Kitobni o'qish: «Я стираю свою тень. Книга 5»

Shrift:

* * *

Все персонажи и названия являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Глава 1

В отличие от нас с Айрис, наш ребёнок получил полноценный статус жителя станции. Генетически он оказался здоровым и умственно полноценным, чтобы стать гражданином космоса без всяких ограничений. Как проводились оценки, я не знаю. Не знала этого и Айрис, потому что решение принимали высшие, взявшие на себя ответственность помогать молодым расам осваивать космическое пространство и гармонично вливаться в их сообщество. А это вам не ЕГЭ сдавать, на результат никак не повлияешь. Мне хотелось верить, что в сыне решающую роль сыграли мои гены, Айрис – что её. Мы пришли к компромиссу, что от меня были взятые усидчивость и стремление к знаниям, а от неё широта взглядов и сила духа.

Никас имел право поселиться на станции в любое время с нашего согласия. Бабка Вестлина обещала присматривать за ним, если мы решимся отдать его на время обучения в школе. Идея отправить ребёнка за сотню миллионов световых лет мне не особо нравилась, не говоря про Айрис, но, учитывая какую разницу предполагал этот выбор, решение требовало тщательного обдумывания. Каким я буду родителем, если стану держать сына возле себя, только чтобы не страдало родительское сердце в ущерб будущему ребёнка? Разница между средней школой в нашем городе и школой на станции была космической без всякой аллегории. Наш сын имел право выбирать и, признаться честно, мне, как коренному землянину, не хотелось, чтобы он прошёл тот же путь, что и я.

Но пока до этого события ещё оставалось достаточно много времени, наша полная семья старалась жить на полную катушку. Мы отправились в Петропавловск-Камчатский вместе с матерью и отцом, внезапно осознавшими, что прежний образ жизни был похож на добровольное заключение, где вместо кандалов к ним было прицеплено их огромное подворье. Его, кстати, удачно продали городским мечтателям с деньгами, решившими приобщиться на склоне лет ко всему своему. Мне было заранее их жаль.

Путешествие на Камчатку являлось мечтой моей матери, которой она болела со школьных лет. Увидела по телевизору вулканы, Долину гейзеров, огромные лопухи в два раза выше человеческого роста и решила, что когда вырастет, обязательно туда попадёт. Однако жизнь оказалась очень скучной штукой, мечта стала выглядеть несбыточной и даже ненужной. И только шанс снова прожить жизнь открыл им глаза, повторения прежнего не хотелось. Должен вам признаться, что после процедур восстановления в капсулах и последующего за ним омоложения организма я перестал считать своих родителей за таковых. Мы стали друзьями, которые иногда вместе куда-нибудь выбирались. Мать с отцом, после того как решили, что новую жизнь они проживут иначе, в соответствии с мечтами, которые у них были, будто бы перестали считать меня сыном.

Когда гид, собирающий туристов для восхождения на вулкан, оформляла документы и заметила, что имя отца соответствует моему отчеству, она поинтересовалась, не отец ли он мне.

– Нет, тёзка, – гордо ответил батя, не моргнув глазом. – Я его что, в детском саду заделал?

Внешняя разница между нами, конечно, ещё не достигла такого незначительного внешнего отличия, но на отца он уже не тянул точно. Сильно старший брат, не более. У матери совершенно исчезли седые волосы, а я уже и не помнил, когда она не была седой. Ей, как и всякой женщине, хотелось выглядеть ещё неотразимее, чем дала природа. Я был благодарен Айрис за то, что она ходила с ней по магазинам. Можно было повеситься от скуки в торговом центре. Тот спортивный костюм, который она надела для выхода в горы, они выбирали часов пять. За это время мы с Никасом дважды успели сходить в кафе, подремать в машине и выплеснуть на газон горшок с его делами.

– Когда ты вырастешь, мы будем ходить с тобой в тир, автосалоны и в кафе, каждый раз в разные. И путешествовать по Земле и космосу. Я вот, к примеру, кроме Земли был на двух планетах. На одной жили долбодятлы, на другой ревуны, и все хотели меня убить. Это было весело. Вспоминать, – развлекал я сына своими разговорами.

Обещание путешествовать с ним я сдержал. Никас плотно сидел в «кенгуру» у меня на груди, растопырив ноги в разные стороны, и любовался пешим восхождением на вулкан.

