Kitobni o'qish: «Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты»

Shrift:

За что мы любим острова? Вместо предисловия

Как птицы, проходят, плывут острова Крестовский, Петровский, Елагин…
Н. Тихонов

Еще в 1830-х гг., посетивший Россию француз де Кюстин отметил любовь петербуржцев к отдыху на Островах и нашел этому объяснение. Он писал, что «район островов – одновременно и город, и сельская местность», а наличие «храмоподобных зданий» и близость к центру Петербурга «заставляет вас думать, что, находясь на островах, вы не покинули города». Да, в самом начале XIX в. разросшийся Петербург, заставил обратить взоры горожан на ближайшие пригороды, и Крестовский, Елагин, Каменный и Петровский острова оказались ближе всего к центру города. Это отличало Острова от прочих пригородов Петербурга. Не требовалось ни значительного времени, чтобы добраться сюда, ни особых средств, для того, чтобы весело провести день. Каждый петербуржец мог найти развлечения по толщине своего кошелька, необходимо было лишь нанять ялик, чтобы добраться из центра города по Неве (мостов ещё не существовало), а тем, кто победнее, – просто воспользоваться перевозом.

Особенно привлекали горожан трактиры: Немецкий и Русский на Крестовском острове, и «Любек» – на Петровском. При трактирах строились катальные горы, вдоль рощ прокладывались прогулочные дорожки. Всё сопровождалось рекламой в печати. Вот, например, выдержка из «Полицейской газеты» за 1845 г.: «Содержатель гостиницы „Любек“ на даче Зверкова, близ Петровского моста сообщает, что он устроил при оной гостинице зимние горы, которые просит не оставить своим посещением. Там же можно получить в лучшем виде и вкусе разные кушанья, как-то: вафли, расстегаи и иностранные вина по сходным ценам».

Гостеприимностью трактиров поначалу активно пользовалась многочисленная немецкая колония, проживавшая в Петербурге, – названия «Немецкий» и «Любек» это подтверждают, – потом полюбили военные, отлучавшиеся на ночь и утром, к «первому барабану», возвращавшиеся на службу. Вскоре ощутила преимущество отдыха на Островах и аристократия. Возведя здесь удобные для обитания дачи, более похожие на дворцы, и разбив замечательные парки, она в случае надобности могла перенестись в центр города по делам или на бал в течение часа.

Однако свойство островов «пригород в городе» – важное, но не главное достоинство местности. Уникальная природа дельты Невы влекла горожан как магнит, ведь поездка на Острова являлась одновременно и приближением к морю. Низкие берега тонули в заливе, справа за рукавом Невы находилась пустынная поросшая лесом Лахта, слева – такая же пустынная, лишённая жилья оконечность Васильевского острова. Город оставался позади, и поэтический образ «плывущие острова» в этом смысле как нельзя лучше отражал действительность.

Удивительное сочетание суши, воды и неба воспели многие поэты. Вот, например, отрывок из «Весны на Крестовском» Саши Черного:

Качается пристань на бледной Крестовке.
Налево – Елагинский мост.
Вдоль тусклой воды серебрятся подковки,
А небо – как тихий погост….

И далее:

Пестреет нарядами дальняя Стрелка.
Вдоль мели – щетиной камыш.
Всё шире вода, голубая тарелка,
Всё глубже весенняя тишь…

Важной привлекательной географической особенностью Островов являлась и их ориентация в пространстве – почти строго на запад, что дает прекрасную игру воды и света в закатные часы. Солнце садилось прямо в залив, а через час-другой под возгласы восторженной публики всходило с противоположной стороны. На природе, в окружении воды это воспринималось по-особому, почти как чудо. Тысячи петербуржцев стекались июньскими вечерами на Стрелку Елагина полюбоваться закатами-восходами; часто действо сопровождалось музыкальным сопровождением, выстрелами шампанского, фейерверками…

«Зачем вам, русским, ездить в Баден-Бадены, – говорили тогда европейцы, побывавшие здесь, – ведь у вас есть такие прекрасные острова».

