Kitobni o'qish: «Арктическая академия. Остров-призрак»
Глава 1. Последняя воля
Нападение на военную базу на острове Рудольфа поражало своей дерзостью и масштабом. Погибших «осьминогов» оказалось не меньше полусотни, хоть они и были прекрасно подготовлены. К сожалению, наши потери также были ощутимы. Защитников базы погибло немного, но в основном пострадали учёные, которые во время нападения находились на научной станции.
От самой станции остались лишь одни руины, а большинство учёных погибло. Лишь некоторым удалось оказать неотложную помощь, и благодаря стараниям целителей поставить на ноги.
Студенты, которые находились за пределами объекта, не пострадали. Гронский успел вернуться назад во времени и собрать всех, но предупредить нас об опасности не удалось – дежурный, который должен был включить сирену, оказался устранён, а его гибель заметили только после того, как сирена завыла над объектом.
После того, как мы пришли в себя, нас вызвали на допрос, где пришлось в точности описать происходившее на объекте до нападения и в момент атаки. После допроса местный сотрудник службы безопасности с каждого свидетеля взял расписку о неразглашении, а всё происходящее засекретили.
Хоть о случившемся и передали на «большую землю», оперативно настичь подводные лодки не удалось.
Через два дня за нами прибыл ледокол «Сибирь», который доставил нас в Мурманск, а на следующий день прошла церемония прощания с Платоновым. По официальной информации Георгий Максимович погиб из-за несчастного случая, но мы-то знали настоящую причину, хоть и помалкивали из-за подписки о неразглашении. В какой-то степени я даже согласен, что причиной гибели наставника стал несчастный случай. Именно тот случай, когда командовать военной базой на острове Рудольфа поставили того напыщенного идиота, неспособного организовать достойную защиту объекта и персонала станции.
Помимо Максимыча в последний путь провожали ещё девятерых учёных, погибших при атаке на базу. На прощании были люди не только с Мурманска, но и высокопоставленные чиновники из Москвы, а в самом конце появился огромный кортеж, из которого в сопровождении охраны вышел сам император – высокий статный мужчина с пышными усами и спокойным уверенным взглядом.
Император возложил цветы к могилам погибших, произнёс короткую речь, а затем удалился. Этот случай вызвал горячие обсуждения не только среди студентов, но и среди жителей города, ведь многие никогда в жизни не видели императора вживую.
А вот нам посчастливилось увидеть императора вживую буквально на следующий день, когда нас собрали в актовом зале академии. Сначала в зале появилась охрана, которая проверила нас на отсутствие оружия и опасных артефактов, а затем в зал вошёл император. Все присутствующие в зале поднялись, приветствуя главу государства, но он лишь махнул рукой, призывая занять места.
Я ожидал длинной нудной речи, но император явно не любил болтать понапрасну, да и время своё ценил, поэтому его речь получилась короткой, но ёмкой:
– Уважаемые студенты Арктической академии, – начал император, подойдя к кафедре. – Поздравляю вас с окончанием не только учебного года, но и всего этапа обучения в академии. Вы – первый выпуск Арктической академии, который встанет на защиту Арктики и обеспечит безопасность нашего государства в таком сложном и необъятном регионе. Многие из вас ещё на этапе обучения успели отличиться и заслужили государственные награды. Пользуясь случаем, хочу лично поблагодарить преподавательский состав академии и всех студентов за проявленную доблесть, высказать личную благодарность ректору академии Акулине Ивановне Остроумовой, а также жаловать дворянский титул и регалии дворянского дома Иннокентию Александровичу Уварову.
Кеша подскочил на месте и замер, глядя широко раскрытыми глазами на императора. Парень никак не мог поверить, что его заслуги оценят настолько высоко. Валик толкнул его локтём в бок, и только после этого парень опомнился и поспешил на сцену. Я встретился взглядом с Авериным, и Пётр состроил мне гримасу, словно хотел сказать: «Я же говорил!»