– Смелые вы, такого малыша собой взяли, – заметила спутница, идущая рядом с Айрис.

– Хотите сказать, безрассудные? – Айрис нельзя было провести полунамёками. – Знали бы вы нас лучше, тогда бы поняли, что это самая безобидная наша выходка.

Спутница, не получив ответа, отстала. Я показал Айрис взглядом, что не стоило так резко разговаривать.

– Это звучало как укор, – шепнула супруга мне на ухо. – Я же не спрашиваю, почему она натянула три шапочки себе на голову.

– Додумайся, конечно. Может, она опытный альпинист и знает, что нас ждёт.

– Наверное, у меня комплекс, что я плохая мать, – призналась Айрис. – Меня так задевают эти вопросы про Никаса.

– Ты замечательная мать, Айрис, просто нам уже пора задуматься о втором ребёнке. Надо оттачивать родительское мастерство.

– Это твоим родителям пора задуматься о втором ребёнке, а у нас ещё всё впереди. Успеем. – Айрис прибавила шагу.

Мне пришлось её нагнать, что в условиях крутого подъёма физически сделать непросто. Хорошо, что я с утра залил полный бак горючего. Если б не это объяснение, мои родители могли бы подумать, что я начал прикладываться к бутылке.

До вершины осталось несколько сот метров. Я остановился, чтобы полюбоваться на пейзажи, раскинувшиеся у подножия горы и сделать несколько фотографий. Долину под горой закрыл туман, зато вершины соседних вулканов величественно возвышались над молочной поверхностью, курясь лёгкой дымкой вулканических газов. Если бы мне сейчас сказали, что это совсем не Земля, а другая планета, я бы с лёгкостью поверил. Какой же многогранной была природа родной планеты. Можно, не покидая её, живо представить, что ты попутешествовал по многим планетам из разных уголков вселенной.

Я сделал несколько фотографий, чтобы отправить их всем нашим знакомым – Ольге, Трою, Киане, Апанасию и Камиле. У последних родилась милая дочурка, и пока они временно никуда не выезжали из города. Дочку назвали Полиной, объяснив, что имя звучит по-женски красиво и предполагает многообразие жизненного выбора.

Родители совершенно забыли про нас, оживлённо общались со всеми туристами, смеялись и шутили. Отец отпускал сальные шуточки, но мама не одёргивала его, как обычно, смеясь вместе со всеми.

– Я теперь больше понимаю твою мать, – поделился я с Айрис. – Они молодеют не только телом, но и душой. Всё-таки мы, взваливая на себя бремя родительства, автоматически считаем, что перешли некий возрастной порог и должны вести себя соответственно, приближая старость.

– Я так не считаю, и поэтому мне кажется, что я плохая мать.

– Ой, ну хватит этого самоистязания, а то и я поверю, что ты плохая мать.

Гид остановил группу и громко произнёс, чтобы все слышали:

– Друзья, остался последний рывок. Дальше подъём становится особенно крутым и будет происходить при помощи верёвки. Мужчина с ребёнком, вы готовы на этот подвиг? Осилите? – обратилась она ко мне.

– Запросто. Я могу пойти первым, – ответил я с вызовом.

– Ладно, верю, но первым я вас не пущу, будете предпоследним. Я подстрахую вас сзади, таковы правила.

– Хорошо, согласен.

– Замечательно. Давайте наберёмся сил, отдышимся, сделаем фотографии. Смотрите, какие великолепные пейзажи открываются перед нами. Сколько действующих вулканов в одном месте. Они входят в так называемое Тихоокеанское огненное кольцо, пугающее людей регулярными извержениями и землетрясениями. Стоит признать, что когда-нибудь и этот красавец извергнется. Когда, мы не знаем, но это может случиться в любой момент.

– Даже сейчас? – спросил кто-то из группы.

– Да, даже сейчас.

– А зачем вы повели нас сюда? – испуганно спросил тот же человек.

– А разве адреналин не щекочет вам нервы, не делает восхождение более интересным и запоминающимся? – спросила гид.

Я посмотрел на задремавшего Никаса, которому до вероятного извержения не было никакого дела. Он повесил голову и распустил слюни, убаюканный монотонным движением.

