Kitobni o'qish: «Экскурсия», sahifa 2
– Увы, он не сказал.
– Так в чем дело, надо обзвонить все издания и узнать. – Пожал плечами Андрей.
– Как Вы себе это представляете Андрей? – Олег Афанасьевич улыбнулся собеседнику, как улыбаются добрые дедушки на шалость любимого внука.
Андрей не успел ответить. Его перебил Зубрилин.
– Это несерьезно, само собой. Я имею в виду обзвон редакций. Что ты будешь спрашивать – не ездили ли ваши журналисты куда-то, не знаю куда, где их чем-то шокировали, так что ли?
– Если экскурсия такая потрясающая, что от нее все в шоке, то мне не ясно – почему отказались от репортажа? – С сомнением сказал Андрей.
– Вот я и предлагаю – съездить на эту экскурсию и все посмотреть своими глазами. – Проговорил Олег Афанасьевич.
– Куда ехать? – Поинтересовался Игорь.
– Пока не знаю. Сегодня этот товарищ будет мне перезванивать, тогда и договоримся обо всем. Договариваться о поездке? – Вопрос был обращен к Зубрилину.
Тот как-то безнадежно махнул рукой, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. Олег Афанасьевич непонимающе пожал плечами.
– Соглашайтесь, соглашайтесь! – Воскликнул Игорь. – Я готов ехать.
Зубрилин встал из кресла, и мрачно оглядев присутствующих, проговорил:
– Значится так господа-товарищи, если к Новому году положение не изменится, то газету придется закрывать. Я думаю, все это понимают и приложат все силы, чтобы нам и дальше работать здесь. Теперь все.
Часа через три после совещания в кабинет главного редактора заглянул Олег Афанасьевич.
– Свободны, Петр Никитич?
– Скоро все мы будем свободны. – Грустно пошутил хозяин кабинета. – Что у тебя?
Олег Афанасьевич прошел к стулу, стоящему в углу, и сел, потирая коленку.
– Неприятный дождь. Такое было жаркое лето и такая ранняя осень. – Он достал из кармана небольшой блокнот и, перевернув несколько страниц, уставился в исписанный листок. – Вот позвонил тот самый товарищ, о котором я говорил. Мы договорились, что завтра в десять часов его машина будет ждать наших журналистов у входа в Парк Победы со стороны спортивного комплекса.
– Именно журналистов, а не журналиста? – Уточнил Зубрилин.
– Да, именно так. Этот товарищ хочет, чтобы поехали два человека. Один пишущий журналист, а второй фотограф.
Зубрилин нервно походил по кабинету.
– Ну, раз хочет, пускай так и будет. Игорь хотел поехать, вот его и пошлю. А фотограф… кого бы отправить? – Он схватился за телефонную трубку. – Вера, найди мне Ефимова.
– Хотя должен сказать, что что-то в этом разговоре мне не понравилось. – Задумчиво произнес Олег Афанасьевич. – Какая-то напряженность чувствовалась.
– Ты последнее время во всем стал напряженность видеть.
Они замолчали. Было слышно, как по карнизу окна стучал дождь.
– Вот мы с Вами здесь сидим уже десять минут, а ни одного телефонного звонка не было. Это плохой показатель. – Печально улыбаясь, проговорил Олег Афанасьевич.
Дверь распахнулась, и в кабинет шумно вошел Ефимов Костя. На его лице светилась улыбка, и с первого взгляда было понятно, что этот человек счастлив. Осенний дождь и другие природные и жизненные катаклизмы не могли перечеркнуть его хорошее настроение.
– Что хотели от меня, убогого, Петр Никитич? – Ефимов весело посмотрел на мрачного Зубрилина.
– Кого можешь рекомендовать в командировку на фоторепортаж?
Ефимов присел на стул и развел руки в стороны.
– Да я хоть сам готов поехать! Только вот хотел еще новую девочку попрактиковать.
– Бери ее с собой, на месте и практику пройдет. – Не поддержал его шутки Зубрилин.
– Я серьезно! Катюша все просится на самостоятельный репортаж, а я пока не уверен, что она одна справится. Вот заодно и посмотрю ее в деле. А если, что не так, то подстрахую.