* * *

Каждый из группы Островов с самого освоения зажил своей жизнью, отличной от собратьев: элитарный – Каменный, демократичный – Крестовский, аристократический – Елагин, парково-промышленный – Петровский… Словно ожерелье, они играли разными красками, поэтому в XIX в. считалось нормой в выходной день объехать все Острова поочередно, находя на каждом из них какое-то оригинальное развлечение. Как справедливо заметила В.А. Витязева в книге «Каменный остров», Острова представляли собой систему «перетекающих парковых пространств, взаимно дополняющих друг друга». Неслучайно во время обустройства Большого Петровского парка на Петровском острове в 1830-е гг. император Николай I распорядился связать острова надежными мостами, дабы добираться из центра города можно было не только на яликах по рукавам Невы, но и пешим и конным ходом. При этом маршрут задал сам император: с дамбы Тучкова моста через Ждановский мост – на Петровский остров, далее по ездовым дорожкам до Большого Петровского моста, потом на Крестовский остров, а затем уже на Елагин и Каменный.

Разумеется, никому и в голову не приходило использовать острова иначе, чем для отдыха. Исключением, и то весьма условным, являлся Петровский остров, имевший на своей территории как промышленные предприятия, так и дачи знатных особ. Впрочем, с началом капиталистической эпохи, поползновения застроить также и Крестовский остров не прекращались. Вот цитата одной из статей, опубликованной в 1910-е гг.: «Крестовский остров, под напором духа времени, нещадно вырубается и застраивается сараеобразными постройками. Уже недалеко то время, когда от него останется одно воспоминание».

Октябрьская революция прекратила нашествие «доходного строительства», а сама территория преобразилась. Здесь открыли ЦПКиО им. Кирова, построили стадионы, на безжизненном пространстве западной части Крестовского острова разбили великолепный парк Победы. Фактически это была социально-ориентированная городская территория, служившая всему обществу, или «образцовая база отдыха трудящихся», если выражаться словами постановления партии от 1934 г.

Нынешнее время в значительной степени перечеркнуло достижения трёх предыдущих веков: Крестовский превращается в элитный жилой район, Каменный – в район неприступных особняков, Петровский также застраивается, вытесняя промышленные предприятия. Лишь Елагин остров остается «островом отдыха». Не услышим мы уже из уст петербуржца и фразу, популярную в начале XX в.: «Поехал на Острова». Она во многом утратила свой смысл, ибо теперь нужно обязательно уточнять, куда конкретно. В жилые ли кварталы Крестовского острова или в парк развлечений «Диво-остров»? А может быть, на теннисные корты Каменного или в ЦПКиО на Елагин? Слишком мало общих черт осталось в некогда единой системе Островов, чтобы пользоваться терминологией столетней давности.

Очень изменилась и природа дельты Невы. Это уже не приближение к морю: Лахту и Васильевский остров застроили типовыми многоэтажками, дома нависают над водой, как со стороны Лахты, так и со стороны Васильевского, порой даже кажется, будто Малая и Средняя Невки стали уже и до новостроек можно дотянуться рукой. Это, конечно, аберрация, но от того, что город обступил Острова, романтический ореол в значительной мере покинул эти места.

Однако, несмотря на все эти изменения, петербуржцы по-прежнему любят свои Острова. В выходные дни в парках, на стадионах или в яхт-клубах Крестовского и Петровского островов всё так же многолюдно, а на Стрелке Елагина закаты всё так же прекрасны; «Диво-остров» бьёт рекорды посещаемости, а строители и архитекторы, участвующие в застройке части островной территории, всё требовательнее к своим проектам. И мы не оставляем надежды, что на каком-то этапе баланс между общественными и частными интересами, хотя бы на территории Островов, наконец будет найден.

В данной книге автор попытался отразить все эпохи жизни островов: Петровского, Елагина, Крестовского. Возможно, логично было бы в труд включить и историю Каменного, однако невозможно объять необъятное, да и написано о нём больше, чем о других. Не обошлось без субъективных оценок некоторых событий, происходивших на описываемых территориях, но, для книги, не являющейся справочным пособием, это допустимо. Хочу отметить многочисленных помощников, предоставивших материалы по исследуемой теме: знатока Петроградской стороны В.Д. Привалова, петербургского коллекционера В.О. Маркова, снабдившего автора уникальными фотографиями и открытками, заведующую библиотекой Кировских островов Н.Э. Завьялову, директора Дома ветеранов сцены Н.А. Чибиреву и сотрудников этого учреждения, старожилов-крестовцев В.И. Карлика, И.И. Боборыкина, К.М. Немчинова, Л.А. Штак, олимпийского чемпиона по гребле О.С. Голованова, работников архивов и многих других.