Нет, можно только радоваться за Кешу. Парень своим трудом и мозгами выбился в дворяне, а не за горами и признание в учёном мире. Главное только, чтобы никто ему не помешал, потому как таких случаев тоже бывает достаточно.
Император завершил обращение и покинул академию, сославшись на занятость, а Остроумова перешла к моменту, которого весь третий курс ждал с замиранием сердца.
– Итак, дамы и господа студенты, я готова озвучить результаты распределения. Все варианты были согласованы с государственными и частными организациями, работающими вАрктике. Срок обязательной отработки составляет три года, но по желанию вы сможете остаться на этой работе и продолжить трудиться, если вас устраивают условия.
– Если не протянете ноги раньше срока! – Серафимов не удержался и отпустил очередную нелепую шутку, но никто его не поддержал.
В кромешной тишине Остроумова начала зачитывать назначения. Троих артефакторов, целителя, предсказателя и стихийника из конца рейтинга отправили в посёлок Провидения, который располагался в одноимённой бухте на берегу Берингова моря. Не думаю, что ребята останутся там после трёх лет отработки, но зарекаться не буду. Может, освоятся и решат остаться на всю жизнь?
Двух целителей, предсказателя, ратника и артефактора забрали на обслуживание частных рейсов в Чукотке, четверых оборотников и артефактора направили в Усть-Авам, а потом подошла очередь Серафимова, который располагался недалеко от конца рейтинга.
– Певек? – не сдержался Родион, когда озвучили его назначение. – Это так вы решили мне отомстить?
– Отомстить? – Остроумова с удивлением посмотрела на парня. – В Певеке нуждаются в вашей помощи, господин Серафимов. Это одна из ключевых точек маршрута Северного морского пути, поэтому и ответственность соответствующая. Советую вам поработать над самоконтролем и дисциплиной, потому как Чукотка – суровый край, и с вашими выходками там мириться не будут.
Я вслушивался в каждое назначение и следил за реакцией ребят. Многие радовались назначениям, но были и те, кто оказался разочарован: Мыс Желания, Тикси, Дудинка, Хатанга, Нарьян-Мар, Диксон…
Большинство студентов попали в распоряжение военно-морского флота. Около шестидесяти человек будут курсировать по маршруту Северного морского пути на ледоколах, патрульных эсминцах и катерах, дюжина человек отправится в Диксон, столько же в Нарьян-Мар, чуть меньше – в Диксон. Самая большая группа останется в Архангельске и Мурманске. Так, Аверин отправится в Архангельск с Чагиной и Кирсановым. Дорофеева останется в Мурманске, Алмазову выпало работать в Тикси, Шубину – в Нарьян-Маре. Валик с Настей заранее просили, чтобы их отправили вместе, поэтому оба они будут путешествовать на борту эсминца «Северный», на котором нам уже приходилось побывать в прошлом году. Любавина оставили в Мурманске, а потом очередь дошла до тех, кто останется в академии на должности преподавателей.
– Арктическая академия остро нуждается в выпускниках, кто может поделиться опытом с последователями. В связи с нехваткой преподавателей мы дали шанс молодым специалистам и получили отклик. Следующие студенты продолжат работу в Арктической академии: Регина Седова, Николай Гаранин, Арсений Чижов и Иннокентий Уваров.
Кеша! Рад, что парень согласился. Наука – это его. Пусть парень обожает экспедиции, но два раза в год для него будет достаточно. Он куда больше пользы принесёт, если будет продолжать заниматься наукой и помогать молодым учёным. Благо, опыта у него достаточно. За Гаранина я тоже радовался – парень будет рядом с новорожденным малышом, а вот Седова стала для меня большой неожиданностью. Регина согласилась преподавать? Я даже немного боюсь за студентов, которых она будет тренировать. Может, девушка изменилась за последнее время, но мне кажется, что воинственный характер Седовой никуда не исчез.
Окрылённый результатами распределения, я не особо торопился домой. Мы с ребятами договорились встретиться у меня дома как-нибудь и отметить завершения учёбы в академии. Прямо сейчас никаких праздников не хотелось – всё-таки гибель Платонова наложила свой отпечаток и не располагала к торжеству.