Костя непонятно чему рассмеялся. Однако другие мужчины не поняли шутки, и молча смотрели на веселящегося Ефимова. Тот, наконец, перестал смеяться и спросил:
– Куда съездить надо? Я как Пятачок из мультика – до следующей пятницы совершенно свободен. – Он опять рассмеялся.
– А ехать, как я понимаю надо далеко. – Сказал Олег Афанасьевич. – Возможно даже с ночевкой. Вас отвезут и привезут. Вот куда именно ехать, я, право слово, не знаю. Понял только, что далеко за городом.
– Ну и ладно! – Совершенно не расстроился Костя. – В хорошей компании, да с ночевкой – это ведь мечта детства!
Зубрилин поднял трубку телефона.
– Вера! Выпиши командировки Игорю из криминального, Ефимову и … – Он повернул голову к Косте, – как твою девицу зовут?
– Иванова Екатерина. – Понял своего шефа Костя.
– И Кате Ивановой. Да, фотограф наш новый.
Положив трубку на телефонный аппарат, Зубрилин обернулся к Ефимову.
– Олег Афанасьевич вам все расскажет, где и когда вас будут ждать. А я вас буду ждать с победой. Надеюсь, не зря сгоняетесь, и толк от вашего репортажа будет.
Ефимов вскочил и вытянувшись по стойке «смирно» гаркнул в полный голос:
– Так точно! Задание будет исполнено! Разрешите идти?
– Иди балабол. Как тебя только девки, такого дурака, любят?
Костя уже от двери повернулся и, улыбаясь, сказал:
– Это спорный вопрос. И по поводу любви девок, и по поводу дурака. Я вернусь и напишу по этому поводу стихи. И Вы все поймете.
Ефимов вышел, и было слышно, как он что-то рассказывает Верочке. Раздался звонкий смех секретарши. Олег Афанасьевич встал со стула.
– Пойду я, мне еще надо кое-что просмотреть.
Костя проснулся в прекрасном настроении. Он полежал в постели, улыбаясь от ощущения чего-то приятного. За окном было видно чистое голубое небо. Дождя не было и это тоже было хорошо. Вообще-то он любил, когда идет дождь. Но не такой холодный и серый, как вчера, а летний теплый дождик. В такие дни Костя любил сидеть у окна и наблюдать за прохожими. Было приятно чувствовать, что он вот сейчас сидит дома, в тепле, пьет ароматный кофе, а там, за окном другой, мокрый и неприветливый мир. В такие минуты вспоминалось прошлое, грусть наполняла сердце, и хотелось просто расслабленно сидеть, разглядывая потоки воды на улице.
Костя жил один, в небольшой однокомнатной квартире. Сам он был из небольшого городка в Сибири и в большой город приехал много лет назад поступать в институт. После окончания учебы он устроился на работу в редакцию газеты и довольно быстро выдвинулся в главные фотографы. Нельзя сказать, что это была исключительно его заслуга. Нет, просто немного повезло.
Что касается квартиры, в которой жил Костя, то и здесь к нему благоволила судьба. Причем одарила его своей улыбкой, просто по-божески. Когда Костя приехал в Петербург сдавать документы в институт, то решил снимать комнату. Но случайно познакомился на улице с пожилой женщиной, которой он помог донести тяжелую сумку до дома. Она то и предложила Косте снимать у нее однокомнатную квартиру. С первыми теплыми днями бабушка уезжала в деревню, где у нее был свой дом, а приезжала в город поздней осенью.
Костя сразу согласился. Хотя зимой ему приходилось спать на диванчике на кухне, он не расстраивался этому обстоятельству. С хозяйкой жил очень дружно, помогая ей по хозяйству. Она его звала ласково внучек, а он со временем стал называть ее бабушка. Так и жили, тихо и мирно. Зимой по выходным бабушка часто ездила к своим подругам и всегда предупреждала Костю, в каком часу она собирается вернуться. В такие дни Костя приводил домой своих подруг, но за час до предполагаемого появления хозяйки, мило выпроваживал их и занимался уборкой в квартире. И все были довольны.
После окончания института не надо было думать о том, где проводить ночи, само собой, что он остался жить по старому адресу. Ритм жизни наладился.