Часть I. Петровский остров

Остров, где всё петровское

С юга речка Ждановка отрезает от Петроградской стороны большой кусок земли протяженностью 3 км и шириной 400–600 м, называемый Петровским островом. Во все времена остров считали неотъемлемой частью сначала Петербургской стороны, затем Приморского, Ждановского и Петроградского районов, не оставляя за ним самостоятельного административного значения. Пожалуй, фраза «мог бы, но не стал» более всего подходит данному месту, ибо функционального единства здесь так и не сложилось. Остров трудно назвать индустриальной зоной из-за расположившихся тут Большого Петровского парка, Дома ветеранов сцены, яхт-клуба, стадиона «Петровский». Язык не поворачивается назвать его и «островом-парком» из-за наличия многочисленных промышленных предприятий. Хотя, глядя на карту города, легко убедиться, что лучшего места для отдыха не придумаешь: система озёр, связанных с Невой, пересечённая местность, липовый и дубовый лес, прекрасный вид на Васильевский остров с южного берега, тихие воды Ждановки с севера… И это не где-то, а в самом центре города. Где, если не здесь, устраивать общегородской парк?

Его и обустроили в 1837–1840 гг. по указанию императора Николая I. Большой Петровский парк потребовал значительных вложений из государственной казны: одних дубов, лип, клёнов, вязов, елей и сосен в парке было высажено около 10 тысяч штук, не говоря уже о масштабных гидрологических работах по поднятию берегов и углублению водоёмов, в частности речки Ждановки. Рукотворные пруды на Петровском острове – также плод работы устроителей парка, превративших обширные заливы, врезавшиеся в берега, во внутренние водоёмы.

Петровский остров

Именно с конца 1830-х гг. остров стал считаться весьма престижным дачным местом. Земли, принадлежавшие Кабинету его императорского величества, активно сдавались в аренду, предприимчивые купцы строили на арендованных участках дачи. Так, в 1850 г. некоему купцу Макарову сроком на десять лет отдали на содержание 11 деревянных домиков с платой 500 руб. серебром в год; дело оказалось настолько выгодным, что в 1860-х гг. наследница, купчиха Макарова, сдавала уже 22 домика под дачи. Что собой представляли типовые петербургские дачи, в том числе на Островах, не без юмора описывал В.Р. Зотов в автобиографическом очерке «Петербург в сороковых годах». Дачи, по его словам, выглядели, как «карточные домики, без всякого приспособления к своему климату, с мавританскими и другими украшениями по наружному фасаду, но без малейших удобств внутри, с верандами и бельведерами, но без печей, с разными применениями к защите от солнца, которое так редко заглядывает в Петербург, но без всякой защиты от холодного сильного ветра, насквозь продувающего дачи в течение всего так называемого лета».

Вручение воинского знамени на Петровском острове. 1793 г.

Если бы остров оставался лишь дачным местом, быть ему вторым Елагиным или Крестовским, но одновременно с развитием дачной инфраструктуры появлялись и промышленные предприятия. Ещё в 1750-х гг. в восточной части заработал воскобелильный завод, затем открылись канатная фабрика Гота, пивоваренная «Бавария», химический завод Ждановых, завод искусственных минеральных вод (на территории городка Сан-Галли), многочисленные лесопилки. Купцы и заводчики, пользуясь дешевизной земли, медленно, но верно отвоевывали пространство у дач, а власти, препятствуя возникновению промышленных гигантов в центре города, охотно соглашались на их возникновение на периферии, к которой относился и Петровский остров. В советское время значительные территории на острове получили судостроительные предприятия «Алмаз» и «Спецтранс».

Ещё одна причина промышленного уклона Петровского острова заключается в том, что мест для отдыха в Петербурге в XIX в. хватало и без того: Елагин, Каменный, Крестовский острова, к тому же побережье в Петергофском направлении. В результате к нынешнему дню парк сохранился лишь в восточной части острова, близ стадиона «Петровский», и в западной – у яхт-клуба и Дома ветеранов сцены.

