Kitobni o'qish: «Правильный лекарь. Том 10»

Правильный лекарь 10

Глава 1

Кабинет главного лекаря Санкт-Петербурга качнулся в моих глазах. Хорошо, что я не успел взять в руки чашку с чаем, сейчас она точно была бы на полу и вряд ли целая. К чему это я, интересно, должен быть готов? Тоже мне нашли пионера, возраст уже не тот. Эти три значимых для империи господина смотрели на меня с одинаковой ехидцей. Опять какие-то игры затеяли? Да что сегодня за день-то такой? Я замер и терпеливо ждал, когда кто-нибудь из них продолжит мысль.

– Саш, ну ты чего так побледнел-то? – расхохотался Обухов. – Расслабься уже! Всё плохое позади, всех, кого надо, поймали, ты ни в чём не виноват, я, как оказалось, тоже, жизнь продолжается!

– Это я уже понял, – хмыкнул я, внимательно глядя ему в глаза, взглядом намекая, что пора заканчивать юлить и переходить к делу.

– Ну ладно, раз так, – Степан Митрофанович посерьёзнел и прокашлялся. – Ты вроде в курсе, что ведущие специалисты, работавшие в моей больнице, теперь будут заниматься не пациентами, а рудой, соответственно у меня образовался довольно чувствительный кадровый дефицит. Сильных лекарей осталось совсем немного и мне эту дыру надо кем-то закрывать. Найти людей не составит проблем, я их наберу довольно быстро, но ведь ты слышал о законе сохранения материи? Они не возьмутся из пустоты. Усилив своё подразделение, я ослаблю другие, которые мне за это спасибо не скажут. На этом фоне работа нескольких лечебных учреждений может серьёзно пострадать.

– Вы хотите мне предложить своей тушкой заткнуть дыру в дамбе? – усмехнулся я. – Боюсь я с таким напором не справлюсь, смоет.

– Не тушкой, – хмыкнул Обухов и покачал головой. – Головой.

– А может уже довольно говорить загадками? – немного раздражённо спросил я.

– Стёп, давай я скажу? – предложил Волконский. Обухов развёл руками и кивнул. – Так вот, Александр Петрович, что мы вам хотим сказать. Своей работой вы показали, что не обязательно иметь в груди от рождения ядро размером с квазар, чтобы быть отличным лекарем. Своему умению вы уже начали успешно учить других, и они значительно подняли уровень своих возможностей.

– Я считаю, – перебил я его, – что этот предмет надо ввести во всех медицинских институтах и колледжах, тогда сильных лекарей в Российской империи станет гораздо больше.

– С этим не поспоришь, – улыбнулся Волконский. – Но у нас есть несколько иное предложение. Скажу вам больше, оно уже согласовано с императором. Можно даже сказать, что оно практически от него и исходило, а мы лишь придали ему форму.

– И-и? – не выдержал я очередной паузы. Издевательство какое-то. На фоне всех переживаний уже нервы ни к чёрту, надо было пустырника нахлебаться что ли, но я привык иметь чистый незамутнённый разум, а не закрываться от мира матовым стеклом.

– И мы предлагаем вам открыть в Санкт-Петербурге медицинский университет, где будут учиться и лекари, и знахари, – выдал наконец основную мысль советник императора. – Причём принадлежность к факультету будет основываться не на родословной, а на индивидуальных возможностях.

– Я? Открыть университет? – протянул я, глядя на всех исподлобья. – Господа, вы меня ни с кем не путаете? Я вон свой госпиталь еле тяну, даже штат соответствующий никак набрать не могу, онкоцентр вообще практически без моего вмешательства функционирует.

– За онкоцентр, кстати, отдельное спасибо! – широко улыбаясь сказал князь. – Степан Митрофанович говорит, что вы там нашли достойного заместителя, который справляется с этой работой. Вот его и надо сделать там главным лекарем.

– Он не согласится, – покачал я головой. – Он хочет именно лечить, у него для этого отличные природные данные и настойчивый характер.

– Так никто и не запретит ему лечить, – вмешался в разговор Обухов. – Он и будет делать всё так же, как сейчас. Просто изменится статус и довольствие. Займись, Саш, уговори его, ты справишься.

