Kitobni o'qish: «Ангел смерти»
Врачам, медсестрам, санитарам Великой Отечественной войны посвящается. Они спасали и спасают нас – даже ценой собственной жизни.
… Я не видел войны,
Я смотрел только фильм,
Но я сделаю все непременно,
Чтобы весь этот мир оставался таким
И не звался потом довоенным.
Олег Митяев
***
Мгновенно наступила тишина, таившая в себе угрозу. Всепоглощающее безмолвие заполняло каждый клочок земли, стараясь скрыть звуки. Земля не дрожала от взрывов и тяжелой техники. Смолкли разрывы снарядов, лязг техники и крики солдат. Живые прислушивались к тишине, стараясь вернуться в привычное состояние. Она непривычно пугающее давила на сознание принося неизвестность. На передовой появилась фигура в странном костюме, переливающемся на солнце холодными бликами. Человек шел по позициям и всматривался в лежащих солдат. Около одних останавливался на мгновение, около других задерживался подолгу.
– Это же Ангел смерти, – произнес умирающий солдат.
Рядом с ним опустился обтянутый металлическими пластинами контейнер, и сверкающий плащ накрыл раненого с головой.
Глава 1
Москва 2050 года.
Яркое солнце заливало спальню, в которой нежилась белокурая девушка с длинными волосами. На кухне позвякивала посуда. Раздалась трель мобильного телефона. Девушка вскочила, посмотрела на номер. Поднесла телефон к уху, а в комнату, держа маленький поднос, вошел молодой человек лет тридцати. Девушка мгновенно прервала соединение и бросила телефон на кровать.
– Доброе утро, моя дорогая. Кто звонил в такую рань?
– Подруга напомнила, чтобы я не забыла принести ей конспекты.
– Вот-вот. Я положил их на тумбочку у двери.
– Да ну ее, пусть сама учится.
– Людям нужно помогать. Вчера получил от профессора Морозова хвалебные отзывы о моей работе по пересадке печени.
Девушка насупилась.
– Что-то случилось, Нина?
Она покачала головой.
– Ну, что случилось?
– Кирилл, кто-то хотел накормить меня завтраком.
– Ой, прости.
Он снял крышку и по комнате распространился аромат кофе. На подносе лежали тосты с маслом и ломтиками сыра.
Нина откусила бутерброд, игриво прикрыв один глаз и с шумом прихлебывая горячий напиток.
– А мы пойдем в кино?
– Обязательно пойдем, но не сегодня. Слишком много работы.
– Ты все время только и говоришь о работе, а я остаюсь одна. Раньше ты обещал, что всегда будем вместе.
– Милая, не сердись, мы на пути к грандиозному открытию!
– Ты так часто стал произносить слово «мы», говоря про работу, и «я», когда говоришь про нас. У тебя появился кто-то?
– Нин, ну почему обязательно кто-то должен появиться?
– Потому что подруги говорят, если парень часто говорит про работу, значит, он влюблен в работу, а не в девушку или он влюблен в другую девушку, а работа для отвода глаз.
– Уверяю, что кроме тебя мне никто не нужен. И мне действительно нравится моя работа. Вот закончим с экспериментом, у меня будет отпуск, и мы поедем, куда захочешь.
Кирилл поцеловал Нину. Послышался звук закрывающейся входной двери. Нина схватила телефон, набрала номер. Гудки настойчиво вызывали абонента.
– Больше не звоните в такую рань. Вы меня подвергаете опасности. Кирилл может услышать.
– Не разговаривай со мной в таком тоне, девочка, – послышался дребезжащий мужской голос. – Если не поторопишься, у тебя действительно будут проблемы.
– Эксперимент близится к завершению. Кирилл добился больших успехов, но если вы будете торопиться, то формулы вам не светят. Ваши конкуренты мне заплатят втрое больше, чем заплатили вы. Так что хотите получить обещанное, придется перевести вторую половину суммы на мой счет. А вздумаете со мной шутить и попытаетесь все рассказать Кириллу, заказ тут же уйдет конкурентам, да и Кирилл поверит мне, а не вам.
– Когда у тебя будут бумаги?