А спустя еще пару лет хозяйка предложила Косте оформить квартиру на него. Сказать, что он долго отнекивался, было бы неправдой. Костя принял это предложение как должное, так как считал, что он заслужил этот подарок судьбы. Спустя еще несколько лет бабушка умерла и Костя, похоронив ее, стал единоличным хозяином пусть небольшой, но отдельной квартиры.
Каждый год на Троицу он ездил на кладбище, чтобы привести в порядок могилу бабушки после зимы и совершенно искренне поминал ее добрым словом.
Первое время после смерти бабушки Костя был счастлив той жизнью, что живет. Но с каждым годом ощущал какое-то неудовлетворение от своего одиночества. Хотя он был большой весельчак и заводила во всех компаниях, где бывал, но друзей у него почти не было. Да что там почти! Их не было совсем. Знакомых, да, было много, но друзей не было. Не было тех близких людей, с кем можно поделиться самым сокровенным, горестным или радостным.
Костя вздохнул и, соскочив с дивана, на котором он спал, пошел готовить себе неизменную чашечку кофе.
– А хорошо бы сейчас поцеловать кого-нибудь в милый курносый носик. – Вслух сказал он, обращаясь к своему отражению в зеркале.
Приготовив кофе, он уставился в окно. «Пожалуй, вот именно этого мне и не хватает. Утреннего поцелуя. Так хочется каждое утро говорить кому-то – Доброе утро! И чтобы тебе тоже это говорили в ответ».
– Ладно, у нас еще все впереди! – Костя подмигнул себе в зеркало и стал одеваться.
Часть вторая. Поездка
Костя уже издали увидел Игоря и Катю. Они стояли у самого выхода из парка и о чем-то оживленно болтали. Катя удивленно восхищенными глазами смотрела на Игоря, и ее рот был чуть приоткрыт в удивленной улыбке. Со стороны могло показаться, что она по уши влюблена в своего молодого мужчину. Но Костя знал, что эта девушка практически на весь мир смотрит восхищенно и удивленно.
«А я уже ничему не удивляюсь» – с грустью подумал он о себе.
– Привет молодому поколению! – Костя распахнул руки для объятий.
– Ой! Вы уже подошли. – Радостно воскликнула Катя. – А мы думали, Вы опоздаете.
Мужчины пожали друг другу руки.
– С чего это вдруг я должен был опоздать? – Деланно удивился Костя.
Катя засмущалась и испуганно посмотрела на Игоря. Тот похлопал Костю по плечу.
– Я просветил Катю по поводу твоих ночных дежурств.
– Каких… – Хотел было спросить Костя, но передумал. Лучше уточнить потом у Игоря, что он там про него нарассказывал. Может быть он теперь выглядит в глазах девушки героем. Так не надо развенчивать этот образ.
– Я хотел сказать – каких только ситуаций не бывает. Но надо всегда оставаться человеком и ко всему относиться с юмором.
Катя прыснула смехом в ладошку. Игорь посмотрел на нее осуждающе и сказал:
– Совершенно с тобой согласен Константин, из любых неприятных ситуаций нужно выходить с высоко поднятой головой. Как говорил Горький!
– Что-то я не помню такого у Горького. – Засомневался Костя.
– А и не важно, помнишь или нет. Главное знать.
– Уж больно мудрено говоришь. – Костя поморщился. – Лучше побалуй нас какой-нибудь очередной байкой, а то пока дождемся нашего таинственного экскурсовода, совсем грустно станет.
Игорь пожал плечами.
– Я байками не особо увлекаюсь. Не любитель этого дела, так сказать.
Катя всплеснула руками и, дотронувшись пальчиком до груди Игоря, просительно произнесла:
– Игорь, ты ведь постоянно крутишься среди ментов. Они тебе кучу историй могли рассказать. Вспомни, ну пожалуйста.
– Во-первых, я не кручусь среди ментов, но так и быть. – Он закурил и какое-то время молчал. – Расскажу я вам то, что мне рассказывали, что им рассказывали.
– О великий и могучий русский язык! – Закатил глаза к небу Костя. – И этот человек работает в газете. Можно сказать, несет людям свет просвещения. А потом мы удивляемся необразованности нашей молодежи.
– А что я такого сказал? – Не понял Игорь.
– Ладно, проехали. Давай, излагай свою историю.