– Да с чем я только уже не справлялся, – пробубнил я, вспоминая недавний рейд в Никольское, потом в Павловск на борьбу с чумой.

– Тем более, – вернулся к разговору князь. – Вы уже через такое прошли, что это задание для вас тьфу, просто мелочь.

– Открыть медицинский университет, мелочь, ага, спасибо за предложение, – пробормотал я, а сам призадумался.

Ну это ведь и действительно нужно. Это именно то, чего я хотел и о чём мечтал. В моём мире институт Склифосовского, а здесь будет университет. И не в Москве, а в Питере. Я точно всё это вытяну?

– И как вы себе вообще это представляете? – спросил я. Пока я размышлял, они сидели молча и выжидательно смотрели на меня. – Вы же наверно это уже обсуждали? Небось с обеда в этой теме.

– Да примерно так и есть, – хмыкнул Обухов и бросил взгляд в сторону Волконского. – Я озвучу наше общее мнение, не возражаете?

– Нисколько, Степан Митрофанович, – кивнул князь. – Дерзай.

– Так вот, – продолжил мэтр. – Старый медицинский институт такой объём работы не потянет. Поэтому мы планируем построить новое здание университета. А пока ты собирай команду и усиливай обучающий ресурс своего госпиталя. Потом мы на его базе сделаем центр обучения уже работающих лекарей и знахарей, где они будут проходить повышение квалификации по разным направлениям: тонкие потоки, онкология и ангиология. А ты уже будешь заниматься непосредственно университетом. Институт закроем, а весь преподавательский состав будет в твоём полном распоряжении, правда придётся его как минимум удвоить. Студентов, не окончивших образование, переведём в университет, надо будет и для них доработать программу, чтобы они выходили с соответствующей квалификацией.

– Так, Стёп, тормози, – рассмеялся, глядя на меня Волконский. – Видишь, у нашего молодого дарования уже мозги кипят, дай осознать для начала сказанное, а детали и потом обсудить можно.

– Да ты прав, Михаил Игоревич, – улыбнулся Обухов. – Пока на этом закончим. Пей чай, Саш, ты какой-то слишком бледный, устал видать от этого всего. Вон твои любимые эклеры в лучшем на свете исполнении.

– Спасибо, – кивнул я и потянулся за эклером. Шестерёнкам в голове остро понадобилась смазка и быстрые углеводы с этим справятся лучше всего.

Тема разговора и на самом деле переключилась в совершенно другую сторону, про проблемы со здравоохранением никто больше и слова не сказал. Я молча съел пару эклеров, выпил чай и, сделав вывод, что меня здесь больше ничего не держит, так же молча направился на выход.

– Саш, а ты чего это? – спросил вдруг Обухов, заметивший моё перемещение.

– Ну я думал, что на сегодня всё обсудили, остальное потом, разве не так? – удивился я, обернувшись к нему. Белорецкий и Волконский тоже смотрели на меня с недоумением. – Или вы хотели со мной сейчас ещё что-то обсудить?

– Правда, Стёп, – махнул рукой князь Волконский. – Пусть парень идёт отдыхает. Вывалили ему на голову кучу всего, а он только вздохнуть успел, что на него охота закончилась. Вон измотанный какой.

– Да ты прав, пожалуй, – согласился Обухов, окинув меня взглядом. – Иди, Сань, отдыхай.

– Спасибо, – кивнул я и продолжил свой путь к двери, но внезапно вспомнил кое-что очень важное и снова обернулся. – Я могу сейчас попасть к Боткину в палату?

– К сожалению нет, – вздохнул Обухов.

– Почему? – этот вопрос я уже адресовал Волконскому.

– Потому что он находится у нас, – ответил за него Белорецкий. – Он довольно быстро пришёл в норму и после первой попытки покушения на него, мы его перевели для его же безопасности к нам в камеру, туда же, где он и находился.

– А там его можно навестить? – решил я настоять на своём.

– Там можно, – кивнул главный полицмейстер. – Езжайте, я сейчас предупрежу дежурного, чтобы вас к нему отвели.