Домой решил не ехать на машине, а пройтись пешком, чтобы развеяться и подумать о том, что произошло в жизни. Хоть я и управляю временем, но порой кажется, будто жизнь бежит галопом, а я успеваю лишь рассматривать дни, что пролетают перед глазами.
Когда рядом со мной остановилась машина, в которой сидел Щукин, я совершенно не удивился. Похоже, такая манера общения становится нормой у начальника службы безопасности в Мурманске. Может, он не хочет вскрывать расположение их штаба для посторонних?
– Арсений, подвезти? – пригласил Василий Степанович.
– Не откажусь! – отказываться действительно было глупо, ведь это было не предложение, а вежливое приглашение на беседу, от которого лучше не отказываться, иначе формулировка может кардинально измениться.
Я устроился на заднем сидении рядом со Щукиным, и машина продолжила движение. Мы ехали по одной из центральных улиц в северную часть города. Я провёл взглядом поворот к своему дому и понял, что туда мне ещё рано.
– Я наслышан о том, что произошло на острове Рудольфа, – произнёс мужчина. – Мне передали отчёты и письменные показания всех участников.
– Думаю, информация могла дойти до вас слегка искажённой, – ответил я, вспоминая тамошнего сотрудника службы безопасности, который показался мне очень подозрительным типом.
– Так расскажи, что было на острове? Хотелось бы услышать историю от очевидца и непосредственного участника тех событий.
Я вкратце рассказал о том, что случилось в тот день, остановился на гибели Платонова и личности Бенедикта, а также подчеркнул слабую защиту базы. Вся наша беседа заняла минут двадцать времени. Машина явно никуда не торопилась, потому как мы уже сделали большой круг по городу и ехали по второму разу по той же улице, на которой меня подобрал Щукин.
– Я понимаю, почему всё это время они ведут агрессивную игру против академии, – покачал головой Щукин. – Боятся. Да, Арсений, это страх потерять контроль над северными морями. Наши соседи опасаются, что мы единолично сможем контролировать Северный морской путь, а остальные страны выберут его для переправки товаров между Азией и Европой, а не путь через Суэцкий канал, или маршрут вокруг Африки. Это сулит большие деньги и мировое влияние.
– Боятся, но ничего толком не делают, если не считать Бенедикта и его «Октопус».
– «Октопус» – это гибридная военизированная организация, которую поддерживают разные страны для своих интересов.
– А зачем поддерживать преступников? Разве они не понимают, что «осьминоги» смогут доставить проблем кому угодно?
– Ты ошибаешься, Арсений, – покачал головой Щукин. – «Октопус» напрямую подчиняется своим кураторам и ничего не делает без разрешения. Это маленькая частная армия, которая выполняет грязную работу и берёт на себя ответственность за те поступки, которые непременно послужили бы объявлением войны, сделай то же самое вооружённые силы какой-нибудь страны. Ты бы знал, какая шумиха поднялась, когда вы потопили английское судно с подводной лодки врага! Скандал был такой, что информация мгновенно просочилась в наши разведывательные сети. Это политика! В «Октопусе» состоят и шведы, и англичане, и датчане, и много кого ещё. Теперь мы знаем, что и граждане нашего государства там тоже есть.
– Удобно, но очень грязно.
– Не спорю. Политика – вообще грязная вещь, Арсений. Но не будем об этом. Я слышал, ты будешь преподавать в академии? Отличный ход Остроумовой. Хотя, мне кажется, за это решение стоит хвалить Гронского.
Щукин улыбнулся, глядя на меня, словно отлично понимал расклад и наслаждался своей осведомлённостью.
– В любом случае, академии повезло с тобой, Арсений. Надеюсь, мы продолжим сотрудничать?
– Не сомневайтесь, Василий Степанович!
– Я в тебе не сомневался парень! – улыбнулся начальник службы безопасности и посмотрел в окно. – Кажется, мы уже приехали.