– Знакомый рассказывал. Есть у него друг, служит в органах. Ну и на днях жаловался. Перевели его в какое-то хитрое межрегиональное подразделение. Все вроде бы хорошо, и зарплата, и обеспечение, и льготы там разные. Но есть один нюанс. Какой, спрашиваю. Он помялся и говорит. – Название убивает. Главное Управление Министерства Юстиции. Я говорю, ну и что, название как название. У нас и не такое встретить можно. А он говорит, – Не понимаешь? А ты прикинь, врываемся мы на объект, с другими службами. Все люди как люди: работает РУБОП, работает ОБЭП, работает ОМОН. А мы – Внимание! Работает ГУМЮ! Люди ж от смеха на пол начинают падать. Вот такая история.
Катя звонко рассмеялась, а Костя лишь улыбнулся. Эту байку он слышал уже неоднократно, и от того же Игоря, в том числе. Он посмотрел на часы.
– Однако время пить, а нас еще завтраком не кормили. Мой дедушкин хронометр показывает пять минут одиннадцатого.
– Здравствуйте! Вы из редакции «Всеобщей газеты»?
Рядом с ними остановился мужчина с бородой. Он подошел незаметно, буквально возник из ниоткуда. Еще несколько секунд назад вокруг никого не было, и вдруг он появился.
– Добрый день! – Игорь оценивающе оглядел незнакомца. – Мы уж решили, что никто не придет.
– Я давно наблюдаю за вами. Но вас пришло трое, а не двое, как договаривались.
Игорь пожал плечами.
– Это так существенно?
– Это несколько меняет планы нашей дороги. Вы действительно хотите поехать втроем?
– Я не понимаю, какая разница, трое нас или двое, – вступил в разговор Костя, – мы все из редакции. Это вот Игорь, наш начальник отдела. Катя – фотограф, а меня зовут Константин. Я и фотокорреспондент и просто журналист.
Что-то не нравилось Косте во внешности их собеседника. Была какая-то неуловимая фальшь во всем его облике. «Может быть, борода накладная?» – размышлял он, оглядывая незнакомца.
– Одну минуту. Я с вашего позволения сделаю звонок. – Бородач отошел на шаг в сторону и достал трубку телефона. – Они хотят ехать все. – Сказал он в трубку.
Видимо выслушав ответ, он неожиданно улыбнулся, сквозь заросли на своем лице и сказал:
– Хозяин будет рад видеть вас всех.
Игорь с Костей переглянулись. Что-то им обоим не нравилось, но что именно, понять было сложно. Наконец Костя усмехнулся и спросил:
– Скажите, а могу я Вас сфотографировать?
Незнакомец не удивился вопросу и, сделав приглашающий жест рукой, произнес:
– Давайте немного прогуляемся вдоль парка. Я вам кратко объясню, как мы будем ехать и постараюсь ответить на ваши вопросы. Вопросы, пожалуйста, задавайте только по поводу дороги. Все остальное вы узнаете позже. И в части – можно ли меня фотографировать, или нет. Конечно можно. Только здесь-то зачем? Когда мы приедем на место, то снимайте, сколько вашей душе угодно. Захотите ли сами, это уже вы решите.
Все сказанное было непонятным и в то же время ясным. Первой задала вопрос Катя:
– Скажите, а далеко ехать?
– Если пробок на дороге не будет и непредвиденных обстоятельств в пути не произойдет, то часам к восьми вечера мы приедем на место.
– Ого! – Воскликнул Костя. – Однако, не в Магадан ли Вы нас собрались отвезти?
– Да, далековато, – поддержал его Игорь, – это получается, мы назад не завтра вернемся, а только послезавтра?
Бородатый мужчина остановился и стал неспешно объяснять:
– Дорога дальняя, это верно. Когда мы приедем, то вас накормят хорошим, уверяю вас, ужином, далее хозяин познакомит вас с домом. После этого за вечерним кофе и спиртным, если кто употребляет, вам будет рассказана история жизни хозяина. Потом вы отдохнете. У каждого из вас будет своя комната, со всеми удобствами. Ну, а уже утром, после завтрака, с вами проведут экскурсию. И поверьте мне – эта экскурсия вам запомнится на всю жизнь. Ничего подобного вы не видели и никогда больше не увидите.
