«Дорожный иврит» kitobidan iqtiboslar
Но когда я, всегда живший с ощущением себя как естественной части русской жизни, сталкиваюсь с актами «патриотично» настроенных москвичей, идущих убивать нерусских за то, что они нерусские, — китайцев, таджиков, узбеков, негров и т. д., — я чувствую реальную угрозу и себе, и своей национальной культуре. И если именно эти акты наше общество признает в конце концов проявлением истинно русского духа, то ничем кроме как тягчайшим оскорблением меня как русского я воспринять это не смогу.
Национальная культура перестает быть культурой, когда нарушает общечеловеческие ценности, частным проявлением которых она является. Проще сказать, бог един для всех. И, так или иначе, это чувствуют все.
Самое темное и жуткое для меня — природа этнических конфликтов; то, что националисты называют «голосом крови». Почему-то именно «голос крови» узаконивает право на выплеск безграничной жестокости, которую не назовешь даже звериной — похлеще будет. Я знаю образованнейших, деликатнейших в быту людей, которые, если речь заходит о «национальном», превращаются в чудовищ. При том, что никто не может внятно (по крайней мере, для меня) объяснить, что такое здесь «кровь». Для меня этот выплеск изуверской жестокости выглядит абсолютно самодостаточным. Потому как сама по себе «кровь», насколько я понимаю, тут ни при чем.
... гуляя по кварталам Меа Шеарима в Иерусалиме, я неожиданно вспомнил слова писателя и зека Юрия Владимировича Давыдова: «Знаешь, как отличить свободу от несвободы? Очень просто: ты в запертой комнате, и вопрос только в том, с какой стороны заперта дверь. Если снаружи — ты в тюрьме. Если изнутри, то есть ты сам запер дверь, — это свобода. Абсолютная!».
Бедна та жизнь, которая сравнивает себя с другой, с богатой.
