Kitobni o'qish: «По второму кругу»

Глава 1. Гарпун.

Цифры на мониторе показывали шесть минут шестого. В мерцающем свете экрана комната была почти тёмной.

Окно начиналось от самого пола. Через него видна была внизу на космодроме Куру торопливая суета служебных людей и движение техники, как бывает обычно перед очередным стартом. «Внизу» – это обман зрения. Кабинет находился глубоко под землёй, а на экран, имитирующий окно, транслировалась картинка с зависшего над стартовой площадкой коптера.

Служебные люди или «големы», как их теперь называют, таскали грузы, которые требовали особо нежного обращения. Их специально создали как принципиально новый подвид Homo servus . Всё просто: ограниченное самосознание и дешевая генно-модифицированная еда, предотвращающая бесконтрольное размножение и ограничивающая продолжительность жизни. Дешевле, чем производить сложных многофункциональных роботов. Будущее опять оказалось не таким, как представляли себе писатели-фантасты.

Лет двадцать назад, когда долги Америки превысили все критические пределы, инфляция стала двузначной, а уровень жизни простых американцев стал стремительно падать, президент США, издал указ объявить дефолт и отказаться от всех долгов.

Доллар во всём мире обесценился до стоимости бумаги, на которой он напечатан. Валютные резервы государств испарились. По всему миру начались банкротства целых стран, корпораций, глобальных банков, страховых и пенсионных фондов. Правительства уходили в отставку, президентов свергали, чиновников судили и расстреливали. Хаос воцарился почти на всей планете.

В самой Америке начали отделяться штаты и воевать между собой. Объявились десятки вождей, фюреров и лидеров нации. США как единое государство распалось, и на много лет погрузилось в пучину гражданской войны всех против всех. Одним глобальным игроком на планете Земля стало меньше. Зато опять обострились противоречия между Европой и Россией. Мир опять балансировал на грани войны.

Размышляя над этим и о многом другом, гражданин ФРГ, этнический турок Пауль Саул, прислонясь к ребру стола, насвистывал что-то тоскливое, из турецкого фольклора. Он перекидывал пёстрые графики на мониторе. Но не видел их.

Офицер второго ранга технической службы космодрома ESA, бывший подполковник ВВС НАТО, высокий, смуглый, не в мундире, а в костюме из дорогой ткани, Пауль казался скорее состоятельным молодым бездельником, чем ответственным служащим Европейского космического агентства.

Пора была ехать домой, но он не двигался.

Шестой час означал конец рабочего дня, но работа на космодроме не прекращалась ни на миг. Одному единственному архонту то ли не спится по ночам, то ли он находится на другой стороне Земного шара, но он приучил всех бодрствовать с ним до четырёх часов ночи. Зная ночные повадки владыки, все пять исполнительных директоров, как школьники, бдят в ожидании вызова.

И даже сегодня, в канун Нового года, в их агентстве всё равно будет ночная смена.

А русские пойдут теперь на две недели на каникулы. Доверчивые младенцы. Ослы длинноухие!

Нервные пальцы молодого человека быстро и бессмысленно кликали файлы, а внутри – страх всё разрастался, грозя перерасти в панику.

Пауль швырнул очки дополненной реальности и, ёжась, прошёлся по комнате.

Отправить письмо или не отправлять? Сейчас обязательно? Или не поздно будет потом?.. в четверг – в пятницу?..

Поздно…

Так мало времени обдумать, и совершенно не с кем посоветоваться!

Неужели есть средства дознаться, кто отправил зашифрованный файл? Если отправить с анонимного сервера? Найти открытую точку доступа, не задерживаться, быстро уйти? Кроме того, нужно будет позвонить. Неужели найдут по голосу?

Через три-четыре дня он полетит туда сам. Разумнее – подождать. Но будет поздно.

Озноб пробежал по всему телу. К чёртовой матери! Уж лучше б он не узнал…

Он сгрёб все гаджеты со стола и понёс в несгораемый шкаф. Волнение становилось сильней и сильней. Пауль Саул коснулся лбом прохладной стали сейфа и отдохнул с закрытыми глазами.