– Спасибо, – повторил я. – Хорошего вечера.

Вроде всё хорошо в итоге складывается, а ноги уже не идут, словно на протезах. Этот день уже должен когда-то закончиться, но сначала мне надо попасть к Андрею, потом к Насте, потом домой, а там сразу лягу спать.

– Притомили вас эти три слона? – хмыкнул Дмитрий Евгеньевич, комментируя мой усталый вид.

– Хотите сказать, что это на них земля держится? – спросил я.

– Что-то типа того, по крайней мере сейчас, – кивнул секретарь, глядя на меня с сочувствием. – Вам и правда отдохнуть надо.

– Идея мне нравится, но пока рано, – вздохнул я. – До свидания.

Я вышел на улицу, метель опять усилилась, зато я быстро взбодрился. Осталось теперь вспомнить, куда припарковался. В итоге я прошёл мимо своего микроавтобуса, как раз уворачивался от бьющего в лицо роя снежинок. Пришлось возвращаться. Зато по пути попалась кофейня, но при упоминании “бурундучино” на меня вылупили глаза. Ну ничего страшного, лавандовый раф тоже неплохо. Как раз пока доехал до полицейского управления, успел допить.

Дежурному я не сказал ничего, кроме “здравствуйте”, а он сразу повёл меня в сторону казематов, уже все в лицо знают. Андрей сидел всё в той же камере, что и обычно, наверно уже сроднился с ней. Охраны сегодня зато было намного больше, чтобы защитить его от возможных посягательств. Я заметил у органиков глушитель магии на поясе. Я и раньше видел подобные штуковины, но не знал, что это. Новшество ввели после того, как из казематов ушёл тогда псионик. Теперь у него такой номер не прошёл бы, даже с золотым амулетом.

Массивная дверь с лёгким скрипом открылась, Боткин сидел с книгой за столом и повернул голову в сторону выхода, отреагировав на звук.

– Привет, братка! – воскликнул Андрей и встал мне навстречу. – А меня вот всё никак не отпускают. Сначала меня боялись, теперь за меня боятся. Не одно, так другое.

– Как же я рад тебя видеть! – от души воскликнул я, обнимая его. – Боюсь, тот день у меня теперь всегда перед глазами стоять будет.

– Да уж, спасибо тебе ещё раз, – сказал он, похлопав меня по спине.

– Та если я правильно понял, тебе подтвердили вольную? – спросил я.

– Подтвердили, – кивнул он. – Вроде завтра должны подписать последние бумаги и пинка под зад. Интересно, как отец теперь меня встретит.

– А он к тебе приходил?

– Ни разу за всё это время, – покачал он головой. – Даже не знаю, как он меня примет.

– Может тогда ко мне?

– Не, сначала домой всё-таки попробую, – сказал Андрей. – Ну выслушаю от него всё, что можно. Сам ведь виноват, меня никто не заставлял. Может простит, хоть и не сразу.

– Тогда завтра в ресторан? – уточнил я.

– Не, Саш, скорее всего не до ресторана будет, – вздохнул он. – Сразу домой и, если он меня пустит, постараюсь хотя бы первое время быть тише воды и ниже травы.

– Наоборот, – брякнул я и тут же понял, что он в отличие от Валеры правильно сказал.

– Что наоборот? – удивился Андрей.

– Да не обращай внимания, – махнул я рукой и вздохнул. – Устал просто.

– А я смотрю, вид у тебя какой-то потерянный, – улыбнулся он. – Ты давай иди-ка домой, потом пообщаемся. С завтрашнего дня хоть целый день. Да, кстати, если меня мой родитель под домашний арест посадит, ты всё равно сможешь прийти, он к тебе всегда хорошо относился. А теперь, так тем более, когда о тебе весь город говорит.

– Ты-то здесь откуда знаешь, что он говорит? – хмыкнул я.

– Я уже не раз слышал, когда ты от меня уходил, охранники друг другу шепчут “тот самый Склифосовский”. Вот и делай выводы, знаменитость ты наша.

