вконец замерзших пальцев. Но я был настойчив, и уже через пару секунд радостно вертел перед собой заново вспыхнувшую надежду на тепло! Есть!
Добытую кучку дров я быстренько перенес под защиту той самой торчащей скалы – здесь ветер не так задувал, и была возможность разжечь костер без помех. Быстро надергал сухого мха, засохших стеблей и хвои. Поднес зажигалку к растопке. Чирк! Ничего… Абсолютно. Даже кремень не выдал искр!
– Нет, нет, только не сейчас!
Руки сильно дрожали. Может, причина в этом? Еще раз!
Чирк! Слабый сноп искорок вылетел из-под кремня, но огня так и не было. Я нервно вращал и вращал стальной барабанчик зажигалки, но не добыл ровным счетом ничего. Что делать?! Я резко поднялся и заорал. Ожесточенно пнул ствол высокой лиственницы, повалив его на землю. А потом было еще одно деревцо. И еще.
Я ломал и крушил этот мерзкий зимний лесок, орал как раненый зверь и выкрикивал бессвязные, обращенные в пустоту проклятия. Но снег продолжал безучастно падать на все вокруг. Ветер посвистывал среди крон уцелевших деревьев, вокруг царило равнодушное северное безмолвие, а я все стоял, трясясь от злобы.
– Ладно, Серега, побуйствовал – и хватит!
Я задышал ровнее, успокаиваясь, и с удивлением понимая, что мои свирепые метания дали неожиданный результат. Мне удалось согреться! А раз так… Посмотрев на все еще зажатую в руке зажигалку, я вернулся к заготовленному кострищу.
– Если там, на небе, все же есть какой-то бог или боги… Самое время мне помочь, ребятки! – со странной злобной веселостью пробормотал я, осторожно проведя большим пальцем по колесику зажигалки. Яркие искорки, хорошо заметные в тени скалы, брызнули и на миг затеплили голубой огонек, тут же задутый порывом ветра. Ладно, еще раз! Прикрыв ладонью творящееся священнодействие, я повторил попытку. Рыжий огонек затанцевал над нехитрой вещицей, и я поспешил подставить под его горячий язычок сухую растопку.
– Ну наконец-то!
Мох и трава загорелись, рдея под порывами ветра и поджигая уже собственным жаром прочие мелкие веточки. Потянуло дымком, который тут же начал есть глаза и забираться в легкие. Но я, смаргивая слезы и кашляя в его клубах, ликовал! Я не замерзну насмерть! И выживу!
* * *
Сидя у разведенного костерка, я наблюдал, как жаркое пламя смакует подкидываемые мною дрова. Уже начало темнеть, по небу ходили низкие серые тучи, закрывшие непроницаемой пеленой весь окоем. Хорошо, что вовремя успел собрать весь валежник в округе! Теперь рядом со мной высилась настоящая груда дров, в том числе и тех, что я наломал, справляясь со стрессом. И теперь я понимал, что проблема гораздо глубже…
Как такое возможно? Вот я стою на круге из камней, вокруг меня буяющие весенней свежестью деревья и отдаленный утренний шум многомиллионного мегаполиса… И вдруг – падение сквозь землю в снег! Внушительная глубина которого даже не позволила сразу оглядеться в новой обстановке! А когда я все-таки встал на ноги и посмотрел вокруг… Горы! Настоящие, огромные, скалистые горы, сплошь укрытые льдом и снегом! Невозможно!
Костер затрещал и выплюнул сноп искорок, тут же унесшихся гаснуть где-то там, вверху. Я уныло добросил еще топлива и уставился на танцующие струи пламени. Как бы ни тяжело было себе в этом признаваться, но вариантов у меня всего два: либо все вокруг реально, в том числе и мороз, и добытый с таким трудом огонь, и вся эта северная глушь вокруг меня… Либо… я спятил.
