Kitobni o'qish: «Смешная любовь», sahifa 5
12
Я ощущал, как медленный и внимательный взгляд Наташи изучает меня. Это было приятно и страшно. Я хотел оказаться во власти своих чувств.
– Хочу тебе нравиться, – сказала она.
– Ты мне нравишься.
– Мне нравится, что я тебе нравлюсь. И я нравлюсь себе за это. Понимаешь? Почему ты все еще не поцеловал меня?
– А тебе этого хочется?
– Нет. Мне абсолютно ничего не надо.
– Почему?
– Мне ничего не надо.
– Ты хочешь меня обидеть?
– Ну что же ты? Чего ты ждешь?
– Ты просто обманщица.
– А ты разве не любишь обманщиц?
– Нет.
Ее глаза прятали улыбку. Она умела прятать улыбку, а я нет. Мне нравятся люди, которых веселит чужая беспомощность. Мы похожи и одновременно различны.
Наташа прижала мою руку к своей и сказала:
– Слышишь, как быстро бьется мое сердце? Почему мне приходится отказывать себе в удовольствии? Хочу быть маленькой девочкой.
У меня никогда не было воображения.
– Скажи, о чем ты думаешь? – спросила она.
– Ты знаешь, о чем я думаю.
– Ты теряешь время, мой мальчик.
Она застенчиво повторила свой намек и посмотрела на меня глазами женщины, которая влюблена. Меня соблазняла ее доверчивость.
Наташа хотела помочь мне. Но я не мог ей этого позволить. Мое сопротивление ее желанию могло быть только глупостью. Глупейшее положение: женщина соблазняла, а я сопротивлялся. Любовь завоевывает хитрость. Я был робок и несмел.
Никто не может искренне признаваться в своих недостатках. Я не нашел другое объяснение своей лжи.
Моя радость была какая– то неуверенная, спотыкающаяся. Голые руки Наташи жгли мне лицо. Они лишали меня уверенности.
– Почему ты не можешь расслабиться? – спросила она. – Поверь, я знаю, что делаю. Ты мне нужен.
Наши губы соединились. И хотя губы были вместе, они не целовались. Мужчине и женщине нравится обманывать друг друга.
– Что ты чувствуешь? – спросила Наташа, – когда тебя любят?
Мне все еще было недостаточно ее любви.
Наташа положила руку мне на грудь и прижалась ногами, дрожавшими, как от холода. Ей, такой теплой, не могло быть холодно. Мое желание нежности никогда не было неожиданностью для меня.
Она погладила меня по лицу. Я поймал губами ее руку. Мое желание зависело только от нее.
– Ты сладкий мальчик. Никогда не целовала такого. Ты превзошел мои ожидания.
Только красивая женщина может заставить умного мужчину ощутить себя глупым. Мне было недостаточно только слов.
Я прижался губами к ее плотно сомкнутым губам. Они не имели никакого вкуса. Были сухие. Совсем не обязательно стараться разоблачать притворство друг в друге.
– Да, этого я очень хочу. Да, это то, что надо, – ни одна женщина не способна оценить ум мужчины.
Желание всегда похоже на жажду. Я хотел сделать с Наташей все, о чем мечтал. Впервые смысл наших отношений стал понятен для меня.
– Ты даже представить себе не можешь, до какой степени я делаю все так, как ты хочешь, – Наташа соблазняла меня даже своей глупостью.
Каждый раз, когда мои губы прикасались к ее, я почти терял сознание от счастья. Наташа должна была понять меня без моей помощи.
«Прелестные пальчики», думал я, целуя их один за другим.
Не ожидал, что смогу так хорошо понять ее. Так хорошо и так легко. У меня было не много возможностей увлечь женщину.
Ей, наверное, казалось, что она шутит, но, держа ее в объятиях, я ощущал нечто иное. Неуверенность Наташи делало ее похожей на меня. Невозможно понять желание женщины, лишь когда она скрывает его от самой себя.