– Ох уж мне эта знаменитость, – вздохнул я. – Жаль невозможно всё это втихаря делать, чтобы никто не знал. Так у меня теперь ещё новая волна ожидает, сверху велено медицинский университет открыть в Санкт-Петербурге.

– Ну вот, – улыбнулся Андрей. – Теперь этими делами будет университет заниматься, а ты будешь работать себе спокойно лекарем.

– Ты наверно не понял, – хмыкнул я. – Университет открыть мне велено, именно я этим заниматься должен.

– Охренеть! – выпучил глаза Андрей. – Университет Склифосовского! Теперь тебя даже вши в Петропавловске узнавать будут и здороваться.

– Вот с вшами я как раз здороваться не хочу, – хмыкнул я. – Обойдусь без таких знакомств.

Выйдя из полицейского управления, я собрался ехать к Насте. Перед тем, как сесть в машину, вспомнил почему-то про “бурундучино” и мне так сильно его захотелось! А время терять желания не было. Но не беда, я забежал в кофейню, заказал два напитка с собой и с необычным гостинцем покатил домой к своей девушке.

– Ты решил угостить меня кофе? – удивилась Настя, улыбнулась, забрала у меня оба стакана, поцеловала меня в губы и понесла угощение на кухню.

– Это лучше через трубочку пить, – сказал я ей вслед, доставая эти самые трубочки из кармана пальто.

– А он какой-то необычный? – услышал я её голос с кухни. – Ух ты, он с орехами! А, так это же «бурундучино»!

Я повесил пальто и шляпу на вешалку и поспешил вслед за ней, потом вручил ей трубочку, напиток надо пить правильно. Хотя мне и без трубочки в первый раз отлично заходило.

– Что там с Обуховым? – спросила Настя и поставила на стол тарелку с печеньем под кофе.

– Разобрались, – кивнул я, закидывая первую печеньку в рот. – Уже до обеда на свободе был.

– Ну я так и думала, – сказала Настя. – Его наверно задержали, как руководителя учреждения, в котором оказалось столько злоумышленников. Ой, а что это я какие-то печенья на стол поставила? У меня же суп грибной есть, будешь?

– Грибной говоришь? – спросил я. Меня потихоньку начало отпускать и проснулся аппетит.

– Грибной, – улыбнулась Настя и поднесла к моему носу супницу, из которой в нос ударил насыщенный аромат белых грибов.

– Накладывай, – сказал я, шумно проглотив слюну. – Знаешь, что этот Обухов опять удумал? Не было печали, черти накачали. Он поручил мне открыть в Питере медицинский университет.

– Ого! – воскликнула Настя, поставила передо мной тарелку грибного супа-пюре и практически с размаху плюхнулась на стул. – Вот это да! Так это же то, о чём ты мечтал!

– Ну почти, – хмыкнул я, ощущая божественный вкус супа. – Только я думал, о том, что нужно менять медицинское образование, а не о том, чтобы это всё я делал.

– Ерунда, – махнула Настя рукой, – ты именно этого и хотел. Да что ты напрягся-то опять? Всё будет хорошо, ты справишься!

– Справлюсь, – вздохнул я, доедая суп и снова косясь на супницу. – У меня просто выбора нет.

Настя проследила за моим взглядом, задорно рассмеялась и взяла мою тарелку, чтобы наложить добавки.

– Так вот зачем я всё это делала! – воскликнула она, поставив передо мной полную тарелку и всплеснув руками. – Слушай, вот это совпадение!

– Ты про грибной суп? – хмыкнул я.

– Да нет же! – снова рассмеялась она. – Я про чертежи медицинского института! Ты же помнишь с каким размахом там всё планировалось? Как раз для нового университета подойдёт.

– А правда, – сказал я и замер с полной ложкой в руке. – Мы же как раз думали, чтобы там учились и лекари, и знахари, а именно такая задача сейчас передо мной стоит! Пойдём посмотрим.

– Ты поешь сначала, – резонно заметила Настя.

– Потом доем, – буркнул я, вытирая рот салфеткой и вставая из-за стола. – Пошли.