От одной этой мысли стало очень нехорошо. Разум отрицал саму возможность такого. Ладно, есть способ проверить! Решительно закусив губу, я протянул руку к костру и погрузил ее в пламя. И тут же отдернул, ощутив, как по телу прокатилась волна вполне реальной боли. Нет, я не сплю! Не может быть сна такой яркости! Обоженные пальцы руки болели очень даже убедительно. Но что тогда? Как объяснить произошедшее со мной при помощи логики? В голове сразу затолпились догадки, одна другой глупее и сумасброднее. Их я упрямо отбрасывал, не желая теряться в бесплодных домыслах… А раз так, то остается лишь одно: лечь спать, надеясь, что утро прояснит все до конца!
Кивнув собственным мыслям, я прилег на устроенную еще в светлое время постель из лапника елей и лиственниц, и приказал себе уснуть. Сознание не преминуло воспользоваться приглашением и благодарно покинуло мое усталое тело.
* * *
Пробуждение было пугающим. Костер почти догорел; слабые язычки пламени еще танцевали в середке, неспособные отогнать тьму. Раздавшийся тоскливый вой заставил подскочить на месте, и я понял, что меня разбудило. Волки! Вот черт! Сон как рукой сняло, а руки уже лихорадочно наваливали запасенный сушняк в костер. Дрова затрещали, загораясь, и понемногу отогнали темноту. Множество парных огоньков, круживших вокруг моей стоянки, не предвещали моей шкуре ничего хорошего… Я судорожно вспоминал, что же я могу противопоставить этим голодным и непрошенным гостям. Ножа нет… Палка! В куче дров была подходящая жердь!
Мне повезло вовремя обернулся. Быстрый, размытый в воздухе росчерк тени – и зубы волка клацают в сантиметре от моей шеи. В следующий момент я отпрыгнул чуть ли не в сам костер, и отмахнулся от волка палкой. Мимо! Зверя и в помине не было в той стороне, куда я направил свой удар своего импровизированного оружия. Чертыхнувшись, приготовился отражать новые атаки, пытаясь смотреть во все стороны одновременно. Темнота была наполнена злым визгом и рычанием. Я увидел еще нескольких волков и меня неприятно поразил их размер – много больше того чучела, которое однажды видел в районном музее зоологии. Волчки в холке едва не доставали мне до пояса!
Костер выплюнул сноп искр, горящая головня выкатилась и задымилась на земле. Вот что мне поможет! Огонь! Я всадил конец моего «оружия» в костер и зло гаркнул в темноту:
– Ну что, мать вашу за ногу?! Подходи по очереди!!
Ворчание и рык были мне ответом. Костер уже хорошо разгорелся, и выхватывал из темноты ближайшие двадцать шагов. Нервно оглядываясь, насчитал пятеро серых теней, кружащих вокруг меня. Некоторое время я крутился за ними, выставив жердь горящей стороной, но по ходу времени волки перестали бегать и уселись вокруг, на почтительном расстоянии от костра. Мне понадобилась целая минута неоуменного рассматривания их хитрых морд, пока до меня не дошло, чего они ждут. Со страху я навалил большую часть того хвороста, что запас на ночь, и оставшегося хватит на час горения самое большее!
– Гадство!
Небо было затянуто тучами, набежавшими за ночь. Ни звезд, ни Луны. Не видно нихрена! Я оглянулся, ища глазами пути к спасению. Ближайшие деревья тонкие, меня на своих веточках не удержат. Бежать? А куда? Увидев мои лихорадочные движения, один из волков, самый крупный и седой, придвинулся на шажок и, глядя в глаза, облизнулся. Этого я уже не стерпел и широко размахнулся потухшей палкой, зарычав, как древний пещерный предок. Волки отбежали на пару шагов и остановились, насмешливо свесив розовые языки. Четыре волка. А где пятый?! Похолодев, я понял, что пока отвлекся на вожака, меня с тыла обошел еще один. Серый хищник полз на брюхе со стороны скалы, у которой был разбит мой лагерь. Заметив, что хитрость не удалась, волчара кинулся на меня, но на этот раз я не сплоховал и ударом наотмашь отбросил его.