И вдруг, как будто упуская последние мгновения, не заказав машину, не погасив экраны, Пауль метнулся, запер дверь, провел вшитым чипом по сканеру в конце коридора, сдал ключи дежурному, почти бегом добежал до лифта, обгоняя здешних големов в униформе. На лифте взлетел без остановок вверх, едва натянул плащ, насадил шляпу и выбежал в нескончаемый тропический дождь.

От быстрых движений полегчало.

Пройдя полузамкнутым двориком ЦУПа мимо памятника Нилу Армстронгу, Пауль поднял глаза и вздрогнул. Новый смысл представился ему в огромном ракетоносителе Ариан-7. Эта серебристая многометровая махина была не величайшим достижением европейской цивилизации, ракетой, предназначенной совершить первый пилотируемый полет на Марс, а гигантской акулой, приготовившейся проглотить половину мира. И одинокий утлый челночок Пауля так и тянуло туда, под нос тяжёлой хищной туши.

Нет, не челнок тянуло – это он сам шёл на акулу – с гарпуном!

Но невозможно было выдержать! Он увернулся вправо, на стоянку. Около шлагбаума стоял общественный электрокар, Пауль запрыгнул в него, велел автопилоту ехать прямо, мимо городка Куру, где он жил, до столицы Кайены. В такси играла какая-то нудная зомбо-музыка, которой обычно программируют големов, но у офицера второго ранга были специальные права и Пауль приказал убрать звук. Тишина – это привилегия.

Проезжая мимо знаменитого Лак-дю-Буа-Дьябль, Чёртова острова, вспомнил дело Дрейфуса, который томился тут на каторге 140 лет назад, за то, что передал государственные секреты врагу. Вдоль спины опять побежали мурашки. Да, но потом-то Дрейфуса оправдали…

Он ещё колебался – откуда позвонить и отправить сообщение, чтоб не торопили, не стояли над душой, не заглядывали в экран. Но искать отдельную тихую гостиницу – заметнее. Не лучше ли в самой густоте, в баре, только чтоб кабинка была отдельная, в углу? И как же глупо плутать на такси, ведь автопилот запомнит любой маршрут. Он ещё рылся в кармане, ища купленную недавно по случаю у местных креолов нелегальную симку, и надеялся не найти. Тогда естественно будет отложить.

Перед светофором его пальцы нащупали и вытянули сим-карту. Значит, так тому и быть. Кажется, он успокаивался. Опасно, не опасно – другого решения быть не может.

Чего-то всегда постоянно боясь – остаёмся ли мы людьми?

Совсем не специально – а ехал Пауль по Авеню де ла Либерти, как раз мимо посольства СССР. Значит, судьба. Он прижался к стеклу, изогнул шею, хотел разглядеть, какие окна светятся. Не успел.

Минули собор Сен-Совер  – Пауль скомандовал направо. Он будто делал круг на своём челноке с поднятым высоко гарпуном, разворачиваясь получше. Взлетели к Городскому рынку, Пауль коснулся чипом, вшитым в ладонь, платежного терминала такси, хлопнул дверкой и пошёл по площади, стараясь умерять шаг.

Площадь перед мэрией была уже вся в огнях. Перед "Макдональдсом" густо стояли големы в очереди за кормом. Желтое "М" над забегаловкой чуть затягивало сизоватым дождем.

Пауль испытывал отчаянную храбрость. Только помнить: ни слова по-немецки. Ни тем более по-турецки. Ни перышка, ни хвостика не оставить ищейкам.

Пауль Саул шёл очень прямой и совсем уже не поспешный. Рекламными огнями манил небольшой бар, стилизованный под салун. Судя по значку у входа Wi-Fi открыт.

Здесь четыре, углублённые в стену кабинки, были все заняты. Но в левой заканчивал обедать какой-то простоватый голем, немного пьяненький, уже рассчитывался. Он улыбнулся Паулю, что-то хотел говорить, но Пауль запретил ему. Сменив его в кабине, Пауль одной рукой сделал заказ; другой же рукой, без чипа, достал и включил планшетник, открыл Сеть.