Выполнить мою просьбу с налёта оказалось не просто. На столе и на обоих кульманах у неё были другие проекты, а чертежи университета были скручены и засунуты в шкаф. Пока Настя спешно убирала свои последние наработки, я начал терзать тяжёлое брёвнышко, в которое были скручены ватманские листы. Эх, если бы я хоть что-то понимал в том, куда я лезу, а я начал их раскладывать на столе и понял, что для меня это всё тёмный лес, пока Настя мне не объяснит, что тут где.

Девушка снова рассмеялась над моей растерянностью и помогла разобраться. Основные чертежи, где здание изображено целиком, расположились на кульманах, а остальное она разложила на большом обеденном столе, правда всё в один слой не уместилось.

Я подошёл к кульману и залюбовался. Если это построить из белого камня, будет выглядеть очень величественно. Осталось только подобрать место, где это построить. Надо обязательно показать чертежи Обухову, думаю, что ему понравится.

Потом я перешёл к чертежам на столе. Настя перекладывала их один за другим и поясняла, что на них изображено.

– Постой, – сказал я, взяв её за руку, чтобы она не убирала чертёж, лежавший сейчас передо мной. – А что это, ты сказала?

– Это служебные помещения в учебном блоке, – пояснила она. – Вот это комната отдыха для преподавателей, где можно немного расслабиться между лекциями, попить чаю, а может быть даже и вздремнуть.

– А где здесь туалет? – спросил я, ехидно прищурившись.

Настя тяжело вздохнула, повесила этот лист на кульман и вооружилась карандашом, стёркой и линейкой.

– Показывай, где делать будем, – сказала она и взглянула на меня, как на капризного заказчика.

Глава 2

Когда коснулось воплощения проекта нового медицинского университета в реальность, в нём нашлись новые косяки, которые мы с Настей совместными усилиями правили до поздна, и я не уверен, что на этом можно закончить. Прийти домой и лечь спать пораньше не получилось, упал на кровать ближе к полуночи и сразу провалился в сон. Почти сразу приснился новый университет, только почему-то он внешне очень напоминал здание МГУ. На чертежах в его формах было, конечно, нечто похожее, но точно не настолько.

Я стоял на широченном главном тротуаре, ведущем ко входу. Кругом цвела сирень и что-то ещё, совершенно фантастическое. Толпы жизнерадостных студентов, радуясь весеннему солнышку, которое с самого утра решило одарить город теплом, стекались ко входу, обтекали меня и радостно приветствовали в моём лице нового ректора. А я смотрел на это огромное здание и эти толпы и мне стало как-то нехорошо. Примерно, как во сне, где ты приходишь в школу после болезни, а тебе у доски задают какой-нибудь невообразимый вопрос. А потом все смеются над тобой, потому что ты не знаешь такого элементарного материала, да ещё к доске ты вышел в пижаме.

Да как я буду руководить всей этой махиной? Вы что там все, сдурели что ли? Я же обычный врач! Тьфу ты, лекарь! Ну какой из меня ректор? Пока я пялился на монументальное здание университета, ко мне подошёл Юдин и напомнил, что у нас с ним совместная лекция для первокурсников, которые готовятся к первой важной сессии.

На этом моменте я проснулся и резко сел на кровати. Сердце так колотилось о рёбра, словно ему там тесно. Но я-то знаю, что это не так и никакой дилатационной кардиомиопатии у меня нет. Я каждый день смотрю, как растёт и как наполняется моё ядро, а сердце совсем рядом и оно точно нормальное. Стрелки часов показывали начало четвёртого. Я выровнял дыхание, успокоил пульс и снова залез под одеяло. Ну а что теперь? Ректор – значит ректор, сам напросился, вот и тяни теперь. Хорошая работа руководителя в чём заключается? Грамотное распределение обязанностей среди подчинённых, а те в свою очередь среди своих подчинённых, и, когда этот процесс наладится, коллектив работает, как слаженный механизм. За этим механизмом, правда, надо регулярно присматривать, чтобы ни одна шестерёнка не заскрипела и не соскочила с оси.