– Я хочу тебя кое– чем удивить, – Наташа старалась быть искренней только потому, что я хотел этого.
Она соблазняла меня болью. Она заставляла меня быть нежным и терпеливым. Я уже не мог делать с ней, что хотел. Начинал бояться ее, представляя возможные последствия.
Наташа позволяла мне быть жадным. Мне нравилось соглашаться с ней. Она умела быть необходимой моим желаниям.
– Мне очень хорошо. Ты за меня не волнуйся, – женщина всегда стремится уступить мужчине.
Возникло ощущение, словно мое тело отдалялось от меня, выходило из моей власти и не хотело больше слушаться.
– Попытайся не только шептать, – попросила Наташа.
Никакого смущения я не испытывал.
Я не мог скрыть улыбку. Мальчики вроде меня неловки во всем.
Она продолжала смотреть на меня снизу вверх, с каким– то любопытством. Я хотел видеть ее именно такой – и никакой другой. На верхней губе Наташи выступили маленькие капельки пота.
Обнял ее сзади. Мне нравился ее запах.
– Ты делаешь мне больно, – она никогда не делала ничего такого, чтобы ее можно было стыдиться.
Я не мог оставаться всегда только нежным. Меня соблазняет непредсказуемость моих желаний. Это такие слова, которые мне всегда хотелось произнести вслух.
Нужно было дать Наташе время уговорить себя. Мы оба знали свои роли. Я старался брать от любви все, что мне нравилось. Очень приятно стремиться к недостижимому.
– Ты подошел мне идеально, – она подтверждала мои предположения. Мы думали одинаково. Каждая женщина стремится увидеть любимого мужчину таким, каким хочет видеть.
– Скажи, – попросила она, – мне этого хотелось.
– Мне этого хотелось.
– Сама не знаю, что я сегодня вытворяла. Это может стать привычкой.
– Конечно, может.
– Если я позволю.
Я не представлял, что она имела в виду, да это и не имело значения. Она притянула к себе мою голову и поцеловала. Ее губы были теплыми и мягкими. Мне казалось, она знает то, что я никогда не смогу понять.
Я засмеялся, но так, что она не могла слышать. Она не видела моего лица.
– Мне нравится быть с тобой, – она наклонила голову, пытаясь заглянуть мне в глаза. Наташа любопытнее меня. – Всякое случается. Рядом с новым мужчиной следует забывать о прежнем опыте.
Хотел смеяться, кричать и петь. Слова никого не могут убедить.
У Наташи был усталый вид, но она казалась мне более красивой, чем всегда. Мне нравилось знать, что в ее усталости есть и моя заслуга. Самой себе она старалась понравиться больше, чем мне.
– Когда– нибудь ты разлюбишь меня, – сказала Наташа. – Когда– нибудь я разлюблю тебя. Мы опять станем одинокими.
– Это невозможно.
– Зачем нам делать вид, что мы не понимаем друг друга. В словах о любви не может быть правды. В некоторых вещах ты очень много полагаешься на других.
– Не на других. На тебя.
– Ты просто большой ребенок. У тебя такое выражение лица, как будто что– то не так. Милый, я не могу, когда ты на меня сердишься. Я хочу, чтобы ты стал для меня единственным. Женщине нравится подчиняться мужчине.
Верить словам любви естественно.
Я смотрел, как она своими тонкими пальцами приглаживает волосы на висках, прихватывает их сзади широкой заколкой. От Наташи было невозможно оторвать взгляд.
Она так старательно приглаживала растрепанные волосы, что можно было подумать, будто ее волнует только прическа.
Вид у нее был усталый. И это ей шло.
Мои желания не требовали оправданий. Я вообразил, что женщина сможет изменить меня. Нужно уметь забывать о своих разочарованиях.
– По– моему ты хорошо провел время, – сказала Наташа.
– С тобой нельзя говорить серьезно. Ты всегда шутишь.