У Пауля была только одна, да и то заочная, знакомая в СССР. Он познакомился с ней, когда в Сети наткнулся на группу любителей хаски. У него в детстве была хаски по кличке Цинциннати. Он вспомнил её, когда увидел фото псины с умнейшими голубыми глазами. Такие же глаза были и у её хозяйки, девушки под красным флагом. Неужели в России разводят хаски? Тогда, что бы ни привлекать к себе излишнего внимания, Пауль выбрал себе русский псевдоним «Павел Сажин». Писал по-русски, пользуясь переводчиком. Фото оставил свое.

Девушка под ником «Магда» отозвалась, завязалась переписка. Оказалось, она живет не очень далеко от бывшей Москвы, работает в серьёзной IT-корпорации «Красный период», обеспечивающий государственный контроль и планирование. Нынешний коммунизм в новой версии СССР существовал на базе супермощных компьютерных технологий. Пауль общался с русской только один раз и замечаний от начальства никаких не получил.

Группа «собачников» не привлекла особого внимания архонтов, и поэтому Пауль решил, что это самый безопасный способ, связаться с кем-то в СССР.

В профиле Магды Пауль нашел номер её мобильного, поменял симку в айфоне, включил голосовой англо-русский автопереводчик с «end to end» шифрованием разговора и набрал номер. Для передачи файла решил использовать мессенджер на планшете.

После нескольких долгих гудков трубку сняли.

– Да, – голос был сонный.

– Магда?

– Почему Магда? Лена. Кто это?

– Извините, вас беспокоит ваш интернет-знакомый. У вас такой ник.

– А, ну да, слушаю.

– Магда…, извините, Лена! Мне нужно передать срочную и очень важную информацию вашему правительству.

– А я причем? (Пауль загадал: откажет – пусть так и будет, второй раз не пробовать.)

– Не отключайтесь! Речь идёт о судьбе вашей страны! И не только! Слушайте: у вас, наверное, есть знакомые, которые помогут вам. А мне можете помочь только вы. Вернее, не мне, а себе. Наши архонты приняли решение нанести удар по всем вашим пусковым установкам, я узнал об этом сегодня.

– Что за шутки дурацкие! Вы кто?

– Нет, это не шутки. ESA в полной тайне разработало торсионный ускоритель, излучение которого может заставить взорваться все атомные заряды в местах их базирования. Послезавтра, под видом энергоустановки для марсианской миссии, Ариан-7 поднимет излучатель на орбиту. Война может начаться в любой день. Через неделю у меня запланирована командировка к вам на космодром Восточный. Задание ещё не озвучено, но я полагаю, это будет, что-то связанное с этим нападением. Архонты хотят, что бы в момент удара, я был в СССР. Если, конечно, они не отследят этот звонок…

– (пауза). Не знаю, смогу ли я помочь… – Она была наверно уже в кровати, и за ней никто не гнался. – Может, сами позвоните в Комитет Общественной Безопасности?

– Слушайте! Слушайте! – в отчаянии восклицал он. – Лена, я скину файл, попробуйте заинтересовать ваши спецслужбы…

Под пальцами Пауля плавился экран планшета.

– А откуда я знаю, что вы говорите правду?

– А вы понимаете, чем я рискую? – прошипел Пауль.

Кажется, в соседней кабинке менялась компания. «Магда» молчала, может быть, отхлебнула воды.

– Взрыв всех наших атомных зарядов? – недоверчиво повторила она. – А кто вы такой, назовите ваш ник…

В динамике глухо щёлкнуло, и наступило ватное молчание, без шорохов и гудков.

Линию то ли разорвали, то ли кончились евро на ломаной симке.

Глава 2. Рожденная в СССР.

Лена окончательно проснулась. Странный звонок. Тонкий писк сообщил о поступившем письме. Тревожное чувство подступающих неприятностей разлилось в душе. Интуиция подсказывала, что это всё начало какой-то дерьмовой истории.