Кажется ему! Старый лис отлично знал, что мы приближаемся к моему дому, поэтому подвёл беседу к логическому завершению очень своевременно. Мне оставалось лишь подыграть Щукину и не раскрывать его карты. Традиционно машина не стала останавливаться у самой калитки, а меня высадили на соседней улице. Попрощавшись, я вышел на улицу и прошёлся ещё метров триста по дороге, чтобы добраться до дома.
На следующий день меня ошеломили звонком от юриста, который хотел поговорить о завещании Платонова.
– Простите, но каким боком я отношусь к завещанию Георгия Максимовича? Я не его родственник, и даже не близкий друг.
– И всё же господин Платонов оставил Вам кое-что! – наставил мужчина, представившийся юристом.
Эта новость шокировала меня. Платонов отметил меня в своём завещании? Мы не были с ним настолько близки, но когда мы встретились с юристом, я своими глазами увидел запись, сделанную в документе его рукой. Максимыч признавал только рукописный текст, поэтому в подлинности завещания сомневаться не стоило.
Юрист протянул мне конверт, в котором лежало что-то небольшое, но увесистое. Я вскрыл конверт и высыпал содержимое на ладонь.
– Наручные часы, которые были найдены в нагрудном кармане Георгия Максимовича, – прокомментировал мою находку юрист. – Господин Платонов завещал их Арсению Игоревичу Чижову. То есть вам!
Я взял в руки часы и осмотрел: потёртый кожаный ремень, наверно, не менялся с самого момента вручения. На тыльной стороне выгравирована надпись: «Платонову Г.М. за успешное выполнение особого задания». Я перевернул часы и невольно замер. На позолоченном циферблате был изображён Кремль, стрелки в виде клинков мечей двигались, как и положено, сбоку располагался миниатюрный компас, но меня привлек крошечный кристаллик, инкрустированный в металл. Я был уверен, что это не просто украшение, а кнопка, которая запускает какой-то механизм. Может, под крышкой находится тайник? Или это защитный артефакт для какой-то цели?
– Интересно, почему Георгий Максимович снял часы? Не хотел повредить их во время боя?
– Вы были там, а не я, поэтому этот вопрос разумнее адресовать вам, – улыбнулся мужчина.
– Честно говоря, тогда было не до таких деталей, – признался я и поспешил спрятать часы во внутренний карман куртки. – От меня что-то ещё нужно?
– Будь добры, распишитесь, что положенная вещь передана в ваше владение, – попросил юрист.
Я пробежался глазами по тексту и не нашёл ничего странного. Просто формальная бумага, которая подтверждает, что в моём отношении воля покойного была выполнена полностью.
Выйдя из академии, я направился домой. Поборол искушение взять такси и решил пройтись пешком, хоть мне сейчас хотелось поскорее оказаться дома.
Уваров уже был у нас в гостях. Они с Крис шептались о чём-то, но заметив меня, прекратили разговор.
– Кеша, есть к тебе дело, – произнёс я, садясь за стол. Конечно, вмешиваться в чужой разговор было немного неучтиво, но сейчас мне было не до приличий.
– Нужно что-то починить?
– Не совсем. Посмотри на эту вещь. Что ты видишь на циферблате?
Уваров перевёл взгляд на часы, и буквально через секунду его глаза полезли на лоб.
– Это ведь артефакт! Артефакт, установленный в часы.
– В точности, как ты делал, верно? Тогда не понимаю, почему он не сработал, защищая Платонова. Или сработал, но сейчас перезарядился?
– Поверь, если бы защитный артефакт сработал, часам требовался бы капитальный ремонт, но дело в том, что это не защитный артефакт.
– А что тогда? – я насторожился, потому как не позаботился оценить опасность такого подарка. Может, я притащил в дом бомбу?
– Активируй его, чтобы узнать. Это хранилище. Думаю, там скрыт какой-то секрет. Если хочешь, мы с Крис можем выйти.