– Самой себе женщина всегда нравится больше, чем ее мужчине. Не сделать ли мне короткую прическу? Как ты думаешь?
Я молчал. Пытался придумать оправдание своему молчанию. Иногда мне хочется пожалеть себя.
Мне нравилось ее слушать, но я нервничал, не зная, что сказать, если она вдруг делала паузу. Может быть, она боялась этих пауз больше меня.
– У тебя глупый вид, – сказала Наташа.
– Ты меня смущаешь.
– Мне все больше и больше нравится смеяться. Видно, старею.
– Дело тут не в возрасте.
– Обожаю, когда ты притворяешься сердитым. Насытил свое любопытство?
– Не любопытство, Наташа.
– Вам, мужикам, больше ничего и не надо. Скажи, что еще ты хочешь сделать со мной.
Я молчал. Не знал. Рядом с ней по– прежнему оставался неловкий мальчик. Не мог стать другим. Не хотел.
– Ты жадная, – сказал я. – Хочешь всего и сразу.
– Что ж, плохого во мне хватает.
Это было сказано сквозь зубы. Не разжимая губ. Как она умеет. Мне захотелось обидеть ее.
– Что ж, – сказал я. – Встреча с тобой не самая удачная. Мне не особенно понравилось.
Я говорил так, когда проигрывал. А я опять проигрывал.
– Ты зря так сказал, – Наташа улыбнулась. – Еще пожалеешь.
Жалеть, конечно, не о чем.
– Я тебя не пойму, – сказала она.
– Понять меня не трудно.
– Чем красивее мужчина, тем сложнее его понять. Ты от меня что– то скрываешь. В чем дело, милый?
У нее был недоумевающий взгляд. Даже немного встревоженный. Мои признания могут оттолкнуть от меня любую женщину.
Сам удивляюсь, как отчетливо помню все. Меня не украсит хвастовство.
Помню ее голос. Низкий, какой– то обреченный, а глаза при этом – вниз. Голос, рассчитанный на то, чтобы пробудить жалость. Меня удивляло мое равнодушие. Я не соглашался, но и не возражал. Для меня очень важна определенность наших отношений.
Наташа молчала. Не ожидал, что мои слова произведут на нее такое сильное впечатление.
Я испугался, что она заплачет. Но она подняла веки, и глаза были только влажны, а может – просто блестели. Месть любимой женщине похожа на месть самому себе.
Но мне нравилось, что женщина, припавшая к моему плечу, расплакалась из– за меня.
– А тебе ведь очень нравится, что я плачу, – сказала Наташа.
– Если из– за меня, то да.
– Мы стали еще ближе. Прямо как муж с женой.
Я не хотел смотреть, как она плачет. Она словно что– то ждала от меня.
Я верил в искренность ее слез. Я был добрым. Жалость засосала нас обоих. Совсем не обязательно помнить о своих обидах.
– Почему ты плачешь? – спросил я.
– Знаешь, бывает, плачешь вот так, совсем без причины.
– Я не хочу, чтобы ты плакала.
– Все, любимый, я уже не плачу.
Она замолчала и перестала плакать. Я ничем не мог ей помочь. Ждал. Это было очень мучительно. Непонятно, что можно ожидать в такой ситуации.
Я не понимал, что означают ее слезы. Не мог их объяснить.
Ждал, что Наташа скажет какие– то необыкновенные слова. Мне не повезло. Не всем везет.
Я заставлял себя чувствовать жалость. Мое притворство не нравилось нам обоим. Обычно человек сам виноват во всех своих неудачах. Я чувствовал лишь свою неспособность контролировать наши отношения.
Наташа выдумывала меня так же старательно, как и я сам. Она притворялась, что понимает меня.
Она не плакала. Только ее голос был очень тихим, и я почти не слышал, что она говорила. Несколько искренних признаний всегда оказывается достаточно, чтобы разочаровать в себе женщину.
– Прости меня, – я очень ее уговаривал.
– Простить! Тебя простить! Странно.