Как любой творческий человек, Лена не любила общение с властями, тем более с безопасниками. Но тут вопрос кажется серьёзный. Переступив развалившуюся у кровати хаски, Елена подошла к рабочей стене и открыла файл. Обычный скучный файл с технической информацией. Ничего и не разберёшь сразу. Пока Лена всматривалась в цифры и формулы, экран моргнул и файл закрылся. «Извините, программа аварийно завершила работу. Восстановить файл?». Выбрав «да», Елена еще не поняла катастрофы. Но «file» оказался «error». Попытки открыть его «блокнотом» и другими прогами не удавалась. Случайность? Но если нет, то это убедительное доказательство правоты ночного собеседника. Кто еще может так нагло «крякнуть» файл во время работы, кроме спецслужб?

Елена задумалась над планом действий. Так, сейчас ночь, знакомых будоражить не будем. Безопасникам сообщать особо нечего. Утром начнем искать специалистов по ремонту файлов. Или в своей фирме найдутся или дядю подключим. Нужно попробовать понять, кто этот таинственный собеседник? Елена открыла свои соцсети и стала просматривать друзей и последние сообщения.

Полчаса активных поисков ничего не дали. Все вроде знакомые люди, никакого отношения к космическим запускам не имеющее. Позвонить по определившемуся номеру? Так, абонент в сети не зарегистрирован. Абонент – не абонент. Ага, Ариан-7! Что это? «Поисковик» выдала фотографии космодрома Куру, инфу о марсианской программе и кучу интересных, но бесполезных сейчас ссылок. Но старт и, правда, назначен на послезавтра. Задержать старт? Не слабая задача!

Может это розыгрыш? Вот обхохатывается сейчас кто-то! Ну, точно, розыгрыш! Крутанувшись от экранов, Лена решительно направилась в кровать, кляня себя за доверчивость. В пылу праведного гнева она опять, в который уже раз споткнулась о хаски, которая мирно дремала на полу. Хотела разразиться гневной речью, но тут в голову пришла одна мысль. Она вспомнила группу «Хаски» в Фейсбуке и странного типа, который представился Павлом Сажиным. Он восторгался собакой, говорил о всяких пустяках, но в этом была одна странность. Он писал по-русски, но как не русский. Слишком правильно. Сейчас так почти не принято.

Лена быстро открыла диалоги. Профиль Павла почти пуст, но вот место регистрации? Cayenne. Где это? Блин! Французская Гвиана. Местоположения космодрома Куру!

С фотографии на неё смотрело красивое смуглое лицо, лет 30-35-ти. Чуть восточные черты лица. Фон не разборчив. Кто же это? Ник о чем-то говорит? Сажин, сажа, смуглый? Но ведь не африканец? Переводчик: Сажа – Soot, Sawl. Павел – Пауль. Пауль немецкое имя. На немецкий. Сажа – Schwärze. Не, это ничего не даёт. Фотография вдруг исчезла. Исчез профиль. Исчезли диалоги…

Кто-то методично стирал всю информацию о ночном звонившем. Да, это не розыгрыш. Лена отсоединила компы от сети, сделала копию погибшего файла на флешку и погасила свет. Несколько упражнений на расслабление и девушка погрузилась в глубокий целебный сон.

Под утро приснилась ерунда. Как будто она полулежит в большом кресле, вся облепленная какими-то датчиками. А откуда-то, очень издалека, за ней наблюдает очень странный, непростой какой-то старик.

Как только сон рассеялся, и осознанность вернулась в мозг, а тонус в тело, Елена вскочила и побежала умываться. Она хорошо помнила ночной разговор, и тревога тлела в её душе. Но, несмотря на это, необходимо было привести свои эмоции в порядок. Ничего лучше для этого не было, чем утренний комплекс «Око возрождения». Её научил ему дед, но вообще этот ритуал вошёл теперь в моду и многие знакомые Елены по утрам теперь «вращали Землю».

Во время вращения вокруг собственной оси, Лену часто посещали умные мысли и откровения. Сегодня не было исключением. Надо обратиться к партийной власти! Им принимать решение, они несут ответственность за страну. Надо будет, подключат и безопасников и армию.

Елена была ровесницей СССР-2. Она уже жила у мамы в животике, когда Америка обанкротилась. Отец был в командировке в Америке, и когда там началась гражданская война, он пропал без вести и отца она не увидела. В тот месяц, когда Лена родилась, родилась и новая партия.