Утром, несмотря ни на что, я встал бодрым и полным сил, а они мне сегодня ох как пригодятся. Сначала надо вплотную заняться решением кадрового вопроса. Лучший вариант – кинуть клич студентам, которые сейчас приходят на обучение, а среди желающих уже произвести отбор. Ну а если кто-то не пожелает, а хорошо зарекомендует себя на практических занятиях, буду пытаться уговорить. Прежде чем строить новый университет, мне надо окончательно разобраться с госпиталем и онкоцентром, чтобы отпустить их в свободное плавание со спокойной душой.

В этих размышлениях я и подходил к своему манипуляционному кабинету, возле которого уже сидел князь Волконский со своей прелестной спутницей, которая решила выгулять в свет новую шляпку, раньше я такой не видел.

– Доброе утро! – бодро приветствовал я сладкую парочку и пригласил их жестом проследовать в кабинет.

– Вы сегодня однозначно выглядите лучше, чем вчера, – сказал князь, с улыбкой глядя на меня. – А то вчера я уже начал за вас беспокоиться.

– Что вы, за меня беспокоиться не стоит, Михаил Игоревич, – улыбнулся я в ответ. – Это я должен за вас беспокоиться, ведь это вы мой пациент, а не наоборот.

– Моё самочувствие, благодаря вашему таланту, намного лучше, Александр Петрович, – сказал он, снимая сюртук и рубашку с заботливой помощью Зои Матвеевны. – Если честно, я бы сегодня уже никуда не пошёл, если бы вы не сказали, что следует убрать метастазы. Я чувствую себя даже немного помолодевшим.

– Ну в последнем факторе больше заслуживает благодарности Зоя Матвеевна, а не я, – ответил я, начиная сканировать плечевые кости, где Образцова нашла небольшие метастазы. По размеру они оказались не больше горошины.

– Тут я с вами согласен, – довольно улыбнулся Волконский. – С ней у меня жизнь словно заново началась, даже жить сильнее захотелось.

– Ну это же прекрасно, когда находится такой человек в нужную минуту, – ответил я, начиная сканировать верхушки лёгких, где тоже имелись небольшие очаги. Пожалуй, я сегодня уберу это всё. – Да и сама Зоя Матвеевна выглядит гораздо более счастливой, чем когда я впервые её увидел.

– Ой, Александр Петрович! – махнула рукой тёща градоначальника, засмущавшись. – Я про то время даже не хочу вспоминать. К тому моменту прошло полгода, как я овдовела, но всё никак не могла прийти в себя и свыкнуться с мыслью, что я осталась одна. Со мной на фоне этого начало происходить всякое безобразие.

– Но теперь-то, Зоюшка, ты не одна, – проворковал сизым голубем Волконский. – Вот Александр Петрович меня окончательно подлечит и поедем-ка мы с тобой в Крым. Я знаю там один великолепный отель на берегу моря, он незабываемый.

– Хорошо, что рассказал, хоть сейчас, – хмыкнула Зоя Матвеевна. – А то я увидела вчера у тебя на столе путёвку на двоих на столе, так с тех пор хожу и думаю, с кем это мой сокол ясный собрался на юга податься?

– Ох, ты уже увидела, – рассмеялся Волконский. – А я хотел тебе сюрприз сделать, да видимо забыл спрятать злополучную путёвку. Эх!

Я дальше не стал обращать внимание на их воркование, а занялся удалением метастазов. Князь сразу потерял разговорчивость, видимо большого удовольствия процедура ему не доставляла, но и на боль он не жаловался, поэтому Катя пока бездействовала. Точнее сидела в зоне отдыха с книгой в руках. Название было незнакомым, наверно специфическая литература мастеров души.

Я завершил удаление метастазов в костях и в лёгких и вернулся к брюшной полости. Анна Семёновна нашла там небольшой остаток основной опухоли. Его я убрал достаточно быстро. На всякий случай, больше по привычке, просканировал брюшную полость, чтобы исключить наличие злокачественных очагов. В первую очередь – в парааортальных лимфоузлах и в брыжейке. Нигде не нашёл ничего, даже размером с кунжутное семечко. В печени тоже чисто.