Она больше ничего не сказала и не пыталась меня остановить. Только молча смотрела на меня. И лицо у нее было опухшее от слез, почти неузнаваемое. Необязательно стараться скрыть свою боль.
Обняв меня за шею и прижавшись щекой к моей щеке, она спросила:
– Почему ты со мной такой нехороший?
Я попытался встать, но она меня не пустила.
Не говоря ни слова, я долго– долго изо всех сил сжимал ее в объятиях. Сначала она не противилась, потом стала вырываться.
Медленно отпустил ее.
Стараясь угадать, когда же все– таки закончится ее игра, я заметил, что она обижена. Невозможно не заметить угрозу, исходящую от беспомощности женщины. Она казалась такой незащищенной, что у меня возникло впечатление, будто все, чего я достиг перечеркнуто и нам предстоит начать все сначала.
– Я знаю, что ты скажешь: – предположила она, – извини. Вечно ты извиняешься.
– Не говори это так.
– Я не знаю, как я это сказала. Посмотри на мое тело. Тело уже не то. Не то, что прежде. Не волнуйся из– за меня, хороший мой, я абсолютно в порядке. Правда. Действительно правда.
Я понимал, что мне следовало бы вести себя иначе. Должен был бы испытывать благодарность и выразить ее. Но я не мог. У меня никогда не возникало желания избавиться от всех своих недостатков. Я не слишком себе нравлюсь. Но я не хотел бы быть никем другим. Не всегда понимаю, что может привлекать Наташу во мне.
Может быть, любовь делает меня лучше, чем я есть. Я люблю ее. Действительно ее люблю. Привык чувствовать себя любимым.
Я хочу любить. У каждого человека есть свое представление о счастье. Без Наташи я бы никогда не узнал любви. Это признание нужно мне.
13
Рядом с Наташей мне хочется стать понятнее. Во мне много непредсказуемых желаний.
Иногда меня мучили сомнения в правильности того, что делал. Невозможно быть счастливым всегда. Старался не обижаться на ее невнимание.
Я был убежден, что Наташа знает какие– то тайны, мне тоже хотелось их знать, и все же я отказывался узнавать их.
«Она разглядывает меня, как подарок», подумал я.
– Хочу поговорить с тобой. Хочу тебе кое– что сказать. Мужчине достаточно только воображения, чтобы убедить себя, что он влюблен, – Наташе нравилось злить меня. – Ты не сказал мне ничего нового. Каждый мужчина старается убедить меня в своей привлекательности.
Я подумал: «Она совсем не знает меня».
– Я никогда не думала об одном мужчине лучше, чем о других, – сказала Наташа.
– Самообман в любви неизбежен, – очень просто любить, когда нет других желаний.
– Мне никогда не хотелось зависеть от тебя. Я не хочу, чтобы ты заблуждался. Любая женщина может выдумать свою наивность. Хороший мой, но ведь это ничего не меняет? У нас все по– прежнему, да?
– Я для тебя по– прежнему безответственный подросток? Но детство – это совсем другое. Детство – это просто я сам, – мне казалось, что она меня понимает.
– К тебе еще нужно привыкнуть.
Не умею чувствовать иначе. Мне не о чем сожалеть. Не сложно быть искренним в желании любить. Я был обрадован. Мне не удалось обмануть свои желания. «Это будет началом нового этапа», сказал я себе. И казалось, что так оно и будет. Наташа не могла заставить меня оправдываться перед самим собой. Мне не удалось радоваться неудаче любимой женщины.
– Ты не слушаешь меня, – сказала она.
– Я думаю о тебе.
– И что же ты думаешь?
– Я уверен, что мы можем быть счастливы.
– Я ищу мужчину, перед которым мне бы не пришлось оправдываться. Если я буду самой собой, то ты меня разлюбишь. Женщине всегда необходимо нравиться самой себе. Ты не чувствуешь себя одиноким?
– Нет.
– Как тебе это удается?