Когда после краха США, на планете начался хаос, к власти в России пришло немногочисленное, но сплоченное народное движение «Время смысла». «Смысловцы» имели и идею и дисциплину. Идея заключалась в восстановлении СССР.

Беловежские соглашения были объявлены незаконными. Следственный комитет возбудил дела против всех соучастников развала бывшего СССР. Конституцию 93-го года признали не действительной. Армия удержала регионы от попыток размежевания. Было объявлено чрезвычайное положение, и в состав нового правительства вошли почти все патриотические силы того времени. Провели национализацию крупнейших предприятий. На выборах победили сторонники возрождения СССР. Утвердили название Святая Соборная Справедливая Россия. Безопасность поручили обеспечивать Комитету общественной безопасности.

Партия спасла страну тогда, должна спасти и сейчас.

Елена немного подумала, надела вирт-очки и вызвала деда. Дедушка предстал перед ней таким, каким она помнила его с самого детства, седой, моложавый, чуть полноватый и улыбчивый. Дед не старел. Он был в рабочей куртке и со снеговой лопатой в руках.

– Привет, деда!

– Привет, солнышко! Как дела?

– Дедуль, тут такое… У меня есть информация, с которой нужно ознакомить партийных. У тебя есть знакомые?

– А то! – дед улыбнулся.

– И как это всё замутить?

– Срочно?

– Срочно!

– Ранг?

– Самый-самый!

– Инфа важная?

– Ну, дед, стала бы я просить?

– Хорошо, тебе позвонят.

– Ой, дедуль, спасибо! Привет бабуле!

– И тебя спаси Бог! – еще раз улыбнулся дед. Была у него такая присказка.

Внучка отключилась и стала собираться на работу. Сегодня важный день, последний день года, её отдел должен закончить расчет годового задания всем предприятиям города. Лена вспомнила старую шутку – Война войной, а обед по расписанию! Представила лицо шефа, когда она ему скажет, что сегодня не придет, потому что нужно открыть файл и спасти мир. Да, файл! Так, контакты…

– Дядь Петь, привет!

– Превед, медвед! – Дядя Петя, брат отца, как всегда не очень разговорчив и почти не улыбчив. Несмотря на утренний час, он уже стоял с паяльником около очередного полусобранного робота в своём школьном кабинете робототехники.

– Дядь Петь! Тут у меня файл не открывается, глянешь?

– Кидай!

– Лови! Позвони, если откроешь. Очень надо!

Дядя кивнул и отключился.

Отправив файл и слопав омлет из бабушкиных яиц, Лена отправилась в свою корпорацию. Суперсовременный небоскреб выделялся в их, в общем-то, провинциальном городе. Общественный электробус ждать не хотелось, и Лена вызвала такси. Лимит на поездки ещё не был истрачен. Успею ещё компот выпить – решила Лена. У них в цоколе было чудное кафе, оформленное под советскую столовую сталинских времен. Компот варили там вкуснейший.

Самое замечательное, что ни за что не надо было платить. Такая система действовала уже всю последнюю пятилетку, но до сих пор вызывала чувство непередаваемого комфорта и уверенности в завтрашнем дне.

На работе светились сотни экранов, таблиц, графиков. Искусственный интеллект вел бесконечные расчеты, используя алгоритм «предиктор-корректор», отдавал команды, изучал обратные связи, прогнозировал, корректировал старые прогнозы, ранжировал списки целей, оценивал отклонения, предлагал варианты решений. Нейросеть из таких ИИ учитывала потребности каждого человека в стране и выдавала задания на все производственные и добывающие предприятия. Минимизировалось перепроизводство, цена продукции и ущерб экологии. То, что не получилось когда-то в СССР-1, в СССР-2 замечательно функционировало, и Лена была частью этого гигантского механизма. Она была талантливым математиком и чувствовала гордость и пользу от своей работы.

В отделе IT-технологий она сунула флешку с «мертвым» файлом своему приятелю, начальнику отдела Варфоломею Дарбогову (такое вот имя дали родители). Тот поздоровался по старославянски:

– Здравия!