– Не стоит, я вам доверяю. Только задёрните шторы и выключите свет, чтобы было виднее.
Крис поспешила выполнить мою просьбу, а затем мы втроём собрались возле часов, словно перед нами был не обычный артефакт, а находка тысячелетней давности. Кеша на всякий случай выставил пред нами энергетический щит, и только после этого я решился нажать на кнопку.
Туго идёт! Такое впечатление, что её ещё никогда не использовали. Стоило мне нажать кнопку, из экрана часов полился холодный мягкий свет, и я невольно выронил подарок, но затем опомнился и положил их на стол экраном вверх. В воздухе возникла голограмма, на которой были изображены Остроумова и Платонов. Они находились в комнате ректора, а за окном цвели деревья. Судя по всему, это было начало мая.
– Морская тварь утащит меня на дно, а затем наступит долгая ночь и покажется, что всему конец, но надежда жива, пока жив часовщик… – спокойно произнёс наставник, словно речь шла о чём-то обыденном. – Акулина Ивановна, вы уверены? Нет, я не сомневаюсь в ваших способностях, просто предсказание звучит как-то очень странно. Вы уверены, что правильно истолковали его значение?
– Абсолютно, Георгий Максимович! Видения такой силы случаются крайне редко, и, как правило, сбываются в точности до мелочей. Уйти на дно – значит погибнуть. Думаю, значение морской твари не стоит объяснять…
– А «часовщик»? Я так понимаю, речь о Борисе Ефимовиче?
– Не думаю, – покачала головой женщина.
– Уж не хотите ли вы сказать, что мальчишка Чижов станет убийцей твари и нашим спасителем? Уж если кому и под силу спасти академию, так это Гронскому!
– Я ничего не могу сказать, только догадываться. Будущее туманно, Георгий Максимович. Оно ещё может измениться, но предсказания такой силы, как правило, сбываются.
– Выходит, мои дни сочтены, – Платонов это говорил так, словно ничего ужасного в этом ни было. Настоящий солдат, готовый принять смерть в любой момент.
– Да, это случится в ближайшие месяцы. Увы, я не могу сказать точно где и когда это случится. Я бы рекомендовала вам соблюдать осторожность. Может, тогда удастся изменить будущее…
– Глупости Акулиночка, – ухмыльнулся мужчина, словно с его плеч спала скала, и теперь он чувствовал себя спокойнее. – Я прожил долгую жизнь и достиг многого, немногие доживают до моих лет. Я не стану прятаться от смертельной опасности и подвергать опасности жизни других. Если и суждено кому-то погибнуть, пусть это буду я, а не молодые пацаны, которые даже девок не целовали. Зато я буду спокоен перед лицом смерти, ведь «часовщик» будет жить, а значит будет жить надежда.
Голограмма исчезла, а мы сидели с открытыми ртами, не зная что сказать.
– Арс… – начал было Кеша.
– Не факт! – ответил я, словно понимал, о чём хочет спросить Уваров. – Сам Платонов считал, что «часовщик» – это Гронский. Он ведь тоже умеет управлять временем.
– Но часы с посланием почему-то оставил тебе, а не Гронскому!
– Не знаю, почему так. Может, ошибся. А может, решил, что в таком случае часы будут хорошенько осматривать. Все знали, что Гронский и Платонов были очень дружны. В любом случае, я намерен показать эту голограмму Борису Ефимовичу.
Глава 2. Мелочи жизни
Уже на следующий день я отправился в академию, чтобы добиться встречи с Гронским. Борис Ефимович наверняка должен проводить время здесь. В кабинете наставника не оказалось, зато мне подсказали, что он находится у Остроумовой, поэтому пришлось караулить его у кабинета ректора.
– Арсений? Не терпится приступить к обязанностям? – ухмыльнулся Борис Ефимович, увидев меня в коридоре.
– Не совсем. Нам нужно обсудить кое-что без лишних свидетелей.
– В таком случае, приглашаю в мой кабинет.