Выбора у меня не было – пришлось бросить оставшееся топливо в костер. Поднявшееся пламя опять отодвинуло волков на несколько шагов, подарив еще немного такого нужного мне времени. Что же делать?… Оглянувшись на скалу, я хлопнул себя по лбу. Давно пора было сообразить!
Скала возвышалась над землей примерно на полтора моих роста и имела удобные сколы, по которым можно было бы вскарабкаться наверх. Теоретически… Волки с возрастающим беспокойством следили за моими манипуляциями. Они вспрыгнули на ноги и угрожающе зарычали. Погоняемый страхом, я начал пробовать взобраться на скалу. Руки соскальзывали с покрытого ледяными наростами камня, и у меня никак не получалось зацепиться. Понимая, что еще немного и настанет время паники, я заставил себя напрячь извилины. И решение нашлось! Взяв из костра большую горящую головню и выставив ее к волкам, с воем бегавшим вокруг трещащего жаркого пламени костра, я постарался обойти скалу. Увиденное заставило поверить в свою счастливую звезду – тут скала была положе и не такой оледенелой! И снова, отвлекшись, я чуть было не прозевал атаку волков. Одного удачно откинул хорошим ударом, другой же извернулся и теперь, рыча, медленно шел на меня. Понимая, что другого шанса у меня не будет, я бросил горящую жердь прямо в морду волку. Скуля, тот отскочил. Стая протяжно завыла. Не теряя времени, в три прыжка преодолев расстояние до скалы я, отчаянно работая руками и ногами, взобрался на вершину.
– Ну что, мохнатые?! Съели?!
Волки внизу бесновались и выли. Я, немного отдышавшись и успокоившись, сел на верхушке и довольно потер руки – теперь им меня не достать! Однако, моя радость продлилась недолго. Волки расселись вокруг скалы, и, почти игнорируя затухающий костер, стали ждать. Терпеливые, сволочи!
Через полчаса я уже замерз. Ветер планомерно выдувал из меня последние крохи тепла, накопленные у костра. Еще через час в голову стали приходить мысли наподобие «а не спуститься ли мне на землю и дать бой хищникам, но не околеть от зверского холода»? Только понимание того, что, сойдя со скалы, я просто стану их ранним завтраком, удерживало меня на месте.
Кряхтя как столетний старик, я попробовал размяться, помахать руками-ногами, разогнать кровь. Помогло, но не на долго. Вот так пришлось согреваться до рассвета, пока вовсе не обессилел. Я был готов заснуть прямо на граните скалы! Розовая полоска ранней зари обозначилась на горизонте, но у меня уже просто не было сил радоваться наступившему утру. Волки все так же неусыпно несли стражу под моей скалой, и мне ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и тупо пялиться на их серые наглые морды.