Меня мое притворство удивляло не меньше, чем ее. Я старался скрыть от Наташи то, что хочу. Не знаю, кто из нас был более откровенен. Вдруг сказал то, что мне не следовало говорить:
– Без тебя мне просто незачем жить.
– Дурачок.
Она ответила, закурив. Разве у нее была причина говорить так? «Дурачок». Ну что можно было возразить? Я думал так же. Уже не сомневался в себе. Безразличие любимой женщины не для меня. Конечно, нет. Я не ждал иного ответа. Не от нее. Я боюсь неискренности.
– Сейчас ты мне нужен, как никогда, потому что нуждаешься во мне, – сказала Наташа. – Ты стараешься использовать меня. Иногда, чтобы мужчина понравился мне, я прилагаю к этому не меньше усилий, чем он сам.
– Я уже начинаю бояться того, что ты скажешь в следующий раз.
– Каждой женщине нравится мучить мужчин.
Посмотрел на нее и подумал: «Что все это значит?» Может быть и она спрашивала себя об этом.
Я был обидчив, боялся совершить ошибку и чувствовал, что лишен обаяния. Равнодушие женщины к мужчине не всегда бывает только притворством. Придумывал все, что возможно, чтобы защитить свою любовь.
В ее словах, в том, как Наташа произносила их, было что– то такое, что беспокоило меня. Хотя, я не мог точно определить, что именно.
Я ничего не понимал, но мне было приятно, что моя любимая женщина так уверена в себе.
– Ты думаешь только о себе, – она улыбнулась.
– Я готов с тобой согласиться.
– Не делай ничего, что не хочешь.
– И что же получается? Мы можем быть вместе, только когда ты во мне нуждаешься? А не когда я – в тебе? – эти слова оказались очень трудными для меня.
– Не сердись на меня. Так и тебе будет лучше. И часто ты собираешься донимать меня подобными расспросами?
– Мне просто трудно сказать себе, когда надо остановиться.
– Знай, когда сказать «хватит». Слушай, не будь таким вредным. Ты мне очень нравишься, и я не хочу, чтобы ты мне надоел.
Ее беззастенчивость и спокойная уверенность смутили меня. Любимая женщина не должна быть идеальна. У любви нет условий.
– Если бы я только тебя знала, – сказала Наташа.
– Ты и так все про меня знаешь.
– Если бы знать точно, что правильно, а что нет.
– Так как же нам быть?
– Не знаю. Я надеялась, что у тебя готов ответ. Мне никогда не удавалось убедиться в способности мужчин любить.
– Любви нельзя научиться.
– Зачем ты так меня любишь? Это глупо. Я скорее верю человеку, когда он говорит что– то плохое, чем что– то хорошее. Может быть, ты думаешь обо мне больше, чем я думаю о себе. Тебе следует перестать выдумывать меня.
Часто я спорил с ней молча.
Я не возражал. Не искал для себя оправдания. Не знал, много сказано или мало. Мне никогда не надоедают разговоры о любви. Наташа позволяла мне вообразить себя счастливым. Я верил, что могу любить.
Наташа смотрела на меня так, словно впервые увидела.
Просто такой уж, видно, я человек. Выдавить из себя несколько слов оказывалось совершенно невыполнимым подвигом. Не хочу думать об искренности, как о своей ошибке.
– Не интересно обманывать мужчину, который готов верить каждому моему признанию, – сказала она.
– Не понимаю, что ты хочешь от меня.
– Хочу почувствовать себя несвободной рядом с тобой. Что еще можно ответить человеку, который спрашивает, как произвести на меня впечатление. Не умея унижать женщину, мужчина не может подтвердить ей свою любовь.
Я испугался. Иногда Наташа не понимает, что она страшна. Чувствовал себя голым. Спорить с ней было невозможно. Я все еще не знал о Наташе все, что мне хотелось знать. Очень сложно любить впервые.
– Приятно провел время? – спросила она.
