Kitobni o'qish: «Пещерные люди»
ПЕЩЕРНЫЕ ЛЮДИ
«Игорь!»
«Панки хой»
«Игорь»
«Танюша только твоя подруга»
Надписи прямо над моей кроватью. Кому всё это?
Стена обшарпана и в некоторых местах облита чаем. Видимо, кому-то надоело пить остывший и он, взболтнув его остатки в давно немытой кружке, одним движением добавил к розовой краске коричневый оттенок. На этой же стене маленькие бурые пятнышки – многочисленные места гибели комаров. Неряшливо загрунтованные выбоины, паутина и надписи, надписи, надписи…
«Рэп-уголок»
«Игорь – лох»
«Саша + Игорь + Витечка + Вова = самые крутые пацаны в общаге»
И всё это – мне?
Лёжа на кровати, я невольно раз за разом перечитываю эти письмена. Сам того не замечая, заучиваю их наизусть.
«Игорь!»
«Панки хой»
«Танюша только твоя подруга»
«Игорь – лох»
Когда я заселялся в эту комнату, то первыми меня поприветствовали послания от прошлых жителей. Потом поздоровалась пыль, ей я ответил громким чихом.
Пыль… Давно в эту комнату не ступала нога человека. Где же вы, Игори и Витечки, Вовы и Танюши?
Их нет. А надписи есть.
Может, кого-то из них уже совсем нет. Нигде среди живых. А надписи – вот они.
«Я люблю Лёшку» – написано белым канцелярским «штрихом» на коричневой спинке соседней кровати. Значит, до меня в этой комнате была любовь. До меня здесь были крутые пацаны и, наверное, такие же крутые девчата. Теперь же здесь я. Один в комнате с надписями.
Когда они тратили маркеры и чернила шариковых ручек, чтобы расписать стену, разве они думали, что эти надписи прочту именно я? Нет.
Они так же, как и я, жили в этой комнате №72. Днём уходили на учебу, работу, по своим делам, а вечером «крутые пацаны» собирались вместе. К ним приходили девчата и наверняка здесь было шумно-весело. Громче всех, может быть, смеялся Игорь. Тот самый Игорь, чьё имя целых четыре раза упоминается на стене. Четыре раза – я посчитал.
Bepul matn qismi tugad.