В какой-то момент я все же задремал. Мне снилось, что я у себя дома, в родной хрущевке на третьем этаже, смотрю бибисишную передачу про хищников средней полосы. Рычание с телеэкрана было настолько реалистичным, что, проснувшись, я увидел, что мои серые «друзья» пытаются наскоком добраться до моей окоченевшей тушки. Натужно поднявшись на ноги, я основательно обматерил волчар, и глянул на встающее солнце. Судя по тому, что светило еще даже не перевалило за линию горизонта, было около шести часов утра. Волки не оставляли попыток допрыгнуть до моей локации, но только зря чертили когтями по граниту. Но вот они завыли, засуетились вокруг скалы и вдруг отбежали назад к лесу, оставив меня удивленно хлопать глазами. Через минуту обнаружилась причина их бегства: на поляну вышло стадо кормящихся зубров. Впереди двигались молодые рогатые быки, за ними следовали коровы с телятами. Стадо разбрелось, отыскивая корм. Один крупный бык, увидев волков, довольно резво попер на них, выставив вперед внушительные рога. К нему присоединилось несколько молодых бычков и волчья стая, разочарованно воя, пропала в густом лесу. Я понял, что это как раз тот случай, когда уместно менять дислокацию, тоесть, по-простому – драпать подальше да побыстрее! Я соскочил с камня, охнул от боли в потревоженном боку, и подошел к остаткам костра. Увиденное не обрадовало – он оказался разбросан, и в пепле не осталось ни одного тлеющего уголька. А самое паскудное – рядом с кострищем валялась моя полурасплавленная зажигалка. Должно быть, я обронил ее в костер во время битвы с волками. Чертыхнувшись, я оставил место неудачного бивака и отправился дальше на юг – вниз по склону, придерживаясь изначального направления.
Спустившись в долину, с удовольствием отметил, что здесь потеплее; солнце уверенно грело затылок и я довольно споро продвигался вперед. Помня о непреложной истине, что стоит найти большую речку, и она выведет к людям, я старался найти какой-нибудь ручей, тем более, что здесь уже не было снега, а жажда давала о себе знать. Пришлось идти еще не меньше получаса, прежде чем удалось отыскать сырой овражек с озерцом с талой воды на дне. Я склонился над его зеркальной гладью и стал пить ледяную воду, слегка отдающую терпкостью дубового листа. Напившись так, чтоб в ближайшее время не захотелось, я вышел из оврага и продолжил свой путь.
* * *
Шел до заката, шаря глазами вокруг. Сказывались усталость и голод – я едва брел. В лесу съедобного найти не удалось. Только мелкие лесные птицы изредка нарушали тишину леса, но их оставалось только провожать сердитым ворчанием желудка. Ко времени, когда солнце уже касалось верхушек самых высоких деревьев, мне наконец удалось выйти из хвойного леса, опоясывающего горы большим зеленым одеялом. Расширившийся кругозор позволил увидеть то, что я искал – слева впереди бурлила быстрая горная река. Уже что-то! Даже отсюда чувствовалась свежесть речного воздуха. Приковыляв к шумному потоку, я стал искать место для ночевки. Берега были каменистыми, тут и там высились большие глыбы нанесенных рекой камней. Стало холодать, поднявшийся ветер и надвинувшиеся из-за горных пиков массивы мрачных на вид облаков торопили с выбором места. Нужно было срочно пристраивать куда-то мой замерзший зад!
Спустившись вниз по реке, я услышал шум, а через сто метров нашел и его причину – реку пересекали пороги. Всюду высились нагромождения здоровых, заросших пока редкими деревьями каменюк. Пробираясь между ними, я нашел немало щелей, куда при желании можно было втиснуться, однако ночевать там означало риск замезнуть на сквозняке и холодном камне. Я было совсем отчаялся, но, пройдя пороги, увидел то, что искал – маленькую пещерку в здоровой насыпи камней недалеко от реки. Повезло, что вход был с подветренной стороны. Здесь было сухо, и «пол» был из чистого речного песка. Согнувшись, я протиснулся внутрь. Не хоромы, но выбора не было. Из последних сил натаскав сосновых веток и мха на подстилку, я забился вглубь и отрубился.
Утро встретило меня ярким светом давно вставшего солнца и голодным кваканьем моего желудка. Мечтая о съедении слона, я выполз из своего пристанища и побрел к речке, попутно высматривая деревце с ровной веткой, которую можно было использовать как острогу. Лес меня едой не побаловал, а вот в реке рыба просто должна быть! Раньше для меня рыбалка была баловством с друзьями на порогах Десны, сейчас же от этого зависело, спать мне сегодня голодным или нет. Наконец облюбовав одну жердь, и с трудом выломав ее, я как мог вручную заострил конец. Зайдя на камни порогов, стал пробовать острожить рыбу. После доброго часа мучений и немереного количества попыток и ругательств, я таки добыл крупную рыбину!