– А борода у Вас накладная? – Не удержался от вопроса Костя, который все больше и больше раздражался, не понимая сам, почему.
– Борода у меня накладная. И усы тоже. И на лице грим. – Совсем спокойно ответил мужчина.
– Скажите, пожалуйста, как Вас зовут? Наверное, будет удобнее, если мы Вас будем называть по имени. – Катя просительно посмотрела на незнакомца.
– Зовут меня Меркурий. Это не мое настоящее имя, но я привык, что меня называют этим именем. И вы можете так называть. – Он поднял руку, как бы в приветственном жесте.
– А на чем мы будем добираться до вашего тайного жилища? – Спросил Костя. – Самолетами-пароходами или вы нас десять часов на машине будете везти?
– На машине. А вот, кстати, и она. Давайте садиться.
Рядом остановилась большая машина с затемненными стеклами. Меркурий открыл заднюю дверь, приглашая журналистов. В салоне было семь пассажирских мест. Игорь с Костей расположились на задних сиденьях, а Катя устроилась перед ними. Еще ряд мест на переднем ряду остались свободными. Меркурий сел на место рядом с водителем.
– Здравствуйте! – Поприветствовали журналисты водителя.
Тот молча кивнул головой. Был он тоже с бородой и в темных очках. Машина тронулась с места. Меркурий достал телефон и набрав номер произнес в трубку:
– Мы поехали.
Игорь достал какой-то журнал и углубился в чтение, периодически хмыкая. Катя, порывшись в сумочке, выудила оттуда зеркальце и стала прихорашиваться.
– Скажите Меркурий, а если ехать так далеко, то почему бы не добраться поездом? Люблю поезда, едешь, тебя убаюкивает под перестук колес. – Костя любил во всем определенность и сейчас наконец понял, что его раздражало. Неопределенность ситуации.
– Поездом туда не доехать – Не поворачивая головы, ответил Меркурий.
– В глуши дом стоит? А вокруг, наверное, волки злые бегают. У нас Катя волков боится, не съедят ее там?
– Чего это я их боюсь? Они такие милые зверюшки, очень симпатичные.
– Нет, волков там нет. Дом охраняется собаками. И находится он не в глуши. – Проговорил Меркурий.
– Ну, слава Богу! – Дурашливо воскликнул Костя. – А то я за нашу Катеньку отвечаю головой. Ей еще жить и жить, замуж выходить, детей растить.
Игорь рассмеялся в полный голос.
– Ты что? – Удивился Костя.
– Извините. Просто как раз читаю в журнале рубрику – «Цитаты с женских форумов». Вот послушайте парочку шедевров: «Я ему в лицо сказала, или он перестает ездить на свои рыбалки, или я ухожу. Девчонки, мужика нужно ставить на место в первый же день после свадьбы, а то еще распустится». Каково, а!? Или вот еще: «А мой меня каждый год по Испаниям да Турциям катает. И я бы не сказала, что чувствую себя виновато. Это долг мужчины, делать для женщины всё». Ну а это вообще хоть стой, хоть падай: «Он меня как-то попросил посуду помыть. Я ему объяснила, что, когда согласилась жить с ним, я не имела в виду что буду его ишачкой, пусть радуется что хотя бы секс стабильный».
Все засмеялись. Даже Меркурий немного похихикал. Только мрачный водитель даже не улыбнулся.
– Это я вам читал еще нормальным языком. Здесь ведь напечатано со всеми орфографическими ошибками, как эти дамочки и пишут. Это даже не тот исковерканный русский язык, который молодые неучи называют албанским. Якобы – это их сленг! Какой к дьяволу сленг, когда они просто писать правильно не могут. И не знают! Вот в чем беда! – Игорь раздраженно чуть ли не выкрикнул последнюю фразу.
– Ты не прав, дорогой. – Примиряюще сказал Костя. – Тебе сколько, тридцать пять? Вот, ты просто человек уже другого поколения. Ты не можешь понять мировоззрение людей старшего поколения, скажем Олега Афанасьевича, а молодые не могут понять тебя. Так было и так будет всегда.