– И тебе не хворать, – отшутилась Лена, – не в службу, а в дружбу, лично мне надо, попробуй файл открыть.

– Ладушки, отобедаю и займусь.

В разгар рабочего дня запиликал сигнал связи.

– Да!

– Елена Андреевна? – сухо осведомился казенный голос.

– Я самая.

– Ваш дедушка, Семён Иванович, сказал, что вы хотите мне что-то сообщить.

– А вы кто? – снахальничала от волнения Лена.

– Извините, не представился, секретарь горкома Евгений Ервандович.

– Да, Евгений Ервандович. Но мне бы лично.

– Лично это сложно, день расписан. Как срочно?

– Срочно! Сегодня обязательно!

– Хорошо, я пришлю кар. В восемнадцать…

Очередной звонок выдернул её из рабочих забот. Варфоломей орал как потерпевший:

– Магда, мать! Ты что мне подсунула! Сервера накрылись!!!

Глава 3. Побег.

Пауль вышел из бара весь взмокший. Дождь не прекратился. Сырость проникала в самую душу. Нет, это не сырость. Это страх. Он вдруг отчаянно испугался. Что он натворил! Конец карьере, конец размеренной жизни, конец установленному распорядку дней, месяцев, годов…

Он одним поступком, одним звонком перечеркнул весь свой путь. Но и жить, зная, что скоро погибнут миллионы людей, – было невозможно. И потом – было бы тоже не возможно, зная, что ты мог этого не допустить. Лучше бы этого не знать! Какой дурак оставил такой важный файл в общем доступе?

Так. Если разговор контролировался и дешифровался, его бы уже взяли. Мог вызвать подозрение сам факт шифрованного звонка. Могли просканировать место, откуда исходил звонок. С какой точностью? Если определили бар, то просканируют все фото с входа и все платежи. Платил то Пауль своим чипом!

Хорошо, есть список посетителей бара. Есть подозрительный шифрованный звонок. Может быть, определили, что звонок в Россию. В связи с секретной миссией Ариан-7, наверняка объявлен особый режим безопасности. Он работник космодрома, значит он первый в этом списке подозреваемых.

На работу возвращаться, наверное, не нужно. Домой идти не зачем. В банковской ячейке хранятся несколько десятков старинных золотых монет времен конкистадоров, которые в ходу у местных амигос. Пауль приобретал время от времени по одной монетке на черный день, как учила его когда-то бабушка. Черный день настал, кажется. Из страны нужно уезжать.

Нет, не просто уезжать, нужно пропасть. Легко сказать. Как пропасть в мире, где всё под контролем. Все ваши перемещения фиксируются, покупки регистрируются, разговоры сохраняются, лицо сканируется и распознаётся. Люди вроде свободны, но полностью подконтрольны. Если ты делаешь, что положено, то этого почти не замечаешь. Это, даже, в общем-то, удобно. Но как только ты собрался вырваться из колеи, ты вызываешь пристальный интерес спецслужб. С благородной целью, оградить общество от террористов.

Пауль уже как-то задумывался: что толкает людей на самоубийство в людных местах? Ведь если ты подпольно сражаешься за какие-то цели, как партизаны на оккупированной территории, например, то гораздо логичнее минировать военные объекты или транспортные магистрали и уходить. Самому-то зачем гибнуть? Значит, смертник выполняет не своё желание, а работает как запрограммированный биоробот. Так, а чего добивается «программист»? Страх и паника. И новое финансирование программ безопасности в конгрессе. Значит, сами спецслужбы и устраивают атаки? От таких мыслей начинала болеть голова, и дальше рассуждать не хотелось.

Хотя, взять те же башни-близнецы. Теперь всем известно, что башни снесли направленными подземными атомными взрывами сами спецслужбы США. Тогда их авантюра прошла на «ура». А вот авантюра двадцать первого года кончилась печально. Гражданская война в «штатах» до сих пор продолжается. Но это всё история. Сейчас то, что делать?