Мы прошли по коридору и свернули в правое крыло корпуса, а затем наставник выудил из кармана ключи, отпёр дверь и вошёл внутрь. Гронский заговорил только после того, как запер за мной дверь и запустил работу какого-то механихма.
– Не волнуйся, здесь стоит подавление работы артефактов, поэтому никто нас не подслушает. О чём ты хотел поговорить?
Я подробно изложил историю с часами и даже продемонстрировал запись. За всё это время Гронский не произнёс ни слова, и лишь в конце удовлетворённо кивнул.
– Только что у меня был разговор с Акулиной Ивановной, и она в точности пересказала мне эту историю. До смерти Георгия Максимовича Остроумова предпочитала хранить эту информацию в тайне.
– Выходит, кто-то из нас уничтожит Бенедикта?
– Не Бенедикта, а весь «Октопус», – поправил меня Борис Ефимович. – Если я верно понимаю значение предсказания, именно часовщику предстоит положить конец существованию этой организации.
– А есть варианты?
– Понимаешь, Арсений, предсказания – это неточная вещь. Это лишь вероятность того, что может произойти в будущем, и нам ли не знать об этом, ведь мы оба можем управлять временем и менять не только настоящее, но и будущее.
Слова Гронского меня нисколько не успокоили. Один из нас должен уничтожить «Октопус», но это неточно, потому как будущее постоянно меняется. И всё-таки это один из вариантов будущего, а значит, Бенедикт и его компания поплатятся за свои дела. Моя задача – сделать его реальностью.
Выйдя из кабинете декана уников, я собирался заглянуть на тренировочную площадку, а оттуда уже направляться домой, но в коридоре меня встретил Кеша. Вот ещё один человек, которому не сидится дома!
– Поговорил с Гронским? – забеспокоился Уваров.
– Поговорил, но ничего особенного не узнал. Одним словом, это предсказание – лишь сотрясание воздуха, не больше. Может случиться, а может, и нет. А ты что здесь делаешь?
– Да вот, занялся оформлением документов для устройства в академию. Прошлые не годятся, ведь я тогда ещё был простолюдином, а теперь есть некоторые нюансы.
– Понятно! – я собирался пройти дальше, но Уваров меня остановил.
– Арс, выходит, всё? – Кеша посмотрел на меня, словно ждал реакции, но я не совсем понимал что парень имеет в виду.
– Ты об учёбе в академии? Да, Кеш, это всё.Удивительно, что ты только сейчас это осознал.
– Нет, я о дворянстве. Насколько помню, я состоял в дворянском доме Чижовых, но теперь наш договор не имеет силы.
– А, ты об этом! Конечно, теперь ты свободный дворянин, хозяин своей жизни.
– Может, союз?
Такое предложение не было новинкой. Многие небольшие дворянские дома заключали союзы друг с другом. Иногда в таком союзе оказывалось больше дюжины домов, а порой и больше двух десятков. Вот только надёжность таких объединений оставляла желать лучшего. Если какой-нибудь влиятельный дворянский дом негласно объявлял войну одному из участников такого объединения, половина союзников могла просто потеряться или выйти из соглашения.
Конечно, с Кешей ситуация совсем не такая. Мы не раз выручали друг друга из сложных ситуаций, а потому я доверял Уварову.
– Отличная идея! Ты только разберись с документами, а потом всё сделаем.
– Арс, можешь помочь ещё в одном очень важном деле? – неожиданно замялся Уваров.
– Кеша, я всегда готов тебе помочь, если это не нарушает закон и моральные принципы. Хотя, знаешь, на счёт закона ещё нужно подумать. В общем, я тебя слушаю.
– Я хочу сделать предложение Кристине.
– О, только не проси меня подыграть и изображать твою невесту, чтобы ты потренировался.
– Нет, с этим я и сам справлюсь. Тем более что я уже потренировался на Насте. С разрешения Валика, разумеется!
– Тогда в чём проблема?
– Я хочу сделать это по особенному, чтобы запомнилось, и остались приятные впечатления на всю жизнь.