– Я, знаешь, чувствую себя не очень уютно после твоих слов.
– Ничего. Когда– нибудь привыкнешь.
Мне казалось, я говорил об очень важном не только для себя. Рядом с любимой женщиной невозможно врать.
Разглядывал Наташу, хотел увидеть перемены. Она не замечала меня. Переубедить женщину всегда нелегко. Я вытер лоб. Даже пот выступил – положение было серьезным.
Сидел, наблюдая за ней. Перемены в Наташе всегда застигали меня врасплох – стоило ей несколько дней быть одинаковой, как я уже не мог вообразить, что она может быть другой.
– Мне не хочется, – сказала она.
– Что?
– Мне не хочется. Успокойся. Ты все продолжишь завтра.
Завтра. Каждый мой день – это новая попытка быть счастливым. Наташа ждала, что я подчинюсь. В отношениях с женщиной не должно быть неожиданностей.
– Что с тобой? – спросил я. – Ты на меня сердишься?
– Я? Наоборот.
– Я хочу сделать тебя счастливой, – мне нравилось быть благодарным Наташе.
– Завтра, – ответила она. – Не сегодня. Убери, пожалуйста, руки. Ты говоришь о том, чего не знаешь. Сегодня о продолжении можно забыть.
Мне нравилось уступать Наташе. Я всегда боялся соглашаться с женщиной. Меня легко остановить. Приходилось ждать, когда скажет «да».
Я был готов ждать.
Наташа решила все за меня. Спор был невозможен. Сделал вид, будто о чем– то думаю, хотя думать было не о чем.
Сложно понять, что именно убедило меня. Мои желания всегда удивляли меня. Иногда они оказываются непредсказуемы. Внешность человека часто обманчива.
– Тебя любят, – сказал я. – Ты всегда будешь чувствовать, что тебя любят. А с тобой то же самое?
– Я не могу разобраться, что со мной. Ясно только – мне приятно слушать, что ты говоришь.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. Я люблю тебя.
– Я думаю, чем быстрее ты об этом забудешь, тем лучше.
– Ты злая, – я не шутил.
Нет ничего серьезнее обиды. Можно простить многое. Но не все.
Она не ответила. И не пыталась переубедить меня. Каждая женщина знает, что ей позволено требовать от мужчины.
– Ты для меня очень много значишь. Ты мне нравишься. Можешь думать обо мне, что хочешь, но это так, – моих слов о любви никогда не было больше, чем необходимо.
– Ты – забавный мальчик, – вот все, что она ответила.
Я был обижен. Меня очень легко обидеть. Никогда не умел скрывать свои обиды. Я интереснее того человека, о котором мне удается рассказывать. Все, что я скрываю, превращается в ложь.
– Нет ни одной женщины, – сказала Наташа, – которая добившись превосходства над мужчиной не стала бы им злоупотреблять.
Я медленно улыбнулся. Она наклонила голову и прикоснулась ко мне лбом. Ее глаза закрылись. Мы стояли так минуту, закрыв глаза и прижавшись друг к другу лбами.
– Прости меня, – я старался убедить Наташу в том, в чем мне еще не удалось убедить себя.
– Я боюсь мужчин, способных убеждать.
– Я хочу обнять тебя.
– Будет только хуже.
Она не могла не заметить моего тона. Мы зависели друг от друга. Наташа боялась меня. Не мог не заметить этого. Даже влюбившись мне не удалось избавиться от ощущения, что я обманываю любимую женщину.
Не верить Наташе было легко. Я сопротивлялся. Справиться со мной можно лишь тогда, когда я сам захочу этого. Страдания женщины всегда выдуманы.
Услышал смех и открыл глаза. Я чувствовал себя усталым и мне было не до шуток. На меня накатила жалость, и я увидел себя одиноким.
– Я смогу простить все, что ты мне сказала. Именно в этом и состоит любовь, – важно не бояться и говорить все, что думаешь.
– Мне жаль, но я не извиняюсь.