Так как огня не было, пришлось есть сырой. Не успев посокрушаться по этому поводу, я вмиг умял почти килограммовую рыбу. К этому времени солнце поднялось в зенит и начало довольно заметно греть. Зная, что сейчас меня будет клонить в сон после первой серьезной еды, я продолжил свой путь вниз по течению реки.
Под ногами уже была не редкая травичка, а настоящий луг, хоть и уже по большей части увядшей растительности. Так как холодные предгорья кончились, сам собою напрашивался вывод, что здесь сейчас осень. А там, где я был еще двое суток назад, была весна… Если раньше на природе я оказывался, только когда мы с друзьями забредали в лес на шашлыки, и это всегда ассоциировалось с весельем и праздником, то здешней природой я уже был сыт по горло!
Интересно, а в эти места кто-нибудь забредает? Я уже прошел не меньше пятнадцати километров с места своего «явления». Где, к чертям, цивилизация?! Ни дорог, ни каких-либо следов человека! Ни тебе окурка, ни бутылок из-под пива… Непорядок! Городской человек в такой обстановке чувствует себя неуверенно и хреново! Прямо, как я… Вдруг я остановился и крепко треснул себя по башке. Мобильный! Вот дурень, это надо было проверить с самого начала! Я быстро достал из кармана свой потрепанный Сони-Эрикссон и глянул на экран. Нет покрытия сети. Половина заряда… Черт!.. Тоскливо оглядев горизонт, я выключил телефон и засунул обратно в карман. Попытаюсь позже включить. А пока пусть заряд аккумулятора не тратится на безуспешные поиски сети.
Речка ниже по течению уже не так бурно катила свои воды, и местами уже стала выдавать петли. Ранее отступивший смешанный лес снова взял реку под стражу, нависая обомшелыми влажными стволами над водой. Я шел по узкой песчаной кромке речного берега с каким-то неясным и непонятным ощущением неправильности… Ясно, что людей тут нет. Но что же тогда меня беспокоит с того времени, как я иду по этому берегу? Такая тревожная мысль заставила меня осматриваться вокруг внимательнее. Наконец, подняв взгляд к небу, я заметил что-то странное: на относительно безоблачном небе довольно ярко горела целая россыпь звезд. Их было трудновато заметить из-за яркого света солнца, но они все же были хорошо различимы.
Звезды? Днем? Да еще так много… Что за бред?! Я продолжал всматриваться в это невиданное явление, заслонившись от лучей небесного светила рукой. Это определенно не были осколки какого-нибудь спутника. Тот бы тоже ярко светился, но падал с большой скоростью. Но что тогда? Массовые вспышки сверхновых звезд? Астероид, разбившийся на осколки, летающие теперь на орбите Земли? Я еще несколько минут терялся в догадках, одна другой абсурднее. Увиденное вселяло тревогу.
Так и не выяснив для себя этот вопрос, я решил, что есть кое-что важнее непонятного небесного явления. Например, вопрос убежища на ночь и, конечно же, еды. Поэтому я углубился в сжимающий реку лес, попутно оглядываясь в поисках чего-либо, что могло послужить мне первым или вторым. Довольно скоро удалось обнаружить несколько поваленных деревьев недалеко от берега. Одно из них вывернулось мощными корнями из земли вместе с дерном, и образовало нечто вроде землянки, что как нельзя лучше подходила для ночевки.