На данный момент Петровский остров – одно из немногих мест Петербурга, где пока ещё можно найти «островки» не ретушированной и не рассчитанной на туриста старины. В районе «Баварии», канатной фабрики или Дома ветеранов сцены не потребуется особого воображения, чтобы представить, как выглядел остров 100 лет назад.

О названии и собственниках

Едва ли на карте Петербурга найдутся места, где бы столь настойчиво увековечивали имя Петра. Практически все названия здесь «петровские»: Петровский проспект, Петровская коса, Петровский парк, «Петровский» стадион, Петровские мосты, Петровский бизнес-центр… А первоначально остров именовался Столбовым. Первый историк Петербурга А.И. Богданов охарактеризовал его как «величиною посредний, но весьма продолговатый», упирая на среднюю его величину и естественную продолговатость. Считается, что вытянутая форма и послужила поводом к названию и остров назвали Столбовым. Версия весьма сомнительная. Даже поверхностный взгляд на географическую карту показывает: Петровский остров на столб не слишком похож. Да и первоначальное финское название Patsas saari можно трактовать не только как «остров-столб», но и как «остров-статуя». Изложим несколько версий. Самая невероятная из тех, что приходилось слышать, – это наличие некогда на острове языческого идола (столба) для поклонения. Факты опровергают данную версию. Попеременно владевшие этим местом русские новгородцы, шведы и финны были христианами, причём не только по названию, но и по мироощущению, поэтому никакое язычество в то весьма пассионарное время не смогло бы сохраниться в этих местах. Соответственно, и с атрибутами язычества поступали весьма сурово – их просто уничтожали.

Петровский остров в районе Мало-Петровского моста. Начало XX в.

С другой стороны, древний языческий памятник дохристианских времен, если и был когда-то тут поставлен (неолитические стоянки 3–5 тысячелетней давности на берегах Невы найдены в нескольких местах), едва ли смог бы долго простоять на острове, постоянно заливаемом наводнениями. Да и сомнительно, существовал ли вообще остров в столь отдалённое время. Некоторые гидрологические исследования показывают, что уровень реки Невы в то время был выше нынешнего и покрывал собой почти все острова дельты.

Другая версия о названии кажется более реалистичной. Возможно, на Столбовом острове находился навигационный знак в виде статуи или столба. Его наличие станет понятным, если представить характер островов дельты Невы того времени. Поросшие лесом острова мало отличались друг от друга (если смотреть с Финского залива) и напоминали ладожские шхеры, в которых судно вполне могло заблудиться. Или, во всяком случае, сбиться с кратчайшего пути. Для этого и ставили на островах специальные знаки, в частности на Столбовом (Петровском), поскольку мимо него проходил один из кратчайших морских путей из Финского залива в Неву, к крепостям Ниеншанц и Орешек. В пользу данной версии говорит тот факт, что, по утверждению одного из первых составителей петербургского адрес-календаря К.Н. Нистрема, в XVII в. на Столбовом острове проживали лоцманы, подрабатывавшие на проводе в Неву судов, пришедших с моря. Не исключено, что они и поставили знак-статую.

Как бы там ни было, название «Столбовой» забыли быстро. Остров стал Петровским, как только перешёл в собственность Петра I. Остальные острова дельты – Крестовский, Елагин, Каменный – Пётр пожаловал своим фаворитам, а вот Петровский оставил себе. По-видимому, в выборе «личного острова» сыграла роль близость к центру города, сочетавшаяся с другим очевидным преимуществом – остров западной своей частью врезался в Финский залив. В 1710-х гг. для государя построили охотничий, или увеселительный, домик, называемый А.И. Богдановым «дворцом Его Величества», хотя, по воспоминаниям современников, «дворец» представлял собой всего лишь тесные покои с минимумом мебели. Лес прорезала дорога-просека, которая в будущем станет Петровским шоссе, а ещё позже – Петровским проспектом; на берегах прудов и болотистых низин росла клюква. Олени находили себе здесь пищу, в тихих заводях плескалась рыба. Не сказать, чтобы часто, но Пётр свой остров посещал. Об этом имеются сведения в придворном журнале. «Пётр ночевал на Петровском острове» – гласит запись от 19 мая 1708 г.; «Пётр был на Петровском острове» – это сведения уже от 14 мая 1714 г.

