Заинтересовался этой книгой, так как лет 15 назад прочитал дневники Георгия Эфрона. Смерть на взлете – это подходит Муру более всего. Какая цельная, противоречивая, искренняя, талантливая личность. «Парижские мальчики…» – книга интересна не только тем, что дополняет портрет героя, но и полностью погружает в то страшное время. Из мозаики фактов известных каждому, кто интересуется историей, формируется объемная картина жизни сталинской Москвы. Можно сказать, перед нами энциклопедия жизни конца тридцатых, начала сороковых годов.
Hajm 766 sahifalar
2022 yil
Kitob haqida
Сергей Беляков – историк и писатель, автор книг “Гумилев сын Гумилева”, “Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя”, “Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой”, лауреат премии “Большая книга”, финалист премий “Национальный бестселлер” и “Ясная Поляна”.
Сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон, более известный под домашним именем «Мур», родился в Чехии, вырос во Франции, но считал себя русским. Однако в предвоенной Москве одноклассники, приятели, девушки видели в нем – иностранца, парижского мальчика. «Парижским мальчиком» был и друг Мура, Дмитрий Сеземан, в это же время приехавший с родителями в Москву. Жизнь друзей в СССР кажется чередой несчастий: аресты и гибель близких, бездомье, эвакуация, голод, фронт, где один из них будет ранен, а другой погибнет… Но в их московской жизни были и счастливые дни.
Сталинская Москва – сияющая витрина Советского Союза. По новым широким улицам мчатся «линкольны», «паккарды» и ЗИСы, в Елисеевском продают деликатесы: от черной икры и крабов до рокфора… Эйзенштейн ставит «Валькирию» в Большом театре, в Камерном идёт «Мадам Бовари» Таирова, для москвичей играют джазмены Эдди Рознера, Александра Цфасмана и Леонида Утесова, а учителя танцев зарабатывают больше инженеров и врачей… Странный, жестокий, но яркий мир, где утром шли в приемную НКВД с передачей для арестованных родных, а вечером сидели в ресторане «Националь» или слушали Святослава Рихтера в Зале Чайковского.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Невероятно подробный взгляд на эпоху конца 30-х, начала 40-х годов, кажется, что вместе с автором прогуливаешься по улицам того времени и ностальгируешь, хотя еще даже не родился, но уже родился Мур – это домашнее прозвище сына Цветаевой и Эфрона, это один из мальчиков, которым посвящена книга. Дмитрий Сеземан не столь знаменитый, но не менее интересный как личность. Что связывало Мура и Сезмана, почему на обложке красуется надпись «Парижские мальчики» станет понятно после прочтения этой замечательной книги. Прочитала в книжном варианте, но теперь и скачаю электронную версию этой книги для своего архива.
Книга понравилась. Очень серьезный труд, много сведений и жизни людей до и во время ВОВ. Временами очень тяжело читать, книга не для легкого чтения, но очень впечатляет колоссальная работа, которую проделал автор по сбору и обработке материала для книги. Очень жалко главного героя книги Георгия Эфрона, у него были все шансы стать знаменитым, а может, даже выдающимся человеком.
Дневники Георгия Эфрона прочитала давно, книга напомнила о Марине Цветаевой и её сыне Муре, последних годах их жизни после возвращения в СССР вплоть до трагической гибели матери в эвакуации и сына на фронте в 1944 году. Анализируются автором много разных источников, некоторые оценки автором Георгия Эфрона, его взглядов и поступков вызвали у меня неприятие, показались недостаточно обоснованными, и все же книгу стоит прочитать тем, кто интересуется поэзией и личностью Марины Цветаевой.
невероятное и кропотливое исследование! отличное описние эпохи с обожаемыми мной мелочами быта.снимаю шляпу перед автором!
Izoh qoldiring
Общество само выстраивает иерархию, даже если власть выступает за равенство и демократизм.
В конце июня тополиная метель бушевала на улицах, в переул
был и салат с привычным нам названием “винегрет”. Рецептов его существовало множество. Некоторые виды совершенно не ассоциируются с привычным нам овощным салатом, заправленным нерафинированным подсолнечным маслом. Готовили винегрет с горчицей, с укропом, с яблоками и грушами, с мясом, с фасолью, брюквой, селедкой (последний вариант напоминал будущую “сельдь под шубой”).
найдены. Но из ответов видно, что Мур писал ей о своей
Мороженщик “вкладывал круглую вафлю в специальное металлическое приспособление, зачерпывал ложкой мороженое из металлического цилиндра, плавающего во льду, густо, горкой, намазывал его на вафлю и пришлепывал сверху еще одной такой же вафлей”. Лидия Либединская вспоминала, что на вафлях были выдавлены имена: “…и какая же это была радость, когда тебе вдруг доставалось твое имя!”474
Izohlar
77