Машина свернула на окружную дорогу и помчалась на север. На какое-то время все замолчали. Игорь продолжал читать свой журнал, иногда что-то помечая карандашом на полях. Костя безразлично смотрел в окно, думая о том, что вот ему уже за тридцать, а дома как такового нет. Нет жены, о детях вообще говорить глупо. «Надо бы определяться. Жизнь проходит, а жить не для кого». – Философски подумал он.
Костя бросил взгляд на Катю. Девушка увлеченно читала в журнале статью о фотошопах, смешно шевеля накрашенными губками. «А девочка молодец. Молодая, красивая, смешливая вся такая, а к работе серьезно относится». Костя тихо улыбнулся. Вот такую бы ему жену, приятную во всех отношениях. Но, увы, увы! Он был сторонник правила – не заводить романов на работе. Костя был большой бабник, но этого правила всегда придерживался. Даже если и пускал мужские слюни при виде некоторых сотрудниц газеты, лишнего себе не позволял.
Игорь отложил журнал в сторону, неожиданно вспомнив вопрос, который ему задал Олег Афанасьевич: «Скажите Игорь, в Вашем понимании, известность и знаменитость – это разные вещи?». А действительно, какая разница между этими двумя понятиями? Игорь задумался.
Неожиданно его кулаком в бок ткнул Костя и тихо спросил:
– Что вы там про меня хихикались, пока ждали?
Игорь улыбнулся и, наклоняясь к Косте, стал рассказывать.
– Катя спросила меня, почему ты до сих пор не женат. Ну, я же не стал ей объяснять про твою неудачную свадьбу в юности. А рассказал, что ты ночами подрабатываешь в морге. Фотографируешь покойников. Особенно любишь снимать разные части тела у мертвых женщин. Для того, чтобы создать давно тобой задуманную композицию об этом, и потом устроить фотовыставку. Которая будет иметь колоссальный успех. Поэтому ты очень устаешь, и к тому же живые женщины тебя теперь не интересуют.
– Ты, гад! – Костя даже поперхнулся от возмущения. – Катя, неужели ты могла поверить во всю эту чушь!? Я, что, похож на некрофила? Да для меня ощутить прелесть женского тела – это верх блаженства.
– Вот, вот, и я о том же говорю.
– Идиот! – Возмутился Костя. – Живых я люблю баб, понимаешь, живых!
Он повернулся к девушке. Та смотрела на него насмешливыми восторженными глазами.
– И в морге я не подрабатываю. – Уже спокойнее продолжил Костя. – Сплю я по ночам. У себя дома. Один.
– А почему у Вас все-таки нет девушки, Костя? – Улыбнулась ему Катя.
Он хотел ответить, но его перебил Игорь.
– Он не скопил еще денег на калым. Я вот здесь в журнале прочитал еще оду мудрую мысль с женского форума. Так, где она эта мысль, – Игорь полистал журнал, – ага, вот: «В Европе ни одна уважающая себя девушка не согласиться на сожительство до тех пор, пока на ее счет молодой человек не положит 10 тысяч долларов». Вот наш Костя и копит. Я только не понял из этого форума, 10 тысяч – это за один раз или вообще.
– И меня еще все считают балаболом. – Осуждающе сказал Костя. – Да я тебе в подметки не гожусь.
– Костя, – просительно сказала Катя, – и все-таки, почему Вы не женаты?
– Потому, что раньше не встретил такую девушку, как ты. – Серьезно ответил Костя. – Вот теперь мучаюсь. Или мне увольняться, чтобы сделать тебе потом предложение, или тебя уволить.
Катя залилась румянцем. «Господи, а я ведь действительно хочу, чтобы она стала моей женой» – С тоской подумал Костя.
Машина притормозила и остановилась на обочине дороги. Меркурий повернулся к журналистам и проговорил:
– Я вынужден доставить вам некоторое неудобство. Но это вынужденная мера и вы должны понять ее правильно.
Он достал откуда-то из сумки черные повязки с большими наглазниками и протянул их ближайшей к нему Кате.
– Мы не хотим, чтобы вы знали, где находится дом. Поэтому часть пути вам придется ехать с завязанными глазами. Я пересяду к вам в салон на передние сиденья и, с вашего позволения, буду контролировать, чтобы вы не подглядывали.
– Вот это да! – Костя посмотрел на своих спутников. – Мы об этом не договаривались.