– Я уверена, что скоро. Когда я получу остаток денег?
Телефонный разговор прервался. Нина раздраженно отодвинула поднос с едой. Аппетит пропал совершенно. Девушка вскочила, легкий халатик прикрыл обнаженную фигуру, и направилась в ванную комнату.
Кирилл вошел в холл Национального медицинского исследовательского центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова. Навстречу ему шел молодой человек в белом халате.
– Приветствую тебя, о эскулап!
– Привет, Родион. Что за пафосное настроение?
– Чему радоваться, если тему закрыли!
– Поясни?
– Нашу тему закрыли.
– Как закрыли? Еще вчера я получил положительный ответ профессора Морозова.
– Я знаю, а сегодня наш директор свернул многие темы в связи с их неактуальностью.
– При прежнем руководстве все делалось для науки, а сейчас пришел карьерист, и ему отрицательные результаты портят показатели. Я сейчас иду прямо к нему, пусть сам расскажет, почему наша тема потеряла актуальность.
– Кирилл, успокойся, не увольняют – и то хорошо. Значит, будем работать, как наши предки – на два фронта. Выполнять порученное задание и не забывать о своей теме.
– Нет, Родион, я поговорю с Альбертом Сергеевичем как заведующий отделом.
– Не мне тебя учить, но ты подумай, прежде чем лезть в бутылку.
Кирилл пожал протянутую руку, юноша проводил его взглядом.
Родион окликнул проходящего мужчину в белом халате. Два задумчивых сотрудника направились в зимний сад покормить певчих птиц, как поступала в свободное время половина работников медицинского центра.
Кабинет Альберта Сергеевича располагался на втором этаже медицинского исследовательского центра. Его хозяину очень нравилось восседать тут, осознавая свою значимость. Альберту Сергеевичу слишком дорого обошлось назначение на пост. Он весьма неохотно вспоминал это время, когда приходилось долго собирать компроматы на конкурентов, плести интриги, чтобы протолкнуть свою кандидатуру на освободившееся место. А затем начинать все сначала. Предшественники, по его мнению, слишком много сил уделяли развитию «непонятных тем в науке».
– Человек смертен, и с этим ничего не поделаешь, – любил повторять Альберт Сергеевич.
Он перечитывал сообщение от очередной любовницы, в котором говорилось, что он идет с ней в храм искусства на оперу Глинки «Жизнь за царя».
– «Жизнь за царя», – повторил Альберт Сергеевич, прикрыв глаза от предвкушения.
Он подскочил, когда со стуком распахнулась дверь: на пороге стоял заведующий отделом Кирилл Рокотов. За ним, семеня, бежала секретарша, чертившая руками в воздухе замысловатые фигуры.
– Альберт Сергеевич, Альберт Сергеевич, он меня не слушает! Я говорила, у вас срочное совещание, – щебетала секретарша.
– Альберт Сергеевич, объясните, на каком основании закрыли наш проект, – проревел Кирилл.
– Рокотов, вы что себе позволяете? Ну, никто его не прикрыл. Пока. А приостановил. Вот вы, Кирилл Владимирович, пожалуйста, предоставьте отчеты по вашему проекту.
– Хорошо, – отчеканил Кирилл и вышел.
Альберт Сергеевич гневно взглянул на секретаршу, и та мгновенно выскочила из кабинета.
Кирилл шел по коридору, когда его окликнул Родион.
– Вот ты где, я уж думал, ты все хорошо взвесил, а решился все-таки.
– Не послушал я тебя. Зашел к нашему «светиле».
– Неужто передумал? Судя по твоему виду, я оказался прав.
Кирилл махнул рукой. Он шел, обгоняя сотрудников.
– Кирилл, ты меня совсем запутал. Нас давно в операционной ждут.
– Что же ты, голова садовая, сразу не сказал?
– Сам ты нехороший человек! Ты мне сказать дал? – Родион пригладил ежик на голове.
– Все, голова садовая, потом отношения будем выяснять. Бегом в операционную.