– А если мы погибнем? – не унимался трусливый турист.

– Так, я всё поняла. Вы останетесь здесь, а мы вернём вам деньги за часть маршрута, – произнесла гид серьёзным тоном. – Не принимаю никаких возражений. Нам паникёр на самом краю вулкана не нужен.

– Я читал, что вулканы – это врата в ад. Вот сами туда и направляйтесь, а мне в другую сторону. – Турист сложил руки на груди и отвернулся от всей группы.

– Столько топать в гору и испугаться за сто метров от цели, – усмехнулась Айрис, глядя на странного человека.

– Самодур или адвокат, – предположил я причину его странного поведения.

– Почему адвокат? – не поняла Айрис.

– У адвокатов, если вероятность события составляет десять в минус двадцать первой степени, оно всё равно является возможным. Они не понимают значения чисел.

– Мне показалось, что он просто боится загреметь в ад раньше срока.

– Тогда точно адвокат. Если на нём полно грехов, то вулкан может проснуться прямо сейчас. – Я поводил носом по ветру. – Вот, уже и серой запахло.

– Друзья, становитесь друг за другом, хватайтесь за верёвку и поднимайтесь за инструктором. Повторяйте за ним все движения. Ставьте ногу туда, куда ставит он, не раскачивайтесь, не паникуйте, если поскользнётесь. Думайте о тех, кто идёт позади вас, – проинструктировала гид нашу компанию и отошла в сторону.

Народ выстроился в колонну. Первым начал восхождение инструктор, розовощёкий крепыш, отдалённо похожий на Апанасия. Он ловко полез вверх, перехватываясь и ставя ноги точными движениями. Туристы, один за другим, последовали за ним. Со стороны дорога не казалась такой уж сложной, но горы умели обманывать. Айрис встала передо мной. Обернулась на меня и спросила:

– Давай я Никаса себе пересажу?

У неё сил, благодаря модификациям в обеих руках, было побольше моих, но люди этого не знали, и со стороны могло показаться, что я слабак и маменькин сынок, боящийся трудностей.

– Справлюсь, – вполголоса произнёс я. – Иди.

Гид услышала наш разговор.

– Супруга у вас что, спортсменка? – спросила она.

– Как вам сказать. Она работает аниматором на детских праздниках в торговом центре, а там нужна сила и терпение.

– Это как раз то, что нужно для альпинизма, – согласилась гид.

Подъём не отнял у меня силы. Я одолел его шутя. Несмотря на то что пейзаж на вершине был совершенно безжизненным, он всё равно выглядел красиво. Не в последнюю очередь благодаря бьющим сквозь трещины струям пара. Из-за них у меня было ощущение, что мы перенеслись в раннюю эпоху зарождения Земли, ещё до появления на ней жизни.

Мы поднялись на самый гребень, с которого открывался вид на круглую чашу жерла вулкана. Я ожидал увидеть глубоко внизу что-то вроде потухшей лавы или кислотного озера, из которого, бурля, выбиваются струи вулканических газов. Но всё оказалось совсем не таким. Перед нами, почти на одном уровне с краем гребня, чернела покатая «шишка» остывающей лавовой пробки. На внутренней стороне гребня желтели пятна серы и поднимался вверх пар, несущий сильный запах сероводорода.

– Во время последнего извержения лава поднялась до краёв и частично стекла вниз, на этом активность вулкана закончилась. Пробка до сих пор горячая, несмотря на то что прошло три десятка лет после извержения. Снизу она подогревается подпирающим плюмом.

– А это не опасно? – спросил мой отец.

– Что именно? – не поняла гид.

– Ну, я представил чайник, у которого заткнуты все дыры, а он продолжает подогреваться.

– Вы правы, пробка может стать причиной того, что извержение случится взрывообразно, но если порода в размягчённом состоянии, то взрыв будет слабее.

– Ага, понятно, такая же разница, как выстрелить из ружья пулей, сделанной из дерьма или из свинца, – привёл свою аналогию отец. – Эффект будет совершенно разным.

Мы с Айрис переглянулись. Мой отец всегда находил какие-то нелепые примеры.

– Вы правы, Николай, – согласилась гид. – Надо будет позаимствовать ваши примеры для себя. Вы не против?