– Если вас не устраивают наши условия, – спокойно сказал Меркурий, – то мы отвезем вас назад к Парку Победы и расстанемся. Или вы принимаете наши условия, или экскурсии не будет.
– Мы принимаем условия. – Ответил Игорь и стал надевать повязку, которая оказалась на резинке.
– Мы принимаем бой, сказал Маугли! – Костя тоже надел повязку.
Замешкалась только Катя. Она опять покраснела и спросила:
– Скажите Меркурий, а как долго нам придется ехать с завязанными глазами? Если я… – Она замялась.
– Мы обязательно сделаем остановку. Для туалета. – Правильно ее понял Меркурий. – И потом мы еще остановимся, чтобы перекусить. Дорога дальняя.
Убедившись, что журналисты теперь сидят с повязками на глазах, он пересел в салон, лицом к журналистам и тронул за плечо молчаливого водителя. Машина тронулась с места.
– Зато будет, что вспомнить. – Костя заложил руки за голову и потянулся. – Подремать, что ли. Вы бы Меркурий музычку, какую-нибудь, поставили, а то действительно можно заснуть.
– Да, действительно, можно попросить радио включить. – Откликнулся Игорь.
– Увы, но здесь нет радио. – Сказал Меркурий.
– Как нет радио, а магнитола? – Удивился Костя.
– И магнитолы тоже нет. Она здесь не нужна. Чтобы вам было не очень скучно, я почитаю вам стихи.
Я давно уже маму не вижу,
Разделила меня с ней судьба,
И за то я себя ненавижу,
Что ее я сердил иногда.
Моя мама березкою белой,
Средь тайги улыбается мне…
Чем дальше читал стихи Меркурий, тем тоскливее становилось на сердце у Игоря. Он вспомнил, что в юности тоже писал стихи, и посвящал их своим мимолетным подругам. Подруг было много, и в каждую он влюблялся как в первую и единственную. И каждой писал стихи. И о каждой думал, что вот это она, та с которой он пройдет по жизни. Но потом страсть утихала и примерно через месяц его начинала раздражать та, которой он еще недавно клялся в любви. А потом он встретил Аллу, свою будущую жену. Начало их знакомства было как под копирку с остальными девушками – пламенная страсть, стихи, обещание любить вечно. Но неожиданно Алла сообщила ему, что беременна. И он повел себя как последний трус. Он сбежал от нее. Не отвечал на ее звонки и не появлялся в обществе их общих знакомых. Так прошел месяц. И с каждым днем Игорь понимал, что ему не нужна уже другая женщина, он хочет видеть рядом с собой Аллу, смотреть в ее глаза и целовать ее губы. Через месяц он не выдержал этой пытки расставанием и пришел к ней домой. Дверь ему открыл ее отец и ни слова не говоря, дал ему в зубы.
– Меркурий! – Прервал воспоминания Игоря голос Кости. – Стихи Вы читаете хорошие и читаете их хорошо. Но они очень печальные. А когда сидишь с завязанными глазами, то представляешь себя не очень уютно. Почитайте какие-нибудь веселые стихи.
– Веселых стихов никогда не писал и не знаю их. – Ответил Меркурий. – Могу рассказать веселую историю, которая приключилась лет десять назад с моей бывшей знакомой. Она тогда была учительницей в младших классах. Подходит как-то к ней во время перемены маленькая, серьезная второклассница в очочках и спрашивает: – Лариса Ивановна, что такое – минет? Моя знакомая медленно теряет сознание – семью любопытного ребенка она знает давно. Хорошие, солидные люди, слов таких дома никогда не употребляют. Откуда ребенок знает такое слово? Но, подавив в себе ненужные чувства, педагог все же, аккуратно начинает вываживать из ребенка сведения: – Девочка, а где ты это услышала? И от кого? – А в "Родной речи" написано. – Спокойно отвечает девочка. Полный шок бедной учительницы, но, все же стараясь не упасть в обморок от услышанного, она просит показать, где это написано. Девочка достает учебник, открывает его на нужной странице и читает: – Когда Илье Муромцу минет тридцать лет.
Все, кроме, водителя, посмеялись, но не очень громко. Когда у тебя завязаны глаза, даже если известно, что это ненадолго, все равно есть ощущение дискомфорта.