Шел третий час операции. Сидевшие в холле люди вздрагивали каждый раз, когда врачи в операционных костюмах выходили из дверей. Самые нетерпеливые пытались задавать вопросы, но от них отмахивались, словно от назойливых мух. В холле непроизвольно начала накапливаться напряженная атмосфера страха, боли и неизвестности. Какой-то мужчина хватал за рукав врача, который, валясь с ног от усталости, направлялся из операционной в ординаторскую.
– Да не волнуйтесь вы так, Кирилл Владимирович самый опытный хирург в нашем центре, – промямлил он.
Кирилл сидел в ординаторской, нервно потирал руки, словно старался стереть с них невидимую опасность. К нему подошел Родион.
– Ты чего такой встревоженный?
– Сам не понимаю, что происходит, но что-то тут не так.
– Да ты чего? Операция прошла успешно. Ты просто гений.
– Я хорошо выполняю свою работу.
– Тогда чего?
– Понимаешь Родька, какая-то странность с этим органом.
– Ничего не заметил.
– Ладно, может, только почудилось. Пошел одеваться, а то Нина заждалась.
– Ты совсем девушку забросил. Смотри, разлюбит она тебя.
– Не успеет. Хочу пригласить ее в ресторан.
– О, в ресторан, круто. Не разбалуешь?
– Родион, тебя не поймешь: то сетуешь, что я девушку забросил, то – «разбалуешь». Ты уж определись. Когда с Лизой отношения оформите?
– Только после тебя.
Родион хлопнул друга по плечу, накопившая усталость растеклась по телу, заслоняя собой все мысли о работе. Кирилл не спеша оделся и тоже вышел.
Опять вернулась мода на натуральную пищу. Рестораны наперебой старались заманить клиентов. Подошел метрдотель, предложил свободный столик. Официант не заставил долго ждать. Он принял заказ, паре предложили за счет заведения по маленькому салату и аперитив. Нина была на седьмом небе от восторга.
– Представляешь, были времена, когда официант специально долго не подходил, и посетители долго ожидали его прихода, постоянно перечитывая названия блюд в меню, чтобы не забыть, что хотели заказать.
– Фу, я после такого второй раз не пошла бы в этот ресторан.
– Делалось это, как я уже сказал, специально, чтобы у посетителя, долгое время вдыхающего запахи, идущие из кухни, усилилось слюноотделение и в итоге он бы заказал больше, чем хотел в начале.
– Мне кажется, это сейчас тоже происходит.
– Почему ты так решила?
– По-моему, они не торопятся, а заставляют нас вдыхать запах чужой еды.
– Может, в этом есть частица правды, однако не стоит забывать, что заказанное блюдо нужно приготовить, а обещанный салат уже несут.
Кирилл жестом иллюзиониста указал на приближающего официанта. Нина улыбнулась, но спутник заметил нотки раздражения.
– Салат и аперитив, – вежливо произнес официант.
Посетители, вкушавшие принесенную еду, не обращали внимания на соседние столики.
– Хочу первой произнести тост, – сказала Нина.
Кирилл кивнул.
– За тебя, самого лучшего хирурга в мире.
– Мне, конечно, лестно, но давай за нас.
Нина согласилась, рука с бокалом оторвалась от стола. И тут зазвонил телефон. Кирилл поднес к уху тонкую прозрачную пластину.
– Да, Родион, что случилось?
Выражение лица у Кирилла начало меняться: он хмурился, слушая собеседника.
Затем Кирилл отключил телефон и молча сидел, уставившись в одну точку отсутствующим взглядом.
– Кирюш, что случилось?
– У пациента, которого мы сегодня прооперировали, резко поднялась температура, и он умер. Я должен поехать в клинику.
– Но ему уже не поможешь.
– Я должен сам все проверить.
– А как же я?
– Я постараюсь быстро.
С этими словами Кирилл встал и залпом осушил свой бокал.
– На всякий случай, – он положил кредитку на стол, поставил бокал, поцеловал Нину в щеку и вышел.
Нина в раздражении поставила нетронутый бокал на стол, всплеснула руками, ладони прикрыли глаза.
Родион встретил Кирилла в холле медицинского центра. На его лице отпечатались детская обида, непонимание и злость.