Чтобы мою будущую лачугу не продувало ветром, пришлось навалить сверху кучу надерганных здесь же еловых лап и палок, а «пол» выстелил прошлогодней сухой хвоей. Вполне довольный проведенной работой, я опять изготовил острогу и пошел к берегу, выискивая перекаты, где было бы удобно подстеречь рыбу. Пришлось довольно далеко пройти вниз по реке, прежде чем нашлось подходящее местечко. Несколько красноватых булыжников высились из воды в метре от берега, прекрасно подходя для задуманного дела. Перепрыгнув на них, я приготовился к охоте на рыб, вглядываясь в прозрачную толщу воды. Из раза в раз пытаясь насадить на острогу подплывавшую было рыбину, я лишь подымал со дна реки клубы ила, а в остальных случаях острога просто скользила по чешуе, давая скрыться моей несостоявшейся жертве. После двадцатой попытки я уже ругался в голос – солнце садилось, а у меня ни рыбешки!
«Так, Серега! Пора пользоваться результатом эволюции человечества – соображалкой тоесть. Раз скользит, значит надо острее!» Я скептически глянул на острие размокшей остроги. Затупилось… Нужно что-нибудь острое!
Как отыскать что-то острое, если вокруг одни только камни?… В следующий момент я уже крутился на берегу, примериваясь, который из речных булыжников попытаться разбить с помощью другого, чтобы получить простейший каменный наконечник. Пришлось перебрать несколько комбинаций разных речных окатышей, но все осколки из них получались никуда не годными, с тупыми, излишне ровными гранями. Что-то стало получаться только тогда, когда я попробовал бить по такому же красноватому камню, на котором только что пытался острожить рыбу. И тогда – о, чудо! – у меня получилось! При каждом ударе об этот желвак сыпались искры и откалывались тонкие и острые чешуйки. Но я бил ровно до тех пор, пока мне не удалось отколоть прямое узкое лезвие, идеально подходящее на роль острия для моей импровизированной остроги. Отлично! Еще раз втянув в себя запах горелого камня, я понял, что мне повезло вдвойне – похоже, камень этот ни что иное как кремень! Настроение впервые за последнее время скакнуло до отметки «супер». Уже представляя себе, как будет жариться на огне рыбка, я загнал кремневую иглу в расщепленную острогу и плотно обмотал шнурками от ботинка. Уже с третьей попытки на остроге дергалась здоровая рыбина, но я не успокоился, пока не наловил три штуки – хотелось отыграться за вчерашний голодный день.
Вместе с уловом я вернулся к своей стоянке. Осталось всего ничего – добыть огня… Как оказалось – рыбы было наловить проще!..
Собрав кое-какого сушняка, я попытался выбить с помощью найденного кремня достаточную искру на тонкие веточки. После десятой попытки я даже не обуглил свою заготовку. Потом я сообразил, что нужно что-то вроде трута – легковоспламеняющегося материала. В идеале это вата или сухие до хруста тонкие листочки травянистых растений. Ваты было недостать, поэтому в косых оранжевых лучах заходящего солнца я стал ползать по всему подлеску в поисках сухой растопки. С трудом набрав пригоршню сухих листочков и чешуек коры с лиственниц и елок, я скатал все это в комок и засунул в приготовленное гнездышко из мелких палочек и хвороста. В этот раз я добился дымка и красных искорок в растопке, которые, впрочем, тут же затухали. Без наддува дела не будет! Еще минут десять я высекал искры и дул как экваториальный пассат, пока в голове не закружилось и мир расцвел разноцветными пятнами в моих глазах. Но мои усилия увенчались полным успехом – после последней удачной искры, выбитой с особым остервенением, я стал счастливым обладателем огня и опаленных бровей и ресниц. Пламя сразу охватило весь сушняк, и я стал понемногу подкладывать мелкие дрова.
Хороший костер я развел уже в густых сумерках. Помня о том, что я тут не единственный хищник, костер я расположил за два метра от входа своей землянки. Таким образом, корни упавшего дерева защищали меня со стороны реки, а огонь – с леса.