– Ну вот, вроде и всё, – сказал я, отстраняясь от пациента и на автомате проверяя ядро. Там осталось чуть больше половины энергии. Растём потихоньку. – Так что можете спокойно ехать в Крым. А когда вернётесь, займёмся вашими сосудами. Как там, кстати, дела с расследованием?

– Именно благодаря тому, что оно подходит к концу, я и могу через несколько дней со спокойной душой ехать отдыхать, – ответил Волконский, надевая рубашку. – Осталось только завершить допросы, уже в более неторопливой обстановке, и распределить меры наказания участникам.

– И что им всем грозит? – поинтересовался я.

– Самый мягкий вариант – это каторжные работы в рудниках, – сказал князь. – Несколько человек из управляющей верхушки отправятся в камеры одиночки на пожизненное, а к нескольким по велению императора будет применена смертная казнь, что давно уже не практиковалось.

– И кто же будут те, что попали в последнюю группу? – спросил я, очень надеясь услышать среди них знакомые фамилии.

– Если вы рассчитываете услышать там фамилии лекарей из больницы Обухова, ну вы понимаете, о ком я говорю, то их там не будет, хотя они на мой взгляд и заслуживают.

– Но я был практически уверен, что именно они участвовали в создании нового штамма чумы с магическим компонентом, разве это не так? – спросил я, несколько разочарованно.

– Представляете, нет! – развёл руками Волконский. – Захарьин и Гааз были кузницей кадров, способствуя превращению сильных лекарей в ещё более сильных боевых магов. Выявление наибольшей эффективности в этом проявлении ядра лекарей – именно их заслуга. А вот диверсию с чумой и с брюшным тифом готовили совершенно другие люди. Вот их-то император и приказал ликвидировать физически.

– Это будет публичная казнь? – поинтересовался я.

– Ну что вы, Александр Петрович, – хмыкнул князь. – У нас же не средние века, чтобы собирать людей на площади для подобного зрелища.

– Зря, – хмыкнул я. – А то можно было бы провести на площади в Павловске, например, где родители похоронили своих детей по их вине.

– С одной стороны я полностью с вами согласен, Александр Петрович, – кивнул князь и как-то задумчиво посмотрел на меня. – Но мы так делать не будем. Но, по поводу того, что приговор будет приведён в исполнение, можете не переживать, всё это будет происходить под контролем независимой комиссии, которую буду возглавлять лично я.

– О, Господи, Мишенька, ты будешь на всё это смотреть? – подала наконец голос Зоя Матвеевна, про присутствие которой мы на какое-то время дружно забыли. – Зачем это тебе нужно?

– Приказ императора, душа моя, – нежно улыбнулся ей Волконский. – Хочет быть уверенным, что никто не поспособствует избегания ими крайней меры наказания.

– Ну раз так надо, – горестно вздохнула Зоя Матвеевна и покачала головой.

– Ну так что вы думаете по поводу медицинского университета, Александр Петрович? – князь резко сменил тему и испытующе посмотрел на меня. – Уже смирились с этой мыслью? Я так понял, вы не очень хотели взваливать на себя такой груз?

– Груз как груз, – хмыкнул я, чуть не ляпнув “партия сказала надо, комсомол ответил есть!” – Раз надо, значит сделаем. Я уже даже присмотрел проект здания будущго университета.

– Вот это я понимаю, правильный подход к делу, – довольно улыбнулся Волконский. – А то вчера на вас после этой новости лица не было.

– Да я вчера вымотанный был, хуже, чем за те сутки в Павловске, – улыбнулся я. – Да ещё эти ваши сюрпризы с Обуховым, окончательно выбили из колеи.

– Сильно переживали за него? – с пониманием улыбнулся князь.

– Практически как за члена семьи, – подтвердил я. – Я изначально не верил, что он может быть в таком замешан. И я даже не представлял, как всё начатое двигать дальше без него.

– Да вы оба молодцы, что уж тут говорить, – улыбнулся Волконский. – Вас обоих по-хорошему надо переводить в министерство здравоохранения империи.

– Так, давайте без вот этих вот! – замотал я головой. – Университет, так университет! Мне и этой задачи на долгое время хватит.