– Не вини себя, Кирилл. Ты сделал все правильно, просто что-то пошло не так.
– Да что не так? Можешь мне объяснить, если сам понимаешь?
– Я бы рад, но увы и ах. Я ассистировал тебе и так же ничего не понимаю.
Кирилл прошел через весь холл и сел на скамейку в зимнем саду. Родион присел рядом, стараясь не смотреть на Кирилла.
– Я думаю, не стоит сейчас поднимать шумиху, необходимо сначала во всем разобраться.
– Что ты имеешь в виду?
– Может, мы все-таки что-то упустили при подготовке к операции, и поэтому пациент умер.
– Да что ты такое говоришь?! Мы сто раз все проверяли на подопытных животных. Все результаты были стопроцентные. Мы устранили все побочные эффекты. Вспомни, даже ткани от других людей срастались, образуя единый элемент. И теперь ты мне говоришь, что что-то пошло не так.
– Я же говорю, нужно во всем спокойно разобраться.
Дверь в медицинский центр распахнулась так, словно она была из фанеры, но при этом загудели дубовые вкладки. Пара бравых парней следовала по холлу, придерживая оружие. За ними еле поспевали представители желтой прессы, следом плелся нахмуренный директор медицинского центра.
– Ты тут посиди и не высовывайся, – бросил Родион, вскакивая с места.
– Но мы не совершали преступления.
– Пока это выяснят, ты посидишь в тюрьме.
Родион выскочил, как черт из табакерки перед директором и сильно его напугал.
– Альберт Сергеевич, что случилось? Меня вызвали из дома по какому-то срочному делу.
– А, вот вы где, голубчики, – прокричал директор, отчего вся колонна остановилась.
– Что значит – где? Я, как вы все, только что вошел через дверь.
– Где Кирилл Николаевич?
– Я его еще не видел. А что случилось?
– Из-за ваших псевдонаучных опытов погиб человек.
– Почему погиб? Операция прошла успешно. Все задокументировано, состояние пациента стабильное.
– Все голубчики, доигрались в эксперименты. До выяснения всех обстоятельств ваша работа закрывается. Документы предоставишь следователям, а Кириллу Николаевичу посоветуй не прятаться, а самому, так сказать, прийти с вещами.
– Я документы подготовлю и передам органам, но если вина не доказана, то и с вещами еще рано.
– Умные тут все, – выдавил из себя директор и двинулся сквозь толпу.
Родион поискал Кирилла, затем вышел на улицу и закурил сигарету.
– Что, дела совсем плохи, если ты за семь лет первый раз пытаешься закурить.
– Видимо, да, наш готов тебя во всех смертных грехах обвинить. Затребовал подготовить всю документацию по работе.
– Все ему предоставь. Не зли тигра.
– А ты?
– Я постараюсь через третьих лиц узнать всю возможную информацию. Давай, пока. Ты меня сегодня не видел, я на звонки не отвечал. Позвоню сам.
Родион только всплеснул руками. На глаза попалась тлеющая сигарета. Он сморщился, слегка отодвинул ее подальше. А затем бросил в урну и долго потирал кисти друг о друга, как будто стараясь смыть с них невидимую грязь.
Кирилл шел по аллее быстрым размашистым шагом. С тех пор как придумали позитронный двигатель для воздушного транспорта, ходить по улицам пешком стало безопасно или почти безопасно. Кирилл остановился, вытащил телефон, сенсор пискнул в списке контактов.
– Привет, что-то мы давно не виделись, как сам? – произнес Кирилл после того, как ему ответили.
– Привет, Кирилл, что-то случилось?
– Не буду от тебя ничего скрывать. Случилось.
– Тогда в беседке на нашем месте. Надеюсь, не забыл?
– Да помню я все. Один раз еще студентом решил уточнить, так теперь всю жизнь поминать будешь.
– Не злись. Через час успеешь подойти?
– Почему чрез час?
– Так судя по голосу, ты минут десять идешь быстрым шагом. Согласные не глотаешь, значит, идешь по аллее. От твоей работы по аллее до беседки, если пешком, около часа. Вот такая арифметика.