На скорую руку выпотрошив самую большую рыбину, я насадил ее на мою верную острогу, расположив ее рядом с огнем на самодельном тагане из деревянных рогулек, воткнутых в землю. Следом расположил около костра и другие две. Следующие полчаса растянулись для меня в мучительную вечность, так как поджаривающаяся рыба стала вызывать своими божественными ароматами сильное слюноотделение и жалобы голодного желудка. Наконец, не выдержав, я схватил первую попавшуюся под руку рыбину и в один миг ее съел, здраво рассудив, что горячее сырым не бывает.
Самый лучший повар – это голод! Недожаренная внутри и обожженая снаружи несоленая рыба показалась мне самой лучшей едой, которую я когда-либо ел. Плюясь чешуей и сыто икая, я завернул недоеденную вторую тушку вместе с нетронутой третьей в большие листья ближайшего дерева, и наскоро прикопал около кострища. Потом навалил кучу дров в костер и завалился спать.
Шаги за спиной!
Я заполошно вскинулся, просыпаясь и оглядываясь в поисках опасности. Но вокруг меня были лишь лапниковые стены моей землянки. Выбрался наружу и быстро осмотрелся по сторонам. Все было спокойно. Тогда почему у меня стойкое ощущение преследования?… Наверное, все тот же стресс сказывается. Черт-те что снится! Помотав все еще сонной головой, я подошел к потухшему кострищу и обнаружил много следов. Так как следопыт из меня никакой, определить, кто именно шастал вокруг моей ночевки, я не смог. А вот мой нехитрый схрон с рыбой был разрыт, рядом не валялось ни косточки. Хотелось бы знать, кто это, не боясь костра, пошуровал тут, пока я спал? Осталось только вздохнуть и взять этот урок на заметку. Достаточно было уже и того, что меня ночью никто за задницу не цапнул и я немного отдохнул. Подобрав острогу, я засобирался дальше, не забыв прихватить с собой несколько кусков кремня, так пригодившегося мне вчера. Еще раз взглянув на кострище, по какому-то наитию набрал сколько мог в руки золы и двинулся к реке, посыпая ею свои следы.
* * *
След был странный. Весь ребристый, как будто на подошве были какие-то зацепы. Тот, кто прошел здесь, особо не хоронился от людского глаза. И шел этот человек, молодой мужчина – судя по размеру и размаху следа, но неглубокому отпечатку, с седловины Ледяных гор. Охотник? Но охотники ходят не так, тем более, Свенд их всех знал, немногих местных. Ни у кого нет такой странной обувки. Навевало мысли об охотниках на снежную нежить. Тоже всякие штуки на ноги цепляют, значит, чтоб по снегу было сподручней бегать… Но сейчас не сезон! Он еще раз посмотрел на крепко вмерзший в глину след. Тяжелый каблук заставил вспомнить о военной форме. Совершенно непонятно кто таков был этот молодчик. Неясно – значит надо разобраться! Он стал на след и скоро добрался до одинокого останца1, где увидел множество следов волков, диких туров и самого незнакомца.
Костер был разбросан, причем не ветром: отдельные головни лежали в десяти шагах от кострища. Похоже, чужак изо всех сил оборонялся от хищников, но спасли его пришедшие на корм быки. Недалеко от кострища мелькнуло что-то неестественного ядовито-желтого цвета. Свенд осторожно подошел и увидел, что это остатки какого-то предмета, размером с палец, сильно попорченого огнем. На боках осталось несколько незнакомых, черного цвета рун, полустертых – видимо, вещь часто употреблялась. Он взял это в руки и внимательно рассмотрел. Вещь была явно тонкой работы, кое-где выглядывали несомненно металлические части, столь ювелирно сработанные, что Свенд сразу понял, что это вещь была изготовлена магами, либо кем-то из дарудар. Он осторожно понюхал – пахло очень резко и неприятно. Чем она служила чужаку? Дурк его разберет! На всякий случай положив вещицу в свой поясной кошель, Свенд оправился дальше.