– Есть у меня идея. Какой бюджет для этого мероприятия?
– Ограничен разумными пределами! – оживился парень.
– Конкретнее, Кеша!
– Тысяч десять можно выделить. Ну, двадцать…
– Нормально, в десятку уложимся. Конечно, если кольцо и шкатулку ты купил заранее, потому как сам понимаешь – красивое кольцо стоит немало.
– Да, у меня всё есть! – сказал Кеша и показал мне колечко из белого золота с крошечным бриллиантом.
– Красивое, – согласился я. – Ну, раз у тебя всё есть, тогда слушай мой план…
Решили не тянуть с предложением и сделать его уже в это воскресенье. Специально выбрали вечер и заглянули в кафе «Айгун». По официальной версии Кеша хотел встретить Крис с работы, а я решил узнать как идут дела в моём заведении. Любавин заглянул сюда под тем же предлогом, а Валик с Настей забронировали столик, чтобы отметить скорый отъезд. Ребятам оставалось пробыть в Мурманске всего пару недель.
– Господа дворяне, вам если заняться нечем, тогда помогите! – прикрикнула на нас с Кешей Кристина и умчалась на кухню. Девушка была занята работой, а потому атмосфера пока не располагала к романтике. Нам с Кешей это предстояло исправить.
Посетителей в этот воскресный вечер было действительно много, но как раз на это мы и рассчитывали.
– Крис, администратора просят подойти в зал, – произнёс Валик, ворвавшись на кухню.
– Что случилось?
– Не знаю, я ничего не разобрал из той тарабарщины, что он нёс! То ли креветки просроченные, то ли что-то с его вином…
Девушка поднялась и решительно направилась в зал, а мы всей компанией последовали за ней. Кеша незаметно прихватил со стола пустую тарелку и вышел в зал. Подготовленный нами гость всего лишь поблагодарил девушку за прекрасную организацию работы кафе и поспешил удалиться, а затем настал черёд Кеши удивлять. Парень случайно уронил тарелку, и она со звоном разбилась.
– На счастье! – виновато произнёс артефактор и склонился, словно собирался собрать обломки. В этот момент все гости встали и замерли, а Кристина удивлённо смотрела по сторонам.
– Прошу прощения, всё в порядке! Не нужно волноваться, займите свои места и возвращайтесь к трапезе! – попыталась успокоить гостей девушка, решив, что такое поведение гостей вызвано разбитой тарелкой. В этот момент я остановил время, смотался к выходу из кафе и забрал цветы, а затем быстро всучил их в руки Уварову. Когда время вернулось на свои места, огромный букет белых роз был уже в руках парня.
– Кристина, я хочу сказать тебе кое-что очень важное, – произнёс парень, когда его избранница заметила букет. – Ты замечательная девушка, которую я очень люблю и хочу быть с тобой всю жизнь!
В этот момент в зал забежала Вьюга и направилась к Уварову. К её ошейнику был прикреплён коробочек с кольцом. Кеша потрепал Вьюгу за шею, открепил коробочек и протянул Кристине кольцо.
– Ты согласна стать моей женой?
– Госпожа Уварова? – произнесла Кристина сквозь слёзы. – Звучит замечательно. Я согласна!
Дружные аплодисменты гостей прервал чей-то крик: «Горько!», а затем Кеша поцеловал Кристину, поблагодарил гостей за помощь, взял девушку под руку и увёл её за собой.
Ребята решили сыграть двойную свадьбу. Кеша с Кристиной и Валик с Настей расписались буквально через неделю после подачи заявления. Причиной стал скорый отъезд четы Зиминых в Арктику. Только благодаря этому удалось настолько ускорить торжество.
Девчонки выбрали прекрасные свадебные платья, а саму церемонию мы провели в нашем кафе, забронировав столики на весь вечер.
Союз с Уваровыми мы подписали через пару дней, а в конце недели Кеша огорошил меня новостью. С самого утра парень явился невероятно радостный и заявил, что купил дом через дорогу.
– Теперь мы будем жить рядом! Разве это не здорово?