– Да ну тебя, зануда.
– Опять ты – «зануда». Просто тонкое наблюдение.
– Я флаер возьму.
– Если только по экстренному вызову.
– Точно, по экстренному. Спасибо, Егор. Буду через пятнадцать минут.
Кирилл принялся набирать экстренный вызов.
На площадке перед кафе флаеры приземлялись и взлетали, как на большом космодроме, используя для взлета и посадки автоматику, что создавало безопасное движение.
Кирилл освободился от ремней безопасности, кабина флаера скрипнула, избавившись от пассажира. Их старое кафе под скромным названием «Беседка», сильно расширилась. Кирилл в изумлении стоял перед незнакомым строением, пока его не окликнул Егор.
– Я так и знал, что тебя спасать нужно.
– Егор, что это?
– А, да, прости, старик, совсем забыл, что ты со своей наукой совсем не следишь за новостями в городе. Да, вот так теперь выглядит наше укромное место.
– Тут потеряться можно.
– Зато никто не помешает. Пошли, я столик забронировал.
Кирилл еще долго шел и озирался вокруг, рассказывая, что произошло.
– Так, дальше можешь не рассказывать, – прервал Егор. – Дальше еще хуже.
– В смысле?
– Дело поручили мне. Я еще два часа назад собирался тебе позвонить, но долго раздумывал. Это дело о смерти человека, и мне предстоит выяснить, кто в этой смерти виновный. Я подозреваю, что ваш руководитель будет подставлять тебя, но мой долг досконально во всем разобраться.
– Я не против, я только за справедливое расследование.
– Слушай, а тебе отпуск не полагается?
– Полагается, а в чем дело?
– Как показывает мой опыт, да и чужой об этом говорит, будут искать крайнего, чтобы всю вину на него спихнуть. Потом, может, разберутся, но время уйдет. А может, так оставят.
– Мы в цивилизованной стране живем, невиновного должны освободить.
– Все старо как мир. Мы люди, и этим все сказано. Вот и давай отправляйся в отпуск, а мы без суеты будем во всем разбираться.
Егор встал и похлопал друга по плечу, стул отъехал назад. Кирилл остался сидеть, размышляя над словами Егора. Мысли путались.
К нему подскочил официант, стрекоча про поступление уникального продукта, про новое блюдо от шеф-повара. Но Кирилл только отмахнулся от него.
Он не стал брать флаер, а решил пройтись. В голове несколько раз он прокручивал ход последней операции. Все действия отрабатывались не раз и не два, эксцессов никогда не было. Завибрировал телефон в кармане. На дисплее красовался его дед.
– Да, дедушка.
– Кирюша, ты к нам приедешь?
– А что случилось?
– Бабушка совсем захворала. Ты бы посмотрел.
– Дед, ты военный врач, и в медицине не хуже меня разбираешься. Не финти, опять, с бабушкой поругался?
– Кирилл, так разговаривала шпана в моей молодости. У нас с бабушкой своеобразные взгляды на жизнь. Ах да, бабушка приготовила твои любимые пирожки и клюквенный морс.
– Ну если пирожки и морс, тогда придется заехать.
Дед отключился, а Кирилл поискал в телефоне ближайшую посадочную станцию флаера.
Кирилл подходил к калитке двухэтажного дома, накатила ностальгия. Ему послышались детские голоса и ворчание деда. Кирилл толкнул калитку. Дед наотрез отказался от сверхмодной электроники. Молодой человек вступил на мощеную мраморной плиткой дорожку. То тут, то там угадывался отголосок детства.
Вот еле различимый рисунок, за который Кирилл сидел в темном чулане до самого вечера. А вот следы копоти от разведения костра древних народов, после которого состоялся строгий разговор с дедом.
С дорожки, уходящей в сад, звучит еле слышная мелодия. Дед в костюме пасечника занимался с ульями.
– Кирюша, ты бы не заходил пока сюда. У меня новая семья очень злющая. Я еще сам не привык к ним.
Кирилл, знакомый с этой проблемой с детства, не стал спорить с дедом. Бабушка на летней террасе накрывала на стол.