То же, что делали люди всегда, когда хотели запретного. Обращались к мафии. Местные мафиозо, креолы, «амигос» торговали наркотиками и проститутками. И никакой контроль их не страшил. А наркотики нужно как-то транспортировать. Значит, у них есть пути, по которым можно покинуть страну. Решено: с утра в банк и к амиго! Пауль немного прошелся по ночному, не спящему праздничному городу, и около очередного заведения увидел стайку проституток. Выбрал дамочку поскромнее, и договорился с ней на всю ночь. Проблема с ночевкой была решена.

Девушка числилась инвалидом, и деньги за её услуги нужно было переводить на благотворительный счет какого-то хосписа. Мафия могла решать свои задачи, связанные с отсутствием наличных. Пауль предложил перечислить вдвое больше, но с условием, что девица покормит его завтраком и сходит с ним в банк. Жрица любви была только рада.

Утром, подкрепившись, они отправились в банк. Но когда Пауль объяснил девушке, что ей предстоит одной зайти в охраняемое помещение, предъявить ключ, набрать пароль, забрать свёрток из ячейки и передать его Паулю – дамочка запаниковала. Они долго перепирались, и проститутка вызвала своего сутенёра. Явился лохматый и небритый тип, который потребовал за такую услугу приличную сумму. Пришлось пообещать ему золотой. Они с красоткой отправились в банк, а Пауль остался стоять ввиду двери, но так, чтобы стараться не попадать в камеры наружного наблюдения, по крайней мере, те, которые он заметил.

Он стоял и проклинал себя и за доверчивость, и за неосторожность. Деньги нужно было забрать до звонка. Вдруг этот лохматый тип кинется бежать со всеми деньгами? Что, по городу беготню устраивать ранним утром? Прямой путь в участок.

Но обошлось. Парочка вышла из банка и передала ему пакет. Уединившись в туалете ближайшего кафе, Пауль развернул монеты. Двадцать одна. Теперь уже двадцать. Сутенёр с подружкой мирно ждали его за столиком кафе. Пауль постарался незаметно сунуть монету в руку лохматого и, набравшись нахальства, попросил заказать ему кофе. Креол ухмыльнулся, но проведя рукой по сканеру, выбрал на виртуальном экране над столом три капучино. Через пару минут подкатил робот с подносом.

Отхлебнув ароматную пену, Пауль спросил: – А можно мне встретиться с вашим боссом, амигос? «Амигос» опять ухмыльнулся.

– Что, серьёзное дело?

– Серьёзней не бывает.

– А ты кто такой вообще?

– Я с космодрома. Пилот. – Пауль назвал свою прежнюю профессию.

– Что с космодрома, я понял. Пилот чего? На Марс что ли летишь?

– Нет, я лётчик. Военный.

– Ага. С боссом, значит, приспичило увидеться. А мне что с этого? Ещё есть? – и креол потёр большой и указательный пальцы.

«Девятнадцать» – подумал Пауль, произведя в уме операцию вычитания, и кивнул.

– Ну, приходи к двум на Рю Мадам Пай.

До обеда Пауль бродил по набережной. Дождь не прекращался, а ветер усилился. Сильнейшие порывы урагана гнули пальмы и грозили сорвать рекламные щиты. Но вода с небес заливала и камеры слежения, и это было на руку бывшему работнику космодрома, а ныне находящемуся в бегах подполковнику. Сырая шляпа и плащ напрягали, но больше напрягала будущая финансовая неопределённость.

Когда вся система международных расчетов рухнула, ФРС, банки, дата-центры, система СВИФТ – всё исчезло. Пропали все записи взаимных долгов и обязательств. Наличный доллар превратился в бумагу. Богатые и бедные сровнялись. Некоторое время в ходу были только золотые монеты, слитки и алмазы. Брильянты оказались очень надежным средством платежа. Их не возможно было подделать, а специальные недорогие приборы моментально пересчитывали, взвешивали и определяли вес камушков.

