Kitobni o'qish: «Емельян»
Весна приходила медленно, но настойчиво.
Запотел мох на опушке леса, зазеленел в проталинах, у корней, ползущих по земле, и на стволах старых деревьев. Ярче зеленели хвои. И на березах и тополях намечались почки, топырились ветки в сторону, в высь, к солнцу… И вздыхал весь лес полной, проснувшейся грудью…
Река была еще скована льдом, и потому перевоз не действовал: лодка лежала на берегу, опрокинутая кверху дном, на двух осиновых корягах.
Около опрокинутой лодки возился высокий, худощавый старик – Емельян-перевозчик.
Скинул он полушубок, засучил рукава красной рубахи и идет вдоль борта лодки с долотом и паклей. Седые космы перевозчика раздуваются идущим с реки ветерком, и на лице, изрытом морщинами, лежит печать сосредоточенности. Глаза серые, старые, но еще зоркие, знают свое дело и не упустят ничего. Работает Емельян часами, молча, неспешно. Изредка оторвется, отойдет в сторону, полюбуется на работу, погладит правой рукой жидкую седую бороденку, и опять берется за молоток.
К лодке подошли мужик и баба. Мужик – здоровый, рыжий, лет пятидесяти, в рваном полушубке и валенках, а баба – тощая, заморенная, как заезженная лошадь. На ней тоже полушубок и мужицкие сапоги, и лицо белое, словно восковое.