– Нет, конечно, – расцвёл отец. – Пользуйтесь. Можете скидку в баре сделать, а то у вас такие камчатские цены, что праздник поперёк горла становится.

– Обещаю дать вам свою скидочную карту на всё время, – пообещала она. – Итак, друзья, прекрасное время сделать фотографии. Смотрите, какая огромная тень от нашего вулкана, какие облака внизу, какие величественные вершины рядом. Делайте видео и фотографии на память.

Айрис сняла нас с Никасом на фоне лавовой пробки, потом с обратной стороны, будто мы стоим на краю неба. Затем я пощёлкал её, потом родителей. Они выглядели счастливыми и старались узнать всё, что представляло хотя бы малейший интерес. Отец уже насовал в карманы ноздрястых вулканических камней.

– Это туф, – пояснила гид.

– Я спилю его ровненько и отдам супруге пятки тереть, – объяснил он причину своей мании к вулканическому камню.

– Николай, а тебе язык тереть, чтобы мозоли не было, – упрекнула его мать.

Гид рассмеялась.

– Не пойму, вы так похожи между собой. Кем вы друг другу являетесь? – спросила она нас.

– Мои родители, – ответил я первым, чтобы не дать отцу проявить неуёмную фантазию.

– Это правда? – изумилась она.

– Очень ранний брак по малолетке, – всё же соврал отец. – Мы в один год окончили школу, а он пошёл в первый класс.

– Серьёзно? – Гид посчитала в уме, сколько лет могло быть моим родителям с такой разницей. – Не может быть.

– Что вы его слушаете? Соврёт – недорого возьмёт. Николай, хватит сочинять, – попросила мать. – Не стала бы я с тобой десятилетним дружить. Я же помню, какие сопли у тебя висели через всё лицо, да ещё и с землёй вперемежку.

– Ладно, простите, что спросила. – Гиду стало неудобно. Она обратилась ко всем, чтобы рассказать ещё одну запоминающуюся историю:

– Во время активности часто, особенно при просмотре замедленной съёмки, замечают, как в вулканы ныряют летательные аппараты пришельцев. Неизвестно, зачем они это делают, видимо для пополнения энергии своих летательных аппаратов или же они так добывают какое-нибудь вещество. Страшно даже представить себя, пусть и внутри совершенного аппарата, среди раскалённой магмы.

– Это правда или красивая сказка? – поинтересовалась у меня Айрис.

– Я видел несколько роликов в интернете, но они были такого качества, что им нельзя верить. Даже если они и приворовывают нашу магму, то на доброе здоровье, планета не обеднеет.

Никас закапризничал и стал сучить ногами, целясь мне в пах. Пришлось придержать их руками.

– Де мы? Де мы? – начал он задавать один и тот же вопрос без конца. Место не очень приглянулось ему, а может быть, не понравился неприятный запах сероводорода.

– Мы на вулкане, сынок, – заглядывая в лицо сыну, произнесла Айрис. – На вулкане.

– Вьюкане? – переспросил он. – Дёмой ату. – Никас скривил мордаху, собираясь расплакаться.

– А хочешь, я покормлю тебя крабом? Тебе вчера он очень понравился. – Айрис полезла в сумку за едой.

– Ябом? Ату, – примирительно согласился сын.

– Я переживаю, что он будет у вас примерным мальчиком за кормёжку, – поддел нас его дед.

– А ты сам-то не такой, что ли? – заступилась за внука бабка. – Ты вчера ел крабов как не в себя. Я боялась, что у тебя несварение начнётся.

– У меня несварение только от твоего лапшевника бывает.

– Ты ел его последний раз тридцать лет назад, – возмутилась мать.

– А как вспомню, так сразу несварение случается.

Увлёкшись завтраком, я не сразу обратил внимание на нарастающий гул. Вначале я принял его за завывание ветра в камнях, но когда моя задница, опёршаяся о валун, почувствовала вибрацию, мне стало тревожно. Наша гид тоже заволновалась и стала часто поглядывать на часы. Как ни крути, но время каждого этапа посещения вулкана было прописано в договоре, сокращение его грозило потерей денег.

– Слушайте, мне одному кажется, что вулкан гудит? – спросил отец.

– Нет, не одному, я тоже чувствую, – признался я.