Через некоторое время оборот безналичных валют восстановился, но мафия стала рассчитываться брильянтами. «Стёклышки» не определялись детекторами металла, и их легко было проносить через турникеты аэропортов и вокзалов. Алмазная крошка для мелких расчетов впаивалась в поликарбонатные диски, на вроде жетонов в метро. Ну, а они уж менялись на дозы, оружие, фальшивые чипы и прочий ассортимент криминального рынка. У мафиозо вошли в моду брильянтовые цепочки и алмазные фиксы. У Пауля не было ни того, ни другого…

К двум часам Пауль нашел названный бар. Очень подозрительное заведение. У дверей его встретил давешний креол. Он кивнул и поманил за собой. Пройдя ряд комнаток, они попали в небольшой зал с барной стойкой. В углу, почти в полной темноте сидели несколько человек. Рассмотреть их толком было невозможно. Некоторые лица освещались тлеющими сигаретами. Босс, (наверное), кивнул на пустой стул. Несколько человек молча встали и удалились. Остался креол и какой-то китаец. Босс подал знак, и бармен включил небольшую настольную лампу и принес черный крепкий кофе.

Все молчали. Главный допил кофе и пристально уставился на Пауля. Выглядел он гораздо приличнее своих подчиненных. Белая рубашка и жилетка делали его похожим на банковского служащего. У него были красивые усы и благородная проседь на голове. Глаза были только какие-то опасные. Он излучал власть и уверенность. И что-то ещё, безумие какое-то или вседозволенность.

– Турок? – неожиданно спросил он.

– Что? А, да. Из Германии, – добавил Пауль.

– Подполковник НАТО, мистер Саул, космодром Куру, – то ли спросил, то ли объявил о своей информированности мафиози. Мол, не представляйтесь.

– Откуда вы …

– Рамка детектора на входе считала ваш имплантат. Вы думаете, только в полиции есть такие технологии? Перейдем к делу. Чего хочет от бедных безработных красавчик с космодрома?

– Я уже там не работаю. Я хочу покинуть эту страну. Нелегально. Я хочу, что бы меня потеряли. Это возможно?

– Потеряться? Возможно,– ухмыльнулся босс. Извлечение имплантатов дорогая, но выполнимая операция. Но что вы будете делать, когда не сможете легально работать, ходить по улицам, ездить в транспорте?

– Э… Я не думал об этом. А возможна замена на другой имплантат?

– Это ещё дороже. Надо делать пластическую операцию лица, иначе любой скан выявит несоответствие. И вносить фальшивые данные в федеральную сеть. У вас есть сто золотых?

Судя по пакету, что вы получили в банке, у вас монет двадцать? Или уже меньше? – босс мельком глянул на креола. – Вообще, тебя искать будут? Или уже ищут?

– Нет. Наверное, нет… Сегодня выходной. – Пауль искал линию поведения.

– Чего в бега подался?

– Если я вам скажу, вам придется бегать со мной.

– Знал, что не скажешь, – улыбнулся главарь, – хотел услышать, что соврешь. Но вопрос вот в чем, – продолжил он. Денег у тебя только на дечипирование. Если тебя сейчас сдать властям, наверное, больше заплатят. Я тут с тобой лясы точу только по одной причине. Я предлагаю тебе на нас поработать.

– Как поработать? Кем? – растерялся Пауль.

– Киллером. Яванцев мочить. – Босс смотрел прямо в глаза Паулю. – Ладно, шучу. Пилот мне нужен. Через границу товар возить. Соглашайся.

Пауль задумался. С одной стороны, это не законно. С другой стороны, он уже столько законов нарушил, что потянет на пожизненное. Терять больше нечего. Да и других вариантов выпутаться из этой ситуации он не видел. Можно сказать, что это даже везение.

– А я согласен! – В голосе Пауля прозвучали отчаянье и вызов. – На чем летать?

– О! – хитро заулыбался шеф, – увидишь! Я тут наместник, смотрящий, от Коза Ностры, от итальянских донов. Для чужих – я пан Пила. Свои зовут меня Гарри. Китаец – мой телохранитель, Крысобой. Ты будешь Турок. Сейчас пообедаем и поедем.

После обеда отправились к нелегальному хирургу. За последние золотые он вырезал из Пауля три имплантата: с тыльной стороны ладони, из лодыжки и из шеи за ухом. Поскольку золотых было на один меньше, чем нужно, костоправ решил сэкономить на обезболивающих. Шея теперь сильно болела. Остальное было терпимо.