– Конечно, здорово, сосед! – ответил я с улыбкой.
– Кристина, Лариса Александровна, собирайте вещи! Можно переезжать в новый дом, а завтра отметим новоселье, чтобы Валик с Настей успели отпраздновать это событие вместе с нами.
– Вы съезжаете? – я удивлённо посмотрел на Крис и её маму, и мысленно хлопнул себя по лбу. Естественно, они захотят переехать, ведь теперь у них есть свой дом.
– Да, Арс! Мы благодарны тебе за гостеприимство, но я хочу жить в доме мужа. Да и мама будет чувствовать себя комфортнее. Я понимаю, что ты старался создать нам комфортные условия, но в своём доме всё-таки удобнее.
– Не спорю. Зовите на новоселье!
– Не торопись, мы ещё успеем тебе надоесть! – вмешалась Лариса Александровна. – Для начала нужно навести там порядок, и только потом переезжать.
– Точно! – хлопнул себя по лбу Кеша. – Я займусь этим в ближайшее время! А ведь ещё нужны защитные артефакты по всему периметру дома!
– Давайте я вам помогу!
Общими усилиями мы навели порядок в доме всего за день. Конечно, всё-таки пришлось вызывать помощь для переезда, но это была лишь малая часть того, что мы не сделали самостоятельно. Уже вечером этого дня мы с Вьюгой остались дома одни. Я сидел на лестнице, наблюдая за опустевшей и тёмной гостиной, а собака села рядом и положила мордашку мне на колени.
– Вот мы и остались с тобой одни, Вьюга! – произнёс я, потрепав собаку за ухом.
Валик с Настей должны скоро уехать, Матвей будет торчать на работе в порту, а в свободное время пропадать в кафе, у Кеши с Крис теперь тоже будет полно общих дел, а свободное время наверняка захочется провести вдвоём. Неожиданно время шумных посиделок в нашей гостиной подошло к концу. Хоть это и длилось не так долго, мне казалось, что ушла целая эпоха.
Зимины отчаливали на эсминце «Северный» в понедельник. В компании патрульного катера им предстояло сопровождать два торговых контейнеровоза, следовавших из Мурманска во Владивосток. Конечно, по пути они будут заходить в разные города, выгружать часть грузов и заполнять освободившееся место новыми контейнерами, но мы этого уже не увидим, потому как останемся в Мурманске.
Мы попрощались с Валиком и Настей и пообещали друг другу, что непременно встретимся, когда они появятся в городе. Провожая взглядом корабль, я снова поймал себя на мысли, что эпоха безвозвратно прошла. Три года студенчества пролетели, словно одно мгновение, а ведь это была маленькая неповторимая жизнь.
Не успел я вернуться из порта домой, как меня выдернули в академию – Гронский вызывал на планёрку. Это был необычный опыт, потому как раньше нам приходилось сидеть в зале и ждать оглашения результатов. Теперь же я должен был сам участвовать в планировании экспедиций. Кеша умчался обсуждать с Лёвушкиным какую-то научную статью, вышедшую в газете на этой неделе, поэтому в преподавательскую я шёл в одиночестве.
– Чижов! Вот так сюрприз! Не думал, что встречу тебя в академии, – услышал я в коридоре удивлённый голос Медина.
– То же самое могу сказать о тебе, – признался я.
– Решил посвятить свою жизнь преподаванию, – ответил Павел, оправдываясь. Почему-то я совершенно не верил, что такой человек как Медин может грезить о преподавательской карьере.
– Признайся, тянет в академию? – улыбнулся мой собеседник.
– Не представляешь как! Настолько тянет, что я решил не уходить из академии.
– Это как? – опешил парень.
– Так же, как и ты, – спокойно ответил я.
– А, выходит, мы с тобой коллеги? – ухмыльнулся Медин, но глаза парня красноречиво говорили о том, что он явно не рад такому повороту. – Ну, пойдём! Говорят, Гронский сегодня не в духе, не стоит заставлять его ждать.