– Ой, внучок приехал. Ничего не случилось? – засуетилась бабушка.
– Баб, ты что, каждый день на улице накрываешь? Ты же знала, что я приеду.
– Да, извини. Всегда учила тебя говорить правду, а тут сама…
– Да ладно. Лучше ты расскажи, что случилось?
– Дед хочет с тобой проговорить.
– Баб, ты опять?
– Что я?
– Дед сказал, что ты захворала, а он не может с тобой совладать.
– Вот уж враль. Сам тут на днях кряхтел, как с тобой поговорить, а теперь на меня все спихнул. Вот явится, я ему все скажу.
– Подожди, баб, с разборками. Если дело не в вашем с дедом здоровье, остальное все пустяки, разберемся.
Дед поставил на край стола ведро с медом. Бабушка заохала и, подхватив его, бросилась в дом.
– Надо поскорее разлить его по банкам, а то пчелы будут стараться перетаскать его обратно в улей, – важно заявил дед.
– Не надоело тебе, дед, с пчелами возиться?
– Нет, внучек. Пчелы силы придают. Еще в древности специальные процедуры были с пчелами. А что ваша медицина? Сначала боролись с вирусом, перестраивая его, а затем с новыми мутациями, пока не придумали новое средство. Но и это не панацея.
– Почему, дед? Заболеваний из-за вирусов человечество не знает уже десять лет.
– Ты знаешь, в мое время тоже победили оспу, а потом болезнь вернулась. Хорошо, не занимались генной инженерией вирусов. Ладно, чего мы за болезни уцепились, ты чего такой хмурый?
– Ты мне зачем сказал, что бабушка приболела?
– Ты уж прости, у меня разговор есть, а тебя ничем не заманишь. Но я вижу, не в этом дело. Ну-ка, рассказывай.
– Дед, так че рассказывать?
– Так давай не финти, рассказывай.
– Кто-то про шпану недавно говорил?
Дед лишь только отмахнулся от замечаний внука. Кирилл говорил коротко, но не пропуская мелких деталей. Он знал, что дед, как хирург старой школы, очень щепетилен в подготовке и проведении операций.
–
После твоего рассказа я хочу задать тебе несколько вопросов.
–
Я готов ответить.
–
Как проходила подготовка к операции?
–
В штатном режиме. Согласно подготовленной инструкции. Я перед операцией проверил.
–
Анализы подтверждали целесообразность операции?
–
Да, электронный анализатор подтвердил.
–
Донорский орган получен в вашей клинике?
–
Нет, от смежной организаци
и
.
–
Сертификат прилагался?
–
Я его не видел. Подготовкой органов занимается Родион. Дед, ты чего, Родиона подозреваешь?
–
Я пока никого не подозреваю. Просто необходимо все расставить на свои места.
Дед еще долго расспрашивал, как проходила сама операция, какие препараты применялись. Дверь дома открылась, бабушка несла огромный поднос с выпечкой.
– Дед, ты совсем внука задергал, дай ему поесть. Лучше принеси самовар, он уже вскипел.
Дед поднялся, погруженный в свои мысли. Принес самовар с чашками и отправился в дом.
– Семен, ты чаю с нами не попьешь?
– Вы начинайте, я скоро приду.
– Вот уж если чего задумал, то пока не сделает, не дозовешься, – проговорила бабушка, разливая заваренный чай по чашкам.
Дед спустился к столу весьма возбужденный. Он что-то бормотал себе под нос. В руках все время перелистывал старый потрепанный журнал.
– Какие симптомы были у пациента?
Кирилл принялся вновь перечислять, что было написано в истории болезни.
– Так-так, – бормотал дед.
– Семен, ты чего тянешь кота за хвост? Что у тебя за манера начать говорить и замолчать.
– Светочка, я еще раз убедился, что мои догадки правильные.
– Дед, ты что-то выяснил?
– Да, Кирилл, вашей клинике угрожает большая опасность, а с ней и всему городу.
– Семен, опять ты решил всех напугать?