– Может, пора домой, пока эта пробка из дерьма не вынесла нас с горы? – Он направился к гиду. – Мадам, а вам не кажется, что мы пробудили злых духов?

– Знаете, это нормально для вулкана. Он же активный до сих пор. Испытайте весь спектр чувств, связанных с его посещением, – не очень уверенно произнесла она цитату из рекламного буклета.

– Боюсь, что злой дух пробудится в моих штанах, если мы задержимся тут ещё какое-то время, – откровенно признался отец. – Нина, это была твоя мечта вскарабкаться на вулкан. Скажи, она уже исполнилась? – обратился он к матери.

– Ну, в принципе, да, – растерялась мать.

– Так сейчас гул закончится. Возможно, в недрах вулканической пробки произошло закипание воды, и началась диффузия пара сквозь толщу породы. Как только он пробьёт себе дорогу к поверхности, гул прекратится. Этот процесс очень напоминает закипание чайника, – попыталась успокоить разволновавшуюся публику научными объяснениями гид.

Вместо окончания гула произошло лёгкое сотрясение. Неприятное ощущение потери под собой устойчивой опоры, напоминающее внезапное головокружение. Со склона покатились камни. Ситуация явно пошла не по сценарию. Мы оказались в ловушке. Если толчки продолжатся, то спуск превратится в слишком опасное приключение из-за камнепада. Народ принялся роптать.

– Надо было предполагать, что там, где находимся мы, без приключений не обходится, – шепнула мне Айрис.

– Да сколько можно отрабатывать карму, – не выдержал я. – С меня уже лики святых пора рисовать.

– Да, мать, не успели мы с тобой насладиться второй молодостью, – пессимистично произнёс отец. – Обидно. Но мы с тобой пожили, а вот они, Колька… Э-эх. Отмотать тысячи вёрст, чтобы сдохнуть красиво.

– Бать, не нагнетай, – попросил я его.

Нас снова тряхнуло, на этот раз гораздо жёстче. Струи вулканического газа вырвались со свистом из тёмной массы застывшей лавы. Чаша вулкана наполнилась смрадной вонью сероводорода, разъедающей ноздри и горло. Никас принялся капризничать.

– Спускаемся! – выкрикнула гид, понимая, что ситуация становится слишком опасной. – Без паники! Становимся в колонну! Я замыкаю. Мужчина с ребёнком, теперь вы первый.

Я прошёл к началу колонны.

– Совсем ума нет, ребёнка потащили с собой, – услышал я в спину укор.

Честно признаться, я ожидал, что это будет простая прогулка без всяких напрягов и настроение нам смогут испортить только кровососущие насекомые. Передо мной встал инструктор, обернулся и посмотрел назад, ожидая команды начинать спуск. Вместо неё вулкан снова тряхнуло. Падающие камни зашуршали по склону горы. Лёгкое чувство паники овладело мной. Против воли стало казаться, что живыми отсюда никак не выбраться. Ирония судьбы – после стольких космических переделок погибнуть на Земле, во время рядового восхождения на вулкан.

Инструктор ловко спустился по верёвке до следующей площадки. За время спуска не произошло ни одного толчка. «Адвокат», бледный как смерть, прятался за валуном от катящихся камней.

– С вами всё в порядке? – испугался за его самочувствие инструктор. – У вас больное сердце? У меня есть валидол и нитроглицерин.

«Адвокат» ничего не ответил. Мне показалось, что у него состояние шока.

– У вас нашатырь есть? – спросил я инструктора. – Суньте ему под нос.

Он так и сделал. Смочил нашатырём тампон для перевязок и приставил трусливому туристу к носу. «Адвокат» дёрнулся и вылупился на инструктора.

– Что ты делаешь? – выкрикнул он.

– Вы были не в себе, – объяснил свои действия инструктор. – Напуганы.

– Я ничего такого не помню. Чем я был напуган?

– Вероятно, камнепадом.

– Какой-то хреновый аттракцион вы мне тут устроили. Я заплатил деньги не за это, а за то, что вы рекламировали. Рассветы, туманы и всё такое.

– Мы подарим вам видеоролик с этим подъёмом, чтобы вы видели, что всё обещанное присутствовало, – пообещал инструктор.

Из жерла вулкана раздался мощный свист. В небо ударила белая струя пара. Она свистела минуту и постепенно затихла. Вулкан успокоился.