– Вот видите, Александр Петрович, – рассмеялся князь. – Всё познаётся в сравнении. Теперь и основание университета для вас окажется не самым твёрдым орешком, разгрызёте на счёт раз! Но про министерство тоже мысль пусть сидит где-то в голове, это только вопрос времени.

– Спасибо, конечно, но я пока об университете подумаю, – улыбнулся я. – Замечательная идея и замечательный план.

– Согласен, – снова улыбнулся Волконский и крепко пожал мне руку на прощание. – На сём позвольте поблагодарить и откланяться, а через пару недель я снова буду у вас, как договорились.

Михаил Игоревич и Зоя Матвеевна любезно попрощались со мной и покинули кабинет. Я не сразу сообразил сказать ему, что лучшая благодарность с его стороны для меня – освобождение Андрея Боткина и доказательство невиновности Обухова. Впрочем, для выхода на свободу последнего он бы костьми лёг, старые друзья, как ни как, если я правильно понял из их общения. И Обухов-то ему порекомендовал ко мне пойти, а не к своим элитным лекарям! При мысли об этом я отчётливо почувствовал, как у меня над головой нимб растёт. Даже рукой на всякий случай проверил, чтобы убедиться, что это не так. За последним занятием меня и застал Жеребин.

– Доброе утро! – сообщил он приятную новость.

– Доброе, – улыбнулся я. – Начинаем?

– Начинаем, – кивнул он, никак не прокомментировав моё ощупывание головы.

В этот раз мы решили меняться, удалять бляшки и ловить эмболы по очереди, оно и правильно. Всего несколько дней подряд мы этим занимаемся, а моя картотека для книги о сосудах стремительно пухнет. Можно уже и приступать к систематизации наработанных материалов, а затем и к написанию монографии.

Во время обеда я озвучил своим сотрудникам нашу новую схему подбора сотрудников, которую все охотно поддержали.

– Давно пора, Саш, – сказал Виктор Сергеевич, когда я закончил излагать. – Чтобы эффективнее реализовать задуманное, надо в разы увеличивать оборот обучающихся. В идеале, конечно, нужно менять образование лекарей и знахарей, а то мы так бесконечно будем переучивать.

– А вот с этого момента я хотел рассказать всем присутствующим, что нас ожидает впереди поподробнее, – улыбнулся я и обвёл взглядом насторожившиеся лица коллег. – Скоро в Санкт-Петербурге будет открыт новый медицинский университет.

Дальше была пауза, все без исключения перестали жевать и выжидательно смотрели на меня. Чувствуют, что это не просто новость, а новость, которая касается их непосредственно.

– И открывать новый университет мы с вами будем вместе, – добавил я.

– Так, подожди, – замотал головой Юдин. – То есть ты хочешь сказать, что эта контора закрывается и мы перейдём работать в университет?

– Ничего подобного, – покачал я головой. – Госпиталь будет функционировать и дальше, здесь будут продолжать обучать тех, кто уже работает, а новое поколение мы будем воспитывать там.

– А кто это “мы” – решил уточнить Илья.

– Я и все здесь присутствующие, – ответил я. – В таком непростом деле мне как никогда понадобится ваша помощь. Так что мы набираем коллектив в госпиталь, а сами переходим работать в университет.

– Так, погоди, – сказал Юдин и вытянул вперёд ладонь в останавливающем жесте. – А когда мы туда переходим? Надеюсь не на следующей неделе?

– Не так быстро, Илюха, – рассмеялся я. – Его сначала должны построить.

– Фух, – выдохнул Юдин, – а то я боялся здесь дела не успеть доделать. То есть это может произойти и через год, и через два?

– Не думаю, что у тебя будет столько времени, чтобы завершить “дела”, – хмыкнул я. – Раз вопрос находится под личным контролем императора, сейчас всех строителей Питера сгонят на стройку университета. Здание будет расти, как на дрожжах.

– А если туда Николай со своей конторой подключится, то и того быстрее, – сказал Виктор Сергеевич. – Его работу мы видели.

– Это точно, – кивнул я. – Если бы таких контор было штук десять, за месяц построили бы, он один со своей бригадой такой объём не потянет.