– Если ты снова начнешь смеяться, то я перестану с тобой разговаривать.
– Хорошо, я не буду смеяться.
Я улыбался в ответ – это было так на нее похоже. Мне была необходима женская слабость. Только желание женщины может подчинить ее разум. Наташа не боялась своих желаний.
– Кто тебя всему этому научил? – спросила она.
– Ты.
– Я не могу понять: ты добрый или злой? Ты уже достаточно взрослый, чтобы лучше себя знать.
– Рядом с тобой я не хочу быть взрослым. Рядом с тобой это получается само собой.
Разве я не делал, что хочу? Человек не может быть счастлив иначе. Я никогда не завидовал осторожным людям. Они теряют больше, чем находят.
Что она хотела со мной сделать? Я недостаточно умен. Но признаться в этом Наташе – значит, предать себя. С любимой женщиной хочется быть только умным.
Она смеялась надо мной. Мне хотелось упрекнуть ее в бесчувственности. Я уже сожалел о желании быть понятным. Теперь я должен был стать осторожнее. Но мне никогда не удавалось сдержать свои чувства. Я не боюсь быть искренним.
– Наташа, я люблю тебя, – внезапно сказал я, когда она говорила мне что– то.
– Ах вот как. Ты любишь только себя. Ты любишь не меня, а свою любовь ко мне. Я мешаю тебе любить меня – это смешно. С тобой можно справиться только терпением.
Я ей ничего не ответил. Хотелось бы знать – почему? В ответ на ее слова я лишь улыбнулся.
Чужое счастье всегда обижает людей, которые его лишены. Быстрое согласие женщины с мужчиной – проявление женской глупости.
– Я мог бы сделать тебя счастливой, – очень быстро я перестал сомневаться в этом. – А ведь ты несчастлива. Не знаю почему, но несчастлива. Может, и вообще никогда не была счастлива.
– Мне сложно угодить. Очень мало мужчин ищут продолжения своим неудачам.
Я посмотрел на Наташу – она смотрела на меня с улыбкой, полунасмешливой и сочувственной. Ее безразличие был убедительнее моего.
Я был удивлен. У меня получалось жить, не замечая себя. Те, кто любил, меня поймут.
«Будь осторожен», сказал я себе. «Не дай себя обмануть». Рядом с Наташей невозможное всегда могло стать реальным.
– Ты не знаешь, что такое любовь, – сказал я, глядя в лицо, которое все еще насмешливо улыбалось. Я испугался ощущения верности своего открытия.
Наташа смотрела на меня. Она не ответила, словно даже не слышала моих слов. Мне была необходима моя обида.
«Все должно быть не так», – говорил мой внутренний голос. Она была уверена, что я не могу ее любить. Я устал от ожидания любви. Прежде мне было сложно предположить, что от безразличия можно устать. Я боялся ее равнодушия. Не хотел ждать. Для меня необходимо чувствовать себя любимым.
В ее пальцах дымилась сигарета. Словно ничто не могло заставить ее говорить. Капризы женщины забавны, но приятного в них мало. Они не могут быть важны в отношениях.
Наташа протянула мне пачку и сказала:
– Закури.
У меня задрожали руки. Наташа поднесла зажигалку к кончику сигареты и сказала:
– Кажется, я должна научить тебя курить.
Мне не удавалось быть уверенным, что я – любим. Жизнь редко дает человеку то, о чем он просит.
Я не могу думать о любви спокойно. Не умею управлять своими чувствами.
Думать следует только о себе. Я не глуп. Но понимание своей ограниченности ужаснее глупости. Всегда считал себя особенным. Но я особенным никогда не был. Не стыжусь признаться в этом. Моя прежняя скрытность легко объяснима. Люди без воображения всегда одинаковы. Наташа не знает, как мне сложно быть оригинальным. Я утешаю себя словами. Больше нечем.
Важно не расставаться с любимой женщиной надолго. Не знаю радости более искренней, чем возможность любить.