– Ну вот, я же вам говорила, что это пар, который искал себе путь наверх, – обрадованно произнесла гид. – Не каждой группе случается увидеть такое явление. Пугающее, конечно, но красивое. Вернувшись домой, вы сможете рассказать героическую историю про то, как смело пережили этот момент.

Её слова произвели правильное действие на туристов. Раздались смех и шутки.

– Следующую поездку буду выбирать я, – предупредил отец. – Теперь я понимаю, сынок, в кого у тебя страсть к приключениям на свою задницу. В мать. Надо же было лелеять такую мечту. Чуть не погибли.

– И куда бы вы хотели поехать, папа? – поинтересовалась Айрис.

– Я-то? У меня три маршрута – Карелия, Байкал и на станцию, к свахе. Надо же поддерживать родственные отношения.

– Ой, простите, нечаянно подслушала, – вмешалась в разговор пожилая туристка. – А на какой станции живёт ваша сваха? Не в Антарктиде ли? Было бы здорово побывать там хоть раз в жизни.

– Да какая Антарктида, на заброшенном железнодорожном разъезде она живёт, одна-одинёшенька, – не моргнув глазом, соврал отец. – Помрёт – никто не узнает.

– Ясно. – Туристка сразу потеряла к нам интерес.

– Пап, что-то после ваших слов я стала переживать за маму, – призналась Айрис. – Это ведь хорошая идея – снова навестить её. В прошлый раз мы так хорошо провели время. Наверняка она успела соскучиться по земным продуктам.

– Особенно по коньяку, – вставил свои три копейки отец.

Спуск с вулкана занял в три раза меньше времени, чем подъём. К обеду мы уже были в городе, измотанные донельзя. Добравшись до номера, упали в кровати, несмотря на возмущение Никаса, требующего к себе внимания.

Окрепнув, к вечеру вышли на улицу, прогуляться и зайти в какое-нибудь кафе, предлагающее дары океана. Вулкан, на который мы поднимались, чернел тёмным конусом в закатном небе.

– Ну как, мам, чувствуешь удовлетворение? – спросил я у неё.

– Да. Приятное ощущение, что сделала то, о чём мечтала. Мне стыдно, что я прожила жизнь, забывая о своих мечтах. Чем больше я их предавала, тем сильнее нас втаптывало в обыденность, в каждодневные заботы. Надеюсь, в этой жизни будет всё наоборот.

– Чтобы исполнить мечты надо работать, а когда много работаешь, не остаётся времени на их исполнение, – напомнил отец о прагматичной истине.

– Мы будем вам помогать, чтобы вы не работали много, – пообещала Айрис.

– Спасибо, – поблагодарила мать. – Мы не станем утруждать вас. Я уже придумала, чем буду заниматься.

– И чем же? – Отец будто впервые услышал про это.

– Я решила делать вязаные вещи и продавать их через интернет на международных площадках, – поделилась неожиданным стартапом мать. – Я немного изучила этот вопрос и готова им заняться.

– Нина, у меня такое ощущение, что я с вами незнаком, – в своей манере изумился отец. – Почему я узнаю об этом последним?

– Мечту надо вынашивать в тишине, чтобы никто не вздумал от неё отговорить, – произнесла маман с чувством.

Я был с ней полностью солидарен. Она удивила меня неожиданной предприимчивостью. Хоть я и не знал конъюнктуры вязаных вещей, но, изучив материал, запросто мог вычислить при помощи встроенного аудитора перспективы рынка.

– Так, а мне чем бы заняться в свободное от безделья время? – Отец почесал шевелюру в том месте, где несколько лет назад светилась лысина. – Одно время я мечтал работать сомелье, но тут слишком много подводных камней, да и лицо у меня не вызывающее доверие. Может, открыть автосервис?

– Мы поможем тебе с любым начинанием, – пообещал я.

– Нет, автосервисы сейчас на каждом углу, – передумал он слишком быстро. – Не торопите меня, я должен созреть.

– Ну, а пока вы зреете, не передумаете посетить станцию? – спросила Айрис. – Я бы обрадовала маму, что мы приедем.

– Не передумаем, – твёрдо заявил отец. – Как вернёмся, сразу начнём паковать чемоданы.