– Нет, дела очень серьезные. Так, срочно связываешься с Родионом. Надеюсь, к покойнику не подпускали родственников. Труп необходимо со всеми предосторожностями сжечь. Затем сжечь всю одежду и провести санитарную обработку всех помещений клиники. Не перебивай меня, я знаю, что говорю. Скорее всего, вы занесли вирус «испанки» в организм пациента. Только он вызывает такие симптомы и смерть. Вот, почитай журнал. Здесь описывается, как вирус мог в несколько дней уничтожить целый город.
– Подожди дед, я хорошо помню, когда проходили вирусологию, что «испанку» победили в двадцатых годах двадцатого столетия и после никто этот вирус нигде не встречал.
– Да, но посуди сам. Все симптомы совпадают. Остается один вопрос: как и откуда он попал в организм. Если у вас действительно такая предоперационная подготовка, как ты мне описал, то получается, что вирус попал вместе с пересаженным органом. Необходимо найти место, откуда он проник в вашу клинику.
– А есть ли другие варианты проникновения вируса в клинику?
Дед покачал головой. Кирилл взял чашку с остывшим чаем, но пил его так медленно, словно он был горячим.
– Итак, если отталкиваться от факта, что все наши действия были правильными, вирус в организм мог попасть только с органом.
– Да, если вы не делали анализ, а доверились поставщикам.
– До этого случая у нас не было повода усомниться в их компетентности.
– Я бы на твоем месте еще раз проверил свою клинику, а затем поставщиков.
– Дед, наш отдел отстранили от работы до выяснения всех обстоятельств случившегося.
– Нужно срочно выяснить, что происходит в клинике. Пройти обследование всем, кто контактировал с пациентом до и после операции. Особенно после. Желательно всех их изолировать в отдельный бокс под присмотром врача. Тебе тоже срочно пройти обследование.
Дед долго еще говорил, но Кирилл его уже не слушал, а лишь кивал в такт его словам. Он представил недовольное лицо Нины, когда он сообщит ей, что им необходимо будет расстаться на неопределенное время.
Кириллу очень нравился звонкий смех девушки, ее кокетство, в котором было что-то детское, а распущенные мокрые волосы, придавали ей вид первозданного творения.
– И вот это все может погибнуть, – ворвались слова деда в сознание Кирилла.
– Семен, может, хватит пугать мальчика? – вмешалась бабушка.
– Светочка, милая, если бы я хотел напугать!
– Дед, все ясно, будем проводить мероприятия.
– Все, хватит говорить о медицине, – завозмущалась бабушка.
– Да, действительно.
– Дед, а ты меня зачем звал? Не смотри на бабушку, она тут не причем.
– Кирюш, я хотел поговорить о твоем отце.
– Что с отцом?
– Семен, ну что ты за человек. Почему нельзя прямо сказать?
– Так, дед, что произошло?
– Ты почему с отцом не общаешься?
– Почему не общаюсь? Общаюсь. Только пока мы с ним в ссоре. Можно так сказать. Не смотри на меня так, дед. Вот ты старше и мудрее его по годам, но не учишь жить, не навязываешь свои идеи.
– Я думаю, твой отец точно так же говорил о своем деде. Понимаешь, когда вы наши дети, всегда боишься, что если что-то произойдет, то точно с вами. А когда у детей рождаются свои дети, то это бремя они берут на себя как их родители, а ты начинаешь просто любить.
– Да, дед, ты, наверно, прав. Я обещаю, что подумаю над этим.
– Ты не забыл, что девятого мая мы по старой традиции собираемся тут чтить память наших ветеранов, победителей в той ужасной войне?
– Дед, когда это было и кому нужны эти воспоминания? В живых никого не осталось.
– Наш предок участвовал в войне. Если новое поколение забудет, то найдется куча умников, которые перевернут, изгадят и растопчут светлое чувство благодарности этим людям за их подвиги.
– Хорошо, я постараюсь, если не буду сильно занят в клинике.
– Кирюш, ты бы с девушкой нас познакомил.
– С какой, дед?
– Ну, хоть с какой-нибудь, уже пора, внук.
– Семен, я все слышу, не порть нам мальчика, – сторого произнесла бабушка, разливая по чашкам крепкий чай.