После Петра I островом владели его сестрица, Наталья Алексеевна, и другие родственники царя, пока в 1733 г. императрица Анна Иоанновна своим указом не перевела Петровский остров из разряда частных владений в ведомство Дворцовой конторы. С этих пор и вплоть до 1917 г. остров принадлежал Кабинету его императорского величества. Анна Иоанновна иногда «охотиться изволила» на Петровском острове, но делала это нечасто.

Как выглядел остров в начале XVIII в.? Поросший невысоким лесом и кустарником, он едва-едва возвышался над уровнем моря, а потому был непригоден для серьёзного строительства. Глубоко вдававшиеся в берег заливы, впоследствии ставшие прудами Петровского парка, размывали берега, уменьшая площадь суши. Остров прорезала узкая протока, существовавшая в районе нынешнего Кадетского моста, так что, строго говоря, это был не один остров, а два – собственно Петровский и Безымянный. Лишь в 1837–1838 гг. во время масштабных работ по обустройству Большого Петровского парка острова соединили, засыпав часть протоки со стороны Ждановки, а другую – превратив в хорошо укрытую от ветров бухту. Позже в бухте разместится английский гребной клуб «Стрела», а в советское время – судостроительный завод «Спецтранс».

Речка, отделяющая остров от Петербургской стороны и известная ныне под именем Ждановки, называлась в прежние времена то Петровкой, то Никольской, а то и вовсе Болотной протокой. Имела она очень пологие берега, лишь после многочисленных подсыпок и осушений сформировались те крутые берега, которые мы видим сейчас.

Этапы освоения

Исследование истории Петровского острова позволяет выделить шесть основных этапов его развития (шестой этап ещё продолжается).

Начало освоения

Продолжалось со времен основания Петербурга весь XVIII в. Столетнее первичное освоение свойственно и другим островам Невской дельты – Крестовскому, Елагину, Каменному Несложно понять, почему процесс затянулся на сто лет, если принять во внимание природные, гидрологические факторы. Дело в том, что в XVIII в. острова едва возвышались над уровнем воды, и лишь спустя годы в результате многочисленных подсыпок и осушений, а также естественного наслоения культурных слоев почву подняли на полтора-два метра выше «первобытного» уровня.

Поначалу же никакой серьёзной строительной деятельности вести было невозможно: для фундаментов копали канавы, они моментально заполнялись водой; любое, по нынешним временам ординарное, наводнение приводило к тому, что приходилось ремонтировать все постройки и расчищать парки от наслоений ила. Поэтому освоение и застройка шли параллельно с возвышением почвы, а дело это, как показывает история, не быстрое.

После Петра I Петровским островом владели его родственники, пока, как уже говорилось, в 1733 г. Анна Иоанновна своим указом не перевела остров в ведомство Дворцовой конторы. В конце 1830-х гг. здесь размещается магазин «мундирных вещей», а в 1770-х гг. рядом строятся масляные и пеньковые амбары. Склады и амбары – это вообще визитная карточка всех небольших островов дельты Невы. Погрузка и разгрузка с островов очень удобна, а регулярно случавшиеся в Петербурге пожары были не так опасны в местах, окружённых водой. Впоследствии выявились и другие преимущества: Городская управа, руководствуясь здравым смыслом и санитарными требованиями, неохотно давала разрешение на открытие предприятий в центральных районах города, а в начинаниях на островах не отказывала. Вот и несли сюда свои капиталы купцы, правда, поначалу ограничиваясь кустарными мастерскими и складами, да сдачей в аренду дач.

Петровский остров. 1894 г.

План Петровского острова. 1914 г.

Первым крупным предприятием, обосновавшимся на острове, стал Придворный воскобелильный завод. Открытый в 1750-е гг. на окраине нынешнего Большого Петровского парка завод поставлял свечи Императорскому двору. Учитывая любовь русской знати к праздникам и увеселениям, можно представить, какое количество свечей требовалось. Производительность завода исчислялась сотнями пудов изделий из воска в год, несколько раз он перестраивался, расширялся и превратился в 1792 г. из деревянного в каменный. Просуществовало предприятие почти девяносто лет, прекратив свое существование в начале 1840-х гг., во время обустройства Большого Петровского парка.