Некоторое время все ехали в молчании. Катя нащупала у себя в сумочке плеер и вставила наушники в уши. Костя скрестил руки и, прислонившись головой к боковому стеклу, задремал.
Игорь опять предался воспоминаниям. После случившегося, когда отец Аллы ударил его по лицу, он каждый вечер приходил к ней домой. Дверь ему все так же открывал ее отец, но больше не бил. А молча, одной рукой отталкивал Игоря, а другой закрывал дверь. Так продолжалось неделю. А в воскресенье, он хорошо запомнил, что это было воскресенье, ее отец не стал отталкивать Игоря, а молча посторонился, пропуская в квартиру. Он тихо прошел в комнату Аллы и встал перед ней на колени. И стоял так около часа. И она стояла и молчала. Потом взяла его голову, сильно прижала к себе и разрыдалась. А на следующий день они подали заявление в ЗАГС.
Он очнулся от воспоминаний, потому что понял – машина давно стоит и не трогается с места. Хлопнула дверца. И опять наступила тишина. Игорь протянул руку вперед и нащупал плечо Кати.
– Игорь, Вы что? – Испуганно спросила девушка.
– Почему мы стоим?
– Может мы уже приехали? Тогда, рота подъем! – Воскликнул проснувшийся Костя.
Ему никто не ответил. Костя похлопал в ладоши.
– Эй, люди!
– Может нас завезли в лес и бросили? – Опять испуганно спросила Катя. – Давайте посмотрим.
Она поднесла руку к повязке, но тут раздался звон колокольчика. Катя быстро отдернула руку.
– Ой, кто здесь?
Хлопнула дверца, и раздался голос Меркурия.
– Можете снять повязки. Время перекусить, перекурить, ну и другие желания исполнить.
Все быстро поснимали с себя повязки и стали оглядываться. Машина стояла на поляне в окружении леса. Было непонятно, каким образом они сюда попали – дорог и даже тропинок вокруг не наблюдалось.
– Можно выходить. – Меркурий распахнул дверцу. – Рядом столик стоит, там все необходимое для принятия пищи.
Один за другим все вышли из машины. Там остался только водитель. Катя, оглядевшись по сторонам, пошла в заросли кустарника. Игорь с Костей подошли к раскладному столику, на котором лежали различные бутерброды и стоял большой термос с надетыми на него одноразовыми кружками.
– Неплохо. – Сказал Костя. – Если бы еще и бутылочка коньяка была! – Он мечтательно почмокал губами.
– Коньяк будет вечером, когда доберемся до дома. – Проговорил подошедший Меркурий.
– Вы с таким уважением всегда говорите про этот загадочный дом, что так и хочется написать его с большой буквы. – Игорь взял тарелку и стал выбирать бутерброд.
– Так и напишите с большой буквы. Вам никто не мешает. – Улыбнулся Меркурий.
Из леса вышла Катя и подойдя к мужчинам, грустно спросила у бородача:
– Кроме кофе, или чего там у Вас в термосе, у Вас не найдется просто воды?
Меркурий наклонился и достал из-под столика бутыль с минеральной водой.
– Вам полить?
– Если Вам не трудно?
Через десять минут, когда все насытились, и курильшики затянулись дымом своих сигарет, Катя спросила у их сопровождающего:
– Скажите, пожалуйста, Меркурий, а почему наш шофер не кушает с нами?
– Он покушает вечером.
– Я дико извиняюсь, – Вмешался Костя, – но почему он у вас такой молчаливый? И вообще он очень странный. Я первый раз в жизни вижу шофера, который в дороге, в дальней дороге, не слушает музыку. Никакую!
– Я тоже не люблю слушать музыку. – Улыбнулся Меркурий. – А Слава, наш водитель, просто глухой.
– Ой, бедненький! – Всплеснула руками Катя. – Как мне его жалко.
– А вот жалеть его не надо. Он очень счастливый человек. – Меркурий внимательно посмотрел на Катю. – Потому что у него есть работа. Очень любимая работа.
– Вы считаете, что самое главное в жизни – это любимая работа? – Спросил Игорь, старательно разглядывая окружающие заросли, пытаясь понять, как же сюда заехала машина. Если, только петляя между деревьями.
